meduza

🏀

Чонгук стоял у трибуны и следил за прессой, что было уже непростой задачей. Остановить людей, у которых есть явная цель разузнать нужную им информацию, практически невозможно. Но он отлично справлялся с этой задачей, держа в узде не только журналистов, но и тридцать парней высотой по два метра, а то и больше. С ростом метр семьдесят вроде не низкий, а в окружении баскетболистов он ощущал себя маленьким и уязвимым. Если изначально Чон раздавал поручения едва слышным голосом, то сейчас же, набравшись опыта и смелости, мог давать приказы двухметровым амбалам, которые не могли ослушаться, налево и направо. Как у университетского представителя будущих игроков НБА, у него было много привилегий, как и ответственности. Ведь у каждой медали две стороны. Чонгук придерживался принципа «умри, но будь частью команды». Он был готов на очень многое, чтобы заслужить одобрение человека, которому когда-то дал обещание. Он всегда был рядом с командой, помогал ей и разъяснял те аспекты публичной жизни, к которой они должны привыкнуть, делал всё, чтобы обеспечить им хороший имидж в глазах общественности. Это была вторая по счету команда, которую он выводил в НБА. Каждого игрока он знал очень хорошо, мог любую деталь рассказать и не ошибиться. Чонгук вздохнул. Сегодня всё шло не так, как обычно, и его напрягало, что это происходило под объективом камер. Тренировка подходила к концу, и его взгляд был прикован к атакующему защитнику баскетбольной команды не только потому, что тот снял ярко-красную майку, оголяя чётко выраженный пресс, но и из-за его наступательно-агрессивной игры. Обычно доброжелательный, тот вёл себя прямо противоположно тому, как все привыкли. Чонгук стиснул зубы, уже готовя для него длинную речь, и перевёл дух: перед этим нужно было утолить голод прессы, а с этим с блеском справлялся именно Тэхён — капитан команды и студент четвёртого курса, умеющий вести такие речи, что журналисты уходили в восторге и от подробного интервью, и от самого Кима. Сегодня же тот не был расположен ни к одному человеку в этом зале. Тёмные волосы, спадающие на лоб, острый подбородок, который тот любил потирать в момент волнения, и острые чёрные глаза, готовые вмиг испепелить человека, не были настроены на коммуникацию с журналистами. Его крепкое вспотевшее тело блестело в свете ламп на площадке, а крепкие мышцы бёдер напрягались при каждом шаге. — Да что с тобой такое? — шикнул Чон, подойдя к нему ближе и задрав голову вверх, строго посмотрел на расплывшееся в глупой, непомерно раздражающей, квадратной улыбке лицо Кима. Тот просто так улыбками не разбрасывался. — За тобой следят журналисты. Помни об этом и возьми себя в руки. По взгляду защитника было понятно, что тот услышал всё, но намеренно пропустил мимо ушей: характер у него был свободный и довольно решительный. — Я понимаю, что тебе тяжело в последнее время. Но не забивай на свою репутацию. — Что ты от меня хочешь? — запальчиво. — Чтобы я дал интервью тому белобрысому? Хорошо, Чон, но только при условии, что я месяц не буду видеть твоё лицо и слышать твой слащавый голос, — едва задев его плечом, тот отошёл. Щёки Чонгука вспыхнули. Он открыл рот, но так и не смог выговорить ни слова, сжимая в руках айпад и глядя вслед удаляющемуся Тэхёну. Чонгук поспешил за ним, и щёки его вновь покрылись румянцем при виде статного журналиста с белокурыми волосами. Тот светился в ожидании хорошего интервью и с надеждой смотрел на Тэхёна, никак не удостаивая даже одним взглядом фигуру, стоящую чуть дальше от защитника. К удивлению, объект его тихого обожания задал совершенно бестактный вопрос. — Вы расстались с Нарин? Камера щёлкнула несколько раз. Чон боялся взрывного характера Кима и того, что могло вылететь из его рта. — Если у вас есть вопросы, касаемо моей игры или тренировки, вы можете задать, а не совать свой нос не в своё дело. Ну вот. Это произошло. И Чонгук не мог допустить, чтобы эта ситуация набрала опасные обороты. Бросив говорящий взгляд на Далтона, стоящего рядом с журналистом, Чонгук отошёл, попутно забирая с собой Кима, готового взорваться в любую секунду. — Ты вёл себя ужасно, — начал он, как только они оказались в раздевалке, — растолкал всех игроков, одного схватил за шкирку, выглядя при этом так, будто готов был его убить лишь взглядом, нагрубил прессе, распугал всех. Признаюсь, в этом есть и моя вина; я доверился и подпустил тебя к ним в таком расположении духа. Тэхён, если ты рассчитываешь на блестящее будущее в НБА, то должен отбросить в сторону личные проблемы, плохое настроение и нацелиться лишь на создание идеальной личности с безупречной историей. — Отойди, — выдавил тот сквозь стиснутые зубы и, задев его плечом, отошёл к своему шкафу, снимая с себя низ спортивной формы и боксеры. Шесть секунд — ровно столько он пускал слюни на него, пока не отвернулся, пряча покрасневшее лицо. — Я и с ним поговорю и улажу эту ситуацию, а после ты дашь ему интервью так, будто мечтал об этом всю свою жизнь. — С хуя ли? — Тэхён! Возмущённо фыркнув, Чон повернулся к нему, собираясь взорваться тирадой наставлений, как запнулся, всем телом почувствовав исходящий жар от голого тела, стоящего к нему критически близко. Наклонившись к его уху, тот по слогам произнёс: — Ни-за-что, — выпрямившись, Тэхён поспешил в душевую, оставив Чона стоять на месте. — Придурок! Как будто я для себя это делаю! — Вот и не делай. Зачем ты паришься? — Потому что мне обидно смотреть на то, как труды четырёх лет топчут в мгновение ока. Обидно смотреть, как один из лучших игроков университета гробит свою репутацию. Обидно, — запнулся он, но продолжил тихо, — что она бросила тебя. Чонгук сильнее сжал айпад, на котором высветилась фотография университетской команды по баскетболу, и сделал глубокий вдох. Сейчас разговаривать с человеком, которого бросила девушка, было бесполезно. О чём только думала Нарин? Тэхён такой красивый, заботливый, внимательный по отношению не только к ней, но и ко всем, парень. О чём только она думала, разрывая отношения в такой важный для него момент? Не дожидаясь Кима, он вышел, с благодарностью глядя на Далтона, спасшего этот критический момент. Работать с журналистами было сложно; каждый из них стремился узнать побольше об игроках, ибо любой из них мог оказаться в лидирующих командах НБА. Любая информация была важна, чтобы потом грамотно использовать её в нужный момент. Задачей Чонгука было дозировать приход журналистов, их вопросы и присутствие на поле. Дав ещё несколько минут, Чонгук выпроводил тех из зала, с шумным вдохом приземляясь на скамью запасных игроков. Сегодняшняя игра показала, насколько неустойчиво состояние Тэхёна, готового вцепиться в любого игрока. Раздражённый и расстроенный, он не ведал, что творит, совсем забыв о том, что за ним пристально наблюдает пара глаз, от которых ничего не скроешь. — Он будет в порядке, — успокаивающе сказал Далтон — тяжёлый форвард команды, — садясь рядом с ним. — Я позабочусь об этом, а пока хорошо было бы оградить его от прессы. Чонгук качнул головой. — У них же всё было хорошо. Не могу поверить, что они расстались. — Мы все были уверены, что дело дойдёт до свадьбы. А теперь она будет всё время маячить перед глазами и усугублять его состояние. Чонгук откинулся на скамью и широко раздвинул ноги, вспоминая, как те обжимались на каждом перерыве, как ходили за ручку, как не могли отвести глаз друг от друга. Идеальная пара. Никто из команды не мог ожидать такого исхода отношений, открыто пялясь на него во время игры. Конечно это вывело его из себя, усугубив и накалив внутренние переживания. С таким не все справляются. Сегодняшняя игра тому доказательство. А значит, для успешных тренировок и игры Чонгуку нужно довести до минимума возможные встречи Тэхёна с Нарин. Но как это сделать, если они учатся на одном потоке, плюс она входит в группу чирлидерш, выступающих на каждой игре по баскетболу? Баланс, к которому все привыкли, был разрушен. Тэхен, который справлялся со всем, теперь был бессилен, разочарован и разбит. Раньше Чонгук часто задавался вопросом, есть ли что-то, чего Ким не умел? Есть люди талантливые, а есть те, кому нужно сильно стараться для этого. Ким относился к первому типу. И теперь наблюдать за тем, как он опускал руки, было невыносимо. Поговорив с Далтоном ещё немного, он вышел из зала и пошёл домой. Завтра предстоял тяжёлый разговор с Тэхёном; к такому в сложившейся ситуации нужно было морально подготовиться. Непредусмотрительность с его стороны ещё больше ухудшит состояние Тэхёна, а этого допускать нельзя было.

