замок из дождя

2015's Чимин откусывает хот-дог, губы пачкаются в горчице и кетчупе, и он довольно улыбается, срываясь на тихий смех. Тэхен смеётся над ним, большим пальцем стирает каплю соуса с его щеки и облизывает его. — Аккуратнее, — говорит Ким, делая глоток тёплого какао. Он ежится в своей дубленке и удобнее поправляет меховые наушники. На его тёмные волосы падают снежинки, не тая, оставаясь своим причудливым узором словно украшение. Чимин перепрыгивает с ноги на ногу, поглощая хотдог. Он оглядывается на каток. — Хорошо, что ты свалил от моего брата, как ты вообще решился замуж за него выйти, он же занудный, — Чимин трет рукавом красный нос, вытирает пальцы салфетками и забирает какао у Тэхена, отпивая. — Он хороший человек, — говорит Тэхен со вздохом, Чимин дарит ему полный недоверия взгляд. — Только ебет некрепко, да? — усмехается Чимин. Тэхен смотрит на него круглыми глазами. — Ой, святая невинность, надо же. — У нас не было ничего! — шипит Тэхен. Он толкает Чимина в плечо, и тот хохочет, едва устояв на коньках. — Чимин, прекрати! — Ладно, ладно, — смеётся парень, он надевает перчатки и натягивает шапку с помпоном на уши. — Кстати, насчёт ебет. Здесь Чон. Тэхен чувствует, как волна жара проходит по спине, вдоль по позвоночнику, несмотря на холодную погоду вокруг. Красное от смущения лицо Тэхена становится бледным. Чимин, улыбающийся до этого, смотрит на него немного взволнованно. — Эй, да ладно тебе, — Чимин тянет Тэ на каток, пытаясь отвлечь. — Ну поиграл он в альфу, это же ничего не значит. Ты все равно обещан моему брату-зануде. Ничего ему не светит, — улыбается Пак. Тэхен от его слов немного расслабляется. Да, все обстояло именно так, как сказал Чимин. — Поехали, — Тэхен вышел на каток, начиная двигаться. Хорошо, что он взглядом не искал Чонгука, иначе бы точно не смог устоять на коньках, волнуясь. Глупое обещание доказать, что каждая омега желает Чонгука вышло из-под контроля. Он так старался воплотить это в жизнь, что каждый день по-нескольку раз оказывался рядом с Тэхеном. Он выглядел нелепо, порой смешно, порой делал он, а стыдно было Тэхену. Пранк медленно, но верно, выходил из-под контроля. Чонгуку сносило крышу, у Тэхена кончалось терпение и выдержка. Последней каплей стал случай в столовой. Тэхен обедал, когда Чонгук и какой-то парень из младшего на год класса сели за его стол и начали целоваться. Это было отвратительно. Тэхен застыл с недоеденным сэндвичем и его едва не стошнило. Он психанул, бросил бутерброд в парочку, и только тогда они соизволили оторваться друг от друга. Тэхен резко поднялся из-за стола. Ножки стула с неприятным скрежетом проехали по полу. Чонгук смотрел на него снизу вверх, языком облизав губы. — Ты просто больной, Чон, — тихо произнёс Тэ дрожащим от гнева голосом. — Признай, что хочешь быть на его месте, — настаивал Чонгук. Он благополучно забыл об омеге, о том, что вокруг них люди, вообще обо всем. — На его месте? — желчно усмехнулся Ким. — Тебе для этого придётся рот с мылом мыть и не один раз. Чонгук встаёт следом, и между их лицами остаётся несколько сантиметров. — Но ты хочешь, признай, — Чонгук тяжело дышит. Тэхену снова горчит ментолом, и сразу как будто дышать больше нечем. В свою очередь Чонгук жадно дышал его природным запахом. Ему хотелось бы взять его за воротник дизайнерской рубашки, смять её в кулаке, сжать до треска ткани, и разбить его губы своими. До крови, до укусов, целовать по-животному грубо, дико, неосознанно. И ему бы понравилось. О, да, Тэхен был бы в восторге. Чонгук моргает, когда видит в чужом взгляде испуг. — Все, чего я хочу, — еле слышно, севшим голосом говорит Тэхен, — чтобы ты оставил меня в покое. Он забирает вещи и вылетает из столовой. Всю ночь ему снятся кошмары и красные