Still Call You Home

Threw my bad fortune off the top of a tall building

I'd rather have done it with you

Последние аккорды затихают, и ты снимаешь наушники, аккуратно вешая их поверх стойки. Он поднимает вверх большой палец. Наконец-то, спустя столько попыток. Облегчение и радость заполняют всё внутри - кажется, все остальные чувствуют примерно то же самое. С примесью усталости; вы пытаетесь записать одно и то же уже третий час подряд, и, конечно, Ноэл уже успел вылить на тебя кучу всякого обидного дерьма. Ладно, окей, не только на тебя, да и в результате всё равно записаться получилось неплохо. Конечно, он никогда не будет доволен, даже если сам понимает, что сейчас это ваш максимум. Но сам факт, чёрт. То, что получилось сыграть и записать сегодня, даже похоже на какую-то нормальную музыку. Ты, в принципе, представляешь, как мог бы услышать нечто подобное по радио, и тебе бы понравилось. И это всё благодаря ему; ты не знаешь, как это выразить прямо сейчас - так что просто пытаешься поймать его взгляд, улыбнуться ему. Он выглядит усталым - круги под глазами, и лицо чуть более бледное, чем обычно. Потому что он умудряется записываться тут с вами, мотаться на работу. Чтобы оплачивать вам ещё пару часов студийного времени. Он дрессирует тебя, пока ты не зазвучишь так, как надо ему, и порой нервы у вас обоих сдают, и вы собачитесь. Потом заканчиваются силы на это дерьмо, и вы просто начинаете сначала. И всё это стоило того. Вот он - результат, и в скором времени ты сможешь взять эту маленькую коробочку, внутри которой - плёнка, твой голос, его музыка, его строчки - в руки. Его почерк поверх стандартной печати на вкладыше кассеты - сторона A, сторона B, дата записи. Это что-то настоящее, и поэтому ты веришь ему. Делаешь, как он скажет. Не ты один - парни тоже. Они вполне предсказуемо собираются отвиснуть в баре после всего; Тони говорит, что знает один неподалёку. Место действительно неплохое - там чисто, и музыка нормальная, никто в радиусе пары метров от вашего столика не блюёт, не дерётся, не пытается поебаться на потёртых сидениях. Эрик Клэптон из колонок, а потом его сменяют Queen и Мадонна. Красота. Ты потягиваешь пиво, наслаждаясь ситуацией - он сидит напротив, болтает с парнями, не обращаясь к тебе, но ты чувствуешь на себе его взгляд, когда ему кажется, что ты не смотришь на него. Ты нарочито садишься вполоборота, давая ему возможность разглядывать тебя, если ему так уж хочется. Делая вид, что сам слишком заинтересован в разглядывании постеров на стенах. Если нужно будет как-нибудь на смертном одре перечислить все самые приятные моменты жизни - тебе хочется, чтобы ты не забыл и про этот тоже. Чувствовать его взгляд на себе; и о вас тут никто не знает. Как-то так получается, что вы пьёте и пьёте, и под конец ты не замечаешь, как вы остаётесь вдвоём. Музыка тут слишком хороша. Ты слишком занят тем, что подпеваешь ей. И уже не стесняешься улыбаться ему открыто. Пол задерживается дольше всех, но вот и он уже встаёт из-за столика, накидывая куртку. Он о чём-то перекидывается парой слов с Ноэлом, тот улыбается расслабленно, и они прощаются, в конце концов. Пол машет рукой и тебе, и ты салютуешь почти пустым стаканом. Ноэл опускается напротив; тут стало чертовски пусто, когда все разошлись, и музыка словно звучит глуше. - Допивай и пойдём. - Пойдём? - Ага. Не отправлять же тебя домой теперь. Значит, сегодня ты остаёшься у него, перспектива так себе. В его квартире мало места, и его девочка как будто бы не очень