Монстр в стенах этого дома

Начав легко водить ножом по огурцу нарезая его на достаточно ровные кусочки, тому вдоволь осторчествело прислушиваться к звону тишины и надеяться на то, что когда-нибудь запоет птица. Дот отродясь не знал, что этим днём всё и закончится... Нарезав около одной четвёртой части зелёного овоща, он заскучал. Оставив металлический нож возле предмета обихода, тот последовал в сторону зала и начал предполаоать, где он мог оставить старое, маленькое радио доставшееся ему от покойного отца. Парень знал, что этот предмет поможет скрасить его прибывание тут, поэтому взяв в руки один из громадных пакетов он стал рыться и нащупывать маленькую пластмассовую чёрную коробочку с цветными кнопками. Закинув руки глубже в нутро пакета, тому удаётся выловить радио и наконец начать его после стольких лет настраивать. — Та-ак... Поймав сигнал, оно начало озвучивать играющую на данный момент музыку. Уловив ритм звука рандомной попсы, Барретт направился на кухню, глупо пританцовывая под одну из наилюбимейших песен. — Звезды в небе горят... Когда ты рядом со мной... — криво поёт песню мужчина, притворяясь грудастой женщиной с тяжёлой жизнью. — Я повторю тебе сто раз подряд... Как же он фальшивил... Кружась и двигая бёдрами в разные стороны, но при этом держа магнитофон в одной руке, тот с припевом во всё горло ворвался на кухню, как главный герой в его придуманном сияющем мире. Резвясь, Дот подойдя к кухонной гарнитуре, взглянул на огурец. Что-то его отличало от прежнего огурца, что был тут недавно до того как тот ушёл. Какой-то он странный... Не родной что ли... Поставив маленькое радио на слабо пыльный стол, тот принялся разглядывать овощ и оценивать его по всем возможным критериям современной моды. Прикоснувшись к тому, овощ расползся по доске как полупрозрачная масса, где краплениями виднелись маленькие сгустки сборища червей. Тот на удивление был порезан на маленькие дольки в один миллиметр в ширину. Между ними как раз расположились мелкие вредители. Доту казалось, что приблизившись он немного ближе к сгнившему овощу, тот бы увидел яйца тех самых опарышей. — Что за... Фу...! Отпрянув от огурца, он взглянул на палец которым косался зелёного овоща, чтобы проверить его на свежесть. Почуяв неладное и движение на том самом злосчастном пальце, его нехило таки перекрутило, ведь на указательном обрезке живой руки толпой скопились черви и резво двигаясь, создавая ощущение брезгливости и быстрой тошноты. — Только не сейчас... Только не сейчас... — сдерживая рвотные позывы в пустом желудке, он не мог подобрать соответствующих слов. Барретт как можно быстрее промыв руки проточной водой из под крана, начал искать подходящий пакет для этого всего ужаса на столе, который, по мере движения времени всё быстрее и быстрее превращался из нормального, пригодного к употреблению овоща в отвратительное месиво из зелёной жижи и довольных собою упитанных червей. Сбегав на улицу за сучком сухого дерева, он как можно аккуратнее этой веткой опрокинул всё находящееся на столе дерьмо в мусорный и одновременно маленький пакет без дырок, который выбросить будет не жалко. Он завязал его и отставил подальше от дома, но так, чтобы в незапланированной поездке в город не забыть выбросить. — Блять... Что за чертовщина. — не сдержавшись, поругался он. Находясь в безудержном шоке, частички гнева тоже начали пробираться наружу. В оцепенении, Дот взяв телефон начал набирать ту, которая помогала собирать "некачественные" продукты. Десять секунд медлительных телефонных гудков и из трубки послышался мелодичный и спокойный голос старшей сестры. — Да. Ты что-то хотел, Дот? — Мальта! — не в настроении