***

Солнце стояло высоко в небе, когда Тэхен вышел из общежития. Сегодня он пропустил утреннюю пробежку, пары, тренировку и всё равно выглядел так, будто провёл изнурительный день. Когда вдали показался кампус, в его груди больно кольнуло. Он раньше больше времени проводил там, чем на своей стороне. Целуя Нарин и прижимая к себе как самое большое спасение в жизни, он чувствовал себя невероятно счастливым человеком на земле, и теперь, лишившись этого, он ощущал лишь пустоту. «Мне нужно время». Так она объяснила свой уход, оставив на щеке мягкий след своего прощания. Было невыносимо больно, хотелось удержать, обнять и никогда не отпускать её, но он не мог. Он уже не имел права к ней прикасаться. На этой дороге, в коридорах университета, в зале, в раздевалке, в кампусе, в его комнате было столько Нарин, что находиться в этих местах с её призрачным присутствием было больно. Но он должен заставить себя идти, играть, учиться, побеждать без присутствия в жизни мотивации для этого. — Только тебя не хватало, — прошептал он, глядя на решительно приближающегося Чонгука. Сомнений в том, что тот по его душу, не было. И хоть он жалел о вчерашних грубостях по отношению к менеджеру, не смог удержаться и сегодня от колючего тона. — Тэхён. — Да, детка, — натянуто роняя полуулыбку. — Рад, что ты в состоянии шутить. Я пришёл поговорить с тобой. — Да? Мы поговорим об этике социального поведения? Об обязанностях человека в обществе? Или о строгом распределении ролей? О чём именно? — Мне жаль. Тэхен стиснул челюсти так, что они заболели, а руки сжал в кулаки так сильно, что ногти впились в кожу. Жалость Чонгука — последнее, что ему нужно было сейчас. Чонгук нашёл его больное место и ткнул в него, как в свежий синяк. — Избавь меня от этого и быстрей читай свои нотации, чтобы я поскорее мог от тебя избавиться. От его злого тона Чонгук опешил всего на секунду, но быстро вернул бесстрастное выражение лица. Глаза за оправами очков заблестели то ли от злости, то ли от чего-то ещё, что было ему непостижимо. Тэхён тут же пожалел о незаслуженном наезде на человека, который не раз спасал его задницу, а то и всей команды. Это было грубо с его стороны, и он сконфуженно сжал губы, думая о необходимости извиниться. Чонгук совсем не тот человек, которого он хотел обижать. Но тот обиженным и не выглядел, скорее наоборот; Чон так и источал серьёзную уверенность, идущую вразрез с его внешним видом. Что происходило в голове двадцативосьмилетнего парня, одевающегося в странные наряды, Тэхёну было неизвестно. Сегодня на нём были широкие светлые джинсы и оверсайз футболка с принтом Найк, очки в жёлтой оправе, кеды на высокой платформе и большой жёлтый рюкзак, забитый, вероятно, батончиками, которыми тот часто перекусывал. Невозможно было предугадать, в чём придёт Чонгук на игру или тренировку, одна одежда отличалась от другой невероятной несовместимостью. А его мысли менялись подобно одежде. Чонгук мог в кратчайшие сроки организовать мероприятие, интервью, вечер, придумать идею для фотосессии и заставить каждого из них выполнять свою любую прихоть. Тот заслуживал своё место в университете также, как каждый игрок заслуживал место в сборной команде НБА. Чонгук был одним из тех, кого он действительно уважал. Сперва Чон зацепил своей экзотичностью, а затем показал, каким полезным может быть для всей команды. Но в последние дни напористый менеджер начал его непомерно раздражать. Тэхен смотрел на него сверху вниз, нахмурив брови. В равной степени красивый и раздражающий, тот смотрел на него не менее угрюмым взглядом. Кеды на высокой платформе давали Чонгуку немного преимущества сегодня, и всё равно рядом с ним он выглядел довольно маленьким, а в окружении всех баскетболистов — и вовсе как метр с кепкой. Забавно бывало наблюдать за тем, как Чонгук командовал парнями, смотрящими на него «свысока». Поначалу Чон был неуверен, говорил тихо, но со временем воспитал в себе волю подчинить всю команду. С каждым разом он раскрывался по-новому, и каждая деталь в нём одновременно и удивляла, и странным образом интриговала его. Однажды, когда Тэхён зашёл к нему домой для подготовки к интервью с представителем команд НБА, он нашёл интересным тот факт, что квартира Чонгука была будто фанатским логовом их команды. Здесь находилось множество статей, вышедших с ними, фотографии, грамоты, награды, биографии, факты… Квартира была доказательством того, как сильно тот отдавал себя своей работе и каждому игроку, не обделяя ни одного из них. Помимо этого в комнате было много книг, в дальнем углу с потолка вниз почему-то свисал глобус, рядом на столе стояли ароматические свечи, книги по физике были сложены одна на другую, раскрытый ноутбук с милыми наклейками на клавишах был выключен, небольшой горшок с кактусом стоял рядом с ним, несколько упаковок виноградного сока и раскрытый блокнот с пёстрыми записями в нём лежал поверх нескольких книг. Тэхён осмотрел комнату, в которой были натянуты гирлянды, и скептично посмотрел на незаправленную кровать со свисающим вниз пледом. Приблизившись к столь разнообразным предметам на столе, Тэхён застыл, читая строчки в раскрытом, потёртом блокноте: «Пожалуйста, войди в меня скорей! Сделай меня своим грубыми толчками. Ещё сильнее, глубже, ну же! Хочу сойти с ума твоими губами.» Тэхён успел прочитать ещё несколько строк откровенного бесстыдства, прежде чем Чонгук вернулся в комнату с горячим кофе. «Такой тихоня, а какие стихи пишет», — подумал он тогда, узнав маленький секрет своего менеджера. То, чтобы только догадываться, что Чонгук гей, и то, чтобы убедиться в этом наверняка, было разными вещами. Тэ давно подозревал это по тому, как Чон прикрывал глаза, входя в раздевалку, и смущался, стоило кому-то ласково к нему обратиться или похвалить. От того, что он удостоверился в ориентации Чонгука, в нём ничего не поменялось. Тэхен как относился к нему с уважением, помогая в распределении обязанностей среди команды и всегда выполняя его поручения, давая интервью и располагая к себе всяких людей без особого усилия, так и продолжал это делать. Чонгук всегда ему нравился своим упорным трудом, желанием, благоусердной кропотливой работой, направленной для выгодного представления их в свет. Да и сам парень был очень приятный и симпатичный. Не любить Чон Чонгука было невозможно. Своей очаровательной, непосредственной, даже детской наивностью он подкупал каждого. И лишь Тэхён знал его маленький, грязный секрет, думая, когда же этим воспользоваться, чтобы насладиться сконфуженным, разоблаченным видом Чона. Эти строчки долго не выходили у него из головы, как и множество томов яойных манг на самой верхней полке. Об этом было забавно думать, но не сейчас. Этот наполненный желанием жить и творить парень его раздражал. В принципе сейчас все люди его раздражали. — Твоё короткое интервью вышло мне боком. Ты должен… — Единственное, что я должен — это поесть. — Тогда поговорим за обедом. Тут рядом есть кафе, можем там всё обсудить. И у меня есть с собой батончик, хочешь? — спросил тот, дав ему сладость. Тэхён ничего не стал говорить, лишь пожал плечами и продолжил смотреть на то, как Чон начал возиться с рюкзаком. Демонстративно забрав у него вещь и повесив ту через плечо, Тэхен направился к выходу со двора кампуса, слушая, как Чонгук говорит о чём-то, и съедая батончик. Голос Чонгука успокаивал. Ким не раз ловил себя на том, как внимательно вслушивался в его речь, даже не задумываясь, о чём тот говорил. Когда менеджер делал попытки перекричать командный шум, то непроизвольно переходил на высокие ноты, чем приводил парней в неудержимый хохот. Чон злился, молчал, но субтитры так и скользили на его лице. Зайдя в кафе, Тэхён замер, заметив за самым последним столиком Нарин с её подругами. Чонгук от неожиданного препятствия стукнулся о его спину, выводя этим парня из оцепенения. — Может, пойдём в другое место? — услышал он шёпот за спиной и, поймав взгляд бывшей, съёжился от ноющей боли в груди. — Нет. Сядем за этот столик. Прятаться и бегать, когда случайные встречи неизбежны, было бессмысленно. Ему надо привыкать к Нарин вне своих объятий. Чонгук неуверенно сел за столик, поглядывая в сторону чирлидерш, и начал поправлять то футболку, то длинные волосы, которые можно было собрать в красивый хвостик. Тэхён повесил его рюкзак на спинку стула и сел на свой стул спиной к бывшей. Чон робко поблагодарил его, отводя взгляд в сторону, и вдруг покрылся такой краской смущения, что Тэхен удивленно взглянул в сторону, куда был прикован взгляд Чона, в изумлении приподнимая бровь, заметив в другом конце кафе белобрысого журналиста, имя которого он так и не запомнил. Спокойный по своей натуре Чонгук начал заметно нервничать, дёргая ногой под столом и барабаня пальцами по айпаду. — Ну, рассказывай, о чём ты там хотел поговорить. — Да, сейчас, — полез тот в гаджет. — Будешь говорить о том, как отвратительно я себя вёл, как подвёл всех, как мне придётся дать дополнительное интервью или как давно ты влюблён в блондина? — Да, — набирая дрожащими пальцами код, тот остановился. — Прости, что? — Да брось. Ты же краснее, чем Хьюстон после тренировок, — хохотнул Тэхен, замечая как Чонгук становился ещё более красным. — Мне одного взгляда хватило, чтобы понять. — Что понять? — Что ты влюблён в журналиста. — Тише ты! — Чонгук шикнул, закрывая его рот ладонью. Тэхен не смог сдержать усмешку, приподняв брови и заинтересованно глядя на парня, убрал его ладонь и опустил голову вниз, чтобы Чонгук не видел злорадства на его лице. Когда он поднял голову, то поймал заинтересованные взгляды не только посетителей поблизости, но и двух пар глаз, которые, как оказалось, пристально за ними следили. Дело набирало обороты. Киму понравилось, в какую сторону шестерёнки в его голове начали крутиться. Тэхён хитро улыбнулся и, наклонившись в бок, схватил металлическую ножку стула, на котором сидел Чонгук, и потянул его к себе ближе с таким скрежетом ножек по полу, что абсолютно все в кафе обратили на них внимание. Это стоило сделать лишь только для созерцания обескураженного, смущенного Чонгука. Такой забавный. Чон моргнул несколько раз, приводя в удивлении распахнутые глаза в нормальное состояние, и шумно выдохнул, будто перед ним сидел капризный ребёнок, который всё никак не успокоится. — Ты красиво краснеешь, — сказал Ким вслух то, что не собирался, и вмиг собрал мысли воедино, прочищая горло перед тем, как вывалить на него стратегию, развернувшуюся в его голове за несколько секунд. — Ты будешь моим парнем. Наблюдать за тем, как шок сковал лицо Чонгука, как нахмурились его брови, а губы сжались в тонкую линию, было очень занимательно. — Послушай, — начал он издалека, осторожно кладя ладонь на его сцепленные руки. — Это поможет тебе заинтриговать белобрысого красавца, а мне — вернуть Нарин. Чонгук ощетинился как кошка, которую погладили против шерсти, и убрал руки, оставив под его ладонями пустоту. — Никого я не пытаюсь интриговать, — жёстко. — Да ладно. Ты же как открытая книга. — Только ты не умеешь читать. — Зато ты умеешь. Вечерами сидишь и читаешь порно. — Что? — сердито вспыхнул Чонгук. Его возмущению не было предела. Студенты в кафе были заняты чем угодно, только не едой. — Не нервничай так и послушай, что я скажу. Я взял тебя за руку и смотри, как твой ненаглядный смотрит в нашу сторону. — Его зовут Дин, — сухо ответил тот, всё же убедившись, что всё внимание журналиста было приковано к ним. — Представь, как он оживится, когда увидит, как я тебя обниму, — переходя на шёпот, Тэхён нагнулся к нему и посмотрел прямо в глаза, будто пытаясь загипнотизировать. — А теперь посмотри на Нарин и скажи, что она делает? Чонгук мимолётно взглянул в сторону и съёжился. — Смотрит в нашу сторону, — уверенно продолжил Тэхён, зная, что так оно и было. Нарин не потерпит быструю замену, а если это будет ещё и парень, то и вовсе будет в гневе от ревности и досады. — Заставим их понервничать, Чонгук? — Ты такой интересный, — тон, которым тот выделил последнее слово, ничего хорошего не сулил, — считаешь себя таким мачо, раз моё появление рядом с тобой заставит других хотеть меня. Тэхён пожал плечами. — Ты просто спятил! — тихим восклицанием. — Что ты вообще несёшь? — Добро. Только добро, Чонгук. Дин будет твоим, Нарин вернётся ко мне и все будут счастливы. Тэхён вновь взял его руки в свои. — Ты сбрендил. Ложь никого счастливым не делает, — тише продолжил Чонгук, опустив глаза на их руки. — Я не могу лгать. — Да ладно, ты же менеджер, — хитро улыбаясь. — На что ты намекаешь? — Чонгук смачно шлёпнул его по руке и разозлился. Тэхён тут же пожалел о сказанном. — То есть, ты правда считаешь, что — цитирую твою статью: «Ким Тэхён — выдающийся спортсмен, которого впереди ждёт блестящее будущее», «Ким Тэхён — лучший игрок команды». — Наглец! Чувствуя, как спина горит от взгляда, он крепче сжал руки Чонгука и мягко улыбнулся. — Я знаю, что я гений своего времени, и всё равно очень польщен, что ты столь высокого мнения обо мне. — Скромности тебе не занимать, — фыркнул Чон. — Имей твоё эго размеры, оно бы не уместилось в этом кафе. — Спасибо, что согласился. — Я ещё ничего не сказал! — Молчание — знак согласия. Наблюдать за нарастающим возмущением было веселее, чем за его попытками собрать парней на площадке, у которых гормоны так и кипели. — Я не могу притворяться, — признался тот. Тэхён убрал свои руки, давая ему немного личного пространства, в которое он так нагло вторгся, и терпеливо ожидал, когда Чонгук продолжит говорить. — Я не знаю, как. — Я научу тебя. Чон скептично улыбнулся на это заявление. — Это будут весьма сомнительные познания. — Тем не менее, тебе нужно просто притвориться влюблённым в меня. Ну, как в твоём порно. — Ты, видимо, не знаешь, что такое роман. — Отчего же, — положив руку на спинку сидения Чона и наклонившись к нему. — Это романтические отношения между двумя людьми, которых мы с тобой должны изобразить. Поэтому смотри мне в глаза и перестань вести себя как кошка на раскалённой крыше. Предлагаю попрактиковаться. Сегодня я приду к тебе в пять вечера и мы потренируемся. — Тренировка у меня дома? — встрепенулся менеджер, и Тэхен готов был поклясться, что тот и не понял, тренировка чего именно. — Мы потренируемся в проявлении этих самых чувств, чтобы ты не стоял столбом, когда я прикоснусь к тебе, поцелую, обниму. Это должно выглядеть естественно. Прослеживая за тем, как на лице Чонгука проступают красные пятна, Тэхен улыбнулся той самой улыбкой, которая до этих пор принадлежала лишь Нарин. Он знал, что шокировал этим Чонгука. — Я поцелую тебя на людях и не раз, поэтому мы должны потренироваться у тебя. — Почему у меня дома? — Потому что мой полон парней. А я не хочу, чтобы нам кто-то мешал, — обращая внимания на родинку под нижней губой и задумчиво нахмуренные брови. — Это полный абсурд. — Отнюдь нет. Всё должно выглядеть правдоподобно, детка, — потирая подбородок и отодвигая стул. — Соглашайся, и я пойду давать это чёртово интервью, будто всю жизнь об этом мечтал. — Ты и так это сделал бы, Ким. Это прозвучало с такой уверенностью, что Тэхён усмехнулся, глядя на него сверху вниз. Задвинув стул обратно, он положил руку на стол, наклонился к нему для завершения незапланированной сцены в этом кафе. — Сегодня вечером в пять я буду у тебя, Чонгук, — и, улыбнувшись растерянному парню, вышел, зная, что все взгляды, направленные на него, теперь будут обращены на менеджера. Сомнения одолели его, как только он покинул заведение, в котором сидела она. Та, которая была его мотивацией, его жизнью, любовью. В один миг возникший план стал для него лучом надежды вернуть её в свою жизнь, и он никак не мог упустить эту возможность. Ревнивая по натуре, она среагировала молниеносно. Хоть Тэхён и любил её всей душой, заставить её понервничать ему хотелось больше, чем обнять и сказать, что любит он только её. Она обязательно вернётся.