животные глаза Чонгука. Тэхен тряхнул головой, заходя на второй круг на катке. Голова должна отдохнуть, подумал Ким и вздохнул полной грудью, набирая скорость. Тихий скрежет лезвия коньков по льду, весёлый смех, музыка из колонок — все это хоть немного расслабило Тэ. Внезапно слева он услышал какой-то шум. Это был Чимин, он звал его и махал руками, показывая, что надо уходить. Тэхен растерянно остановился, держась за бортик. Чимин почему-то показывал в сторону выхода, намекая что надо бегом. А потом к нему подошёл контролёр, проверить билеты, а Чимин, вжав голову в плечи, дал деру. Тэхен запоздало с ужасом понял, что у них нет билетов на каток. У людей, чьи карманные превышают среднюю зарплату обычных работяг, нет билетов на каток, и они катаются нелегально. Ошарашенный, Тэхен стоял как на клей приклеенный. Спустя несколько мгновений он заставляет себя начать двигаться. Ему надо срочно валить. И тут в спину его толкают так сильно, что он едва не падает. Крепкие руки за пояс ловят его, прижимая к телу за спиной. Тэхен ощущает тепло и ментол. Он оборачивается, видя широкую ухмылку. — Привет. Чонгука немного кренит в бок, и он крепче сжимает талию Тэхена. Растерянный омега озирается в поисках Чимина, которого уже и след простыл. Зато охранник щурит глаза, глядя точно на него и пробирается ко входу на каток. — Слушай, я немного занят, — Тэхен оглядывается, как бы ему быстрее убежать. На коньках это сделать будет трудно, сменная обувь осталась в раздевалке. Охранник все ближе. Дерьмо случается. — Я хотел извиниться, — говорит Чонгук, не замечая, что Тэ мечется взглядом, абсолютно его игнорируя. — За столовую, признаю, перегнул. — Ага, — невпопад кивает Тэхен. Чон удивленно смотрит на него. — Ага и все? — Чонгук тормозит с ним возле бортика. — Я, знаешь ли, не перед каждым омегой извиняюсь. — Стоит попробовать, глядишь, тебя перестанут считать дерьмом, — пожал плечами Тэ. — Слушай, если ты правда хочешь мне что-то сказать, то сначала помоги отсюда свалить, иначе этот толстый охранник тебя опередит. Чонгук обернулся, видя как грузный мужчина, пытается пробраться через лёд в их сторону. — Почему к тебе идёт охранник? — не понимает Чон. — Потому что я катаюсь без билета, — раздражается Тэхен, Чонгук хмыкает весело, считая, что тот так остроумно пошутил. Но Тэхен не продолжает. — Постой, серьёзно? Ты без билета? — удивляется Чон. Тэхен вздыхает. — Ты собираешься мне помогать? — омега шмыгает красным носом, надвинув наушники. Чонгук поправляет лямку рюкзака и оглядывает его с головы до ног. — Где твоя обувь? — спрашивает он, и Тэхен уже жалеет, что связался с ним. — Очевидно, что в раздевалке, Чонгук. Опережая твой следующий вопрос, мы до неё не доберемся, потому что ещё две минуты, и меня схватят за жопу. — Пусть станут в очередь, — хмыкает Чонгук. Он подхватывает Тэхена под колени и спину и перекидывает через бортик. Тэхен падает на колени, потому что устоять на коньках в мягком снегу невозможно. С катка кричит охранник «стоять! Эй, вы двое!». Чонгук торопливо развязывает коньки, вывалив из рюкзака свои утеплённые брендовые кеды. — Тебе бы поторопиться, — Тэхен, как корова на льду, пытается встать на ноги. Чонгук сдувает с глаз челку, недовольно на него глядя. — Кто бы говорил, — с одышкой говорит он, пряча коньки в рюкзак. Он вручает его ничего не понимающему Тэхену, который нелепо держит его в руках, и поворачивается спиной, чуть присев. — Залезай. — Что? — пищит Ким. Охранник неуклюже переваливается через ограждение, бормоча «ах вы, сукины дети, а ну стоять!» — Тэхен, быстрее! — прикрикивает альфа, и Тэхен уже держится за его шею, с его рюкзаком за спиной. Чонгук покрепче подхватывает его под коленями и бежит. Даже несмотря на внушительную ношу, оторваться