Погоня за тенью.

Юлиан с трудом освободился из рук Даниэля, не грубо, а скорее упрямо, будто хотел доказать, что справится сам. — Всё нормально, — хрипло выдавил он, поднимаясь. Даниэль не удерживал его, но внимательно следил, готовый подхватить, если Юлиан снова потеряет равновесие. Юлиан встал, неуверенно, резко. Мир вокруг качнулся, ноги ослабли, он схватился за стену, как утопающий за спасательный круг. В груди сдавило, голова закружилась, тело не слушалось. — Ну да, всё отлично, — пробормотал он, закрывая глаза. Марта шагнула к нему, но Эля остановила её. Все молчали, кто-то смотрел на Юлиана, кто-то просто наблюдал, как он медленно выпрямляется, как стальной прут, который гнется, но не ломается. Юлиан не смотрел на них, не хотел жалости. Ему хватало тепла Даниэля и знания, что он не один. — Брр, — выдохнул он. — Ненавижу, когда всё вертится, а я трезвый. Даниэль осторожно приблизился. — Юлиан, подожди. Юлиан устало взглянул на него. — Если лягу, то не встану, а я привык выживать. Он оттолкнулся от стены и сделал шаг, напряженно, но без падения, сжал зубы, тело ныло, но он шел вперед. В голове шумели чужие голоса, звон Виталия, вспышки гнева Алексея. Но под этим шумом звучала тишина, которая говорила: «Ты не один». В ночном городе безмолвно моросил дождь — мелкий, липкий. Такси еле ползло, как сонная муха, в салоне царила тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием Юлиана и монотонным бормотанием радио. Водитель не стал задавать вопросов, увидев его лицо, некоторым ранам не нужны слова. Юлиан, сжав руки на коленях, вздрагивал от боли при каждом повороте. Горло драло, затылок ныл, а под рёбрами пульсировала тупая боль, но это мелочи. Главное — добраться до больницы. В больнице всё было привычно: скользкий пол, запах чистоты, который он уже не замечал. Найдя регистратуру, он спросил дрогнувшим голосом: — Доктор Сеченко здесь? Девушка за стойкой быстро взглянула на него и кивнула: — На четвёртом этаже, блок В. Всё в порядке? Юлиан молча кивнул и, опираясь на перила, пошёл дальше. Ему нужен был именно этот врач — тот, кто лечил его семью, не отвернулся от Александра, несмотря ни на что. Дверь кабинета 417 была приоткрыта, внутри было тепло и тихо. — Заходи, — сказал врач устало, но спокойно. — Я узнал тебя по походке — только твоя такая упрямая и немного шаткая. Юлиан усмехнулся и вошёл. Доктор сидел за столом в белом халате и очках, но рубашка у него была старая, с расстёгнутым воротником, а жилетка не больничная, ему было около пятидесяти, но глаза светились живым умом и сталью. — Снова ты? — спросил он, вставая. — В таком состоянии, что окружающие начинают задавать вопросы. Он не стал интересоваться, что случилось. Взял Юлиана за руку, провёл к кушетке и начал осмотр. Его руки были точными, но мягкими, как у отца. — Затылок, шея, синяки, мышечная боль. Ты что, несколько дней нормально не спал? — Это стало нормой, — попытался пошутить Юлиан, но голос подвёл его. — Сарказм — это как обезболивающее, — тихо ответил врач. — Лучше укол. Он сделал укол в плечо, и Юлиан сразу почувствовал тепло. — Я не спрашиваю, что случилось. Но если снова пойдёшь туда, где Александр когда-то потерялся, остановись. Юлиан закрыл глаза, услышав имя. Оно звучало чуждо и знакомо одновременно. Он ничего не ответил, только долго и тихо выдохнул. Доктор сел рядом. — Твоя мама однажды сказала: «Этот мальчик — как порох. Если не поджигать, он не взорвётся». С тех пор я наблюдаю за всеми, кто пытается тебя поджечь. Юлиан с трудом повернул голову. — Список слишком длинный, доктор. — Начни с себя, — спокойно ответил он. В палате было тепло и уютно. Мягкий свет ночника освещал комнату, но за окном лил дождь, а из коридора доносился шум тележки с лекарствами. Аппарат мониторинга тихонько пикал, но это не отвлекало. Юлиан лежал на боку, глядя на белую стену. Впервые за долгое время ни о ком не думал: ни о Виталии, ни об Алексее, ни о Даниэле, ни о будущем. Лишь его дыхание было глубоким и спокойным. Незаметно он уснул, проснулся утром, когда свет, приглушённый облаками, проникал в палату. Доктор Сельчиков заглянул проверить пульс и давление, но ничего не сказал — только кивнул. Юлиан оделся, тело болело, но слушалось. Вышел из палаты сам, без посторонней помощи. Почувствовал, что снова на земле, снова живой. Такси приехало быстро, на улицах пусто, город только просыпался. Юлиан смотрел в окно, не ища опасности просто смотрел, как город просыпается. Квартира встретила его тишиной. Он снял обувь и куртку, сел у окна на кухне, не включал свет и музыку — просто сидел, смотрел, как утренний свет ложится на подоконник. Впервые за долгое время ему не хотелось бежать, не было ни паники, ни слов. Только ощущение, что вернулся домой, пусть даже ненадолго.