***

Чонгук встрепенулся, когда вспомнил, что он так и не сказал того, к чему так готовился. Надо было рвануть вслед за Тэхёном, но сделать это, когда с него глаз не сводил тот, кто до этого и не замечал его существования, он не мог. Его будто приковало к стулу, и, лишь взглянув на время, он пришёл в себя. Через час Тэхён будет у него, а ему ещё надо зайти к тренеру — обговорить детали следующей игры — и занести доклад лектору. Тэхён заявится к нему, а у него дома коробка из-под пиццы на столе лежит, и прибраться бы немного надо, убрать лишнее с зорких глаз защитника и сказать, что никакой клоунады не будет. Взяв в руки айпад, он быстро встал и вылетел из кафе, напрочь забыв про рюкзак. Перебежав дорогу, он обернулся, услышав, как его зовут, и потерял дар речи. На другой стороне улицы стоял Дин, в руках которого был его рюкзак. Тот перешёл дорогу и подбежал к нему: такой высокий, с красивыми ямочками на щеках и обворожительной улыбкой, которая наконец-то была предназначена ему. — Привет. — Привет, — едва выдавил из себя. — Ты забыл рюкзак. Так рванул, что я еле докричался до тебя. — Спасибо большое, — забирая из его рук забытую вещь, Чонгук ненамеренно дотронулся до его пальцев. По каждой клеточке тела будто электрическим током ударили. Он готов был рухнуть на асфальт, но держался из последних сил. То, как парень откинул белоснежные волосы назад, не помогало шаткому положению его дел. — Как насчёт того, чтобы встретиться и обсудить график интервью к следующей игре? — График? Да, конечно, да, — вне себя от счастья. — Я бы хотел получше узнать всех игроков, как и тебя. Запиши мой номер. Сердце Чонгука пропустило удар, пока он дрожащими пальцами вносил его номер в список контактов. — Отлично. Тогда я пойду, меня ждут, — сказал тот, помахав от счастья умирающему Чонгуку. — Спасибо, — крикнул он ему и полетел в сторону университета на крыльях любви. Дин — красивый молодой мужчина, по которому он основательно сох полгода. В нём было собрано всё, что так нравится Чонгуку. Тэхён был прав. После разговора с Дином Чонгук не думал об этом плане как о чём-то абсурдном. Ведь он действовал. Дин, который не обращал на него внимания, заговорил с ним, обворожительно улыбнулся, дал ему номер и предложил встретиться. Может быть, он и был под впечатлением и сам напридумывал всякое, но даже в самых заветных мечтах не мог представить, что такое произойдёт. Успев повсюду, куда должен был зайти, Чонгук наконец-то вернулся домой. Ураганом несясь по комнатам, он убрал всё лишнее и стал ждать, чтобы сказать — клоунаде быть! Тэхен постучался ровно в пять, ни минутой позже: сама пунктуальность. — Привет, — его запах одеколона тут же проник внутрь, и Чонгук сглотнул, задрав голову и глядя на него, как на восьмое чудо света. — Мне пришлось показать охране удостоверение личности, чтобы подняться к тебе. Прямо Пентагон какой-то. — Он пригласил меня, — как на духу. — После твоего ухода он предложил встретиться и поговорить о работе. Тэхен изогнул бровь и разулся, надевая плюшевые розовые тапочки. Оглянувшись, он заметил, что тот же блокнот по-прежнему лежал на столе. Значит, Чонгук часто пишет и, возможно, настрочил ещё много стихов. Желание взять в руки и прочитать их с каждой секундой становилось всё сильнее и сильнее. Пересилив себя и сев на край кровати, куда ему указал Чонгук, он стал ждать, как же тот начнёт себя вести. Щёки его были розоватыми, а губы покрыты каким-то блеском; готовился к его приходу, или это было привычно для него. Глаза блестели не хуже гирлянд, пока менеджер рассказывал о внезапном диалоге, который произошёл после его ухода. Славно было наблюдать за его счастьем, таким чистым и откровенным, слышать его неровный голос, дрожащий от волнения, и смех, которым тот завершил свой монолог. — Садись, — Тэхён похлопал рядом с собой, сам усаживаясь вполоборота и наблюдая за спадом восторга Чонгука. Тэхён сам не мог объяснить, почему ему так нравилось смотреть на процесс смены его настроения и эмоций, но отметил для себя, что это весьма забавно. Чонгук послушно сел, подогнув под себя одну ногу и стал ждать, сжимая одной рукой другую. — Можно мне прикоснуться к тебе? Лишь после неуверенного кивка Чонгука, Тэхён положил ладонь на его колено и подвинулся к нему ближе. Ему не хотелось затягивать с этим, а сразу приступить к делу, поэтому он дотронулся другой рукой до ключиц, выглядывающих из-под глубокого выреза футболки Чонгука, и удивлённо отметил, насколько кожа шелковистая. Парень не был худощавым и тонким, у него были широкие плечи и красивые перекаты мышц, но эта кожа, она была будто бархатная. Поднимаясь подушечками пальцев вверх к шее, он собрал все его мурашки и улыбнулся краешком губ, прежде чем придвинуться ближе. Почувствовав губами шумный вздох, выпущенный сквозь раскрытые, такие интересные губы, Тэхён задался вопросом: они такие же интересные и на вкус? Такие же занимательные, как и сам Чонгук? Преодолев оставшиеся сантиметры, он накрыл его губы своими и не закрыл глаза, приходя в восторг от затрепетавших ресниц Чонгука. Его рот был таким мягким и стеснённым тэхёновым поцелуем, что, ухмыльнувшись ему в губы, он провёл кончиком языка между ними и надавил рукой на затылок, наклоняя голову в бок. Тэхён, ни секунды не теряя, проник языком в раскрывшиеся для него губы и с напором начал целовать, словив тихий, красивый, такой невинный стон, что сам едва сдержался, облизывая его губы и вновь возвращаясь во влажную мягкость его рта. — Умница, — произнёс, оторвавшись от него, и поцеловал самый краешек губ, спустился по шее вниз. Руки Чонгука вцепились в покрывало, а дыхание сбилось к чёрту. Подняв голову, Тэхён посмотрел в потемневшие глаза сквозь призму очков и просиял: целоваться с Чонгуком было намного приятнее, чем он представлял себе. В этом был какой-то азарт и это чертовски ему нравилось. — Поцелуй меня, детка. Чонгук снял с него очки и, отложив их в сторону, посмотрел немного с прищуром, отчего его большие глаза сузились. Неловко поёрзав на месте и положив руки на его плечи, приблизился, опаляя губы жарким дыханием. Тэхён не сдержался, сам потянувшись к нему жадным поцелуем, и мог с уверенностью сказать, что слышал тихий писк после внезапного напора с его стороны. Он никак не мог объяснить свой несдержанный поступок, кроме как нестерпимым желанием обладать манящими губами. Как ни смотри, но целоваться с ним было намного приятнее, чем разговаривать. Когда он отодвинулся от уже полулежащего Чонгука, то чуть было снова не поцеловал. Чонгук был красив в откровенной развязности припухших, покрасневших губ, глаза его блестели сумасшедшим блеском, дыхание сбилось, а волосы на голове превратились в какое-то гнездо. — После такого официально объявляю себя геем, — оповестил Тэхён, всё ещё нависая над ним и глядя на облизываемые губы. — Придурок, — толкнув его в грудь, Чонгук выпрямился и начал поправлять волосы. — Я сейчас вернусь, а ты ничего не трогай. Главное в этой квартире он уже тронул, и тот прямо сейчас исчез, плотно закрыв за собой дверь ванной комнаты. Тэхён встал и подпрыгнул пару раз, чтобы успокоить разыгравшиеся нервы. Неожиданно приятное послевкусие поцелуя поразило его. — Блять, притвориться, что влюблён в него, мне не составит никакого труда, — довольно потянул он и чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, подошёл к полке с книгами, задерживая взгляд на той, где было очень много пёстрых закладок. Любопытство, что же там так зацепило Чонгука, победило над здравым смыслом, и Тэхён открыл книгу. Это была манга, где на каждой странице, отмеченной Чонгуком, были сцены с поцелуями. — Целоваться любишь, значит, — хмыкнул он, возвращая книгу на место. Блокнот на столе вновь зацепил его внимание и, открыв последнюю страницу, парень разинул рот. «Целуй меня везде. Я открыт для тебя. Дай мне твоё тело облюбовать. Прошу! Глубже погрузись в меня, И я покажу, как я умею стонать...» Тэхён шумно выдохнул, прежде чем продолжить читать. «...Погрузись в мой рот, Я покажу, как умею тебя брать. Трахни меня жёстко, Я покажу, как умею кончать...» Он резко закрыл блокнот и вернулся на место. В комнате стало слишком жарко. Тэхён вновь почувствовал себя немного обманутым; это же Чонгук, тихий и ответственный, Гук, их менеджер, стеснительный парень, а не вот это вот! Но не признать тот факт, что эти стороны характера ему нравились, он не мог. Когда Чонгук, причёсанный, приведённый в порядок, зашёл в комнату, он едва ли смог убрать глупую улыбку. Губы, зацелованные им, приносили внезапную радость. — Теперь поговорим о том, как мы случайно раскроем свои отношения перед командой. — Даже не хочу об этом думать, — отходя к столу. — И зачем было так целовать, у меня губы зудят. — Вижу, — облизывая свои. — И, между прочим, ты прикладывал к этому немало усилий. Чонгук нахмурился и на автомате отошёл назад, когда Тэхён протянул к нему руки. — Чонгук, я буду обнимать и целовать тебя на виду у всех. Тебе не стоит шарахаться меня. — Совсем необязательно каждый раз это делать. — Чего это? По мере того, как он приближался к Чонгуку, тот пятился назад, к столу. Когда Чон оперся задницей о стол, от его глаз не скрылось то, как заведя руку за спину, тот ловко отодвинул блокнот подальше. Тэхён, глядя на попытки Чонгука скрыть свой непревзойдённый талант, подавил смешок и потянул его к себе за талию. — Как ты это представляешь? — плотно прижав к своему телу. — Когда любят — касаются, — проводя рукой по бедру и поднимаясь наверх, скользя по твёрдому прессу и останавливаясь на груди, — целуют, — оставляя лёгкий поцелуй на губах, — обнимают, — заключая его в объятия. — Ты должен не шарахаться меня, а с охотностью принимать мои ласки и отвечать на них. Сам тянуться ко мне. Нам должны поверить — именно поэтому я здесь, именно поэтому ты согласился. Так сделаем же игру увлекательной и заставим их шептаться на каждом углу. — Ты нарушаешь мои личные границы, — протестуя рукам на заднице. — Это ягодицы, а не баскетбольный мяч. — Я показываю тебе то, что я собираюсь с тобой делать. Подыгрывай мне, и всё получится. Всё будет хорошо, верь мне. Тэхён уложил подбородок на его макушку и поднял руки на поясницу, хоть и держать в руках упругую задницу было очень хорошо. — Завтрашняя тренировка начнётся в три часа. Жди меня там в половине третьего. Мы устроим сцену в раздевалке. Пусть нас застанут целующимися. — Какой же это бред. — Бред — это то, что Дин тебя не замечал. Чонгук поднял голову, глядя на него с таким грустным взглядом, что сердце ёкнуло. — Я просто очень скучный. — Поверь мне, ничего из того, что ты делаешь, говоришь, читаешь, носишь, пишешь, сочиняешь — не скучно. Чонгук благодарно улыбнулся, а после дёрнулся в его руках. — Ты читал мои стихи? — шокированно. Тэхён решил, что лучшая защита — нападение, и притворился ещё более шокированным. — А ты пишешь стихи? — выпустив из объятий обескураженного парня. — Тэхён! — с подозрением. — Не читал я ничего, — хмыкнул он. — Ну всё, детка. Завтра в половине третьего, — и перед тем, как закрыть дверь многозначительно улыбнулся и подмигнул, хохотнув от приглушенного вслед: «Ким Тэхён!»

