Система Мужского Бога [Быстрое Перевоплощение] / Super Male God System [Fast Wear]

【Су, хозяин, он... он умер?】 618 украдкой глянул на мужчину, упавшего на землю. Из-за мозаики на его шее система не могла разглядеть, что именно произошло. Она лишь видела, как мужчина вздрагивал, а затем замер — больше не двигался. Голос её прозвучал с нотками неуверенности — казалось, что её хозяин слишком жестокий! Раньше 618 волновалась, что хозяина могут обидеть, а теперь он так легко кого-то убил! Это же общество, управляемое по законам. А если его арестуют? Опять посадят в тюрьму? Подумав об этом, 618 ощутила странную усталость. Сяо Цинжун присел на корточки, протянул левую руку и медленно вынул скальпель из шеи Тан Ихая, воткнутый в пол рядом. Он взглянул на кровь на лезвии, затем достал белый носовой платок из другой руки и аккуратно вытер лезвие. Платок был куплен в системном магазине и хранился в пространстве 618 — вот теперь пригодился. — Нет, он жив. Но ему сейчас, наверное, больнее, чем если бы он умер. 618, посмотри на его расширенные от ужаса зрачки. Если бы их вырвать, получилась бы отличная коллекция. Жаль, я ненавижу таких людей. Иначе, может, и оставил бы его как экспонат, — спокойно проговорил Сяо Цинжун, оценивая Тан Ихая на полу. [Жив… жив! Вот и хорошо, а я уж подумала, что ты его убил, хозяин. Хорошо, что жив…] Для 618, которая впервые привязалась к человеку, многое она знала лишь по информации из интернета. Поэтому система хорошо понимала: человеческое общество подчиняется законам, и убивать просто так — это преступление! Хотя хозяина чуть не обидели, но всё же 618 считала, что убивать нехорошо. Теперь, узнав, что человек жив, она успокоилась. Сяо Цинжун, услышав её взволнованный голос, рассмеялся. Он давно понял, что 618 — новорождённая система, немного наивная, и, указывая скальпелем на лежащего мужчину, спокойно ответил: — Конечно, я не убиваю. Убийство — это преступление, 618. В мире Земли всё регулируется законами. Защита — это одно, а убийство — совсем другое. Он слегка коснулся скальпелем глаза мужчины, как будто собирался действовать, но в итоге остановился. — 618, не спрашивай меня больше, убью ли я кого-нибудь. Такие люди не достойны даже того, чтобы их убили. Мой скальпель слишком чист для них. Этот человек, Тан Ихай, получит по заслугам. — сказал он, поднимаясь. Хотя лицо Сяо Цинжуна было в крови, он даже не попытался её стереть и спокойно пошёл дальше. Это было помещение для заключения — кроме охранника у двери, сюда обычно никто не заходил, пока не приходил преподаватель с едой. Остальные комнаты были заняты детьми, запертыми здесь. 618, зная характер своего хозяина, быстро провела поиск по имени «Тан Ихай». Но то, что она нашла, её ошарашило. Тан Ихай, 28 лет. Прослужил в армии пять лет, но был уволен за дезертирство. По чьей-то протекции попал в Академию Мэнцзы. На тот момент ему было всего 20. За восемь лет он привёл сюда десятки тысяч учеников. Все они были пойманы таким ветераном… Могли ли обычные дети ему противостоять? Ответ очевиден. Даже 618, будучи системой, содрогнулась от ужаса, увидев эти данные. Этот человек действительно не заслуживал пощады. [Хозяин, ты раньше их уже проверял?] — осторожно спросила система. Иначе откуда бы он знал об этих людях? Сяо Цинжун даже не стал объяснять: с этой глуповатой системой он давно потерял всякую надежду. Он направился к следующей камере. — А зачем, по-твоему, я практиковал хакерские навыки в пространстве обучения? Развлекаться с тобой? Благодаря особенному существованию 618, Сяо Цинжун смог подключиться к местной сети во время тренировки и легко взломал национальные базы данных, обнаружив множество сведений. Что до убийства — как система, стоящая выше мирового сознания, 618 всё это прекрасно знала. Семь дней заключения для него пролетели как восемьдесят лет в обучающем пространстве. С помощью 618 его хакерские способности стали непревзойдёнными. Узнать всё о человеке для него — дело минут. Тем более... хоть Академия Мэнцзы и считается частной школой, для предотвращения побегов детей везде, кроме классов и общежитий, установлены камеры. Сяо Цинжун легко нашёл все камеры, и вместе с этим — всю правду: каждый, кто работает здесь, запятнан кровью детей. Такая мразь… даже прикасаться к ним — словно марать руки. Если бы он не был заперт, он бы сделал гораздо больше. Использовать способности 618, чтобы разоблачить школу? Он даже не думал об