довольна тем, что ты там теперь часто ошиваешься. Странно, но ты как будто бы совсем не испытываешь к ней ревности. Возможно, потому что прекрасно понимаешь - пока ты стараешься для него, поёшь его песни, есть что-то, что он просто не может разделить с кем-то ещё. Что-то, что не может забрать у тебя никто. Если бы ты не любил его так, ты бы был удивлён, что она вообще в нём нашла и почему ещё не свалила. Иногда кажется, что ты пытаешься ускорить принятие ею этого решения. Тогда он тоже сучится на тебя. Ты, в принципе, можешь его понять. Дорога до его дома несколько отрезвляет тебя - относительно прохладно, да и идти не очень-то близко. Он каким-то образом терпит весь этот твой пьяный беспечный трёп. В глубине души ты знаешь, что просто пытаешься забить паузы. В конце концов, когда вы вваливаетесь в квартирку, которую он снимает, всё, чего ты хочешь - воды и спать. Помня прошлый опыт, ты стараешься не шуметь, но всё равно запинаешься о стоящие в прихожей туфли Луизы и едва не падаешь. - Аккуратнее, кид. - Она спит? - ты шепчешь, пытаясь осмотреться вокруг. Он уже на кухне, опускается на стул и выглядит почти трезвым, что обидно. - В ночную смену, - из кармана рубашки он извлекает бумагу для самокруток и шарит в ящике стола в поиске табака. Совершенно незаинтересованный в тебе. - Окей, тогда я спать? Ты знаешь, где тут ванная. Свет везде отвратительно тусклый, и, лишь оказавшись перед зеркалом, ты понимаешь, как плывёт всё перед глазами. Пора завести тут свою зубную щётку и бритву. Тогда его подружка выбесится окончательно, похоже. И своё полотенце. Ты выходишь из ванной и почти сразу же наталкиваешься на него в коридоре, словно он тут только тебя и ждал. У тебя в руках комок из шмотья - джемпер и рубашка, которую ты надевал под него, выходя сегодня из дома. - Ммм, дашь одеяло? Честно говоря, ты жутко хочешь спать, и даже перспектива ночевать в этом ебучем "гостевом кресле", где все пружины впиваются, пока ты пытаешься уснуть, не так уж плоха. И гостевое одеяло тут, конечно, тоже пиздец - наверное, предыдущий квартиросъёмщик укрывал им дохлую собаку, или ещё что. А ещё кресло, блять, ужасно скрипит, и в прошлый раз, когда ты остался у него, тебе пришлось вертеться и шуметь полночи, пока Лу подчёркнуто-вежливым тоном не спросила тебя, всё ли в порядке. - Ты можешь переночевать со мной. Это звучит так, как будто бы он заставил свой голос звучать непринуждённо. Но выражение лица выдаёт его напряжение. Почему-то от этого тебя прошибает дрожью. Его квартира всегда была зоной нормальности - если ты и спал здесь, то на ёбаном кресле, пока он сам обнимал свою подружку за задницу под тёплым одеялом на нормальной человеческой кровати. Ты был тут только в роли шумного младшего братца, немного назойливого, но, в целом, забавного парня. Время от времени вы тусили тут до репетиции или после - обычно он просто кормил тебя какими-то остатками еды из холодильника, или заставлял распеваться, или читать его сто раз исправленные тексты. Ничего, что выходило бы за рамки нормальности. Отчего-то дома это было сделать проще. Может, стены комнаты ощущались неприступной крепостью, и не было места осуждению. Может, потому что слишком много всего происходило там и до этого - вы вдвоём курили травку, ты пару раз застал его там с подружками, невовремя вернувшись с улицы. Может, потому что там всё и начиналось. Но не тут, в окружении её вещей, их вещей, не в той квартире, от которой у тебя нет ключа. Ты не будешь спорить; в конце концов, это