Мыльная опера

      Прохладным пасмурным днем лейтенант Райли возвращался в Лондон после тяжелой миссии на Кубе. Промозглый холод пробирал до костей, пока он направлялся в больницу навестить недавно раненного сержанта Джона МакТавиша.       

***

      Тихий стук. Скрип двери.              — Мистер МакТавиш, к вам посетитель, — донесся до пациента голос медсестры.              Соуп удивленно поднял бровь. Кого он мог здесь ждать? Разве что сестра Кэро решила заглянуть и проведать по пути из Глазго своего непутевого братца. Хотя вряд ли… Медсестра скрылась в больничном коридоре, а на пороге возник Гоуст с влажными короткими кудрями, в черной маске и промокшем от дождя худи. Янтарные глаза смотрели прямо и понимающе.              — Привет, Джонни. Ты как? — негромко спросил он хрипловатым басом.              — Ого, вот так сюрприз! — просиял Cоуп, чувствуя, как невольно краснеют щеки. — Да-к ничего, потихоньку, — он неловко почесал затылок. — Как видишь, гипс, бинты и так далее... Лейтенант, а тебя какими судьбами?              — Да вот, дела всякие, — пожал плечами Гоуст, усаживаясь на стул возле кровати. — Бумажки, отчеты. Сам понимаешь, эти пиджаки из начальства житья не дают. Надо как-то заставить их раскошелиться на новое оружие для отряда. — Соуп понимающе кивнул. Армейская бюрократия — та еще морока. — Слушай, МакТавиш, я это… — Гоуст замялся и вдруг произнес с искренним сожалением. — Прости, что не прикрыл твою задницу на Кубе. Проебался…              — Ой, да брось! — отмахнулся Cоуп, лучезарно улыбнувшись и фыркнув. — Сам накосячил по глупости. Надо было аккуратнее быть. Со мной все путем, не парься! — Саймон лишь хмуро кивнул, но вроде принял извинения.              Воцарилась тишина, прерываемая лишь звуком секундной стрелки больничных часов.              — Ну и долго тебе тут куковать? — спросил Райли, кивнув на загипсованную ногу.              — А черт его знает, — вздохнул Джон, — неделю, наверное. Вот только, кому сдался солдат-калека на больничном... — фыркнул себе под нос.              — Слушай, а давай ко мне? Перекантуешься пока, — внезапно предложил Гоуст. — Чем в четырех стенах маяться? Места хватит для твоей задницы! — Соуп аж поперхнулся от неожиданности. Он что, бредит? Или это сотрясение мозга дает о себе знать?              — Чего? В смысле... К тебе? — ошарашено переспросил он, вытаращив глаза на лейтенанта.              — Ну да, а что такого? — Саймон лишь пожал плечами, всем своим видом показывая, что это самая естественная вещь на свете. — До Шотландии тебе не добраться пока. А у меня перекантуешься..              «Ни хрена ж себе поворот! — обалдело думал МакТавиш, не веря своим ушам. — Гоуст — этот хмурый, необщительный, вечно прячущийся за маской спецназовец — приглашает его, Соупа, к себе пожить? Да еще и так запросто, будто чаю на двоих попить зовет? Тут точно что-то нечисто».              — Что, лейтенант Райли приглашает меня на «чашечку чая»? — игриво подмигнул Джон, скрывая за шуткой внезапное волнение. — Никак свидание намечается?              — Ну, можешь и дальше давиться больничным пудингом под британские мыльные оперы, — ехидно парировал Гоуст. — Мне-то что?              — Ои! — Соуп весело рассмеялся, сдаваясь. Будь что будет! — Ладно, по рукам. Все лучше, чем сутками пялиться в стенку. Спасибо, чувак, выручаешь!              — Договорились, — кивнул Саймон, пряча слабую улыбку под маской. — Собирай пока манатки, через неделю заеду.              План был приведен в исполнение. Спустя 7 дней Гоуст на машине — а скорее, на неприметном такси — подрулил к больнице и забрал хромавшего Соупа с пожитками.              — Ну наконец-то, блин! — застонал Джон, плюхаясь на пассажирское сиденье. — Я там чуть с катушек не съехал от безделья. Спасибо, дружище!              — Ага, — отмахнулся Гоуст, заводя мотор, — но не помер же.              И они направились в сторону дома Саймона. До чего же непривычно и странно было думать, что у этого молчаливого «призрака» есть собственное жилище. Соуп чувствовал, будто его приобщают к какой-то большой тайне. Это грело душу. По пути они болтали о разном, перемежая молчаливые паузы дружескими подколками. За окнами моросил мелкий дождь, оседая на стеклах. Родной промозглый Лондон встречал своих сыновей свинцово-серым небом. Дом Гоуста оказался неожиданно скромным и аскетичным. Обычный таунхаус в стерильном пригороде, двухэтажный, безликий, один в один как соседние. Внутри минимум мебели и никаких излишеств, будто никто подолгу тут и не задерживается.              — Ого, а ты минималист, я смотрю, — присвистнул Соуп, оглядывая гостиную. — Стильненько, ничего не скажешь.              — Только давай без подъебок, — беззлобно предупредил Гоуст, кидая ключи на столик. — Не такой уж я и «призрачный», — фыркнул слегка. — Комната твоя наверху, располагайся.              