***

Чонгук ещё раз посмотрел на себя в зеркало, откуда на него глядел взволнованный парень, и ладонями пригладил футболку. — Какой же абсурд. Перекинув через плечо жёлтый рюкзак и надев такого же цвета кепку, он быстро вышел из квартиры, быстрым шагом направляясь в сторону тренировочного зала, где через полчаса должны были собраться баскетболисты, для которых и готовилась эта сцена. Как только он открыл дверь, до него донеслись звуки отбиваемого мяча и скользящей по лакированному полу обуви. Кто-то уже был в зале. Заглянув внутрь, он дал себе немного времени, чтобы застыть взглядом на главном нападающем команды. Тэхен пробежал с мячом и с расстояния трёх метров закинул тот прямо в кольцо, после поправляя красные очки на завязках. — Как давно ты здесь? — заметив его, Тэхён с мячом начал идти к нему. — Пару минут, — прочистив горло, Чонгук вернулся в раздевалку, слушая, как глухо по полу отбивались шаги Тэхёна. — До прихода парней осталось двадцать минут. Далтон может прийти с минуты на минуту, он слишком ответственный. А ты почему рано пришёл? — глядя, как тот, сняв майку, вытирал ей свой пресс. — На что ты намекаешь? — На то, что ты безответственный? — сняв рюкзак и кинув его на стол, Чонгук отвернулся, начав копаться в нём, лишь бы не смотреть на голый торс Кима. Он снял кепку и зачесал длинные волосы назад, непослушные пряди которые тут же спали на лоб. Чон тщетно пытался привести их в порядок, пока в конце концов не заколол невидимками. — Нервничаешь? Это было мягко сказано. От страха у него подкашивались ноги. О своей ориентации он никому ещё не говорил и, глядя на спокойного, как удав, Тэхёна, задавался вопросом, как тот может себя вести так расслабленно, когда вот-вот раскроется такое. — Не переживай. У меня всё под контролем. В коридоре, ведущем в раздевалку раздался приглушённый смех. Чонгук встрепенулся, повернувшись к Тэхёну, стремительно приближавшемуся к нему. — Ты потный! — воспротивился он, но Тэхён на это не обратил никакого внимания, подхватив его и усадив на стол, — глянул только, как менеджер свёл ноги вместе. — Какого хрена? — Чонгук шикнул и стукнул кулаком в его грудь. — Не выражайся. Сейчас начнётся представление, поэтому сосредоточься и помни, что ты любишь меня. Тэхён ясно видел опасные огоньки в его глазах, как и страх от предстоящей реакции парней. Погладив его колени и разведя их в стороны, Ким пристроился между ними и потянул его ближе к себе, ожидая, когда сокомандники зайдут внутрь. — Готов? — сняв очки. — Нет, — тот активно замотал головой. Чонгук шумно выдохнул и, вопреки отрицательному ответу, прильнул к нему, целуя мягко и невесомо. Шаги приближались, и Тэхён плотнее прижал его к себе, целуя развязно и быстро. Шум усилился, дверь вот-вот должна была открыться, но никак не открывалась. Прошла минута, две, три… — Они ушли? — с надеждой спросил Чонгук, оторвавшись от него и взглянув на дверь. Дверь могла открыться в любую секунду. — Нет. Мы не можем упустить такой момент. Тэхён вновь потянул его на себя и впился в губы, так легко поддающиеся его напору. Чонгук сам по себе крепыш, но его губы… они такие мягкие, пленительные, сладкие, что на мгновение он позабыл о фальшивости поцелуя. Щелчок. Шаги. Тэхён готов был ко всему: к тому, что Чонгук испуганно отстранится от него, что спрыгнет со стола и убежит, но не к тому, как тот скрепит лодыжки на его пояснице и качнёт бёдрами навстречу. Боги, это были очень дурные вести для его члена. К такому он готов не был, поэтому сжал удивительно тонкую талию для такого тела и почувствовал, как вся кровь сосредоточилась между ног, куда бесстыдно притирался Чонгук. Блядство! Демонстративный кашель, и они разорвали поцелуй, повернув головы в сторону двери, у которой стоял ничуть не удивлённый тренер Мэйсон Дэвис. Его лицо не выражало ничего, кроме досады. — Мистер Мэйсон? — Мне очень жаль отрывать вас от столь… кхм, пикантного занятия, но я вернулся за своим телефоном, который забыл в кабинете. Вы продолжайте. Представьте, будто меня здесь нет, — говорил тренер, продолжая идти в свой кабинет. — А как же тренировка? — Её не будет. Мне срочно надо на совещание. Завтра встречаемся здесь в это же время, — сообщил Мэйсон и его приглушённый голос из кабинета был плохо слышен. — Я же писал в общем чате. Чонгук вновь стукнул его кулаком в грудь. — Простите, сэр. Я не заметил сообщение. — А это замечаешь? — шёпотом проговорил Чонгук, вновь стукнув его в этот раз уже плечо. — Какого хрена? — До завтра. И ещё, Чонгук, — остановился тот, бросив лукавый взгляд на менеджера. — Спроси с него сполна за интервью, — и вышел. Как только тренер покинул помещение, Чонгук оттолкнул Тэхёна, спрыгнул со стола, надел рюкзак и бросил на него прожигающий кожу взгляд. — Всё под контролем, говоришь? Тэхёну не хотелось завершать этот день таким образом, поэтому он поспешил вслед за Чонгуком, который быстро вышел, хлопнув за собой дверью. Когда он догнал его, то увидел девушек в чёрных формах с белым краем и немного сбавил шаг, заметив среди них Нарин. Команда чирлидерш репетировала свой номер на стадионе. И будь они в отношениях, то Тэхён сейчас сидел бы на скамье и любовался бы своей девушкой с длинными золотистыми волосами и голубыми, как океан, глазами. Тупая боль отозвалась повсюду. Как же он хотел подойти к ней, обнять, впиться в любимые губы и вдохнуть запах, по которому так сильно соскучился. Он позволил себе смотреть на неё лишь пару секунд, после возвращая всё своё внимание на взвинченного Чонгука. — Погоди. Сейчас Нарин смотрит на нас, поэтому притворись, что ты очень счастлив меня видеть. — Дурацкий план, — отмахнулся Чон, вдевая большие пальцы в лямки рюкзака. — Обещаю, что таких казусов больше не будет. Хотя это казусом и не назовёшь. Знаешь, как болтлив наш тренер. Уверен, многие уже знают о нас. Чонгук остановился и мягко посмотрел на него. — Тэхён, будь внимателен, такие мелочи, которые ты упускаешь из виду сейчас, дальше будут стоить тебе карьеры и кучи денег. Со стороны могло показаться, что Чонгук говорил ему очень приятные, лестные слова, а на деле же он его ругал с совершенно милым лицом. — Согласен. Мне надо потрудиться над этим, — приподнимая кепку и заправлял за ухо прядь. — И ты мне поможешь с этим. Сегодня вечером я загляну к тебе. — Думаю, мы достаточно этим занимались. Лучше тренируйся, через две недели матч. — Хорошо. Будь по-твоему, — согласился Тэхён. — Будет ли уместно, если я поцелую тебя? Можно мне это сделать? Чонгук пожал плечами, и Тэхен, не медля ни секунды, целомудренно поцеловал его в губы, после поправляя кепку, накренившуюся на бок. — Мы произвели фурор. — Умница. Ты отлично справился, — обнимая его и думая о девушке позади себя. — А сейчас я вернусь к тренировке. Чонгук натянул кепку на глаза и поспешил уйти. Его рюкзак забавно подпрыгивал, и Тэхён мог поклясться, что слышал шуршание из него. Возвращаясь в зал, Тэхён приложил неимоверные усилия на то, чтобы не обернуться и не взглянуть на ту, что сверлила его взглядом. Он знал, что сделал Нарин больно своими действиями, и корил себя за это. Но другого пути заставить её ревновать и вернуться он не видел. Ему чертовски не хватало её присутствия в жизни, её нежного голоса и душистых волос, которыми та любила размахивать. С помощью Чонгука он вернёт всё на свои места.