рыкнул он. — Какого хрена... Ты мне овощи из свинарника преподнесла? — Что? Что заставило тебя сделать такие выводы? — голос стал на толику серёзней. — Почему огурец, который ты положила мне, раскис и покрылся червями?! Я по твоему должен в больницу слечь с отравлением желудка?... — Во-первых, перестань кричать! Я клала тебе утром свежие огурцы и помидоры.... Во-вторых, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты ложился в больницу по какой-либо причине. — поясняла та. — Вспомни! Ты сам видел овощи и как я упаковывала их тебе. С ними было всё в порядке. — Тогда я не знаю... — психуя, выплюнул младший Барретт. — Итог один: я остался без салата. — А помидор? — После того, что я увидел в меня минимум целый день ничего не будет лезть. Даже если с томатом всё хорошо. Он посмотрел на разделочную доску и увидел, что на ноже до сих пор ползают те черви, которые приватизировали огурец себе. Тот сделал себе пометку выкинуть этот злосчастный нож и доску тоже. Желательно конечно сжечь... Но всё же... — И что будешь делать? Не будешь же весь день голодать? — волнуясь, спросила Мальта. — А какие варианты есть... Ничего.. . Завтра съезжу в магазин за продуктами. Тогда и поем. — расстроившись, он выключил радио и кинул его обратно в пакет. Поднявшись по ступеням в спальню, где на удивление висела большая картина юной, обнажённой женщины, тот увалился звёздочкой на кровать, раскинув руки в разные стороны. — Ну, ну... Не печалься пожалуйста... — Слушай, а я давно хотел тебя спросить... — включив динамик на старом телефоне, он начал массировать виски от внезапно нахлынувшей боли в голове. — Кем были прошлые хозяева дома? — Тебя только сейчас заинтересовал этот вопрос, брат мой?! — удивилась девушка на другом конце провода. — Не издевайся. Я говорю серьёзно! — Ну... Помниться мне говорили, что жили здесь два брата... — Не начинай только рассказывать как пятилетнему ребёнку. — понял намёк сестры Дот и остановил ту. — Ладно, я поняла. — быстро сдалась она. — Люди говорили что они были бездомными... *** — Брат... — позвал мальчик чье лицо было бледным по сравнению с его одеждой. Чёрные как смоль волосы криво разбросались по жёлтой от старости лет наволочке и лишь жёлтая передняя прядка с левой стороны головы малыша добавляла болезненное свечение в образ пятнадцатилетнего парня. — Мне плохо... — Финн, нет! — резко и строго сказал старший Эймс. — Это опять, один из множества бывалых приступов... — больше себя, чем брата уведомил тот. Старший Рэйн сидел на краю кровати со стороны младшего брата и поправлял съехавшее на бок одеяло другого. За окном хлестал дождь и трескались молнии, а за ними, как ударами в барабан, гремел гром. Существующая сырость снаружи просачивалась внутрь и пробирала до самых костей, заставляя дрожать крупными стадиями. Один из углов был покрыт чёрной плесенью из-за воды, что стекала по стене. Старший понял откуда та прибывала. Предположив, что на крыше дырка, а после поняв, что дождевая вода просачивается сначала на чердак, а потом сюда, тот сделал заметку починить ту, когда младший начнёт поправляться. Из-за тонкости стен было слышно каждое движение деревьев повинующихся порывам беснующихся ветров. — Рэйн... — коротко, но быстро прошептал Финн. — Ты справишься!... — заткнул того брат. — Я верю в тебя и ты, пожалуйста, тоже поверь в себя. — Палец болит... — обессилено сказал младший. Рэйн, зная про какой палец твердит Финн, вынул руку брата из под одеяла и начал разматывать бинт на большом пальце на маленькой руке. Фаланга была синего цвета с чёрными вкраплениями. Она была ледяной и уже как будто не живой, мёртвой. — Это всё тот гвоздь виноват... Это