лучше, чем ебучее кресло. Было бы глупо не согласиться. Он сам удаляется в ванную, и ты почти засыпаешь, но голос брата возвращает тебя к реальности. - Хрен тебе, ты не будешь спать тут в уличной одежде. - Ну бля-я-я-я, Ноэл, - всё, что тебе хочется - завернуться обратно в кокон из одеяла, и чтобы он погасил грёбаный торшер. Он ощутимо толкает тебя в бок, и ты бросаешь на него несчастный взгляд. Совсем тебя не жалко? В конце концов, ты действительно пытаешься стянуть джинсы, не вылезая при этом из одеяльного кокона, и они летят в тот же угол, куда ты ранее закинул джемпер. В конце концов, он разматывает твоё укрытие из одеяла и тонкого пледа, чтобы хоть чем-то укрыться самому. Ты чувствуешь тяжесть его руки поперёк своих рёбер, и это ощущение кажется уже таким привычным. Главное - проснуться до того, как она придёт домой. Кажется, вы только и делаете, что стараетесь не попасться. Ты засыпаешь с беспокойными мыслями, потому что это всё ещё как-то странно - спать в его кровати здесь, когда он обнимает тебя во сне. Усталость и опьянение берут вверх над тревожно скачущими с ветки на ветку мыслями. Ты подсознательно ждёшь каких-то поползновений в свой адрес, но их не случается - или же ты спишь так крепко, что ничего не ощущаешь. Когда ты находишь в себе силы встать с кровати, хилый дневной свет уже пробивается сквозь пожелтевшие шторы. Удивительно, но сильного похмелья нет, хотя чувствуешь ты себя всё равно неважно. Он сидит на кухне, листает какой-то журнал, стряхивает пепел в прозрачную пепельницу. Кухня выглядит так, будто он старался тут прибраться. Очень хочется в душ, но сначала - кофе. При виде несложного завтрака на столе, или, может, от запаха еды - ком, всё же, подкатывает к горлу. Так что ты решаешь, что сначала лучше в ванную. - Мне скоро на работу, - и никаких тебе пожеланий доброго утра. У него хмурое выражение лица, может, потому что он тоже неважно себя чувствует. - Так что давай жри побыстрее, не задерживай меня. - Я мог бы тут остаться, знаешь, - ты уже на пути в ванную, собираешь углы при ходьбе. - Мог бы приготовить тебе ужин, всё такое. - Лиам, - наверняка, сейчас он, по обыкновению, закатил глаза. - К вечеру тебя здесь не должно быть. - Твоя тёлочка вернётся? - ты кричишь ему из ванной ртом, полным мятной пены. - Никакая она тебе не тёлочка, - он даже соизволил подняться со стула, заглянуть в ванную, чтобы сообщить тебе это. Скрещенные на груди руки, постановочно-тяжёлый взгляд - ты видишь его в маленьком зеркале над раковиной. - Ладно-ладно, Ноэли Г., - ты тянешься закрыть дверь перед самым его носом, потому что тебе пиздец как хочется поскорее залезть в душ. Когда ты возвращаешься из ванной, пахнущий его шампунем и её цветочным мылом, настроение несколько улучшается. Возможно, ты даже сможешь что-то съесть. - Луиза что же, уже ушла? Она ничего, если честно; возможно, только чувство вины, которое ты подсознательно перед ней испытываешь, и заставляет тебя иногда вести себя с ней так на грани. Чаще она злится на него, чем на тебя - ведь, в конце концов, это он постоянно тебя сюда таскает. Похоже, она понимает расстановку сил гораздо лучше, чем ты сам. Он делает вид, что ему всё равно - а может, в этом журнале действительно пишут что-то пиздецки интересное. - Не знаю, не видел её сегодня. Похоже, именно в этом и скрыта причина его недовольства всем вокруг. Как и попытка навести порядок на кухне. Кофе уже почти остыл, а из еды тебе остаётся только пара тостов с тонким слоем