Джон с трудом поднялся в гостевую спальню, опираясь на костыль. Бросил рюкзак на кровать и осмотрелся. Чистенько, опрятно, без изысков. Самое то для бравого вояки. В душе МакТавиша бурлили эмоции. Его не покидало ощущение иррациональной радости и благодарности. Надо же, этот суровый спецназовец пустил его, Соупа, в свое сокровенное пространство. Вышел из зоны комфорта, проявил заботу, а ведь казался таким неприступным и равнодушным… Джон ощущал странное волнение и тепло в груди. Близость того, с кем бок о бок прошел огонь, воду и медные трубы. Напарник, друг... Или кто-то больший? От этих мыслей почему-то начинали гореть щеки. Наверное, от непривычной смены обстановки. Или синдром попутчика, не иначе.              Умывшись и переодевшись в домашнее, Cоуп поковылял вниз по лестнице на кухню. За столом уже сидел Гоуст, что-то сосредоточенно строча в ворохе бумаг. Даже дома работает в режиме двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Вот ведь трудоголик хренов.              — Есть хочешь? — как бы невзначай поинтересовался Джон, пытаясь скрыть предательское урчание в животе.              — Ммм? — рассеянно промычал Саймон, отрываясь от писанины. Видимо, вопрос застал его врасплох. — А, да, точно. Закажи пиццу, если хочешь, или там карри какое-нибудь. Я пока занят.              — Есть, сэр! — шутливо отдал честь МакТавиш. Ему не терпелось утолить зверский голод после больничной баланды.              Спустя 20 минут на пороге нарисовался вежливый индус-курьер с коробками пиццы и контейнерами горячего ароматного карри. Соуп «щедро» отвалил на чаевые курьеру, мурлыча под нос мотивчик от нетерпения.              — Саймон, жрать подано! — гаркнул он, сервируя стол с одной здоровой ногой. — А ну брось свои бумажки, пока еда не остыла!              Саймон демонстративно закатил глаза, но послушно оторвался от ноутбука. Он стянул маску, и у Джона чуть сердце не екнуло от редкого зрелища. Белая кожа, нос с горбинкой, тонкий шрам на щеке, растрепанная коротковолосая грива светлых кудрей. До чего ж хорош, зараза! Не зря прячет такую красоту от всех...              — Опять ты за свое, — проворчал Райли, плюхаясь на стул. — Ешь спокойно, нечего глазеть.              — Да я что? Я ничего, — лукаво ухмыльнулся Джон, раскладывая еду по тарелкам. — Просто отвык от твоей смазливой мордахи, вот и залип слегка.              — Придурок, — беззлобно фыркнул Гоуст, но уголки губ все же дрогнули в намеке на улыбку.              Некоторое время они ели молча, наслаждаясь вкусной горячей едой и уютной домашней атмосферой. Никакой пальбы, взрывов, запаха пороха и крови. Почти как нормальные люди, хах.              — М-м-м, охренеть как вкусно! — промычал Соуп с набитым ртом, закатывая глаза от удовольствия. — Обожаю острое карри, аж язык горит.              — Ешь давай, несчастный, — подколол Саймон, подцепляя вилкой кусок пиццы. — А то совсем отощал в своем лазарете. Одни мослы торчат.              — На себя посмотри, громила, — парировал Джон, игриво пихнув напарника локтем. — Небось только одним сладким и питаешься, знаю я тебя. Никогда не забуду, когда ты в одиночку схавал 15 кексов, мать твою. Дома-то хоть питаешься нормально?              На лице Гоуста промелькнуло странное выражение. Почти растерянность пополам с нежностью. Но тут же сменилось привычной усмешкой.              — Без тебя разберусь, мамочка. Кончай болтать, а то подавишься ненароком.              — Как скажешь, зайка, — поддразнил МакТавиш, игриво подмигнув, за что заработал легкий подзатыльник.              Остаток ужина прошел в похожем духе: шутливые препирательства вперемешку с комфортным молчанием. Соуп чувствовал щемящее тепло и благодарность. Саймон впустил его в свое личное пространство, оберегал, окружил заботой. Пусть и по-своему, неумело и грубовато, но искренне. Надежно.              После сытной трапезы сержант со стоном откинулся на спинку стула, поглаживая набитое пузо. Гоуст лишь хмыкнул, лениво потягиваясь всем своим поджарым гибким телом.              — Фу-у-ух, вот это я понимаю ужин! — удовлетворенно выдохнул Соуп. — Спасибо тебе, дружище. Правда. Ты меня конкретно выручил.              — Забей, — отмахнулся Райли, но в голосе проскользнули довольные нотки. — Не в падлу же бросить соратника на произвол судьбы «Мыльным операм» по ТВ в захолустной больничке. Ты б для меня то же самое сделал.              — Не сомневайся, — улыбнулся Джон, ловя внимательный янтарный взгляд. — Ради тебя все что угодно, Сай…              Повисла звенящая пауза. Слова прозвучали слишком искренне и многозначительно. Соуп почувствовал, как вспыхнули щеки. Блин, ну что за сопливость! Что на него нашло?              Но Гоуст лишь чуть кивнул, задумчиво глядя в ответ. Мол, я знаю, Джонни. Знаю.       