***

Его организм, давно адаптированный к ночному образу жизни, функционировал с точностью часового механизма. В дневное время он предпочитал аккумулировать энергию, тогда как ночью активизировались его когнитивные и аналитические способности. Заварив крепкий чёрный чай и добавив несколько капель лимонного сока, Юлиан наблюдал за восходящим паром, который символизировал начало его ночной активности. В этот момент он понимал, что пришло время действовать. Сев за рабочий стол, он активировал ноутбук и достал старый чёрный телефон, который служил ему своеобразным инструментом для коммуникации в условиях повышенной конфиденциальности. Этот телефон был оснащён отдельными контактными данными, шифрованными каналами и зашифрованными резервами информации. Юлиан не любил вспоминать обстоятельства, при которых он получил этот телефон, но знал, что все необходимые данные находятся в его памяти. Первым делом он связался с Артёмом «Слепым», человеком, который когда-то выполнял мелкие поручения для Дмитрия. В настоящее время Артём работает курьером и занимается нелегальными делами. Юлиан отправил ему короткое зашифрованное сообщение. Через полчаса пришёл ответ: «Дмитрий жив, его видели два дня назад в клубе «Химера». Он был не один, с ним были парень по прозвищу Липа и девушка, которая ранее общалась с тобой — Ася. Он выглядел нормально, но был немного не в себе, глаза… стеклянные». Юлиан нахмурился, клуб «Химера» был не просто местом для развлечений, а своеобразной точкой сбора для тех, кто находился на грани между законной и незаконной деятельностью. Затем он начал проверять информацию о друзьях Дмитрия. Проверив их адреса и последние передвижения, он обнаружил, что Пашка Рыжий живёт на окраине города и последний раз был замечен в аптеке три дня назад. Кирилл «Фонарь» часто посещал «Артблок», место, где собиралась молодёжь, но в последнее время там начали появляться люди Виталия. Ислам, бывший близкий друг Дмитрия, ушёл в тень после инцидента, связанного с оружием, и его местонахождение было затруднительно определить. Наконец, он перешёл к проверке данных о своих собственных друзьях. Их количество значительно сократилось, Рома, находящийся за городом, предпочитал скрытность, но в случае необходимости мог оказать помощь. Инесса, медицинский специалист, всегда была на связи и могла предоставить лекарства или убежище. Ваня Тихий, работающий на парковке у третьего кольца, обладал обширной информацией о городских слухах и умел сохранять конфиденциальность. Когда часы пробили девять вечера, Юлиан завершил составление карты, представляющей собой схему живых связей: Где находятся люди; Кто с кем взаимодействует; Какие возможные сценарии развития событий могут возникнуть. Он встал, закурил у открытого окна и посмотрел на закат, на город, который, несмотря на свою кажущуюся безмятежность, таил в себе множество тайн и опасностей. Сегодня он знал больше, чем вчера, сегодня он выбирал свой путь, не Виталий, не Алексей, не Даниэль, он. Юлиан положил электронную сигарету и оставил её на подоконник. Его взгляд устремился на огни ночного города, он позволил себе отвлечься от привычных мыслей о стратегии и тактике, которые помогали ему выживать в сложной социальной и профессиональной среде. В этот момент его мысли переключились на Даниэля. Юлиан вспомнил, как Даниэль держал его в своих объятиях. Это было необычно и эмоционально насыщенно, в тот момент физическое присутствие Даниэля было важнее любых слов или стратегических ходов. Даниэль оставался рядом, несмотря на все колкости Юлиана. Он не пытался заставить его выбрать сторону, что свидетельствовало о его высоком уровне эмпатии и тактического мастерства. Юлиан всегда был внимателен к социальным и психологическим нюансам. Он точно знал, когда его личность вызывала интерес или когда он становился объектом наблюдения. Но в случае с Даниэлем всё было иначе, его взгляд нельзя было интерпретировать стандартно. Юлиан включил свой смартфон и начал искать информацию о Даниэле Романове. Сначала он столкнулся с недостатком данных в интернете, но его опыт работы с архивами подсказал ему, что нужно искать глубже. После анализа он узнал, что Даниэлю 24 года, он не закончил обучение по культурологии. Три года назад он оказался замешан в конфликте, связанном с клубом Виталия, после исчезновения на несколько месяцев он вернулся под покровительство старшего брата, Владислава. Анализ показал, что Даниэль обладает высоким интеллектом и навыками общения. Его неофициальная роль — «глаза и сердце» Владислава — говорила о его значительном влиянии и доверии. Профиль Владислава Романова также вызвал интерес. Владислав, 28 лет, владелец элитного клуба «Фрактал». Он позиционировал себя как успешный бизнесмен, но его прошлое связано с деятельностью Виталия. Владислав отличался стратегическим мышлением и профессионализмом. Его методы работы были «чистыми», без наркотиков или насилия. Однако он имел опыт участия в тёмных делах, что помогало ему выживать и сохранять репутацию. Юлиан понял, что Даниэль — не просто младший брат. Его роль в отношениях между братьями была сложной и многослойной. Даниэль не был пешкой в чьей-то игре. Он обладал стратегическим мышлением и тактической ловкостью. Его молчание и присутствие рядом с Юлианом, несмотря на провокации, говорили о его высоком эмоциональном интеллекте и эмпатии.