он... — гневался Эймс. — Если я умру, пожалуйста... — Нет, нет, нет... — на грани истерики и печали пригрозил Рэйн. — Ты вылечишься. Будеш здоровым, как раньше... — он сжал мертвую ладонь младшего в своих горячих руках и начал целовал руку Финна. — И я тебя прошу... Больше никогда не говори, что ты умрёшь. Никогда! — Брат... — на жёлтых глазах, которые потеряли жизнь, начали образовываться кристаллы слез. — Пожалуйста... Пожалуйста, Финн! Я больше не смогу продолжать жить дальше, если ты покинешь меня. — скупая слеза оставила след на худой щеке высокого из братьев. Они начали оба ломаться как фарфоровые статуэтки. — Хорошо, не буду...— нежно, насколько мог уведомил того младший. — Я постараюсь дожить до твоей свадьбы. Заметив, что тот начал дрожать, Рэйн, сняв с себя грязную рубашку и откинув ту в сторону, начал ложиться на кровать к меньшему. Финн, отвернувшись от обнажённого вида старшего, лёг на бок в сторону окна слегка покраснев. Начав раздевать младшего, Эймс услышал лишь удивлённый вздох и больше ничего. — Так будет теплее... — пристроившись за спиной меньшего, Рейн обнят того за талию и придвинулся ближе. Кожа к коже. Горячее и здоровое тело большего приятно согревало младшего. — Думаю это последний раз когда мы так лежим... — с грустью пролепетал Финн. — Надеюсь, что нет... — ответил Рэйн и поцеловал меньшего в затылок. Оба замолчали, но до тех пор, пока младший не открыл рот. — Мне кажется, что из картины на нас кто-то смотрит... *** — С тех пор, когда их видели последний раз, прошло около пятнадцати лет. — объясняла сестра. Взглянув на время, та поняла, что она уже давно повествует Доту про прошлых хозяев. Младший Барретт заинтересованно промычал в телефон. — А ты как думаешь, что с ними стало?! — Знаешь, Дотт... Я реалист. Я думаю, что пятнадцать лет для человека который сильно болел это много. — на грустной ноте закончила Мальта. — Ладно. Мы с тобой уже минут сорок беседуем. — За интересной историей и не замечаешь как время летит. — на легке поведал младший. — Тогда, до скорого! — Ага. Пока. — попрощалась девушка и сбросила трубку. Лёжа и гляда в потолок, тот застыл и прислушался. Что-то пробежало совсем рядом. Тот усмехнулся. — Это напоминает начало какой-нибудь дешёвой страшилки. — сказал он вслух и повернул голову в сторону картины с женщиной. — Какая страстная дама... — пронеслась мысль в голове и тот встал, чтобы лучше рассмотреть леди, нарисованную на огромном холсте. — У неё всегда глаза были такими выразительными?! Глаза что смотрели на парня из картины посмотрели тому в очи. — Вот жешь... — опешил он и отпрянул от неё. Глаза, что были холоднее айсберга сузились и растворились в темноте, оставив после себя тёмные дыры на холсте в районе лица девушки. — Кто это? — спросил он себя и начал спешить в сторону выхода в панике оборачиваясь и наблюдая нет ли за ним слежки. Дойдя до двери ведущей на улицу, он остановился. Дверь как по наитию не открывалась. — Сука... Да что б вас! — выругался Дот и начал пинать дверь, чтобы замок сошёл. Раздался треск и дверь с жалобным скрипом распахнулась наружу, и тот со всей скоростью выбежал от туда и не удосужившись закрыть ту обратно, отойдя от дома, обернулся. Ему показалось, что сама постройка рада уходу беженца. Но вновь глянув на вход, на крыльцо, которое тот преодолел с одного прыжка, он увидел, что из глубины комнаты, в темноте стоял настоящий хозяин этого дома. Высокий, но хмурый парень одетый в лохмотья потихоньку начал приближаться. — Не... Так легко я тебе не дамся, гнида. Я не огурец... Он стал бежать. Ноги сами повели его по лесной тропинке, ведущей в чащу леса. Туда, где всё и началось.