Критерий разумности - 15

Евгений Соколов Я все еще полностью в себя не пришел от факта сна в одной кровати с Ленкой. Она при этом совсем не возмущена — больше задумчива. Вот в таком состоянии мы завтракаем, при этом я чувствую себя довольно бодрым, а она искоса поглядывает на меня в процессе еды. Ну и конечно же, в голову мне лезут разные мысли, о том, что я буду делать, если она, выспавшись, мнение свое изменила. В отношении меня. От этой мысли сердце просто огнем обжигает, поэтому я ее давлю. Но все же… а что, если? — О чем бы ты ни думал, немедленно прекрати, — спокойно произносит Ленка. — Во-первых, я это тоже чувствую, а, во-вторых, думаю я о том, что мне с тобой комфортно, а не наоборот, понял? — Понял… — ошарашенно отвечаю я, и тут до меня доходит: — Стоп, что значит чувствуешь? Что именно? — Сердце болит, и плакать хочется, — честно сообщает мне она. — А мне не с чего, потому что ты меня любишь, а больше мотивов плакать пока нет. — Я тебя люблю… — подтверждаю я ее слова. — Ты чувствуешь мои эмоции, причем можешь их разделить, я пока не могу, но это дело времени. Лен, подумай, что это значит. — Да ну тебя, — машет она на меня рукой. — Это сказки. Один случай на пике шокирующих обстоятельств, а второй вообще межвидовой, а у нас же ничего такого пока не было. Ты лучше расскажи, что такое страшное задумал? — Не было, — соглашаюсь я, стараясь не думать о двух капсулах в трюме. — Там внутри… Все плохо там, Лен. Вот я хочу попробовать поплавком, но инструкция же. — Дети превыше всего, Женя, — напоминает она мне. — Так что почувствуй себя Винокуровым, — тут Ленка не выдерживает и хихикает. Мы, конечно, некоторое время обнимаемся, при этом я понимаю: она мое решение поддерживает. Эх, быть нам напланетниками, если я прав. Если это не просто любовь, а Единение, которое у Человечества раза два наблюдалось всего, то у нас сразу же проблема: мы поодиночке уже не сможем. Поэтому, если меня спишут, то и милую тоже. Сейчас я пока об этом думать не буду, а потом Мария Сергеевна подумает — она глава группы Контакта, и в таких делах все равно к ней идти. Мы дожевываем и отправляемся в рубку. Теперь мне надо посчитать параметры траектории обломка, чтобы понять, где мог быть корабль год назад. Первый прыжок будет на год, чтобы угадать на момент, когда звездолет был еще цел. Если не угадаю, то второго шанса у меня не будет, без ученых я правильный промежуток времени не посчитаю. А там еще как решат и кого пошлют, конечно, но угадать очень желательно, чтобы потом не краснеть. — Вот такой промежуток, — показываю я его Ленке, пока задаю параметры погружения. — Согласна, — кивает она. — И там сразу же сюрпризы… хм… Наверное. Это у нее интуиция проснулась, и если у нас, все-таки, единение, то имеется пороговое усиление, что означает — она не ошибается. На самом деле, несмотря на разум звездолета, на совершенные программы, на все, что мы умеем, у схемы погружений в прошлое есть четкие правила. Одно их них я сейчас нарушу, но меня извиняет и цель, и тот факт, что на год раньше нас в этом секторе не было. Припомнив кое-что, задаю маскировку и останавливаюсь, задумываясь. С одной стороны, движение сцепкой сейчас будет неправильным. С другой — а вдруг со звездолетом что-то произойдет? — Нужно вызвать ребят, — напоминает мне Ленка. — Они в этом слое должны быть. — Ретрансляторов еще не существует, — качаю я головой. — Значит… Но сигнал я пошлю, конечно. — Посылай сигнал и расцепляйся, — решает она. — Будет «лакмусом». Это она имеет в виду, что если мы ошибемся в прошлом, создав альтернативную реальность, то «Медведева» не встретим, то есть он станет индикатором. Это логично и имеет смысл. Я киваю, давая команду на расцепление, заодно запрашиваю статус разума «Медведева», как по инструкции положено, но ответа, конечно же, не получаю — он в лучшем случае спит, а в худшем… Не хочу думать. — Ты молодец, командир, — комментирует разум «Следопыта», демонстрируя поддержку. — Сигнал послал, начинаем, — предупреждаю я Ленку, после чего двигаю сенсорный бегунок вперед. Теперь начинается игра в «если». Если я все правильно посчитал, если не было аномалий, если найдем звездолет… Много разных «если», но результат должен быть ожидаемым мной. Именно поэтому