им удаётся легко, и даже раскрасневшийся пузатый охранник, истошно дующий в свисток, не задерживает их. Чонгук выдыхается где-то через квартал. Он переходит на шаг, постоянно подкидывая Тэхена, ноги которого болтаются в коньках, а сам омега едва ли сдерживает смех. — Я устал, — Чонгук останавливается в подворотне, опуская Тэхена на землю. И сам валится рядом, пачкая грязным асфальтом джинсы. — Я думал, у тебя обувь есть, — Тэхен неуклюже ковыляет на коньках, держась за стену и опускается на корточки рядом. — Я, по-твоему, ходячий обувной магазин или что? — фыркает Чонгук, наклоняя шею из стороны в сторону, разминая мышцы. Тэхен снова смеётся, глядя на него. — Хватит ржать, — усмехается альфа. — Это было тупо, — смеётся Тэхен, запрокинув голову. — И круто. Спасибо. Чонгук довольно хмыкает, вставая на ноги. Он отряхивается, протягивая руку Тэхену, чтобы тот тоже встал. — Почему ты оказался без билета? — Долгая история, — Тэ пожимает плечами, опираясь на стену. Он вдыхает морозный воздух, в котором его собственный и запах Чона переплелись. Ментол ощущается мягким, совсем не резким, когда хочется нос заткнуть. Тэхену нравилось. Было спокойно. — Ты хотел извиниться. Голос омеги звучит тихо, вкрадчиво. Он смотрит на Чонгука, и тот не отводит от него взгляда. Альфа подходит ближе. Тэхен испытывает прежде неизведанное волнение. В груди немного щемит, сохнет во рту, и жарко всему телу, несмотря на зимний мороз. — Я извинился, — Чонгук явно нарушает его личное пространство, но Тэхен молчит. — Ты сказал «ага». — Ладно, — пожимает плечами Тэхен, и едва не давится воздухом, когда горячая ладонь Чонгука касается его лица. Кончики пальцев гладят его щеку, большой палец касается нижней губы, слегка надавливая, и подбородка. Прикосновения невесомые, но ощутимые, очень нежные, словно альфа боится сделать лишнее. Чонгук оглядывает его. И глаза его темные, но в них нет той звериной ярости, что Тэхен видел тогда в столовой. Ему не страшно. Волнительно, беспокойно сердцу, любопытно, но не страшно. Омега задерживает дыхание, а когда выдыхает, обжигает своим дыханием чужую ладонь. Чон стягивает ободок меховых наушников Тэхену на шею, и скользит в его тёмные густые волосы пальцами. Тэ несдержанно выдыхает, прикрыв глаза. Чонгук едва улыбается, наслаждаясь тем, как отзывается на его прикосновения Тэхен. — Ты такой красивый, — шепчет Чонгук, и Тэхен открывает глаза. Такие же тёмные, жаждущие. — Это не открытие, — отвечает Ким, но Чонгук качает головой. — Для меня — да, — признается он, и Тэхен слабо улыбается. Он немного неуверенно, но кладет свою ладонь в перчатке на талию Чона, и тот делает шаг к нему ещё ближе. Тэхен чувствует на своём лице его дыхание. Тепло и очень свежо, потому что ментол становится насыщеннее, но хлопок Тэхена его удачно смягчает. Пальцы альфы на затылке мягко массируют его кожу. Тэхен мычит, немного запрокинув голову. Его рука сжимается на чужой талии, когда сухие губы Чонгука касаются его подбородка. Его прикосновения словно зажигалка, которую близко поднесли к коже. Опаляет, но не сжигает. Альфа ведёт раскрытыми губами по краю челюсти, целует под ухом, носом трется ниже, по шее, жадно вдыхая его запах. Чонгук сильнее прижимает к себе Тэхена, обхватив за талию и одновременно прижимая к стене. Ноги того слабеют, а в коньках он и вовсе едва ли не валится, но Чонгук не позволяет упасть. — Чонгук, — шепчет Тэхен, и тот отзывается тихим мычанием. — Мои губы выше. Он замирает на мгновение, а в следующее — Тэхен чувствует. Губы напротив мягкие, но настойчивые. Поцелуй сильный, напролом, дорвался как будто и насытиться не может. Чонгук, удерживая его голову своими руками, целовал глубоко, жадно, и Тэхен отвечал ему тем же, постоянно пытаясь притянуть его ближе. Они