***

Юлиан шел по клубу, не глядя по сторонам. Он знал, что Рейна всегда рядом с админом, и направился туда. По пути заметил Артёма у бара, тот что-то обсуждал, но, увидев Юлиана, напрягся, Артём все же пошел за ним. Войдя в комнату, они застали Рейну за письменным столом. Она писала в блокноте, не поднимая глаз. — Неожиданно? — спросила она. — Виталий знает, — ответил Юлиан, закрывая дверь. — Про "подарок", новую партию и то, что он у вас. Рейна замерла и посмотрела ему в глаза. — Кто стуканул? — Пока не знаю, возможно, никто. Виталий, вероятно, сам все выяснил, он слишком много знает. Артём бесшумно вошел, закрыл дверь и посмотрел на всех. — Он уже знает? — спросил он, хмурясь. — Если бы все было в порядке, он бы не звонил, — тихо сказал Юлиан. — Виталий ждет объяснений или готовится ответить. В комнате повисла тишина. Юлиан оперся на стол, переводя взгляд с Артёма на Рейну. — Мне нужны имена, — сказал он. — Кто провел сделку, сколько продали, кому и, главное, кто подбросил "подарок". — Смесь пришла через левого посредника. — Но кто-то знал, куда она попадет, — подытожил Юлиан. — И теперь Виталий решил, что я в этом замешан. Артём закусил губу, видимо, пытаясь сосредоточиться. — Попробую выяснить, кто из наших был на сделке, — сказал он. — Пусть найдется, — отрезал Юлиан. — Если нет, я сам его найду. Рейна подошла ближе с хищной грацией. — Если Виталий решит, что мы тебя сдали, он подставит всех без поблажек. — Понимаю, — кивнул Юлиан. — Я здесь не потому, что хочу, а потому, что, если не узнаю правду, все полетит к чертям. Он направился к двери. — Вернусь, когда будут факты, имена, связи. — Куда ты? — спросил Артём. Юлиан ухмыльнулся. — Искать того, кто продал "подарок". Если он еще жив, хорошо. Если нет, значит, кто-то очень хочет замести следы и мы все в опасности.

***

Ночной воздух, пропитанный холодом, обжёг лицо Юлиана, словно предупреждая о надвигающейся угрозе. Он вышел из клуба и на мгновение застыл у входа, будто размышляя о возможности закурить, однако инстинкты подсказали ему иное. Юлиан почувствовал присутствие. Четверо человек, движущихся синхронно, как слаженная боевая единица, находились на расстоянии. Один стоял у автомобиля, двое — ближе к углу переулка, а четвёртый выглядел как обычный прохожий. Однако их движения, шаги, взгляды и готовность к действию выдавали их истинную природу, это были люди Виталия. Юлиан не стал поддаваться панике, он не был склонен к бегству. Вместо этого он сделал несколько шагов вперёд и произнёс с иронией: — Ну наконец-то. Я уже начал думать, что Виталий утратил ко мне интерес. Тот, кто стоял у машины, худощавый мужчина с поджатыми губами, сделал шаг навстречу. — Нам необходимо обсудить ситуацию, — произнёс он. — Я это понял, — ответил Юлиан. — Но что-то подсказывает мне, что инициатива в разговоре будет за вами, а не за мной. — Лучше действовать в соответствии с вашими интересами, Юлиан, — вмешался второй, извлекая из куртки предмет. — Вы же осознаёте, куда всё движется. Юлиан криво усмехнулся. — Да, прямо в ваш омут, — сказал он, делая первый шаг. Его действия были точными и слаженными. Он сбил первого противника плечом, уйдя в сторону и нанеся удар в шею — быстро и эффективно, как его когда-то обучал безымянный инструктор. Второму он нанёс удары в пах и колено, после чего тот рухнул с криком, напоминающим детский. Третий попытался достать нож, но Юлиан схватил его за запястье, повернул руку и, нанеся удар ногой в грудь, уложил его головой на бетон. Последний попытался скрыться, но Юлиан быстро настиг его и ударом локтя в висок отправил в бессознательное состояние. Всё произошло менее чем за минуту. Тела остались лежать на асфальте, который безмолвно принял их. Клуб за спиной продолжал наполнять воздух музыкой, но никто так и не вышел, никто не видел происходящего или сделал вид, что не заметил. Юлиан тяжело дышал, чувствуя, как кровь пульсирует в висках. Его плечо болело, но он оставался на ногах, живой, один. Над телами поверженных «гонцов» он прошептал с усмешкой: — Передайте привет, хотя нет, забудьте. Он отвернулся, засунул руки в карманы и свернул в переулок, осознавая, что Виталий обязательно узнает о произошедшем. Юлиан понимал, что это вызовет ярость у его противника. Но именно этого он и добивался, когда человек в ярости, он склонен к совершению ошибок. Юлиан уже начал формировать правила новой игры, в которой он собирался стать главным игроком.