***

      Вечер тихо перетекал в ночь. Они переместились в гостиную, удобно расположившись на диване. Гоуст лениво щелкал пультом, выискивая что-нибудь интересное по телеку. Соуп подпер голову рукой, искоса наблюдая за напарником. В мерцающем свете экрана черты лица Саймона казались мягче, расслабленнее. Без своей вечной маски он выглядел моложе, беззащитнее что ли. Джону очень хотелось запомнить его таким домашним, уютным, почти родным.              — Знаешь, я ведь соскучился, — вдруг тихо произнес МакТавиш, глядя куда-то вбок. — По нашим перепалкам, подколам, даже ругани, и по твоему чертовому манчестерскому акценту, будь он неладен. По тебе...              Гоуст удивленно покосился на него, приподняв бровь. Но промолчал, давая возможность выговориться.              — Тогда, на Кубе, когда меня подстрелили... — Соуп сглотнул, собираясь с мыслями. — Помнишь, ты сам вытаскивал меня с поля боя? Тащил на себе, что-то орал, матерился похлеще портового грузчика... А я лежал весь в крови и думал, ну все, песец, не свидимся больше. Гоусти меня пристрелит нахрен за такой косяк!              Саймон невесело усмехнулся, покачав головой. Уголки рта дрогнули горько и как-то обреченно.              — Еблан ты, МакТавиш. Я там чуть с ума не сошел, когда понял, что тебя зацепило. Думал все, потеряю... напарника. Что я Прайсу скажу, если ты копыта откинешь? Нахер мне сдался отряд без нашего лучшего стрелка?              Джон почувствовал, как губы сами собой расплываются в улыбке. Вот же, блять, мудила, даже словом «друг» подавился, не смог выговорить. Но за сухими фразами столько искреннего беспокойства, настоящих эмоций... Соуп знал, какую цену имеют подобные признания для скупого на слова Гоуста. И от этого осознания в груди разливалось щемящее тепло.              — Спасибо, что вытащил, — серьезно сказал МакТавиш, глядя прямо в глаза напарнику. — Я твой должник, Сай. Ты меня с того света вернул, считай. Теперь хоть из кожи вон вылезу, а долг верну.              — Забей, — отмахнулся Райли, пряча смущение. — Ты б для меня то же самое сделал. Мы же... друзья. Типа того. Короче, завязывай с соплями, мудила, а то щас стошнит от сахара.              Ебанный ад, они безнадежны...              Соуп фыркнул, легонько пихнув Саймона локтем в бок. Типичный Гоуст, блин! Кровь из носу, а признаваться в братских чувствах не будет. Но на самом деле Джон прекрасно все понимал. За грубоватым фасадом пряталась ранимая трепетная душа. Просто к ней еще нужно было подобрать ключик.              Разговор плавно перетек в другое русло. Они еще долго сидели в полумраке, лениво обсуждая всякую чепуху. Недавние миссии, армейские байки, планы на будущее. Гоуст редко позволял себе настолько расслабиться и приоткрыться, снять броню профессионального бойца. Но сейчас, наедине с Cоупом, в тишине и покое собственного дома, все как-то само собой получалось.              В какой-то момент Джон начал зевать и клевать носом. Саймон лишь усмехнулся, легонько похлопав его по колену.              — Так, боец, отбой. Щас отрубишься прямо тут, а я тебя на горбу в койку тащить не нанимался. Давай, шевели задницей.              — Есть, сэр, — сонно улыбнулся МакТавиш, нехотя поднимаясь с дивана. — Спокойной ночи, Саймон. И это... спасибо тебе. За все.              — Вали уже, — беззлобно проворчал Райли, но в голосе явственно слышалась улыбка.              Соуп доковылял до гостевой спальни и с наслаждением растянулся на прохладных простынях. Нога почти не беспокоила, обезболивающее действовало отлично, но мысли упорно возвращались к Саймону. К тому, как он сбросил сегодня маску отстраненности, показал свое истинное лицо — настоящее, живое, человечное...              «Я буду беречь твои секреты, Гоуст, — пообещал про себя Джон, засыпая. — Ты можешь на меня положиться. Всегда.»              Ночь опустилась на притихший дом, окутывая его безмятежной тишиной. Казалось, ничто не могло нарушить этот долгожданный покой. Но вскоре его разорвал истошный крик.              Соуп резко сел на постели весь в холодном поту. Сердце колотилось как сумасшедшее, дыхание сбилось. Черт, опять этот кошмар! Чертова Куба, будь она неладна! Джон закрыл лицо руками, пытаясь выровнять дыхание и унять дрожь. Приступы ПТСР случались все реже, но порой накатывали с новой силой. Особенно после ранения.              Неожиданно дверь с грохотом распахнулась и в комнату ворвался Гоуст растрепанный, взъерошенный, с пистолетом наготове. Дикий взгляд метался по комнате в поисках угрозы.              — Джон! Какого черта?! Что случилось?!              МакТавиш только помотал головой, пряча лицо. Вот ведь идиот, разбудил человека посреди ночи своими воплями! Стыд-то какой...              Саймон мгновенно все понял. Опустив пушку, он в два шага пересек комнату и уверенно сел на край кровати. Обхватив Соупа за плечи, притянул к себе и прижал к груди. Джон только всхлипнул, комкая в руках домашнюю футболку Гоуста.              — Тихо, тихо, все хорошо, — гулко зашептал Райли ему в макушку, поглаживая по спутанным волосам. — Это просто сон, слышишь? Кошмар. Ты в безопасности, Джонни. Я с тобой.              Слова действовали лучше всякого успокоительного. Джон постепенно расслаблялся, таял, растворяясь в надежных сильных объятиях. Запах Саймона, его голос, родное тепло... Как же этого не хватало, оказывается.              — Прости, — глухо просипел Соуп, отстраняясь, — не хотел тебя будить. Само как-то вырвалось, блин...              — Забей, — отрезал Гоуст непривычно мягко. — Я сам через это проходил. Первое время вскакивал посреди ночи чуть ли не с криками. Постепенно отпустит. Просто не держи в себе, хорошо? Я... рядом.              От этих слов стало так спокойно и легко, будто гора с плеч свалилась. Джон благодарно кивнул, слабо улыбнувшись. Саймон еще немного посидел, убеждаясь, что напарник в порядке. А потом, неловко похлопав по плечу, поднялся и вышел, оставив дверь чуть приоткрытой. На всякий случай.              Засыпая снова, МакТавиш чувствовал, что самое страшное позади. Потому что Гоуст… Саймон рядом. Потому что есть, кто протянет руку помощи и поддержит в трудную минуту. И плевать на боевые шрамы и полный пиздец, главное, что они оба живы. А с остальным... они как-нибудь справятся.       