***

Чонгук набрал горячую ванну и пролежал в ней час, заказал еду, заполнил разворот в личном дневнике и прочитал новую главу манги. Чем бы он ни был занят, мысленно находился рядом с Дином. Он представлял, как они проведут первое свидание, как тот признается ему, как они будут встречаться и проведут много счастливых дней вместе, узнавая друг друга ближе. С замиранием сердца представлял первый поцелуй и терялся в своих чувствах к мужчине, который полностью овладел его мыслями. Каким бы безумным ни выглядел план Тэхёна, он работал. Дин сам подошёл к нему, намекал на что-то большее, чем деловая встреча, и этим смёл все сомнения Чонгука на нет. Он просто не мог упустить такую возможность. Всего лишь пообнимается с Тэхёном и поцелуется для убедительности. Ничего страшного не произойдет. Оставалось полностью надеяться на Кима и ждать этих результатов. Чонгук сел за составление недельного расписания, однако его мысли блуждали неведомо где. Эта затея казалась ему самой неадекватной и одновременно самой нормальной вещью на земле. Ничего более сумасшедшего в своей жизни он не делал. Главное не отходить от четкого плана, которого, по сути, у них не было. Они даже не обговорили ничего, а начали вслепую. — Нам нужны правила, — сказал он, когда утром нашёл Тэхёна в аудитории и забрал его. Ночью Чон так и не смог заснуть, всё думая о том, что придумал Ким и что они дальше будут делать. Что нужно делать и чего категорически допускать нельзя. — Стоп-слово. Чонгук закатил глаза, когда Тэхён заиграл бровями, явно на что-то намекая. — Детка, мы не будем так далеко заходить. — Ещё раз назовёшь меня так, и я задушу тебя скакалкой, — твёрдо. — Какое-то слово, чтобы мы прекратили игру. К примеру, медуза. — Ты самый непредсказуемый из всех, кого я когда-либо знал, — улыбаясь во все зубы. — Я рад, что тебя забавляет это, — цокнул Чонгук. — После пар собираемся в зале. У меня есть несколько новостей для вас по поводу планов на эту неделю. — Хорошо, — целуя его в губы. — Незачем было целовать меня. Тут никого нет. — Привыкай к этому. Чонгук сел на диван в коридоре и смотрел вслед отдаляющемуся Тэхёну, который придумал всю эту интригу, только чтобы вернуть девушку. Он такой красивый, воспитанный, с хорошими манерами и безупречной репутацией парень, что Чонгук был в замешательстве от его предложения и того, на что тот готов был ради неё. Тэхён настолько любит её, или это простая привязанность, выработанная долгими годами отношений? Ему этого не понять, и он не хотел так глубоко в это влезать. К трём часам, когда вся команда собралась в зале, Чонгук начал своё объявление. — В течение этого месяца я сниму материал о команде, загружу на канал и организую пресс-конференцию с издателями разных журналов. После этого будет закрытый матч, который представители НБА могут посмотреть только после внесения денежных средств, которые будут переведены на благотворительность. Двадцать девятого числа следующего месяца будет сам Драфт. Взаимодействуйте с болельщиками, отвечайте на комментарии, общайтесь со своей аудиторией и заходите на новостной канал. — С закрытой игрой умно придумано, — первым отозвался Тэхён. Чонгук замечал на себе заинтересованные взгляды, по которым было понятно, что спортсмены всё знают, и очень нервничал. В отличие от него Тэхён вёл себя непринуждённо. Разминаясь и прыгая с одной ноги на другую, тот выглядел так же, как и всегда. Чего не скажешь о нём: камера будто отказывалась реагировать на простые нажатия и больше всего ему хотелось, чтобы его дрожащих рук никто не заметил. — Проведите обычную тренировку и не думайте о камере. Представьте, что меня тут нет. Всё должно выглядеть максимально естественно. — Сказал человек, у которого дрожат руки. Чего ты боишься? Чонгук дрогнул, но быстро взял себя в руки, когда позади него послышался голос Тэхёна. — Отойди. На нас смотрят, — бесстрастно глядя на любопытные лица игроков. — А ты расслабься, — тихий шёпот за ухом и Тэхён наконец отстранился от него. Чонгуку стало легче дышать, снимать, смотреть, когда тот отошёл подальше, полностью погрузившись в игру. Когда Ким сосредоточен, он не видит никого, кроме мяча и игроков. Его уверенность в своих силах и возможности буквально пропитывала площадку, и когда после удачного броска Тэхён повис на кольце, Чонгук поймал этот момент на камеру, а себя на мысли о том, что тот очень горяч. Он и раньше замечал это, но не придавал особого значения, пока парень не начал активно, хоть и фальшиво, флиртовать с ним. Мало кто устоит перед таким обаянием и мощью натренированного тела. Ким Тэхён был красив, но не вызывал дрожи в теле как один мимолётный взгляд Дина. Ким — способ получения желаемого. И чем больше он думал об этом, тем поскорее хотелось приступить к решительным действиям. Пока у него есть возможность в виде шикарного атакующего защитника, по которому сохнут многие девушки университета, он должен воспользоваться им; научиться целоваться, флиртовать, правильно вести себя рядом с парнем и много всего прочего, истинное название которому он произносить вслух не мог. Чонгук должен быть полностью готов для Дина. Он должен что-то сделать. Решиться на дерзкий поступок, который задаст новый ритм жизни. Наполненный решительным желанием, он положил камеру на сидение и твёрдым шагом направился прямо к ухмыляющемуся Тэхёну, который будто ждал чего-то подобного от него. Оставалось сделать ещё пару шагов и впиться ему в губы, но решительность Чонгука растворилась в воздухе, и он остался стоять перед ним со сбитым дыханием и распалившимися нервами. — Хочешь поиграть, Чон? Отберешь у меня мяч? — выдал Тэхён, отбив мяч о пол площадки. — Если начал игру, надо играть качественно. Чонгук поморщился от двусмысленности фразы и сделал выпад в его сторону. Делая попытки выхватить у него мяч, он и позабыл, что кроме них в зале были и другие люди, с любопытством наблюдавшие за их игрой. Тэхён закидывал мяч в кольцо, бессчётное количество раз уворачиваясь от него, задевая, оставляя на полу и позади себя. — Это всё, на что ты способен? Все годы присутствия на тренировках неужели прошли даром? — Раз такой профессионал, так научи меня чему-нибудь стоящему, — подразнивая и замечая азартный блеск за оправами ярко-красных очков. — Хочешь, чтобы я преподал урок? — Тэхён поправил очки и кинул ему мяч. — Не суетись, а веди игру обдуманно. Если ты чувствуешь, что приходится концентрироваться на мяче — ты еще не готов стать профессионалом. Настоящие игроки чувствуют мяч всегда, умеют управлять им и готовы сделать с ним всё, что угодно, в любой момент, в любую секунду. Тэхён замолчал, глядя, как он, стоя на месте, отбивал мяч от пола. — Не давай мячу управлять тобой. Хватай только кончиками пальцев, особенно когда ведёшь его, — делая резкий выпад и отбирая у него мяч. — Пойми, что баскетбол — это и физическая, и мысленная игра. Обе части одинаково важны. Если не хватает умений в одной сфере, постарайся поработать над ней, не забывая о второй. К примеру, если тебе нужно поработать над обводкой, а ты только что закончил тренировку, перейди в наступление, обведи мяч и сделай бросок из-под кольца, — отправив мяч в кольцо, Тэхён улыбнулся, вновь поймав тот одной рукой. — Будь непринуждённым и непривычным в некоторой степени. Чонгук нахмурился, зная, что ему никогда в жизни не заполучить мяч честным путём и решился на хитрость. В момент, когда тот хотел увернуться от него, Чонгук дёрнулся к нему навстречу и навалился всем телом, не рассчитал силы и упал, утягивая за собой и парня. Больно приземлившись на лопатки, Чонгук поморщился и, открыв веки, замер, обнаружив нависшего Тэхёна над собой. Глаза Тэхёна сверкали сумасшедшим блеском, а губы, созданные для поцелуев, были изогнуты в ухмылке. — У тебя красивые глаза, — мысли вслух. — Так рассмотри их поближе, — Тэхён наклонился ещё ниже и привёл его сердце в огромное замешательство. Свист с другой стороны зала вернул их в реальность. — В чём дело?— хмуро спросил Далтон, с беспокойством глядя на них. — Это что за игры такие? — подхватил Хьюстон, поигрывая бровями. — Что это такое между вами происходит? А? Щеки Чонгука вспыхнули румянцем. Как только они встали, их окружили шокированные такими новостями общие друзья. — Мне пора собирать материал. До встречи, — сказал Чон и выбежал из зала, забрав рюкзак с собой. Сердце его бешено колотилось, и он мог лишь догадываться, о чём говорили те в его отсутствие. — И что собирать он пошёл, если камеру оставил на скамье? — недоумевал Далтон, глядя на Тэхёна, который был доволен до того момента, пока поведение друга не начало наводить на всякие мысли. — Не переживай. Я передам ему камеру, — сняв майку и вытирая ею лицо. На все вопросы, как это произошло и кто первый прокололся, Тэхён молчал, отвечая отрешённо и без какой либо конкретики. Понятное дело, что тренировка не задалась, никто не мог сосредоточиться после увиденного. Парни подкалывали его, шутили над тихим Чонгуком, и лишь Далтон сверлил его взглядом. — Он не тот, кто подходит на замену, — сказал тот, чтобы это не услышали другие. — О чём ты? — Не делай ему больно. Он не заслуживает. — А ты откуда знаешь? Псих. Разговаривал так, будто знал, кто такой Чонгук. — Не сломай его, потому что он сделал для каждого из нас больше, чем кто-либо. Слова Далтона взбесили его. За считанные секунды приблизившись к нему, он схватил его за шкирку и был готов втащить ему, если бы не разнявшие их другие игроки. — Вы с ума сошли? — раздался голос тренера. В этот момент дверь в раздевалку распахнулась и на пороге появился запыхавшийся Чонгук с покрасневшим лицом. — Я забыл… Что произошло? — тут же забеспокоился тот, и Тэхён усмехнулся, глядя, как за секунду лицо со смущённого переменилось на озабоченное и испуганное. — Ничего. Я бы занёс камеру, незачем было возвращаться, — Тэхён надел на себя запасную футболку, пока взгляд Чона метался с одного игрока на другого. Схватив сумку и подойдя к нему, Тэхён повесил на его шею камеру, после целуя в губы не долго, но достаточно, чтобы все удостоверились в их отношениях. — Гляди в оба, Чон, — вслед хохотнул Хьюстон. — Он безжалостно держал за горло Далтона за секунду до того, как ты вошёл сюда. — Завались, Хью, — хмыкнул Тэхён и закрыл за собой дверь. — Не думай об этом. Мы на нервах, поэтому такие моменты происходят часто. — Так, во-первых, никогда не подходи ко мне, когда ты потный, во-вторых, не ввязывайся в драки. — Никто не дрался. — Иди и прими душ, — отпихивая его от себя. — Приму его у тебя. — Что-то я не припоминаю, чтобы приглашал тебя, — скидывая со своего плеча его руку. — И когда наша игра принесёт плоды? — Так торопишься к ненаглядному? — приподняв брови, спросил Тэхён и заметил лёгкое замешательство на его лице. — Что тебя тревожит? — Его зовут Дин, — поправил Чонгук и, замедлив шаг, начал поправлять лямки желтого рюкзака, собрал волосы в хвост и сделал ещё много вещей, свойственных нервному человеку, которым тот не был. — У меня… Я никогда… Тэхён терпеливо ждал продолжения, хоть и понял, о чём тот собирался говорить. — Я никогда не был в отношениях с парнем, — глубокий вздох и облегчённый выдох. — Ну всё, я признался в этом. — Разве в этом есть что-то постыдное? Всё когда-нибудь происходит первый раз, — глядя в небо, готовое вот-вот расплакаться проливным дождём, по которому так сильно соскучились одинокие деревья по бокам тротуара. — Это нормально, что ты нервничаешь, переживаешь. — Научи меня. — Будто я опытный гей, — усмехнулся Тэхён, глядя в надеждой наполненные глаза Чонгука. — Это всё придёт со временем. Прибереги свои первые разы для особенного человека. Я таковым совсем не являюсь. — Верно. Ты — полная задница, Ким Тэхён, — злостно. — Ты умеешь