***

Юлиан закрыл дверь и прислонился к ней. В квартире стояла гробовая тишина, казалось, стены ждали, что вот-вот что-то произойдет. Он бросил куртку на стул и подошел к окну, глядя на город. Пальцы сами потянулись к телефону, он знал, кому нужно написать. «Ты ещё там?» — отправил он короткое сообщение. Ответ пришел почти мгновенно: «Как будто я когда-нибудь отсюда уйду». Юлиан улыбнулся и набрал: «Мне нужен ты, в смысле — твой мозг. Всё становится либо яснее, либо запутаннее». На экране высветилось имя: Владимир. Тот самый, друг брата, бывший, посредник. Юлиан сел, крепко сжимая телефон, как будто это была его последняя надежда. Когда Владимир позвонил, а не написал, Юлиан понял, что это знак. — Жив? — спросил Владимир с привычной иронией, за которой всегда скрывалась искренность. — Да, только что уложил четверых приспешников Виталия. Но, кажется, долго не продержусь. — Понял. Значит, решил перестать просто наблюдать? — Похоже, у меня нет выбора, Виталий слишком много знает. И мне кажется, ты тоже что-то знаешь, Володя. Короткая пауза, затем: — Я знаю много. Потому что смотрел не туда, куда все, Дмитрий был не просто твоим братом, а моим. — Был? — Нет, он до сих пор мой, но ты прав, нужно встретиться, лично. — А пока? — Не делай резких движений, один ты не справишься, даже ты, Юл. Юлиан закрыл глаза и прислонился головой к стене. Тело болело, а в голове царил хаос, но голос Владимира был как якорь. — Значит, скоро? — Я ближе, чем ты думаешь. И я не позволю им убрать ещё одного из вашей семьи, мы уже потеряли слишком много. Связь оборвалась, но в комнате вдруг стало теплее. Юлиан выдохнул, он не один. А если Владимир сказал «скоро», значит, скоро начнется настоящая заварушка.