***

      Утро встретило яркими лучами солнца, бьющими сквозь неплотно задернутые шторы. Соуп сладко потянулся, зевая во весь рот. М-м-м, как же хорошо! Выспался от души, кошмары не мучили, нога почти не ныла. Красота!              Спустившись на кухню, он обнаружил, колдующего над плитой, взъерошенного со сна и непривычно домашнего Гоуста. Саймон стоял в одних пижамных штанах и футболке. В воздухе витал умопомрачительный аромат кофе и…              — Это что, панкейки? — недоверчиво вскинул брови Джон. — Ты серьезно встал в такую рань, чтобы приготовить завтрак?              — Ну а что? — обернувшись и лукаво ухмыльнувшись, ответил Райли. — По-твоему, я должен скармливать гостям сухпай и энергетики? Обойдешься, принцесса. Сегодня в меню здоровая пища для выздоравливающих засранцев, так что жуй и не выступай.              Соуп тихо рассмеялся, плюхаясь за стол. Наблюдать за священнодействием Гоуста у плиты было сродни медитации. Завораживающе и... черт, как же по-семейному уютно, что ли. Кто бы мог подумать, что суровый спецназовец умеет так по-человечески заботиться о ком-то. Неужели только о нем, о напарнике?              Позавтракав в уютном молчании и наскоро прибравшись, они перебрались в гостиную. Гоуст устроился в кресле с ноутбуком, ворча что-то про отчеты для Шепарда. МакТавиш развалился на диване, лениво скролля ленту на телефоне.              За окном разливалось ласковое майское солнце, отражаясь от начищенных боков кофейника, а внутри этого дома царили покой и умиротворение. И Соуп чувствовал, именно здесь его место. Рядом с человеком, который стал намного больше, чем просто другом и боевым товарищем.              Намного больше...