Критерий разумности - 15

Евгений Соколов Вызов к адмиралу меня напугал. О чем может подумать «главный раздолбай флота», когда его к командующему вызывают? Правильно: «отлетался ты, Женька», а я не виноват, оно само как-то получается. Куда бы я ни полетел, что-то обязательно случается, и как мне при этом удается сохранить корабль и людей — квазар его знает. Вот произошедшего я в очередной раз совершенно не ожидал — дети из то ли первой, то ли второй эпохи. Разница эпох мне известна, но вот все ли так просто? Судя по материалам, наш календарь возник в первой, но исход был во второй, насколько я помню, и вот это несоответствие смущает до невозможности. Кроме того, «Паллада» прошла Испытание разумности, а ведь, по утверждению наших друзей, детей не испытывают. На их пути отметились легендарные Творцы, на звездолете появился маленький кхрааг, а еще они сумели зависнуть в субпространстве. Как это было сделано, уже известно — до этого парня, Виноградова, никто не додумался использовать гравитаторы в субпространстве. Чем-то мне эта фамилия, кстати, известна, вот только не помню чем… — Здрасьте, — робко здороваюсь я, входя в каюту совещаний, подсказанную мне разумом звездолета. — А, дарование! — хихикает кто-то из аналитиков. — Проходи, садись, разговаривать будем. Страшновато мне, на самом деле — здесь серьезные специалисты сидят, все обо мне знающие, и по званию старше. Будут они меня слушать, как же, просто озвучат свое видение и пошлют. Впрочем, так даже лучше, ведь я все равно поступлю по-своему, так что — пусть озвучивают. Раньше сядем, раньше, так сказать, и делом займусь. — Так, товарищ капитан-лейтенант, — на меня внимательно смотрит старший группы. — Меня зовут Сергей Саныч, и мы здесь собрались не для того, чтобы тебе рассказать и послать выполнять. Мы тебе покажем расклад, а ты сделаешь свои выводы, это понятно? — Понятно, — ошарашенно киваю я, с интересом приглядываясь к начальству. Такого подхода я, честно говоря, не ожидал. — Тогда разрешите доложить? — Спокойно говори, каплей, — вздыхает Сергей Саныч, — как с друзьями. Забудь о наших погонах сейчас, не до игр. — Понял, — удивляюсь я еще раз, но беру себя в руки. — Из известного мне, детей посадили на небольшие звездолеты, ради отвлечения на них Врага, правильно? — И да, и нет, — еще раз вздыхает он. — По информации, которую получил Виноградов, было именно так. Но дело в том, что это еще не факт, так как человечество в Древности отличалось чем? — Лживостью, — понимаю, что он хочет мне сказать. Справедливое-то общество было построено гораздо позднее, а в то время люди все еще любили обманывать, приписывать и заниматься прочими нецивилизованными делами, что для диких народов, вообще-то, характерно. — Тогда план меняется, — предлагаю я. — Сначала погружение в точку боя Защитника, но так, чтобы никто не заметил, поэтому… — Сначала определимся с составом эскадры, — предлагает хорошо знакомый мне старший лейтенант Проскурин — он занимается обеспечением, списки составляет. И вот тут начинается жаркий спор, но что я сразу замечаю: последнее слово остается за мной. Мне позволяют защитить мое решение, спорят, но окончательное решение по каждой позиции мое. Интересно, зачем это делается? Явно же с какой-то целью? — По-моему, он догадался, — произносит товарищ Проскурин. — Думаешь? — Сергей Саныч испытующе смотрит на меня, отчего я рефлекторно вид приобретаю несколько, как мама говорит, «придурошный». — Точно догадался, — удовлетворенно кивает он. — У тебя дар, парень. Мы проанализировали все твои залеты и можем сказать: несмотря на нарушение всевозможных инструкций, действовал ты по обстановке правильно. А вот что у тебя за дар, это пока вопрос, потому что от классического дара интуита он отличается. — Вот как… — я ошарашен. — Поэтому последнее слово за мной? — Поэтому последнее слово за тобой, — кивает мне начальник аналитической группы Флота. — Итак, состав эскадры утрясли, что у нас дальше? Я полностью ошарашен, надо сказать, то есть совершенно. Если мои действия — результат активации пока неизвестного дара, то я, получается, не раздолбай, а хороший офицер, и в напланетники меня ссылать не за что. Это очень хорошая новость. А вот что касается задачи, то сделано будет так: сначала я с сопровождением и максимальной маскировкой опущусь в прошлое, чтобы выяснить, сколько действительно было этих малых кораблей с сиротами, да и откуда их вообще столько взяли, а затем мы отправимся смотреть, какие бортовые номера достигли точки. Ну и еще нужно выяснить, кого и зачем отправили к несуществующим планетам. Вот такие пироги. — Капитан-лейтенант отправляется на Главную Базу, — резюмирует Сергей Саныч. — А мы готовим эскадру. — Есть, понял, — киваю я и довольно быстро покидаю помещение. Зачем мне именно в Базу — понятно, нужно кораблик мой подготовить к дальней дороге. Родителей моих уже нет на свете, девушкой я не обзавелся… Кстати, раз мне дают такие полномочия, то надо проверить, почему моих родителей на свете нет, как бы сюрприза не случилось. Впрочем, что делать при таких подозрениях, я знаю. Был у Винокуровых случай… В общем, есть инструкция на этот счет, хотя я ею и не пользовался отчего-то. Вернусь — точно попрошу мнемографию, тогда будет и обоснование. Сейчас-то из обоснований только какая-то внутренняя тоска, могут и не принять во внимание. Странно, почему я раньше не подумал о родителях. Они умерли как-то тихо, но одновременно, что необычно. Болезней у нас уже нет, аварий тоже — людей спасают за счет движения во времени. А родители… Не помню. Голова начинает болеть от попытки вспомнить, и я уже было хочу отложить, но тут вспоминаю — не зря говорят, что инструкции кровью написаны. — Вэйгу, мне нужна консультация, — сдавшись, обращаюсь к разуму госпиталя звездолета. Они все, благодаря Винокуровым, теперь Вэйгу зовутся. — Прошу посетить госпиталь, — отвечает он мне, заставляя улыбнуться и шагнуть к подъемнику. Тут даже объяснять не надо — если голова болит, когда вспомнить пытаюсь, значит, есть подозрения манипуляций с памятью, а это уже след Врага. По крайней мере, я себе это представляю именно так. А эта сказка слишком серьезная для того, чтобы ее просто проигнорировать. А вдруг я потенциально несу опасность? Кроме того, факт того, что я раньше о родителях не задумывался, хотя больше года прошло, не может не наводить на размышления. Странно, почему я не помню? Алена Катышева Чтобы что-то попросить, надо в ладоши хлопнуть, а то волшебство не получится, это я уже знаю. Несмотря на то что все вокруг древнее, но мне спокойнее видеть печку, лес за окном, небо чистое… Мы сейчас в сказке и будем здесь столько, сколько нужно. Ни Лика, ни Маришка, кстати, сказку не узнали, поэтому мы сейчас пойдем на улицу — на травке сидеть и играть, а Леша будет сказки рассказывать. Наша мама дарит мне понимание того, какой должна быть именно настоящая мама — она заботливая, но не навязывающаяся, а еще она чувствует, когда я устаю или как сейчас — когда вопросами переполнена. Это очень необычно на самом деле — она будто мысли читает, и еще — я чувствую ее тепло. В эти моменты я будто маленькой становлюсь, ощущая себя важной. Не только нужной малышкам и Леше, но именно важным человеком, мнение которого важно. И это, пожалуй, самое необычное. — Пойдем, — улыбается мне мама, и дочки сразу же протягивают руки. Лике очень нравится, когда ее носят, она будто и ходить разучилась, но такого быть, конечно же, не может, или… Или я что-то не знаю. В любом случае, скоро мы будем учиться ходить. Леша говорит: пока не нужно об этом думать, а желательно только успокоиться. Вот я и успокаиваюсь потихоньку. — Пойдем, — киваю я, обнимая обеих дочек. — А после обеда тогда поучимся немного, ведь мы все современного языка совсем не знаем. Мы выходим на крыльцо обычной такой избы, как в старых фильмах, вокруг просто озеро зеленой травы, обрамленной высокими деревьями ощущающегося добрым леса. Я улыбаюсь, оглядываясь вокруг, ведь тут совершенно точно ничего плохого случиться не может, но вопросов у меня, конечно, множество. Леша забирает девочек играть, а я… Я готовлюсь засыпать вопросами новую маму. Но при этом я могу к нему прикоснуться, и девочек погладить тоже могу. Леша не уходит далеко, как будто чувствует, что мне без него тревожно и очень плакательно становится. — У тебя много вопросов, — улыбается мама, поглядывая за девочками, ну и меня обнимая. Мы, кажется, все больше становимся именно семьей, такой, как мне мечталось когда-то