***

Дом стоял в стороне от других, окруженный сухими деревьями и тихой сельской местностью. Дорога к нему была длинная, но Владимир точно знал, куда идти, Юлиан искал именно это место. Когда солнце начало садиться, Юлиан добрался до дома. Тени стали длиннее, скрывая его, когда он пробирался внутрь. Без лишнего шума он оказался за спиной нужного человека — тот был один, курил на кухне и не подозревал, что его последняя сигарета может стать последней. Удар по голове был точным — мужчина осел в кресле. Юлиан не стал ждать, пока тот очнется. Он связал его, проверил карманы, забрал все, что могло помешать, и сел ждать в тени. Мужчина дернулся, когда пришел в себя, но встретил холодный взгляд Юлиана. — Просыпайся. Надо поговорить, — голос Юлиана звучал хрипло и ровно. — Если не хочешь, объясню на пальцах, или плоскогубцами. Мужчина задрожал, несколько угроз, пара минут давления — и он сломался. Он рассказал все: кто передал "подарок", как распространяется новая партия, кто отвечает за логистику. Юлиан внимательно слушал, уточняя детали. Когда он понял, что достаточно, набрал Виталия. — Ну? — голос Виталия был бархатным и уставшим. — Нашел его, он говорит. — Молодец, я знал, что справишься, выкладывай все. Юлиан передал трубку мужчине, и тот дрожащим голосом повторил всю информацию Виталию. Когда закончил, Юлиан взял трубку. Ожидалось обычное "молодец", "разберемся", "жди инструкций". Но в трубке было другое. — Ты впечатлил меня, Юл. Правда, — Виталий говорил мягко, но в голосе была угроза. — Только зачем ты был так груб с моими ребятами? Они же любят тебя почти как я, почти. Юлиан напрягся, он уже знал этот тон, опасный и обволакивающий, как яд. — Мне нужно было напомнить, как много ты для меня значишь, — сказал Виталий, в голосе звучала холодная тень. — Может, ты приедешь через несколько дней? Без условий, без боли… Просто ты и я. Ты, наверное, устал, а я… готов быть тем, кто никогда не отступит. — Мне нужно совсем немного, — прошептал он. — Позволь мне быть рядом ночью, чтобы ты всегда знал: я здесь, всегда готов поддержать. Я замечаю каждый твой вздох, каждое движение, ты принадлежишь мне, даже если пока не осознаёшь этого. И я буду ждать — терпеливо, до тех пор, пока ты не поймёшь это окончательно. Юлиан сглотнул, не сразу ответил. Вспомнил, как Виталий иногда позволял себе больше: касания, взгляд дольше, чем надо, слова в тени сигаретного дыма. И как он тогда делал вид, что не понимает, отгораживался, потому что знал: это опасно, но хотел, но не мог себе позволить. — У тебя кто-то появился? — вдруг