ругаться? — поднимаясь по лестницам подъезда и не обращая внимания на то, как просто с ним разговаривать, на то, как не нужно было подбирать слова и нужные фразы. — Вовремя пришли домой, — сказал Чонгук, закрывая за собой дверь квартиры и глядя, как за окном начался дождь. — Иди прими душ, чистое полотенце в шкафу. Тэхён надел тапочки и сделал глубокий вдох. В его квартире витал цветочный запах, на кровати обложкой кверху лежала книга, а рядом с ней распласталась кошка, которая сверлила его взглядом. — Научи кошку манерам. — Моя кошка тебя не одобряет, — отозвался Чонгук, ложась рядом с ней. — Тогда мне жаль твоего неотразимого. Его она точно истерзает. — Дин, его зовут Дин, — раздражённо. Тэхён обошёл кровать и зашёл в дверь сбоку, куда указал Чонгук, и быстро принял душ, подозрительно глядя на все уходовые средства Чонгука. Ко времени, когда он вышел из ванной комнаты, дождь прекратился и прохлада с запахом мокрого асфальта проникала внутрь сквозь открытое окно. Подышав свежим воздухом, Тэхён отправился в сторону кухни. — Сейчас закажу доставку. — Не надо. Я сам приготовлю что-нибудь. — А ты умеешь? Тэхён открыл ящик, затем другой. — Нелепость какая. В доме полно специй, а еды нет. — Закажем доставку. Тэхён хлопнул ящиком, откуда раздался звон палочек для еды и, накинув на голову капюшон, вышел из квартиры. К моменту его возвращения Чонгук уже набирал ему узнать, не свалил ли тот домой. В последние дни от того можно было ожидать чего угодно. Но когда тот положил пакеты с продуктами на стол, который никогда не видывал такого, Чонгук открыл рот от удивления. В его скромной, маленькой, но очень уютной квартире никто не готовил. Тэхён по-хозяйски начал разбирать пакеты, расфасовывая по шкафам крупы и овощи. Чонгук отщипнул виноград, следя за каждым его движением и абсолютно ничего не скрывающей майкой. — Что будешь готовить? — Пасту. Чонгук в радостном ожидании сел за стол и продолжил наблюдение. Кто бы мог подумать, что процесс готовки может быть таким занимательным. То, как ловко Тэхён перемешивал содержимое на сковороде, то, как двигались в это время мышцы его рук, приводило Чонгука в восторг. Тэхён был хорош во всём, что делал. Квартира наполнилась таким ароматом, что Аляска покинула своё место, принюхиваясь, подошла к Киму близко — так, как никогда раньше, — начала тереться о его ноги и мяукать, заслужив этим маленький кусок ароматной курицы. Чонгук не стал сидеть в стороне и тоже выманил из сковородки добротный кусок, с чувством выполненного долга возвращаясь на кровать вместе с Аляской. К нему в гости мало кто приходил, но сейчас, глядя на высокого парня, орудующего на кухне, Чонгук не чувствовал ни стеснения, ни неловкости. Будто так и было всегда. Будто Тэхён каждый день заглядывал к нему, чтобы приготовить вкусные блюда. — Выглядит восхитительно, — признался он, глядя как тот ставил тарелки на стол, но замер, когда тот где-то нашёл белые салфетки и положил на них ложки и вилки. — Ешь, — удобнее устроившись, Тэхён приступил к еде, наматывая на вилку и помогая при этом ложкой. — Ты на приёме у королевы Великобритании? Что ты делаешь? — улыбнулся Чон, беря в руки вилку и игнорируя положенную рядом ложку. — Твои родители из королевской семьи? Ты всегда следуешь правилам этикета? Это ж с ума сойти можно. — Я… — завис Ким с вилкой с не до конца намотанной на ней лапшой. — Я всегда так ем. — Расслабься и ешь так, как тебе удобно, а не так, как надо. Едой надо наслаждаться, — наматывая на вилку большой клубок спагетти и закатывая глаза от удовольствия. Чонгук никогда в жизни не пробовал такую вкусную пасту. Либо ему так казалось из-за того, что это был первый полноценный приём пищи за весь день. — Мои двери всегда открыты для тебя, — выговорил он с набитым ртом. Тэхёну, казалось, было не до смеха. Тот то и дело поглядывал на него с задумчивым лицом. — Что? — Ничего. Зови, когда будешь голоден. Чонгук кивнул головой, хоть и знал, что никогда в жизни звать к себе Тэхёна не станет, даже несмотря на то, что тот готовил великолепно и прямо сейчас мыл посуду и складывал её сушиться тарелка к тарелке, вилка к вилке, после вытирая и ставя на свои места. Хоть Чонгук и вызвался помогать, но, по сути, просто стоял рядом с ним и смотрел на дотошного до кровавых мушек перед глазами парня. Идеальный во всём. Чонгук перешёл в гостиную, которая по совместительству являлась и спальней, и обвёл взглядом помещение. Интересно, что думал Тэхён о его захламленной квартире, где всё лежало не на своих местах? — Мы их шокировали, — сказал Чонгук, сидя за столом, где были разбросаны книги и куча бумаг, которая, в общем-то, была не нужна. Но с ней просто уютнее. — Ребят из команды. — Теперь надо твоего ненаглядного. Глубоко вздохнув, Чонгук взглянул на устроившегося на кровати Тэхёна и усмехнулся с вида Аляски, кидающей на того убийственные взгляды. Заинтересовать Дина ему хотелось больше всего на свете. Здравый смысл покидал его всякий раз, когда речь заходила о нём. Тэхён вселил в него надежду, что тот пригласит на свидание, и прокручивать этот сюжет в голове было единственным, что ему оставалось. Чонгук был без ума от него. Соглашаясь на эту сделку, Чон убедился, насколько он потонул в чувствах к Дину, раз согласился на такую авантюру. — Что ты читаешь? Тэхён потянулся было к книге, как Чонгук ловко перехватил её из рук. Изогнув бровь, Ким уперся локтем в матрас и начал изучать Чонгука, выглядящего таким разоблаченным, досадливо жующим губу и обдающего его злыми взглядами. Тэхён умилялся с нахмуренных бровей и сложённых рук на груди. Так делала его бабушка, и, узнай сейчас Чонгук, что он напомнил ему бабушку, то Тэ получил бы сполна. Помогая Чонгуку убрать за собой посуду, он никак не мог прийти в себя от того, насколько комфортно он провёл этот вечер без светских правил за столом и разговорами. С Нарин ему всегда нужно было следить за тем, что он говорил и как себя вёл. В присутствии её отца тем более нужно было вести себя как аристократ. Чонгук оказался другим — каким-то уютным, свободным. — Всегда хотел попросить тебя одолжить мне пару книг на чтение. — Пару? Одолжить? — возмущению не было предела. Это забавляло Тэхёна. — К примеру, вон те, что на верхней полке. — Да ни за что! — Твоё чтиво вызывает у меня некоторые вопросы, — двигаясь в сторону стеллажа, куда подпускать Чонгук намерен не был. С распущенными волосами и в мешковатой сиреневой футболке тот совсем не выглядел устрашающим. — Не лезь в мои книги, а лучше скажи, как я целуюсь? — Будто я помню, — провокационно. Чонгук, казалось, был рад такому повороту событий, где Тэхён не претендовал на его книги, и подошёл к нему вплотную. Встал на носочки и поцеловал его как девственник-подросток, а не двадцативосьмилетний парень. — Как-то неубедительно, слабовато, вяло, — поморщился Тэхён и вновь потянулся к полке. Чонгук осмелел, ведомый желанием отвлечь его от книг и доказать обратное, вцепился в него и поцеловал глубоко и напористо. Тэхён, не ожидавший такой прыти от него, сперва обомлел, а потом и вовсе оцепенел, когда тот потерся о него. Чонгук внезапно нарушил его покой дерзким выпадом, и он отстранился, глядя в темноту расширенных зрачков лишь для того, чтобы провести для него подробный инструктаж по вопросу того, как нужно себя вести. Чонгук проморгался, будто пытаясь пробить себе путь к отступлению, и прочистил горло, выглядя при этом как нашкодивший школьник, жалеющий о своём поступке. Тэхён далеко не сразу пришёл в себя, и когда Чонгук, подняв голову, увидел его хищную улыбку, то попятился назад. Но было поздно. Схватив руками его ягодицы, так удобно помещающиеся в них, Тэхён грубо впился в его губы, чтобы окончательно усмирить внезапную вспышку его решительности и уверенности в своих знаниях. Чонгук обмяк, слабо отвечал на поцелуй, положил руки на плечи и потянулся к нему, плотнее прижимаясь телом. Тихие вздохи подсказали ему, что он был прав в своих догадках, и Ким довольно улыбнулся в поцелуй, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Целовать парня Тэхёну всегда казалось чем-то очень мерзким, постыдным, неправильным, но только не Чонгука. Тот был совершенно непохожим на других. Пах очень сладко, но выглядел, как самый настоящий качок, и ощущался тоже так же: мышцы крепкие, характер стальной, — чего не скажешь о губах. Они у него мягкие настолько, что он не мог насладиться поцелуем, вышедшим из-под контроля. Руки Чонгук зафиксировал на его затылке, он в свою очередь одной рукой обвил его талию, а другой рукой оперся о стену, к которой прижал его. Оторвавшись от губ и спускаясь по подбородку вниз, Тэхён сделал щедрый вдох, наполняя лёгкие потрясным запахом его кожи. Её бархатистость шокировала его. Как же ощущается всё тело, раз шея настолько хороша? За собой он не наблюдал странной привычки нюхать, но конкретно этого человека хотелось занюхать до смерти, как бы странно это ни звучало. Чонгук опешил, руки вцепились в плечи, а дыхание сбилось с ритма. Тэхён облизнул губы и едва коснулся кончиком языка его кожи. — Умница, — проговорил Ким, поднимая к нему взгляд и вновь убеждаясь в правильности своих мыслей, когда тот тихо замычал. — Ни у кого не возникнет и мысли о фальшивости отношений, глядя на нас. — До сих пор не понимаю, каким образом это работает. Тэхён отстранился немного, с восторгом взглянул на губы, которые были бы не прочь ещё от одного поцелуя. — Слушай меня, и всё будет хорошо. — Дин никогда не замечал меня. Досадно, что Чонгук действительно думал, будто его можно не замечать. — Поцелуй меня. Чонгук притянул его к себе, даже не догадываясь о том, насколько притягателен в порывах своей решимости. Тэхен сжал его талию и навалился, заставляя того опереться о стену. С каждым разом уносясь дальше и дальше в поцелуях с этим парнем, Тэхён на секунду задумался: что будет к концу их игры? К чему это всё приведёт? — Теперь осталось перенести эту страсть на всеобщее обозрение, — ответил Тэхён, переводя дыхание и облизывая губы, и отошёл от него, давая отдышаться; всё же стащил со стола книгу, в которой было не так много закладок, и плюхнулся на кровать, приводя дыхание и мысли в порядок. Рядом через какое-то время лёг и Чонгук, крепко прижимая к себе белоснежную кошку. Открыв страницу с одной из закладок, Тэхён вслух прочитал слова, написанные красивым, мелким почерком Чонгука: «Дом — это не только место, где ты родился, не квартира и не страна. Это человек, состояние, когда мы находимся рядом с ним. Дом — это нечто большее, чем просто дом. Это — человек, рядом с которым ты настоящий без всяких преувеличений и прикрас». — Красиво, но какое же это варварство — писать в книге, — листая остальные страницы, где почти на каждой из них были заметки Чонгука. — Значит, я варвар. Поговорив немного, Тэхён собрался домой и попрощался с Чонгуком, поблагодарив его за отлично проведенный вечер, и лишь оказавшись в общежитии, осознал, что за целый день и не думал о Нарин. Ему очень не хватало её голоса, голубых глаз и карамельных духов, которые он обожал. Чонгук помогал ему забыться, и он был рад этому. Впереди тяжелые дни тренировок перед важной игрой, и ему нельзя отвлекаться. — Воу, полегче, — высказался Тэхён Хьюстону, зажимавшему в углу полуголую студентку. — У Чонгука был, да? — спросил тот, не отвлекаясь от девушки. — Ну и как он тебе? — Завались, — открывая дверь в их комнату. — Он подходит тебе больше, чем блондинка. Тэхен не успел ответить, как тот снова припал к шее девушки, целуя ту. Выглядело это так, будто друг вот-вот трахнет её в общем коридоре. Иногда так и происходило. Хьюстон был из тех, кого не смущало чужое присутствие за столь интимным делом. Махнув рукой на него, Тэхён вошёл в комнату и хлопнул дверью.