этом. Потому что если закроется первая Академия Мэнцзы, появится вторая. Даже если школу ликвидируют, детей продолжат отправлять в подобные места. Родители всегда найдут «благовидный» предлог, чтобы нанести вред своему ребёнку. У Сяо Цинжуна были родители в этом теле, но он не собирался к ним возвращаться. Раз 618 отправила его сюда — значит, настоящий Цинжун умер здесь. Он не заботился об этих родителях, ведь именно они убили собственного ребёнка своими руками. Подойдя к очередной двери, он заметил, что снаружи и внутри всё сделано максимально просто — потому что дети не могут сопротивляться. Только небольшая дверная ручка запирала их судьбы. Но спасать он никого не собирался. Он пошёл дальше. Этот длинный коридор вёл мимо камер, где сидели ученики. Только по количеству дверей можно было понять, сколько детей ежегодно «принимает» эта школа. Скальпель в его левой руке плавно вращался, словно цветок — его движения были настолько изящны, что трудно было понять, что он держит. Охранник у двери услышал шаги и, не оборачиваясь, подумал, что это преподаватель. Он лениво курил сигарету, не проявляя особого интереса. Он работал здесь уже десять лет. Люди за пределами школы смотрели на него свысока, но здесь он чувствовал себя прекрасно. Родители сами приносили сюда детей. Кто же тут не будет слушаться? Он был старым холостяком, у которого никогда не будет семьи. Только идиоты могут отправить своих детей в такое место, но это его не волновало. Какая ему разница, что с ними будет? Всё зависит от родителей. Сяо Цинжун подошёл сзади, не издав ни звука. Охранник ощутил внезапный холод за спиной и, ворча, повернулся. — Я сказал же, учитель Тан, ты кого-то привёл, или... Он не успел договорить. Увидев окровавленное лицо Сяо Цинжуна, он испугался. Захотел закричать — но не успел. Сяо Цинжун, усилившись пилюлей, сделал шаг вперёд и тонко перерезал горло охраннику. Второй рукой он ударил его по голове, и 618 увидела очередную мозаику… Тёплая кровь брызнула на лицо Сяо Цинжуна, но его лицо осталось бесстрастным, отчего 618 снова задрожала. Увидев, как мужчина падает, 618 не выдержала и спросила: [Хозяин… он разве не умер? Мне кажется, он просто потерял сознание…] Если это просто оглушение — то ничего страшного. Но если снова начнётся убийство... столько тел! 618 не знала, куда деваться. Сяо Цинжун спокойно достал платок и вытер скальпель. В уголках губ появилась холодная улыбка. — Конечно, нет. Я просто размялся. У Тан Ихая нет ни родителей, ни друзей. А этот человек — другое дело. Да и смерть — это слишком просто. Как я могу лишить их возможности прочувствовать всю «прелесть» страдания? Пусть живут. И пусть узнают, что значит быть на месте своих жертв. Убивать всех? Это слишком глупо. Лучше «перевоспитать». Он уверен, что ученики этой школы только этого и ждут. [Тогда… что ты собираешься делать дальше?] — с опаской спросила система. Наверное, в прошлом мире им было слишком спокойно, поэтому сейчас 618 придётся пережить настоящую бурю. Она хотела заплакать от обиды. Сяо Цинжун ничего не ответил. Он продолжал идти вперёд. Он уже изучил план здания через камеры. Ближайшее помещение к камерам заключения — это ручной класс. Там трудились послушные дети. В Академии Мэнцзы много разных отделений. Сюда дети приходили не учиться — а работать. После заключения и телесных наказаний, если ребёнок начинал повиноваться, его переводили в ручной класс. Там они нанизывали бусины, и каждый день должны были сдавать определённое количество изделий. Иначе — наказание или голод. Разговаривать было запрещено. За разговор — побои. Академия зарабатывала огромные деньги. И с родителей, и за счёт труда детей. Обойдя камеры, Сяо Цинжун подошёл к двери ручного класса. Никого не было снаружи — учителя были внутри. Дверь была приоткрыта. Внутри стояла тишина, словно комната была пустой. Почти шестьдесят детей сидели за партами, все в одинаковой одежде, молча нанизывали бусины. Один преподаватель и один надзиратель лениво сидели, уткнувшись в телефоны. Атмосфера была гнетущей. Но в следующую секунду её нарушил громкий звук. Сяо Цинжун пнул дверь. Она с грохотом распахнулась. Все дети подняли головы и посмотрели в сторону входа. Преподаватель и надзиратель вскочили. Сяо Цинжун, стоя на пороге, медленно поднял уголки губ, улыбаясь всем в комнате. Вот только кровавые пятна на его лице делали эту улыбку похожей не на дружелюбие, а на улыбку демона, вышедшего из ада...