спросил Виталий, его голос стал жестким. — Нет, — почти сразу ответил Юлиан, чуть охрипнув. — Только ты, я с тобой, Виталий. — Знаю, — ответил Виталий сухо и мягко одновременно. —Буду Ждать тебя. Не опаздывай. Связь оборвалась. Юлиан выдохнул, руки дрожали, голова гудела. Внутри разрывались два желания — бежать от этого и позволить себе погрузиться в это безумие. Юлиан вернулся в город перед рассветом. Машина была грязной, как и он сам. Остановился в паре кварталов от кафе, куда часто заходил раньше. Это место, где его никто не спрашивал, куда он пришёл, где всегда был вкусный кофе и тёплые булочки. Кафе уже открылось, на часах было 8:03. Юлиан вошёл тихо, словно боялся нарушить утреннюю тишину. Бариста, девушка с фиолетовыми волосами, улыбнулась ему: — Как обычно? — Да, как обычно, — кивнул Юлиан. Через пару минут перед ним стояла кружка его любимого кофе: с неровной пенкой и немного пережаренными зёрнами. Он сел в угловое кресло у окна и закрыл глаза на мгновение… Проснувшись, Юлиан не сразу понял, сколько времени прошло. Глаза болели, тело ломило, во рту чувствовался вкус кофе. Он потянулся за кружкой и обнаружил, что она ещё горячая, перед ним стоял новый кофе, который кто-то принёс, не разбудив его. Юлиан поднял глаза и увидел Даниэля, сидящего напротив. Даниэль был спокоен, его пальцы обвивали кружку, но он не пил. — Доброе утро, соня, — сказал Данил с лёгкой улыбкой. — Только не ты, — проворчал Юлиан, потирая глаза и откидываясь в кресло. — Где поцелуй? Или ты решил, что кофе — это новый тренд? — Я думал, ты проснёшься и снова съязвишь. Рад, что ты в норме, — спокойно ответил Данил. Юлиан фыркнул, но потом присмотрелся: Данил действительно выглядел спокойным и не раздражённым. — Как ты узнал, где я? — спросил Юлиан. — Ты всегда приходишь сюда, когда хочешь отдохнуть. Дома тебя нет, и от тебя пахнет ночью, кровью и дымом, так что… — Ты что, нюхал меня? — спросил Юлиан, нахмурившись. — Нет, — Данил улыбнулся шире, но взгляд его оставался серьёзным. — Я просто волновался. Юлиан отвёл глаза, закусил губу, потом откинулся назад и взял кружку. Кофе был горячим и слегка горьковатым, но вдруг показался ему особенно тёплым. — Может, ты и не Алексей, — сказал он, не глядя на Данила, — но точно не сахар. — Хорошо, что ты не мёд, — ответил Даниэль с лёгкой усмешкой. Юлиан попытался сохранить иронию, но внутри что-то дрогнуло, он не знал, как это объяснить. — Спасибо, что не разбудил, — тихо сказал он. — Пока ты можешь засыпать рядом — всё в порядке, всё не так уж плохо, — ответил Даниэль.