мы и уходим на год в прошлое, а ребята, если услышат, поспешат сюда. Очень они нужны будут, если все получится. А если нет, то «Медведева» на сцепку возьмут, ибо всплывать на четыре эпохи с ним будет тяжело. — Выход, — предупреждает меня разум моего звездолета. — Цели не наблюдаю. — Сейчас поищем… Кстати, что там буй? — интересуюсь я. Ответа не следует, что тоже нормально: пока свяжется, пока обмен наладит, пока получит информацию — много времени пройдет. К тому же разум сам решает — сейчас делиться или после, потому что в конкретный момент у нас другая задача. Ленка встает со своего места, подходит ко мне и, минуту подождав, уверенно тыкает пальцем в точку на карте. Точнее, на проекции звездной карты, показывающей наше положение и направление движения. — Вот в этом направлении, — сообщает она мне, на что я только киваю, разворачивая корабль в полуавтоматическом режиме. То есть я показываю, куда, навожу нос, а дальше «Следопыт» сам. — Присядешь? — интересуюсь я, даже не подумав, куда она может присесть вблизи командирского пульта. — Потом поиграем, — отмахивается она, а затем показывает мне на экран. Это действительно дар сработал, потому что увидеть звездолет сложно. Вот только выглядит он странно — отсутствует двигательная секция, и часть носовой, при этом они не выглядят, как подвергшиеся внешнему воздействию. Звездолет летит вперед и, судя по курсу, должен обязательно в кого-нибудь впилиться. Точнее, во-он в тот астероид, потому у нас очень мало времени. — «Следопыт», сцепку экстренно, — командую я, подводя наш корабль к искомому. — Опасность повреждения, — предупреждает он меня, затем корабль вздрагивает — мы столкнулись, принявшись затем тормозить. — Есть сцепка. — Вроде бы поймали, — выдыхаю я. — Давай на всплытие. Я чувствую — надо возвращаться очень быстро, времени нет. Что именно высмотрел «Следопыт» через буй, узнать можно и потом, а вот сейчас мне очень важно доставить звездолет предков к «Медведеву», нигде не засветившись. Есть такое ощущение, что отсюда надо со всех дюз бежать, чем я и занимаюсь… Алена Винокурова Я в этом месте уже была. Оглянувшись на Лешку, осматриваю столы, не понимая, почему тут оказалась. И тут вдруг появляются еще существа. Я вижу и людей, и таких же, как мы с ним, ка-энин, и еще… существа совершенно разные, они радуются друг другу, спустя только некоторое время заметив и нас. — Алексей? Ты же выпустился? — удивляется кто-то, похожий на осьминога щупальцами и не похожий одновременно. — Да вот, милая у меня творец, — улыбается мой муж. — Учиться ей надо, а то морфирует самопроизвольно. — Ого! — этот кто-то подходит к нам поближе. — Здравствуй! Меня Рхаак зовут, очень рад познакомиться. — Здравствуй… — робко отзываюсь я, борясь с желанием спрятаться за Алешку. — Я Алена. Алешка начинает рассказывать о том, что я из далеких времен и самостоятельно какое-то испытание прошла. Тут я припоминаю, что уже слышала о нем, но не могу вспомнить, в связи с чем. Народа вокруг вдруг оказывается очень много, отчего я теряюсь немного. А муж мой самый-самый начинает уже мне объяснять. Оказывается, это Академия Творения, здесь учат таких, как я. — А что это значит? — не понимаю я объяснения. — Ты творец, девочка, — улыбается мне похожая на осьминога Краха, она из расы Учителей, они действительно так называются всеми. — Это означает дар, с помощью которого ты можешь изменить мир или себя. Сначала появляются дары интуитивные, затем чувственные, и лишь затем в мир приходят такие, как ты. Ведь ты, Алена, уже дважды меняла себя, а чтобы ты случайно не изменила мир, есть Академия. Мы будем учить вас. — А! Школа! — понимаю я, улыбнувшись, потому что учиться я всегда готова, если больно не делают, а тут мы спим, так что больно не будет. — Сегодня, — Краха внимательно осматривает усаживающихся за столы учеников, — мы поговорим об аномалиях пространства и времени. — Это когда небывальщина или когда все внезапно меняется? — интересуется кто-то зубастенький, на Маришку похожий. Я его сразу и не увидела даже. — Давайте начнем с небывальщины, — соглашается наша учительница. — Итак, возьмем простой пример… Жутко интересно она рассказывает, показывая нам всем ситуацию: звездолет Человечества обнаруживает ребенка