Подержанная чешуя/Secondhand Scales

Мысли Изуку метались, пока его уводили от Томуры и Тойи.  Во что играет Томура? Он никогда раньше не проявлял интереса к владению русалкой. Наоборот, казалось, что его раздражает все живое, кроме Хисаши. Может быть, он просто гнался за ощущением власти. Хисаши, похоже, наслаждался этим чувством, так что вполне логично, что и его ученик был таким же. При мысли о том, что Томура может сделать с Тойей, у Изуку скрутило в животе. При этом Хисаши, казалось, был совершенно равнодушен к происходящему. – Кто бы мог подумать, что Томура - решение твоей проблемы? – заметил он, глядя на напряженные плечи Энджи. – Я пришлю много фотографий, как только Тойя освоится. Уверен, ты захочешь время от времени навещать его. – Он больше не моя проблема. Хисаши драматично ахнул, выглядя возмущенным. – Энджи! Как можно быть таким холодным? Он же буквально вырос у тебя на глазах! Ты наверняка будешь скучать по нему. Энджи ничего не ответил, но его шаги превратились в топот, когда он повел их вглубь холодного дома. Проходя мимо дверей и окон, Изуку держал глаза открытыми. Хисаши упоминал, что здесь живет семья русалок, но Тойя был один в своем пруду. Возможно, Энджи держал их всех отдельно. Словно прочитав мысли Изуку, Хисаши заговорил: – Где остальные русалки? Я не видел их по пути сюда. Ты пытаешься скрыть их от меня? Его тон был легким и дразнящим, но Изуку уловил опасный оттенок. Энджи усмехнулся и пренебрежительно махнул рукой. – Они в заднем саду. Шото всегда превосходит их во время соревнований, но, по крайней мере, они хорошее украшение. Этот сопляк может и их себе забрать, мне все равно. – Я посмотрю, не заинтересуется ли Томура, но я подозреваю, что он и так будет слишком занят Тойей. Кроме того, я уверен, что ты сможешь найти прекрасные дома для остальных членов семьи, если они тебе действительно так надоели. Я знаю множество заводчиков, которые готовы много заплатить за здоровых кои! При втором упоминании о заводчиках у Изуку поползли мурашки по коже. Хисаши сказал это так непринужденно, как если бы говорил о погоде. Изуку в очередной раз поразило полное отсутствие эмпатии у этого человека. За время своего плена он усвоил, что если Хисаши что-то не принадлежит, то ему все равно, что с этим случится. Такое отношение, похоже, распространялось и на русалок, о которых он, по его словам, заботился. В какой-то степени Изуку понимал, что Хисаши считает всех русалок "своими", но не ко всем он относился с одинаковым уровнем защиты. Изуку не знал, радоваться ли ему за то, что он стал одной из ценнейших вещей Хисаши, или ужасаться. Но если альтернатива - оказаться на племенной ферме, он решил, что может потерпеть несколько объятий. Он был благодарен, когда агрессивные движения Энджи вывели его из задумчивости. Мужчина распахнул дверь, открыв удивительно современный офис. Изящный компьютер и стол контрастировали с традиционной обстановкой. В большом шкафу были выставлены различные медали, грамоты и кубки. Не глядя ни на кого из них, Энджи сел за стол и принялся перебирать бумаги. Хисаши самодовольно посмотрел на мужчину и повел Изуку к большому окну. Когда он шел, его тапочки утопали в плюшевом ковре с вытканными на нем замысловатыми узорами рыбок кои. Через окно был виден огромный водоем. Он отличался от маленького декоративного пруда, в котором держали Тою. Он был похож на надземный бассейн со стеклянными стенами со всех сторон. Из глубины поднимались странные приспособления, а над поверхностью воды висели обручи. – Я вижу, вы улучшили тренировочную площадку Шото! – прокомментировал он. Энджи хмыкнул, слегка помяв бумаги, которые он сжимал грубыми руками. Хисаши наклонился к Изуку и указал в окно. – Смотри в оба. Он в задней части пруда. Видишь красный и белый? Изуку прищурился, пытаясь разглядеть что-то сквозь завесу дождя. Посмотрев туда, куда указывал Хисаши, он все-таки разглядел под темной водой цветное пятно. У него сжалось сердце, когда он понял, в