джема. - Клубничный? Ненавижу, блять, клубнику. Ты не ждёшь такой бурной реакции, но он аж подскакивает: - Ты не в ресторане, мелкий ты засранец! Лицо у него такое, словно остатки кофе из его чашки сейчас полетят на тебя. - Ладно, ладно, - ты ненавидишь этот уступающий тон, но это работает как-то без твоего ведома. - Просто подумал. Может, ты хочешь съесть его вместо меня, мм? Он с таким грохотом ставит чашку на стол, что продолжать разговор дальше тебе совершенно не хочется. И, пока ты влезаешь во вчерашние шмотки - они мятые и воняют потом, пивом и табаком - он стоит у двери уже в обуви, с нескрываемым раздражением пилит тебя взглядом. Даже не предложил тебе взять что-то из его вещей, хотя мог бы, вообще -то, и частенько так и делал. В итоге, вы просто выходите из квартиры молча. - Мы сегодня будем репетировать? - ты говоришь хоть что-то, пока вы шагаете до ближайшей остановки. - Не думаю. Это его выражение лица, словно он вот-вот тебе втащит, жутко раздражает, и только из гордости ты не спрашиваешь в чём, собственно, дело на этот раз. - Приедешь домой на неделе? - Мой дом тут, Лиам. Ясно. Он снова будет делать вид, что тебя не существует. Как минимум, на этой неделе. Есть ещё кое-что, о чём ты хочешь спросить его сегодня. Смутное ощущение, смазанная картинка появилась, когда ты отмокал под душем, и, если честно, ты задаёшь этот вопрос лишь для того, чтобы снова просто хоть что-нибудь сказать. - Ты же не трогал меня, пока мы спали? Он бросает на тебя такой взгляд, что ты моментально жалеешь, что вообще спросил об этом. Может, тебе просто приснилось. В конце концов, ты слишком часто думаешь обо всём этом. Наконец-то на повороте появляется автобус. - Ты не одолжишь мне десятку? - Лиам, - кажется, всё раздражение, которое он испытывал к тебе в это утро, наконец сконцентрировалось в этих четырёх звуках. - Мне не на что уехать. - Может, стоило подумать об этом вчера? - Ты сам, блять, настоял, чтобы мы пошли туда! - А у тебя нет своей головы на плечах? Я-то откуда знал, что ты пробухаешь все деньги. Вообще-то, это не совсем правда. После того, как ты потратил все деньги, он пару раз брал тебе добавки на свои. - Ноэл, ну я же не прошу чего-то... Автобус приближается, и он начинает рыться в карманах в поисках мелочи. - Возьми, блять, уже ответственность на себя. Хорошо-хорошо, ты обязательно это сделаешь. Ты ждёшь, что он отсыпет тебе немного мелочи на проезд, но вместо этого он просто разворачивается спиной к тебе и ждёт, пока поток пассажиров даст ему зайти в салон чёртового автобуса. - Ноэл! - ты подбегаешь к нему так стремительно, что степенно выходящая из автобуса леди оборачивается на вас. Хватаешься рукой за его плечо, просто чтобы он не смел игнорировать. Когда он разворачивается к тебе, то выражение лица совершенно не читаемо. Но тон говорит сам за себя - он едва ли ядом не плюётся. - Прекрати вешать на меня свои проблемы, - шипит он, сбрасывая твою руку. - Иди, найди работу, в конце концов. Сделай сам хоть что-нибудь. Самое хреновое - это когда он злится вот так, с вот таким вот лицом, как сейчас. Всё, что ты планировал ему на это ответить - а тебе действительно есть, что сказать - ты просто проглатываешь. Как бы ты ни старался, до него сейчас действительно не достучаться. - Мне, на хрен, не на что доехать домой, - вот и всё, что ты говоришь ему вслед, когда он заходит в чёртов автобус и нарочно садится так, чтобы тебя не видеть. - Да и пошёл ты, говнюк! Ты злобно пинаешь мусорку, хотя хотел бы сделать что-то такое с ним.