словно истосковались, не виделись несколько прошлых жизней, сотни лет, и вот наконец рядом. Так привычно и так ново. Так ожидаемо и так удивительно. Это не первый поцелуй Тэхена, но впервые такой наполненный настоящими живыми эмоциями и чувствами. Чонгук облизал его губы от общей слюны, прижался к его лбу своим, не желая отстраняться. — Ты не выходишь у меня из головы, — признался он. — Я помешался на тебе. Я всегда иду туда, где ты. Я хочу видеть тебя 24/7. Я думал, это спортивный интерес, и ты просто раздражаешь своей надменностью, но ничерта подобного. Я одержим тобой. — Я постоянно о тебе думаю, — признается в ответ Тэхен. — Это неправильно, но я не могу перестать. Я хочу, чтобы ты смотрел только на меня, видел только меня, хотел только меня. Но я помолвлен. И все это… — Будь моим, — перебивает Чонгук. — Стань моим омегой. Я мир положу к твоим ногам, только будь со мной. Тэхен растерянно моргает, глядя на него. Его сердце заходится в бешеном ритме. — Чонгук… Альфа хмурит брови, зная, что слова сейчас делу не помогут. Он снова придвигается к нему и накрывает губы новым поцелуем. Таким же изматывающим и страстным, какими были их чувства друг к другу. 2024's Тэхен моргает. Спасительная темнота приятно успокаивает голову, уменьшая ноющую боль. Он не спешит открывать глаза. Визажист проходит по его лицу влажным в тонике ватным диском, убирая остатки грима, и оставляет крем на столике. — Я закончил, Тэхен-ши. Крем можете нанести сами, — говорит парень, убирая уходовые средства. Тэхен молча кивает в знак благодарности. Когда дверь за ним хлопает, омега вздыхает, открывая глаза, и смотрит на свое отражение. В свои двадцать восемь лет он пришёл к своему лучшему образу. Он неоднократно украшал обложки лучших журналов, возглавлял топ самых красивых омег. Конечно, его талант никто не принижал, но внешность играла немаловажную роль. Тэхен знал, что он хорош собой, что он красивый, что на него смотрят всегда и везде. Знал, но со временем перестал ощущать в этом преимущество. Он тянется к столику, беря пачку сигарет и зажигалку, и закуривает. Выдыхая дым тонкой струйкой, он сползает в кресле ниже, откидывая голову на спинку и смотрит в потолок. Тэхен так устал. Дверь его трейлера открывается без стука, значит это может быть лишь один человек. Чимин раздраженно машет рукой перед лицом, отгоняя дым. — Серьёзно? Ты выйти не мог? Весь трейлер вонять будет, — ворчит он, скидывая на стол ключи от машины и айфон последней версии. Редкостный любитель всего новомодного и распиаренного. Тэхен продолжает курить и молчаливо на него смотреть. Чимин достаёт пакет из доставки, оглядевшись. — Ты снова не поел, — говорит он раздосадованно. — Я кофе пил, — Тэхен пожимает плечами, стряхивая пепел в полупустой стаканчик. Недопил. — Кофе ещё не признан едой, — Чимин достаёт пластиковые упаковки. — Стейк из рыбы, овощной салат, свежевыжатый сок. Садись и ешь. — Чимин. — Заткнись, — довольно грубо обрывает Пак. Вся его маска дружелюбия слетает в момент. — Знаешь, я заебался, — он садится на диван у стены. Трет лоб под чёлкой, и часы, выглядя очень тяжёлыми, звенят на его запястье. Чимин опирается локтями о колени, смотря на Тэхена в отражении зеркала. — Я люблю тебя, Тэхен. Ты знаешь, что ты ближе мне, чем моя семья. И я люблю Чонгука. Вы оба — дорогие мне люди. Но то, что вы делаете друг с другом и каждый по отдельности, — это ненормально. Тэхен отводит взгляд, при упоминании бывшего мужа. Ноющая головная боль возвращается. — Что происходит? — спрашивает Чимин. — Вы не вместе уже полгода. У вас у каждого даже были уже другие отношения. Вы развелись. Вы ведь оба хотели развода. Так что происходит? Что случилось, что как только официально вы перестали быть вместе, вас словно