Still Call You Home

It's been a while since I've seen you smile

But now you've come back again

Came into the room and you saw my girl

And you asked her how long it's been

Baby, Baby, Baby Bitch

For words I am at a loss

Мама почему-то всегда уверена, что, если ты с Ноэлом, то ты под контролем. Всё в порядке. Она может переживать, если тебя долго нет по вечерам, но как будто бы не беспокоится о тебе, если ты отправился куда-то вместе с ним. Хотя в последнее время - именно из-за того, что вы делаете, всё выходит из-под контроля. Тотально. Ты проёбывался и раньше, но каждый раз, когда он поступает с тобой вот так, это гораздо больнее и хуже, чем то, что случалось и до него. Потому что, в отличие от других, он знает, за какие ниточки потянуть, чтобы сделать тебе настолько хреново. Остальные могут пытаться сколько угодно - так больно, как может сделать он, всё равно не получится. И только ему ты дашь ещё миллионы шансов, хотя он никогда не извиняется и уж точно не просит об этом. Ладно, почти никогда. Самое печальное, что и поговорить-то об этом не с кем. Мама замечает, что что-то не так, но всё, что ты можешь делать - сидеть напротив с грустными глазами и успокаивать её, твердить, что всё в порядке. Она воспитала уже двоих до тебя, и, видимо, к этому моменту поняла, что лучше без приглашения не лезть в чужую голову. Иногда кажется, что стоит ей задать один-единственный вопрос, и ты просто выложишь ей всё это одним потоком речи и соплей. Интересно, она бы поверила в это? Со стороны звучит как бред сумасшедшего. - Ненавижу тебя, - вот и всё, что ты шипишь в подушку, когда, добравшись домой, успокаиваешься. Перед тем, как дать выход эмоциям, ты какое-то время мило беседуешь с мамой на кухне. О том, как круто вы провели время вдвоём и всё такое. О том, какая гостеприимная у Ноэла девушка. Ты решаешь не говорить ей о записи тех песен - нет уверенности в том, что из этого что-то получится. Это ощущается приятным маленьким секретом. Словно ты, как в детстве, приходишь раньше всех в класс, чтобы посмотреть, как растёт этот горох, который вы высаживали на подоконнике. Смешно. В общем, вы с ней беседуете какое-то время, а потом начинается её любимая передача, и ты поднимаешься в эту комнату, где на его кровати всё ещё валяются вперемешку ваши грёбаные шмотки, и тебя накрывает. Снова. В таком свете всё, что он делает, кажется просто отвратительным. Ты вспоминаешь то, как походя он может притянуть тебя к себе, облапать, как захочется - словно просто утверждая своё право делать всё, что ему вздумается. Если ещё вчера это казалось чем-то горячим, то сегодня вызывает только тупое раздражение. Но в одном он, пожалуй, прав. Тебе не помешала бы работа. Ты держишь эту мысль в голове, и, спускаясь ближе к ночи на кухню, обсуждаешь это с мамой. Она даже предлагает тебе пару вариантов. Почему нет? Так что ещё пара дней проходит в унылом шатании по конторам её знакомых, и, в итоге, кое-какие варианты у тебя даже наклёвываются. Это радует; в следующий раз, когда он начнёт петушиться и выступать на твой счёт, тебе будет, чем ответить. Правда, все эти мысли о драматической мести растворяются в воздухе спустя ещё три дня. Телефон надрывается внизу, и ты дома один, и не ждёшь никакого звонка. Мама ушла к какой-то своей кузине, и на первом этаже темно, только светится телик, работающий в беззвучном режиме. В конце концов, если бы не желание перехватить что-то на кухне, ты не спустился бы вниз, а так - совместишь приятное с полезным. Это, может, газовая служба, или какие-то рекламщики. Но, вопреки всем ожиданиям, это Ноэл. Он звонит откуда-то, где играет музыка и слышны голоса. А его собственный - слишком весёлый. Обычно это его мрачное настроение затягивается надолго, так что даже странно, что он звучит так расслабленно. Конечно, он и не думает извиняться за то, что бросил тебя там, на остановке. Ты и не думаешь делать вид, что готов спустить это на тормозах. В конце концов, количество всякого драматического дерьма, которое ты перебрал в своей голове, добираясь домой, попросту не даст тебе закрыть глаза на это. То, к каким выводам ты пришёл. - Я послушал запись ещё кучу раз, кид, - он звучит так, словно воспарил куда-то к небесам. - Звучишь потрясно. Мы все звучим потрясно. - Супер, - вопреки желанию сохранять дистанцию, ты улыбаешься, и он, конечно, слышит эту улыбку. - Это просто мегакрутая запись. - Надеюсь, что так. - Я сделал Луизе предложение. Сейчас? Зачем? - Ммм, она согласилась? - У нас не ладилось в последнее время. Это, конечно, было очевидно. - И что она? - ты возвращаешь его к сути вопроса. - Сказала, что подумает, но, я думаю, она согласна. - Круто. Ты уже представляешь себя на их грёбаной свадьбе. Короткая пауза, пока ты раздумываешь, о чём ещё можешь его спросить. - У меня есть хорошие новости. Только не по телефону. Хочу сказать тебе лично. - Окей, - ты киваешь, и только потом соображаешь, что он тебя не видит. Это что-то ещё круче, чем злоебучая свадьба? Боже, неужели она беременна. Тогда, возможно, всё то, что заставляет тебя думать о нём слишком много, просто прекратится между вами. - Ты меня любишь? - Конечно, я люблю тебя, детка. Ты снова подыскиваешь слова. Похоже, важно не то, что он говорит, а то, что повисает между вами в этих чёртовых паузах. - Так ты приедешь? - Да, немного разгребусь с работой. Новость правда охуенная. Он, как обычно, кладёт трубку, не прощаясь. Ты прижимаешь холодные руки к пылающему лицу.