давно. — Но сначала я тебе расскажу немного. Я киваю, ведь она же лучше знает, как правильно. И вот, прижав меня к себе, отчего я будто плыву в ее тепле, она начинает рассказывать мне. Причем начинает именно с… Тани. Я совершенно не ожидаю услышать от нее о той самой девочке, но оказывается, здесь ее знают. Я слушаю, просто открыв рот от удивления, ведь она была, как выяснилось, настоящей героиней, спасшей всех нас. — Она осталась там… — рассказываю уже я. — Меня и других детей эвакуировали, а она осталась… И потом во сне показала мне, что случилось с… родителями. Знаешь, несмотря на то, какими они стали, они все-таки были родными людьми. — Ее эвакуировали ваши солдаты, спасая… — мама всхлипывает и рассказывает уже о детях. О тех, кого бросили в лагерь, кто видел своими глазами страшных существ, не бывших уже людьми, и я вдруг осознаю: она была там. — Нас папа спас. Собой закрыл и убил звездолет Врага, а потом уже взлетели и вы. Вот почему она так хорошо меня понимает! Она тоже жила в том времени, только ее предали приемные родители, просто выбросив. Слушая мамин рассказ, я понимаю, чего мы избежали и чего не избежала Таня. Она хотела, чтобы пришедшие, как она думала, на помощь, увидели, что на корабле дети, и пожелали их спасти. Ради этого она была готова пожертвовать собой. Наверное, она действительно героиня. Да нет, совершенно точно, ведь, когда дедушка убил Врага, взлетели наши корабли, хотя именно нас готовились принести в жертву. Я бы этого так и не узнала, но я понимаю, ведь мы были сиротами… — А теперь давай свои вопросы, — улыбается мне мама. — Я почему-то не могу расстаться с Лешей, — признаюсь я. — Мне очень плакательно, когда я его не вижу, но, получается, я его заставляю… — В точности как у мамы тараканы, — хихикает она. — Не заставляешь ты его, у вас чувства взаимные, а ты без него просто не выживешь, как и малышки без тебя. — Ой, а откуда Маришка взялась? — интересуюсь я. — Она же просто появилась… И вот тут я узнаю о том, что такое «Испытание разумности». Оказывается, кто-то испытывает людей и других существ на разум, но детей не принято испытывать, поэтому у каких-то Творцов совершенно точно будут проблемы с Учителями. Она так слова произносит, что я точно чувствую, какие из них с большой буквы пишутся. Ой… мне же столько изучить надо будет, а я, получается, ничего же не знаю… — Не надо волноваться, — качает мама головой. — Не ты первая. Будет у тебя виртуальная школа, а у малышек — детский сад. Так что все совершенно точно будет в порядке. — Ой, а какой он, детский сад? Малышки же напугаются без мамы! — восклицаю я, но тут она улыбается еще шире. — После обеда покажем вам фильм для малышей, и сами все увидите, — объясняет она мне, сильно успокоив этим. — Значит, школа… А что значит «виртуальная»? А там бить не будут? — продолжаю я спрашивать, припоминая свой опыт. Оказывается, у Человечества есть возможность сделать так, чтобы присутствовать в школе, но не физически, ведь на дальних станциях школ нет. И бить меня при этом невозможно, хотя выяснять лидерство кулаками у разумных существ не принято. Мне предстоит очень многое изучить, чтобы научиться быть настоящей разумной, а не потерянным воробушком, как сейчас. — Ой, а почему я обрадовалась, когда узнала, что у младших свои родители появятся? — всплывает в моей памяти вопрос, который я сразу же и задаю. — Потому что вы даже познакомиться не успели особо, — объясняет мне мама. — Тебя назвали мамой, но это только название было, без сути. Для нас мама стала таковой по самой своей сути, ведь мы были в очень страшном месте, а вот у вас все случилось, слава звездам, не так. И это же хорошо, правда? — Да, — киваю я. — Это очень хорошо, потому что теперь они будут счастливы, я уверена. И мы будем счастливы, даже несмотря на то, что я ничего не знаю, но рядом со мной мама, Алеша, родные мои доченьки, мы просто не имеем права не быть счастливыми. Все обязательно будет хорошо, а сейчас пора обедать. Поесть и посмотреть этот загадочный «фильм для малышей», после которого все станет понятно, потому что так мама сказала. Я ей верю, ведь она не может обмануть, не принято здесь детей обманывать, даже и вроде бы взрослых. Хотя, положа руку на сердце, какая я взрослая…