***

Первые лучи солнца окрасили небо в нежно-розовый цвет, когда Тэхён сел отдыхать после пробежки. Потихоньку начали появляться студенты, спешащие по своим делам. Забрав рюкзак с формой, он отправился в зал, где нашёл Чонгука. Рядом с ним стоял журналист, при виде которого Чон таял, как мороженое на солнце. Поздоровавшись со всеми, Тэхён сел на самую дальнюю скамью для болельщиков и напечатал сообщение Чонгуку, чтобы тот подошёл к нему. Тот быстро что-то напечатал в ответ и продолжил мило улыбаться журналисту. jk: «чуть позже» TH: «НЕТ. СЕЙЧАС!» Чонгук прочитал, ничем не выдал своих демонов, которые разыгрались в нём при виде сообщения, и продолжил разговаривать с ним. TH: «СЕЙЧАС ЖЕ!!!» — отправил он следом. Тэхён ухмыльнулся, увидев, как Чонгук, оставив позади журналиста, шёл к нему с убийственным выражением лица. — Ты помешал нам! — Я помог вам. Помни об этом и слушайся меня, — хлопая ладонью рядом с собой. — Но он так смотрел на меня. — Так, будто заинтересован? — Тэхён наклонил голову и перешел на полушёпот, глядя на губы Чонгука. — Будто хотел тебя? — облизнув свои губы, он пришёл в восторг, когда тот облизнул свои. Чонгук очень любит целоваться. Но ощутив на себе вкус и мягкость его губ, Тэхён сам обнаружил, что, хоть он и не любитель целоваться, крайне заинтересован в этом процессе именно с ним. — Иди ближе. Покажи ему, как ты чертовски сексуален в неудержимости желаний. Покажи, какой ты милый, и в то же время необузданный в близости. — Откуда тебе знать, какой я в близости? Чонгук прильнул к нему и положил руку на его голое колено. — В тебе много секретов, Чонгук. Кажется, что я вижу каждый из них. — В самом деле? — Ты любишь целоваться. — Это вовсе не секрет, — в сантиметре от губ. — Ты девственник. Чонгук мягко улыбнулся, но ощутимо сжал его колено. — Более того, ты любишь, когда над тобой доминируют, — заправляя прядь за ухо и глядя в разоблаченные, пытающиеся что-то скрыть глаза. — Ты держишь всё под контролем, поэтому в постели тебе хочется отпустить ситуацию и быть слабым, маленьким мальчиком. Хочешь ласки, — гладя его затылок и перебирая длинные пряди. — Неправда, — совсем тихо и неубедительно. — Другого ответа я и не ждал. Но, — взглянув на журналиста, Тэхён вновь кисло ухмыльнулся, — я могу доказать тебе это. — Не… Договорить Чонгуку он не дал, обрушив на него поцелуй, в котором тот растворился, рассыпался в его руках на мелкие части. Тэхену чертовски это нравилось — разрушать поцелуями и собирать его вновь. Выгнувшись навстречу, тот заныл, и Тэхён понял, что увлёкся немного. Широко открытые глаза блестели, как и губы, покрасневшие после истязания им. Черт! Чонгук выглядел очень соблазнительно. — Теперь твой ненаглядный очень нахмурен. Как думаешь, о чём он думает? — О том, что такое на публике неприемлемо, — отстраняясь немного. — Мы всё правильно делаем? Такое наоборот должно отталкивать. — Доверься мне, — водя носом по его шее и целуя манящий бархат. — Все, наверное, смотрят на нас. — В этом и есть задумка, — поднимаясь к лицу, целуя нос и замечая мелкие веснушки на нём, завершающие неподражаемый стиль и характер Чонгука. — Очаровательно, — произнёс он, напоследок сделав вдох и вставая со скамьи. Когда они вернулись на площадку, команда только и делала, что подкалывала их. Лишь Далтон держался отстраненно и старался не пересекаться с ним взглядом. Его поведение казалось странным и наталкивало на всякие мысли, на выяснение которых пока не было времени. Журналист сделал пару фотографий и ушёл, чему он был очень рад. Чонгук семенил между ними, снимал материал и угощал их сладостями, пока тренер Мэйсон не видел. В таком ритме прошли и следующие несколько дней. Днём Чонгук снимал их тренировку, а после они шли к нему домой, много разговаривали, Тэхён готовил ему еду, пока тот неустанно о чём-то болтал. После приёма пищи он возвращался домой, чтобы на утро всё повторить вновь. Иногда они целовались, но в основном вечера проходили в уютной и доверительной обстановке.

***

Чонгук плохо спал ночью, всё никак не мог собрать мысли воедино. Сегодня последний день тренировок, а к вечеру все выпускники университета соберутся на общей вечеринке, где будет море алкоголя и высокий коэффициент попадания в неприятности. Контролировать взрослых парней — дело совсем непростое, поэтому он надеялся на Тэхёна. Тэхён. Как же тот целуется, улыбается. Чёрт возьми, как Нарин смогла его бросить? Как могла оставаться в стороне, когда её бывший парень ухлёстывал за ним? Чонгук красивый, он это понимает, но сравнивать статную, шикарную девушку с парнем в бесформенной яркой одежде было очень комично. Чем больше времени проходило, тем больше он понимал, что впал в какую-то больную зависимость от поцелуев Кима. Добиться от этого парня других эмоций, кроме закатывающихся глаз, раньше было крайне сложно, но тот улыбался ему и не на публику, а когда они были наедине, лежали на этой кровати и касались друг друга, делились личным и чувствовали себя в безопасности, Чон знал — это искренне. Не для кого было играть свои роли. Тэхён на публике был очень тактилен, всё время касался его, уводил подальше от студентов и не замечал никого вокруг, даже цепких взглядов Нарин. Тэхён защищал его даже в те моменты, когда защита была не нужна. Чонгук хорошо помнит случай, когда в прошлом году к нему начал подкатывать студент с математического факультета, Тэхён поймал его у кабинета и обещал разбить на переменные, если тот ещё раз посмеет приблизиться к нему. После того случая к Чонгуку никто не подходил, а если и подходил, то только по вопросам учёбы и работы. А теперь тем более. Сейчас эта защита окружала его в утроенном размере. Тэхён был очень внимателен и заботлив. Не будь Дина, он, возможно, даже влюбился бы в него. Но Дин маячил перед глазами, наблюдал за ними и пытался с ним заговорить, не давая о себе забывать. Тэхён был начеку и уводил его всякий раз, когда тот появлялся в поле зрения. Сегодня Дин будет на вечеринке. Тэхён сказал, что можно с ним заговорить, из-за чего Чонгук был очень взволнован и не мог спать, представляя их диалог и то, куда он приведет. В итоге Чонгук пришёл в тренировочный зал раньше всех и всё же обнаружил там Тэхёна, усердно тренирующегося у баскетбольного щита. Что-то было не так. Яростно отбиваемые мячи о пол не сулили ничего хорошего. Его тело было напряжено, выделяя каждую мышцу голого торса и ног. — Что случилось? Тэхён остановился, посмотрел на него, будто только заметил присутствие постороннего человека в зале и, отбросив мяч, взялся за скакалку. Прыжок за прыжком. — Тренировки не будет. Иди домой, отдыхай. — Не уйду, пока не узнаю, что с тобой. Тэхён зашипел, когда скакалка больно задела его ногу. Отбросив её в сторону, он взял мяч и лёг на спину, начиная кончиками пальцев подбрасывать мяч в воздух так, чтобы тот вернулся к нему в руки. Тэхён мог заниматься этим часами, но сегодня мяч то и дело падал. — Тренируюсь, чтобы не топтаться на месте, — озлобленно ответил тот. — Ничего себе, топтаться на месте, — ложась рядом с ним. — За все эти годы ты показал лучшие результаты. Как ты можешь говорить, что топчешься на месте? У тебя превосходные данные, множество побед и целуешься ты охуенно. — Не выражайся, — выговорил тот, продолжая своё дело. — Я должен тренироваться, а ты мне мешаешь. Чонгук хмыкнул и резким ударом отправил мяч куда подальше, беря на себя всю ответственность за этот дерзкий поступок. Тэхён уставился на него, и пока в голову тому придёт идеальный план отмщения, он взобрался на него и пресёк попытки его мести неожиданным поворотом событий. — Что случилось? Почему ты такой взвинченный? — Может, потому, что ты пятой точкой зажал мои яйца? Ким сел, заставив и его сесть на него в не очень выгодном и приятном месте. — Приходила Нарин. До этих пор я не знал истинную причину нашего разрыва, пока она не выдала, что не хочет быть с тем, кто топчется на месте. — И сказал это тебе человек с плоским лицом, не обремененным никаким интеллектом. А что? — разозлился он, когда Ким нахмурился на эти слова. — Ни один человек в здравом уме не скажет такое. Абсолютно любой человек в этом университете знает, что ты очень скоро станешь передовым защитником одной из лучших команд страны. Любой был бы рад встречаться с тобой, а она нос воротит, цену набивает. Тот молчал, опустив глаза вниз. — Что ещё она наговорила тебе? — Что я непременно вернусь к ней и этот спектакль — самый худший из способов заставить её ревновать. — И ты поверил ей? Соберись, иначе я натру тебе язык перцем, — глядя в его потерянные глаза. — Она самый настоящий манипулятор, хочет заставить тебя чувствовать себя виноватым, хоть и сама бросила тебя. Что она о себе возомнила? Ты проделал такой большой путь, выложился на все сто процентов, выжал из себя все соки на этих тренировках, чтобы добиться того, что у тебя сейчас есть. Думаешь, многие достигают своим упорным трудом того, чего ты достиг? Твои труды не стоят того, чтобы какая-то ненормальная говорила тебе такое? — Тише. — Ничего не тише. Я ужасно зол. Я ебать какой злой. — Не выражайся! — Ну а как иначе? Мне что, молчать? Тэхён немного сдвинул ноги вместе, и от ощущения того, на чём он сидел, Чонгук напрягся, но бурчать не перестал. Внезапный жар охватил его тело, когда тот поцеловал его в губы. Они были одни в этом зале, не было никого, перед кем нужно было продолжать играть, поэтому этот момент показался ему таким интимным, что живот заныл, когда Тэхён прижал его к себе. Чонгук буквально оседлал его и пытался ответить на такой проникновенный, чувственный поцелуй, с которым тот обрушился на него. Кажется, Чонгук уже привык к ним, раз так спокойно отвечал на пылкий порыв Тэхёна съесть его губы. — Побрейся, а то колешься как… как медуза. — Медуза? — хохотнул Тэхён. — Можно было сказать «как кактус», я не знаю, «как бомж», в конце концов. Как… откуда взялась медуза? — У тебя много общего с ней. — Это как? — Вбей в Гугл и узнаешь, — ворчливо. Чонгук приподнялся и ощутил, как под задницей пошевелилось что-то. Он округлил глаза и стукнул Тэхёна в грудь. — Это что такое было, извращенец? — Вполне