в спасательной капсуле. Его доставляют в медицинский отсек, выяснив, что дитя привито, но при этом отсутствует в базах данных и не терялся никто. То, что «не заметили», у разумных просто быть не может, особенно у Человечества, а вот в следующий момент все исчезает. Не было никакого ребенка, но Краха не останавливает на этом демонстрацию, а показывает играющих подростков. — Получается, проекция творца? — удивляется все тот же зубастик. — И что, со всеми так? — Нет, конечно, — качает головой наша учительница. — Но вот увеличение количества таких случаев связано с творцами, как и случаи Единения. Зубастик задумывается, а Краха начинает объяснять уже специально мне, что такое аномалии и небывальщина. И вот тут будто что-то меня заставляет спросить о том, можно ли узнать: была ли аномалия времени на определенной планете или нет? Вот тут я явно ставлю в тупик нашу учительницу, потому что она об этом, похоже, не задумывалась. — Ты знаешь, наверное, возможно, — в задумчивости произносит она. — А есть какой-то особенный случай, позволяющий думать об аномалии? — У меня нет, — качаю я головой. — Но вот дядя Виталий, который ребенком оказался, он как-то упоминал про странный случай, о котором ему товарищ рассказал. Он мне тогда объяснял, что на свете может случиться, что угодно, вот я и подумала… — Я выясню у Арха, — обещает мне она. — И если у нас есть возможность это узнать, мы постараемся выяснить. — Спасибо большое! — радуюсь я. Странно мне немного, раньше я не помнила этого разговора, а теперь вот просто в памяти всплыло что-то странное. Наверное, было нужно, чтобы об этом заговорили. И еще вот что странно — я больше не малышка здесь. В прошлый раз совсем маленькой была, а теперь нет, вполне взрослая, как Алешка. Значит, меня, получается, согрели и дали уверенность. С этой мыслью я и просыпаюсь, ведь сегодня малышки отправятся в детский сад. Подумать только — еще недавно Маришка и Лика намертво за меня цеплялись, а после Детского Центра уже очень хотят в детский сад. Ну у них уже подружки появились, а Маришка себе зубастенького мальчика нашла. Они хоть и маленькие, но вместе просто чудесно смотрятся — он за ней ухаживать пытается, чудо просто. — Доброе утро, милый, — приветствую я самого-самого моего, а он меня просто обнимает. — Встаем, завтракаем и везем детей, — озвучивает он нехитрый план на сегодняшнее утро. — А экзамен сегодня или… — я интересуюсь и этой стороной, но муж меня успокаивает — не сегодня. — Незачем так спешить, — улыбается он. — Мы никуда не спешим. Мы действительно никуда не спешим, мама тоже так говорит. Сейчас дети отправятся в детский сад, а потом произойдет то, что в прошлый раз отложили, я, правда, не поняла почему. Сегодня после детского сада мы все отправимся в зону отдыха, где будем знакомиться все, кто не успел, радоваться и прыгать. Потому что это очень важно — собрать всю семью. Но сейчас пора, пора… Малышки, оказывается, уже поднялись и за столом сидят — родителей ждут. Несмотря на то, что завтрак уже стоит, без нас они не начинают, лапули мои. Очень я их люблю, просто не описать как, и вот сейчас я сначала зацеловываю моих хороших, а затем уже и завтракать сажусь. С Алешкой, конечно, как же иначе? — Кушайте, дети, кушайте, — это то ли пра, то ли прапра… бабушка. Она очень любит руками готовить, и все программы всех синтезаторов Винокуровых ее блюда копируют. Есть даже специальное название для этих блюд: «по-винокуровски», в любом синтезаторе найти можно. Просто волшебно она готовит, на самом деле, будто любовью своей блюда наполняет. Чудо просто волшебное, я такого прежде и не знала никогда. Малышки уже готовы, даже подпрыгивают от нетерпения. Что же им такого подружки новые понарассказывали? Стоп! Чуть не забыла! — Алеша, а коммуникаторы? — напоминаю я мужу. — Точно! — он аж подпрыгивает, ведь чуть не забыли. Маришке и Лике стандартные детские почему-то не подошли, поэтому вчера вечером доставили сделанные специально для них приборы. Мы с Алешкой сейчас быстро наденем, синхронизируем контакты и «завяжем» на наши коммуникаторы, чтобы, во-первых, всегда знать, где они и что с ними, и во-вторых, чтобы солнышки с мамой и папой связаться могли. Совершенно в любой момент, потому что так правильно.