Сложности принятия.

наото узнает о своём диагнозе довольно скоро – синдром трисомии омега-хромосомы. он находится на грани пола беты и омеги, но при этом ему ставят – бесплоден. любая беременность окончится выкидышем, ведь репродуктивная система таких омег развита крайне слабо и физически не способна полноценно выносить ребёнка. от болезни и такая тяжёлая форма течки. но при всех вынесенных фактах о его теле наото до ужаса боится залететь, его жизнь в момент перевернулась с ног на голову и теперь ему нужно привыкать жить с мыслью – у него есть признаки омеги. Он и есть омега. больной, сломанный, ненужный, но омега. появляется навязчивая мысль о том, что его возможно пометить – добавляет фобий. теперь там, за порогом, жизнь, которой он боялся. но ханма успокаивает, утешает его, как может, не брезгуя фразами по типу «я в один момент лёг под бету, что мне мешает лечь под омегу?». но, несмотря на поддержку с его стороны, шуджи даже не думает избавиться от пагубных привычек оставлять ярке отметины засосов или укусов и оставлять засосы, не смотря на чужое негодование. со времени течки проходит уже достаточно времени, оба свыкаются с тем, что наото неполноценный, жизнь входит в привычное русло. после ночи вместе наото рассматривает оставленные ханмой кричащие синячки, вновь начиная на него раздражаться из-за столь безолаберного отношения. раздражение отступает, как и краска с его лица, стоит ему заметить на сгибе плеча, совсем близко к шее, отметину, не похожую на остальные, но отдалённо напоминающую ещё не сформировавшуюся до конца метку. сердце моментально падает куда-то в пропасть, дыхание перехватывает, словно он фарфоровая кукла, не способная к жизни. его кошмар оказывается явью, finita la commedia. убить для разрыва еще тонкой связьи кажется не такой уж скверной идеей. сохраняя остатки напускного спокойствия, наото возвращается в комнату, ныряя под одеяло. ханма ещё дремлет, но, к счастью, уже не спит – наото ненароком разбудил его, когда поднимался. юноша скользит кончиками пальцев по оголенному торсу спящего, едва касается губами уголка чужих губ. – нравится? – шепчет едва слышимо и целует в другой уголок. – или так? – спускается ниже, проводя языком по ореолу соска. – или, может, так? – слегка улыбается, проделывая то же самое с другой стороны. – или вот так? – да, вот тут очень хорошо. – ханма улыбается слегка, чувствуя, как чужие руки спускаются ниже и парень устраивается на его бёдрах, едва ощутимо проводя пальцами по паху. – так тебе нравится, да? – наото выпрямляется, не отнимая рук от чужого паха. – да, очень хорошо. – шуджи не открывает глаз,улыбаясь. – а я ведь ещё не закончил... – наото усмехается, наклоняясь немного ближе, перехватывает руками руки ханмы и залепляет по чужому лицу звонкую пощёчину, – или так, а?! – парень под ним дёргается, распахивая глаза и шокированно глядя на нависшее над ним раздраженное лицо. – блять, ты совсем ебнулся?! – ханма дергается, словно его окатили холодкой водой, и высвобождает руки из захвата. – что это за хуйня? – наото коротко оборачивается к нему спиной, показывая метку, но вновь смотрит в глаза. – я у тебя спрашиваю. отвечай, блять. ханма щурится сонно, но не успевает нормально рассмотреть спину, потому продолжает дёргаться, выбираясь из захвата. переворачивается, зажимая наото под собой, слышит поток ругани в свою сторону и немного уже о том, что ему следовало бы умереть, ведь без мозгов до его возраста не доживают. переворачивает парня на живот, вжимая в постель, чтобы рассмотреть лучше, внимательнее. наконец разглядев синеющую отметину туманным взглядом, слишком похожую на метку, поджимает губы, понимая, что получил заслуженно. наото извивается, пытаясь выбраться, но шуджи замер, будто каменное изваяние, рассматривая. – блять, пиздец, может это не то...? не мог же я... – он хмурится, отпуская наото, который тут же выкручивается, спихивая ханму с себя. – тебе нужно успокоиться. – мне успокоиться?! да неужели?! ханма, я в ярости блять. – наото дёргает рукой, не позволяя к себе коснуться. – не трожь меня. я доверился тебе и твоим ебучим «я этого не сделаю, если ты не захочешь». я сотню раз обдумал это всё. позволил тебе быть с собой, а ты отчего-то решил, что можешь решить всё сам за нас двоих. – это случайно вышло. – ещё лучше, сука! из-за твоей привычки и оплошности, я теперь привязан к тебе! охуительно просто! – тачибана посмеиваются, всплеснув руками. умолкает вскоре, и тишина эта кажется похоронной. – собрал вещи и пошёл вон отсюда. – наото слезает с кровати, потирая шею. – научись думать головой, а не головкой шуджи остаётся сидеть на кровати, глядя вслед уходящему парню, но тут же сам поднимается, устремляясь за ним. – блять, я налажал, да! но какого хуя ты моментально аннулировал всё то, что мы пытались построить?! я изъебывался, старался быть хорошим, но проебался! может, к лучшему, потому что я теперь знаю, что ты мой. – шуджи хватает парня за руку, разворачивая его и прижимая к стене. – я не вещь, чтобы быть чьим-то, а человек со своими желаниями и чувствами. и ты прекрасно знал мою позицию по этому поводу, но даже не думал придушить свои привычки, ведь «наото хороший, он перетерпит», да? – парень усмехается. – пошёл вон. – кивает, чувствуя, что скоро злость сойдёт на нет, уступая место обиде. ханма уходит. день, два. метка начинает ныть. три, четыре. болит так, что отдаёт в позвоночник и голову. обезболы не спасают. пять, шестой. боль становится невыносимой. седьмой. заключение доктора: дело не в отсутствии альфы рядом, а в том, что метка не может прижиться в «неполноценном» теле, нервная система её отвергает. избавиться от неё поможет лишь операция – вырезать вместе с корнями. минусы, плюсы, подводные камни – можно задеть нервные окончания и остаться парализованным.