естественная реакция на стимуляцию полового органа. — Блядь! Кто его стимулировал-то? Тэхён запрокинул голову и взорвался смехом. Чонгук впервые слышал его громкий смех, поэтому застыл, всё ещё продолжая сидеть на его полувставшем члене. Это было чертовски неправильно и так горячо, что от абсурдности ситуации он сам начал смеяться, наблюдая за тем, как кадык Тэхёна двигался. Что-то забурлило в нём, накалилось, взбунтовалось. Он хотел плавно двинуть бёдрами по горячей твёрдой плоти, но железно держался. Чего не скажешь о Тэхёне. — Держи себя в руках! — Будто это так просто, — вернув на него взгляд, Чонгук отметил, что глаза Тэхёна потемнели. — У меня давно не было секса. Сам знаешь, каково это. Чонгук думал, что отлично совладал с собой, кивнув ему головой, пока тот хитро не прищурился. — Ты же девственник, — не вопрос, а утверждение. — Ты очень удивил меня. Когда я понял это, я подумал: «Надо же, наш страстный поэт ничего из того, что им написано, на себе не испытал». Чонгук сжал ладони в кулаки. — Ах ты! Да я тебя… Как ты смеешь заглядывать в мои тетради? И если ты хочешь знать, то я трахал девушек так, как ты никогда не трахал, — возмущённо. — Откуда тебе знать, как я трахаю? — Тэхён наклонил голову в бок и прошёлся по нему таким взглядом, что ему захотелось поскорее испариться, лишь бы не чувствовать это давление. — «Трахни меня жёстко, Я покажу, как умею кончать». У Чонгука челюсть отвисла. Одно дело фантазировать о Дине и сочинять стихи о нём, а другое — услышать строки из уст Тэхёна. Ублюдок выглядел таким довольным его полным разоблачением, что он на физическом уровне разбился, распался на части. — «Целуй меня везде. Я открыт для тебя». — Хватит! — запротестовал он, накрыв ладонью его губы. Глаза в глаза. Никогда ещё такого напряжения и стыда он не чувствовал и предположить не мог, что будет сидеть на вставшем члене Тэхёна, пока тот будет читать его эротические стихи и буквально раздевать его взглядом. Слишком интимно, близко, жарко. — Не приближайся больше к моей квартире, — сказал он и встал на ноги, не в силах больше выдержать эту пытку, зашагал к выходу, благодаря себя за то, что надел карго брюки. — Даже если будешь голоден? — Даже если умирать буду. Тэхён лёг на спину и отдышался. Чонгук же завернул за угол и только начал дышать. Благополучно забыв о том, что хотел зайти в книжный магазин, Чонгук вернулся домой. Навёл порядок за рабочим местом, убрался в доме, погулял с Аляской и, включив музыку на комфортную громкость, принялся листать блокнот со стихами. Кровь забурлила в венах. Как смел Тэхён прочитать то, что было посвящено Дину? Он не только прочитал, но и выучил, слово в слово пересказал ему с таким надменным, нахальным выражением лица, что желание вернуться в зал и ударить его нарастало с каждой минутой. Отложив его в сторону, Чонгук открыл ноутбук, включил документальный фильм и занялся расписанием команды, пытаясь вписать туда и свои неотложные дела, которых было мало и которые по важности занимали первое место. — Заказать цветы и предупредить охранника, — пробубнил он и откинулся на спинку кресла. Его ожидала встреча после столь долгого отсутствия. Как ему быть и что сказать? Его встреча с самым важным человеком совпадает с вечеринкой на следующей неделе. Пропускать не хочется ни то, ни другое. Находясь на перепутье решения, он вздрогнул от стука в дверь. Если это отец, то это не самый желанный гость в его доме. Но увидев на пороге насквозь промокшего Тэхёна, он облегчённо выдохнул, пока не вспомнил о стихах. Чонгук обвёл его скептичным взглядом — тотальная ошибка: футболка прилипла и не скрывала выпуклостей его тела, отчего он моментально вернул взгляд к его глазам, в которых он уверен, была насмешка. — Я купил креветки, — подняв пакет чуть выше, на который он только обратил внимание. — А ещё платье. У Чонгука глаза полезли на лоб. — Платье? — Для Аляски, — со смешинками в глазах уточнил тот. Чонгук сжал челюсти, но молча отошёл, давая ему пройти и пододвигая к нему тапочки. Присутствие Кима в квартире в этот раз вселяло какую-то тревогу. Он чувствовал себя обличённым преступником, который и виноват-то ни в чём не был. Неуверенность в себе так и сочилась из него, чего не скажешь о Тэхёне; тот по-хозяйски прошёл в кухню, вытащил кастрюлю, набрал холодной воды, добавил туда какие-то специи и поставил на огонь. Чонгук пришёл в себя в тот момент, когда Ким, сняв с себя футболку, направился к нему. Его пресс выглядел так, что хотелось по нему провести кончиками пальцев, чтобы проверить, настолько ли они твёрдые, как кажутся на первый взгляд. Тэхён потянулся ко второму пакету на столе и вытащил оттуда розовое платье с бантом на спине. Он никогда не одевал Аляску в одежду, поэтому скептично отнёсся к этой идее, пока кошка в платье не начала притираться о ноги Кима. — Ты подкупил её, — сказал он, лишь бы не молчать и не смотреть на голый торс Тэхёна. — Типичная маленькая девочка, — кошка взмахнула хвостом и ушла, когда тот попытался её погладить. — Типичный мужчина, считающий, что всех можно подкупить. Тэхён выпрямился и выглядел очень безобидно. Но Чонгук не чувствовал себя в безопасности. — Разве не так? Ты говоришь с человеком, девушка которого бросила его, считая неудачным вариантом в роли добытчика семьи. — Далеко не все такие, Тэхён. — Ты не представляешь, как много таких. Я ещё не до конца принял эту сторону Нарин, хоть и это человек, ради которого я готов был на всё. Я кардинально изменился ради неё, а она с такой лёгкостью бросила меня, посчитав, что я не тот, кто обеспечит её шикарной жизнью. Мне хреново знать, что в её глазах я такой мудак. Я столько лет занимаюсь баскетболом ради денег. Признаюсь, у меня есть и личные цели для этого, но основная — деньги. А ты? Что для тебя ценнее денег? Ты ночами напролёт горбатишься над расписанием и статьями, чтобы зарабатывать деньги. Терпишь проказы двадцатилетних парней, в голове у которых только сиськи и жопа, ради денег. Что для тебя важнее, чем доллары в кармане? Чонгук знал ответ ещё до того, как он завершил свою речь. — Семья, — тишина оглушала его ясным пониманием того, что всё это время Тэхён играл без веры в себя. Холодок прошёлся по его коже. — Не обесценивай свою мечту только потому, что она оставила тебя. Не ради неё, а ради себя сделай это. Вспомни, что ты начал этим заниматься задолго до того, как она появилась в твоей жизни. Глубокая складка между бровями говорила о том, что парень задумался. Но когда тот выдал: — Мне бы переодеться, — Чонгук понял, как сильно Тэхён пожалел о своей искренней тираде, быстро меняя тему разговора. — Обойдёшься, — мрачно ответил он, злясь на него. Тот пожал плечами и стянул с себя шорты. Чонгука чуть удар не хватил от вида голого парня перед ним. — Ненормальный! Сейчас принесу что-нибудь. Кинув ему футболку и брюки, Чонгук взял на руки Аляску и приступил к успокоению души, обнимая и тиская кошку, которой так подошёл наряд. Заглянув в пакет, он обнаружил там маленькую розовую невидимку, которую тут же надел на неё. — Да ты красавица, — чмокая пушистую довольную мордашку и оборачиваясь назад лишь тогда, когда раздалось шуршание пакета на кухне. Слушая все этапы правильного очищения и приготовления креветок, Чонгук сел на стул, не выпуская из рук кошку. Тэхён во время готовки полностью сосредотачивался на еде, пробовал на вкус соус, измерял всё буквально в граммах и немного хмурил брови в процессе. Он готовил еду так, будто не он минутами ранее выговорил всё, что тяготило сердце. Нарин заставила его усомниться в себе, и это очень взбесило Чонгука. Вкусный запах еды быстро наполнил квартиру, и Чонгук думал о том, как бы поскорее съесть очередной шедевр, прежде чем желудок съест его. Когда блюдо оказалось на столе, он чуть не подавился слюнками — настолько красиво и аппетитно оно выглядело. — Приятного аппетита. — Приятного. Чонгук злился, но непосредственность сидящего перед ним человека и его умение готовить вкусные блюда немного поубавили всю тираду, которую он планировал на него обрушить. Помыв после себя посуду, Тэхён лёг на кровать. — Что это ты смотришь? — обратил тот внимание на фоновый шум с ноутбука. — Нат Гео Вайлд. Чудеса океана. Медузы, — ответил тот, взглянув на экран. — Кто бы сомневался. — Говоришь так, будто знаешь меня, — на это Тэхён помотал головой. — Ты не знаешь меня. — Ошибаешься. К примеру, ты ешь много диетических батончиков. Чонгук ухмыльнулся и потянувшись к рюкзаку, отстегнул молнию и высыпал на кровать сладости. Аляска приоткрыла глаза и с презрением посмотрела на них. — Я похож на того, кто соблюдает диету? Я ем то, что мне нравится, иду туда, куда хочу, ем на кровати, не мою посуду, ложусь спать в два часа ночи и позволяю себе материться. И, к твоему сведению, тот батончик, который я дал тебе после интервью, не был диетическим, — гордо. — Это ты так отомстил мне? — расхохотался Тэхён, приводя его в растерянность. — Иди и трахни себя, Ким Тэхён. — Не выражайся. Поверить не могу, что тебе двадцать восемь. — Возраст что-то определяет? Смею разочаровать вас, Ким Тэхён, я буду таким и лет через двадцать. — Разумеется, но понравится ли такое белобрысому? И с каких пор мы на «вы» перешли? Чонгук задумался. Все мысли этого дня были о Тэхёне, и когда тот напомнил ему о существовании другого мужчины, в нём будто что-то запротестовало. Нужно поскорее закончить этот цирк и заставить журналиста влюбиться в него. Пока Тэхён в его полном распоряжении, он должен от него всему научиться. Либо он сумасшедший, либо очень влюблённый, раз идёт на такое ради мужчины с голубыми глазами, которые не дают ему покоя. Собрав с кровати батончики, он направился на кухню. — Научи меня… — вымолвил он, а следующее слово хоть убей не смог выдавить из себя. Повернувшись к нему спиной, он начал перебирать баночки со специями. — Готовить? — спросил тот, завороженно глядя на то, как Аляска махала хвостом. Наивный Тэхён, знал бы он, о чём были мысли Чонгука, то так расслаблено не лежал бы. Когда же он понял суть слова, которое небрежно, но так метко было брошено Чонгуком, то замер. — Сосать...