каком положении находится этот тритон. Он был похож на Изуку: его держали на виду, и ему некуда было спрятаться. Энджи был более суровым, чем Хисаши, и Изуку задавался вопросом, утешали ли когда-нибудь Шото или хвалили. Он сомневался в этом. Было ясно, что Энджи рассматривал русалок только как способ добиться статуса, поэтому не было причин удовлетворять их эмоциональные потребности. Шото и Тойя были изолированы, и он сомневался, что у кого-либо из них были здоровые эмоциональные связи с другими русалками. От этой мысли у него заныло сердце. Даже если этих русалок спасет "Один за всех", им предстоит долгий путь к исцелению. Вместо того, чтобы высказать эти мысли, Изуку, не отрывая взгляда от тритона, произнес: – Я хочу видеть его ближе! Я не могу нарисовать его отсюда. – Я отведу тебя на встречу с ним, как только мы закончим, – пообещал Хисаши, взъерошив волосы Изуку. ... Оформление сделки заняло почти час. Хисаши продолжал торговаться о цене, напоминая Энджи, что лучшего варианта у него нет. Рыжеволосый упрямился, требуя все большую и большую сумму. Изуку был вынужден сидеть на коленях у Хисаши, прямо между двумя мужчинами, которые сыпали друг на друга завуалированными оскорблениями и угрозами. В конце концов, они договорились о небольшой скидке для Тойи, и Хисаши заполнил все необходимые документы. Пока Хисаши работал, глаза Изуку задержались на бумагах. Несколько хлипких клочков бумаги определяли судьбу живого существа. С Тойей вообще не советовались. Томура просто сказал пару слов, и все было решено в одно мгновение. Полное отсутствие независимости пугало. Как только цена была установлена, Энджи переключил свое внимание на другие вопросы, не обращая внимания на Хисаши во время работы. Похоже, его даже не волновали условия жизни Тойи. Именно Хисаши был тем, кто постоянно твердил о необходимости медицинских обследований и подходящего аквариума. Энджи лишь безразлично хмыкал, не заботясь о самочувствии своего бывшего тритона. Наконец, Хисаши опустил ручку и сильно потянулся. – Все готово! Томуре осталось только оставить подпись перед отъездом. Готов встретиться с Шото? – спросил он. Изуку кивнул. Затем, вспомнив, что он умолял Хисаши совершить эту поездку, заставил себя улыбнуться и сказать, – Я так взволнован! Хисаши крепко обнял его, затем поднялся на ноги. К удивлению Изуку, мужчина поднял его на плечи. Он вскрикнул, сев на неустойчивую опору, но большие руки мужчины быстро обхватили его ноги, удерживая его на месте.  Изуку покачивался на плечах Хисаши, обхватив руками его шею для поддержки. Когда его хватка усилилась, в его сознании промелькнуло воспоминание о первых днях плена. Однажды он попытался задушить Хисаши какими-то искусственными растениями, которые он вырвал из аквариума. Тот легко отмахнулся от него, даже не поранившись. Каким-то непонятным образом его неудачные попытки убийства только больше очаровывали Хисаши. Он высоко оценил изобретательность Изуку и его боевой дух. Растения были заменены на следующий день, как будто он поощрял Изуку попробовать еще раз. Отбросив воспоминания, Изуку наклонился вперед и уткнулся подбородком в волосы Хисаши. Тот поднял на него глаза и тепло улыбнулся. Мрачное удовлетворение нахлынуло на него при напоминании о том, как сильно все изменилось. Он нашел новый способ сражаться, и Хисаши не сможет отмахнуться от нанесенного ему ущерба, когда он с ним расправится.  