Сердце Дьявола

А вот это было откровением. Если комиссар Стражи живёт с подругой в открытую, то стать автархианцем очень даже по мне! Рубид и Ной-Рур, допустим, или Нео-Сидней, которые я рассматривал как запасной аэродром на старость, не такие открытые. Можно, но не на люди. Вот так, примерно. И, конечно, никаких браков, союзов, сожительства, совместного имущества и так далее. Но что-то мы заболтались и чуть продрогли — в пустыне ночью температура иной раз ниже нуля падает. Грудастая Лючия, чьи буфера плохо влезали в комбез, первая заявила, что «Хватит облизываться, пора лизаться» и нырнула за руль. И прокатила нас в своей великолепной манере «со свистом». Полицейский разворот на относительно высокой машине она исполняла просто прекрасно! Басик взлетал задницей и разворачивался на передних колёсах, срываясь именно в тот момент, когда жопа ещё не начинала улетать в занос. Приятно видеть профи на своём месте. Я всё гадал: а где стоянка? Оказалось совсем просто — под клубом. Кстати, когда мы нырнули под купол, оказалось, что хреновина-то много больше! Клубешник, я имею в виду. Переход был незаметен, просто в какой-то момент нам открылась вся картина. Ширина джунглей была километр, не меньше. А то, что сверху казалось внутренним двориком, оказалось башней с золотым шпилем, уходившим под небеса. Выше купола. И лес шире, чем казался сверху. И ещё там кое-какие детали оказались иными. В мой рот тогда наверное бы два ствола влезло. А сениора Альенде — о, простите, конечно же просто Марика — наблюдала за нами с видимым удовольствием. Оказывается, использован эффект оптической иллюзии. Вся та роскошь и технические помещения в четыре этажа бы не влезли, а закапываться глубже уровней бывшей шахты нежелательно. Там находится подземная линза, которая всё это и питает водой. К тому же людям комфортнее на поверхности, при окне наружу. Подземные помещения давят на психику даже с фальшокном. Организм чувствует наёбку, начинает выбрасывать всякие нехорошие вещества и психика дестабилизируется. Кстати, служебные помещения как раз наверху башни. Купол сохраняет под собой постоянную температуру и влажность, а выше него — извини-подвинься, только кондёры и увлажнители. Пытались сделать башню герметичной, но местные песчаные бури, «красные штормы», дерут любые уплотнители и шовные герметики. Так что плюнули и оставили часть башни комфорт-люкс, а часть — уж как получится. Наши номера будут на верхнем люкс-этаже. Так быстрее попасть в ту часть, где властвуют исключительно Альенде и их люди. Внизу же может оказаться нежелательное ушко с аппаратурой. Кстати, про камушки — ни пол-слова. Это секрет-секрет. Все считают, что работает хрень и хтонь на суперкристалле ингридия, который добыли эти проныры Альенде. Его даже можно увидеть — огромную елду из дешёвого желтоватого хрусталя в колбе из бронестекла. Я прикинул — да, кристалл ингридия такой и есть. Полупрозрачный, белый в желтизну или чуть гуще. При этом цвет на свойства не влияет. А синий камень спрятан под столбом фальшивого ингридия. Так проще, ведь камера конвекторная по конструкции один в один. — Стратегически, — с уважением протянул Мартин. Я тоже оценил. Высоко. Кстати, камуфляж это искусство тонкое. Помню одну даму в спейсе, она свой корабль — такой продолговатый с заострённым носом, бывший английский крейсер — раскрасила очень забавно. С одной стороны глянешь — шлюп, с носа — что-то вроде грузопассажирского «галлиона», с кормы — типа рудосборщика или мусорщика, снизу он был на старый танкер кругломордый похож. И благодаря такой раскраске лазила та умница везде, даже в шаатские секторы. Разбилась, к сожалению, при посадке в безатмосферном мире, отказ цепей управления или что-то в этом роде. Жаль, интересная была женщина. Но что это я вас воспоминаниями сухими кормлю? Дайте мне поджопник. О, данке шён! Едва мы вышли из машины на подземной стоянке, как перед нами возник парень в синем комбезе с золотой отделкой и лёгоньком шарфике, прикрывающем шею и грудь. Действительно, ни с кем не спутаешь служащего. Мальчик был, надо сказать, соблазнительный, лет двадцати, южноевропейского типа. Но прыгать зайчиком в золотых трусиках мне не хотелось. Потому я целомудренно отвёл глаза в потолок. Мартин ущипнул меня за спину и шепнул на ухо: — Только попробуй. О, блин, а наш скромничек крылышки расправил. — У тебя что, — спрашиваю одними губами, — золотой орёл в жопе играет? Это был удар под дых, но щипок это же больно, доннерветтер! — У тебя сверхновая сейчас там долбанёт. Мы тут по делу и я бы не расслаблялся, Аль. О, а вот это разумно и весьма. Великолепие великолепием, но по сути нас загнали в клетку. Хотя бы и потрясающую, но прочную. Я мазнул тыльной стороной ладони по его бедру. Это был наш тайный жест в Системе. «Я с тобой». Мартин меня всё же обнял за талию. Собственник. И сукин сын. Знает, что я от этого таю, как мороженое на языке. Мы бросили свои сумки в тележку служащего, в специальный ящик положили все три пистолета и два ножа. Пауль ведь тоже носит десантный кинжал. А я хаусвер. Тот самый. А потом мы пошли наверх и вот там… Короче, мы только в фойе зашли, а уже впечатлились так, что в животе жарко стало. Стены отделаны синим, переливаются оттенками цвета, так что похоже на волны. Всякие шовчики, порожки, проёмы дверей и