подменили? — Что-то с Чонгуком? — Тэхен хмурится. Волнение царапает изнутри. Чувствовать обеспокоенность за него словно вшито в его ДНК. Постоянно волноваться, переживать, заботиться. Чимин, будь его воля, передразнил бы его обеспокоенный тон и страдальческое выражение лица. Но не стал. — Звонил Юнги, хотел встретиться, — Чимин открывает коробки, взглядом намекая, что пора бы уже приступить к еде. Тэхен топит сигарету в холодном остатке кофе. — Так может, Юнги просто ищет с тобой встречи, — Тэхен берет палочки, начиная ковыряться в салате. — При чем тут я или Чонгук? — Он сказал, что Чонгук ночевал у Хо в ресторане. Говорит, что не видел его неделю, что тот не ходит на репетиции и в студию. — У него же тур через неделю начинается, — говорит Тэхен, запоздало понимая, что наверное выглядит очевидным, все ещё проверяя их расписание в общем календаре. Он его не удалил, как и Чон. — Ладно, ты думаешь, что встреча с Юнги из-за Чонгука? — У Юнги кишка тонка звать меня на свидание напрямую. Он все эти годы только и делает, что выдумывает идиотские поводы, вместо того, чтобы просто сказать: «Чимин, пошли на свидание. Чимин, ты мне нравишься. Чимин, давай потрахаемся, в конце концов». Тэхен смеётся, прикрыв рот ладонью, так как был в процессе жевания. Чимин изумленно вскинул брови. — Боже, что это?! — восклицает он, и Тэ прекращает улыбаться, обернувшись. — Что? Где? — Ким Тэхен искренне рассмеялся? Омега закатил глаза, вытирая рот салфеткой, скомкал ту и бросил Чимину в грудь. Тот ласково улыбнулся, поймав её. — Тэ, родной, — Чимин взял его за руку. — Ты можешь рассказать мне. Всё рассказать. Ты ведь знаешь? Тэхен кивает. Молчит некоторое время, смотрит на свои острые колени. Он за эти несколько недель похудел. Менеджер в восторге, Чимин в гневе. — В один момент, мне показалось, что я совершил ошибку. Мы совершили, — говорит тихо Тэхен, Чимин вскидывает брови. — Он обижал тебя, — пытается напомнить Пак, но Тэхен грустно улыбается. — Я обижал его не меньше. Здесь нет виноватого кого-то одного. Мы сделали больно друг другу в равной степени сильно, потому что только мы знали слабые и уязвимые места друг друга. Тэхен поднимает глаза к потолку, вздыхая. Чимин берет его ладони в свои маленькие руки, согревая своим теплом. — Я просто… Иногда я думаю и не понимаю, как из того, что было, мы пришли к тому, что перестали даже разговаривать друг с другом. Чимин склоняет голову вбок. — Ты хотел бы все вернуть? — спрашивает он негромко. Вопрос ставит Тэхена в тупик. Он отрицательно качает головой., — Я не смогу, — шепчет он. — Чимин, он разрушает меня. И если я не наложил на себя руки в этот раз, не факт, что я не сделаю этого в другой. — Ты идиот? — шикает Пак. — Да я тебя с того света достану и сам прикончу. Тэхен слабо тянет уголки губ вверх. Он сжимает руки Чимина в своих, смотрит ему в глаза.< — Попроси Юнги быть рядом. Гук не умеет справляться один, — просит омега. Чимин кивает. — Когда он волнуется или у него стресс, он любит вредную еду типа фастфуда, курицы в кисло-сладком соусе и пиво. Рядом с домом есть круглосуточный магазин, там продают дерьмовое пиво в такой красной упаковке, его он почему-то любит больше всего. — Тэхен, — Чимин смотрит на него слишком серьёзно. — Ты уверен, что все кончено? Тэхен поджимает губы, со снисходительной улыбкой кивая. — Заботиться и волноваться о нём развод мне не помешает. Я любил его десять лет. Я не могу просто вычеркнуть его из своей жизни. Как бы я этого ни хотел. Чимин понимающе кивает. Он говорит, что они закроют эту тему, и просит Тэхена вернуться к ужину, угрожая, что ещё и десерт в него засунет. Тэ смеётся, возвращаясь к салату и рыбе. Чимин улыбается, не показывая вида, что все ещё крутит слова Тэ в голове. Любил? Или ещё любит?