Совершенно не подозревая о мыслях, проносящихся в голове Изуку, Хисаши продолжал говорить с Энджи: – Веди нас Энджи! Мы бы с удовольствием понаблюдали за тренировкой Шото. Энджи глубоко вздохнул, но повел их наружу. Они обошли массивный резервуар сзади и поднялись по лестнице, прикрепленной сбоку. Крытый павильон спасал от дождя, пока они смотрели на поверхность воды. Глаза Изуку сканировали аквариум, ища запертого в резервуаре тритона. В углу виднелась размытая красно-белая фигура, но при их приближении она не двигалась. Энджи наполнил свои легкие и рявкнул: – ШОТО! Из-под колыхающейся от дождя воды, не доносилось ни звука. Лицо Энджи покраснело от гнева, и он достал из кармана небольшое устройство. Хисаши внимательно посмотрел на него. – Это ведь низкоуровневое шоковое устройство, верно? – Да, да, ничего такого, что могло бы оставить после себя необратимые повреждения, – подтвердил Энджи, не отрывая взгляда от размытых очертаний тритона. Хисаши тихо хмыкнул, видимо, удовлетворенный ответом. Энджи нажал на кнопку. Изуку сочувственно поморщился, когда красно-белая фигура дернулась под водой. – Я не буду повторять! – крикнул Энджи, его пальц завис над кнопкой.  После напряженного момента тритон начал двигаться. Он поднялся на поверхность и высунул голову из воды, окинув группу холодным взглядом. Изуку поднял брови, когда его тело стало хорошо видно. В отличие от своего старшего брата, окраска Шото была разделена посередине. Левая половина тела была покрыта кроваво-красной чешуей, а правая - жемчужно-белой. Чешуя блестела при тусклом свете, явно отполированная и ухоженная. Раздвоенная окраска отражалось и в его волосах и красно-белых пятнах чешуи, покрывавших верхнюю половину лица. Даже глаза у него были разного цвета: с одной стороны серый, с другой - ярко-синий. Несмотря на уникальную внешность тритона, взгляд Изуку задержался на ошейнике, обхватывающем горло Шото. Имя Тодороки Энджи было выведено на всеобщее обозрение. Шото был спрятан под ним, как бы вскользь. При этом виде его захлестнула новая волна отвращения. К счастью, Хисаши не мог видеть его выражения лица. Когда тритон всплыл на поверхность, он издал тихий вздох восхищения и наклонился над водой. – Он такой же потрясающий, как я помню, – похвалил он. – Поистине единственный в своем роде. На лице Энджи мелькнула самодовольная ухмылка. Но она быстро исчезла, когда он снова повернулся к юному тритону. – упражнение номер 3, — приказал он, жестом указывая на различное оборудование, заполнявшее резервуар. Глаза Шото сузились, и он оскалил зубы на Энджи. Тот угрожающе поднял шоковый контроллер, глаза его были холодны и непреклонны. Шото несколько раз ударил хвостом, но в конце концов повернулся и нырнул обратно в воду. Он начал метаться по аквариуму взад-вперед, огибая препятствия и перепрыгивая через обручи, висевшие над водой. Тритон двигался с грацией, выработанной годами практики. Глаза Энджи следили за каждым движением, сужаясь при малейшей ошибке Шото. Хисаши задыхался от восторга каждый раз, когда Шото делал какое-нибудь впечатляющее сальто или маневр. Изуку заставил себя отразить энергию этого человека, показывая и улыбаясь тритону, который выступал как собака. Через несколько минут Шото нырнул на дно, а затем вынырнул на поверхность, вращаясь и разбрасывая во все стороны капли воды. Погрузившись обратно в резервуар, он затих, видимо, закончив. Энджи позвал его обратно на поверхность. Тритон повиновался, тяжело дыша. Хисаши разразился аплодисментами, и Изуку быстро последовал за ним. Ему нужно было сделать вид, что ему понравилось выступление, но улыбка померкла, когда Шото встретился с ним взглядом. Его холодный взгляд пронзил его до глубины души, Гетерохромные глаза горели гневом. Изуку отвел взгляд, желудок сжался от стыда. Ему хотелось объяснить, что происходит. Ему очень хотелось сказать Шото, что он понимает его чувства и пытается помочь. Но когда Хисаши и Энджи стояли рядом, ему оставалось только наблюдать и узнавать все, что можно. Это сжигало его изнутри, но таков был путь, который он выбрал. – Это было очень впечатляюще, – одобрил Хисаши. – Теперь я понимаю, почему он так популярен на шоу. Он практически создан для того, чтобы быть в центре внимания. – Над его отношением не мешало бы поработать, – Проворчал Энджи. – Все придет со временем, – пообещал Хисаши. – Некоторые русалки невероятно упрямы, но если проявить терпение, то можно достучаться до них. В конце концов, он научится ценить тебя. Пока он говорил, его руки все крепче сжимали ноги Изуку.