прочие выступы по стенам сделаны золотом, а по тёмно-красному полу — серебряным. Тепло, ароматы тропических фруктов и листвы, тонкие струечки свежего ветерка, всё это ненавязчиво. Музыку еле слышно, она тихая, расслабляющая. За стойкой ресепшена стояла пара прекрасных созданий. Девушка и парень. Оба с золотыми шарфами, знаком старшей категории служащих. Но подобраны они были идеально. Молодость и красота от которой сразу зашевелилось снизу. Марику они приветствовали с лёгким поклоном, явно более почтительно. Ну ясно, она же хозяйка здесь. Нам же достались радушные улыбки и вежливый интерес. Один минус — на галакте у этих красавчиков был ужасный акцент, а мы ни на одном местном — ни бэ, ни мэ. Местных языков здесь аж пять — франкис, испано, порту-бразиллиано, руссиш и чески. Но в основном дезертисы болтают на такой смеси из них, что башка кружится. Так что выбирать не приходилось. Галакт хотя бы мы понимали, хоть и с трудом. Нам вручили симпатичные браслетики на руку с такой плашечкой небольшой. Плашка горела белым. Это для новичков клуба, типа репутация чистая, но неизвестная. А вот браслеты Лючии и Марики были густо-фиолетовые, наилучшая рекомендация. Браслет играл также роль ключа от номера, для забывчивых на обратной стороне браслета есть крохотный инфон, там номер светится. Парнишка по имени Леон показал нам как включить навигатор — простенькую системку, которая приведёт гостя в его номер. Достаточно колечко вокруг инфокра повернуть и он вас поведёт по контрольным точкам. — Координатная система, — кивнул Пауль. — О, хоспода астронауфтис? — Леон так улыбался, так мягко ласкал взглядом, словно мы чем-то экзотическим были, — Тохода фам буетт прошше. — Господа именно что астронавты, — подтвердила Марика, — Лео, медико, пор фавор. — Слушас, милости господжа, — склонил тёмно-каштановую шевелюру Лео и повернулся к нам, — Просить васс ф комнатт, — и он тонкими пальчиками показал на дверь позади стойки. Девица болтала с Лючией на том самом дизертиас. Они, вроде бы шутили и смеялись, но я не могу дать гарантии, что эти хитрюшки не обсуждали что лучше — сварить нас или зажарить под соусом из эвкалиптов. Раздражающий момент во всех портах — незнание местного. Рядом будут обсуждать твою дырку или оскорблять твою маму — не поймёшь. Правда, бывали резонансные случаи, когда по итогу понимали. И принимались крошить. Всех, всё и из всего. Шутнички и расисты прижимали уши, но хватало месяца на два, не больше. А у медико оказалось легко и просто. Несколько таких саркофагов плюс мужчина средних лет со специальным добавочным знаком — зелёным трилистником на груди. Знаете почему? Потому что исламиты не приемлют красный крест. У них красный полумесяц. А чаще — белый на зелёном фоне. Ведиты тоже крест не любят, но и к красной луне относятся без симпатии. Нужен был международный знак. Вот листики бледно-зеленого цвета всех и устроили. Мужчина попросил нас раздеться догола и лечь в капсулы. Сам сел в угол за стойку с мониторами. Я лежал и поглядывал вправо, где растянулся Мартин. Пауль был за ним, ближе к стойке. Мартин чуть повернул голову и слабо улыбнулся мне. В следующее мгновение я вздрогнул. В мой анус проник стальной шуп. Ледяной, как сосулька. Он обшарил стенки и убрался в ложе. Затем у меня взяли кровь, холодная лопатка опустилась на грудь и замерла. Из краёв койки вылез целый лес стальных рук. Казалось, я лежу в объятиях железного таракана. Бррр. Для полного сходства руки изогнулись и начали чертить на мне щупами петли и зигзаги. Это было… щекотно! Нет, понятно, что анализаторы искали проявления кожных болезней, но можно же и помягче, чёрт возьми! Так всех гостей распугаешь. А затем из манипуляторов полились струйки жидкости. Меня мыли. Как младенца. Да, тёплая вода, приятный запах, какой-то дезинфект. Вода впитывалась в лежанку почти сразу. Но предупреждать же надо, чёрт возьми. Затем пошла волна тёплого воздуха. Манипуляторы убрались в бортики, а крышки откинулись. Я сел, ошарашеный таким приёмом. Но мне хотя бы удалось смолчать. Зато я услышал как ругается опытный космодесантник. Майор Либкнехт в моих глазах поблек. Мартин, сидящий напротив лицом ко мне — голенький, беленький, ужасно привлекательный, с аккуратно лежащим вдоль бедра членом — бросил через плечо: — Заткнись. Сухо и резко. И Пау замолчал, как рубильник дёрнули. Вот тут до меня дошло как Мартин держал экипаж «Орла». Сухо. Спокойно. По делу. Наши браслеты чуть посинели. — Вы чисты, сениоры, — бросил медик из-за мониторов, — Прошу прощения, но частицы на теле тоже могут содержать вирусы. В том числе и те, к которым организм обитателей нашей планеты не имеет иммунитета. Мы одевались молча, поражённые такой предусмотрительностью. Серьёзное заведение. Возле стойки нас ждала Марика. — Лучше вам сейчас подняться в номера, мальчики, — сказала она мягко, но тон явно не терпел возражений, — У нас существует определённый код в одежде. Это не правила, а сложившиеся традиции. И вы в них не то что не вписываетесь, но может возникнуть непонимание, а мы прилагаем усилия, чтобы гостям было максимально комфортно. Не беспокойтесь, вы у меня будете самыми красивыми завтра вечером. Мы переглянулись. Роскошная клетка всё же клетка. Но отступать поздно. Замок щёлкнул. Леон по мановению руки Марики вызвал для нас особый лифт.