Оно скрывается в моём теле | 它藏在我的身体里

      Мин Ци только что выключил душ, и ванная была заполнена паром.       Протянув руку, он протёр запотевшее зеркало у раковины и посмотрел на своё отражение.       Его бледная кожа была влажной, и при свете казалось, что она холодно отсвечивала, словно фарфор.       Капли падали с кончиков его чёрных как смоль волос, медленно стекая вниз по шее до самой ключицы, где от влаги поблескивала круглая красная родинка.       Мин Ци безмолвно смотрел на неё.       Два месяца назад, в ночь после экзаменов в колледже, он случайно заметил красную точку у себя на ключице.       Сначала она была маленькой, размером с булавочную головку. Нужно было постараться, чтобы её рассмотреть, поэтому тогда он не придал ей значения. Но со временем она выросла из крошечной красной точки до небольшой родинки… И сейчас выглядела как яркая киноварь, застывшая на его коже.       Настолько поразительно яркая, что каждый раз при взгляде на неё ему хотелось с силой её стереть.       Мин Ци поднял руку и кончиком пальца коснулся красной родинки.       Конечно, стереть её не удалось. Более того, ощущение от прикосновения было странным, совсем не похожим на то, когда касаешься собственной кожи. Это чувство было невозможно описать.       Внезапно появившаяся родинка — явление нередкое, как показывал поиск в интернете, бывало у многих. Но насколько это нормально, что родинка постепенно увеличивалась? Могло ли это быть какое-то заболевание кожи?       Он собирался подождать ещё несколько дней, и, если красная родинка продолжит увеличиваться, он обратится в поликлинику.       — Мяу! Мяу!       Кошка продолжала мяукать, царапая по закрытой двери ванной с громким скрежетом.       Вырвавшись из оков размышлений, Мин Ци проворчал:       — Сяо Ми, прекрати скрестись.       Он взял полотенце, обтёрся, оделся и открыл дверь. Перед ним сидела полосатая кошка. Она смотрела на него с милым и невинным выражением на круглой мордочке.       Мин Ци переступил через неё, закрыл за собой дверь и направился в спальню. Сяо Ми неслышно следовала за хозяином, потираясь о него пушистым телом.       Не обращая внимания на кошку, он шагнул в спальню одной ногой, а второй захлопнул за собой дверь.       Но ещё до того, как она закрылась, полосатая кошка проворно прыгнула и приземлилась на углу кровати как лёгкий пушистый шарик.       Мин Ци холодно произнёс:       — Уходи.       Будто не понимая, Сяо Ми важно прошествовала по кровати и улеглась у подушки.       Мин Ци указал на пол, слегка повысив голос:       — Никакого сна на кровати, Сяо Ми, слезай.       Сяо Ми не шевельнулась, глядя на него круглыми блестящими глазами.       …       Он сжал губы, сделал два шага до кровати и протянул руки, чтобы взять кошку.       Мин Ци не питал особой любви к животным, но и не испытывал неприязни; Сяо Ми же — другое дело. Она была уличной кошкой, которую подобрала его мать, единственным, что у него осталось в память о ней после её смерти.       Он заботился об этой кошке, которая сейчас весила как все девять и была ощутимо тяжёлой в его руках.       — Маленькая свинка Ми, — мягко поддразнил Мин Ци, но в ответ Сяо Ми лизнула его ладонь.       Ласковая и приставучая кошка.       Мин Ци слегка улыбнулся, опуская кошку на стул с мягкой обивкой, и аккуратно погладил её по голове.       — Оставайся здесь, не запрыгивай на кровать.       Спустя несколько минут Мин Ци выключил ночник и лёг в кровать.       Он закрыл глаза, его дыхание постепенно становилось спокойным и более редким, и он постепенно погрузился в сон.       Летом ночью температура колебалась в районе двадцати восьми или двадцати девяти градусов. В маленькой спальне не было кондиционера; вентилятор дул в сторону кровати, и его вращающиеся лопасти издавали слабый жужжащий звук. Кроме этого, других звуков почти не было слышно.       Сяо Ми лежала, вытянувшись, с закрытыми глазами и дремала. Мин Ци крепко спал, его грудь медленно поднималась и опускалась в такт сердцебиению.       В комнату проникали порывы ветра, просачиваясь сквозь свободный вырез его старой футболки. Тонкая белая ткань трепетала, открывая алое пятно, похожее на клеймо.       Неосознанно Мин Ци сменил позу и теперь прикасался к ключице правой рукой.       Красная родинка, поселившаяся на его теле, в темноте бесшумно и беспрепятственно растеклась по гладкой коже насыщенным алым потоком, словно живое существо.       В полумраке раздались слабые чавкающие звуки чего-то липкого.       Мин Ци беспокойно дёрнулся, его дыхание слегка участилось.       В этот момент дремавшая Сяо Ми что-то почувствовала. Она распахнула глаза, уставившись тёмными вертикальными зрачками на кровать прямо перед собой.       В чёрно-белом поле зрения кошки странная и угрожающе тёмная сущность покрывала тело её хозяина.       Шерсть Сяо Ми вздыбилась, она обнажила клыки и выгнула спину.       Она не понимала, что это, но инстинкт самосохранения забил тревогу. Испугавшись, она резко спрыгнула со стула, забилась в щель между стеной и навалом вещей, и, дрожа от страха, свернулась в клубок.       Эта сущность казалось мягкой и тёплой. Она была похожа на кусок кроваво-красного бархата, который растягивался, медленно обволакивая Мин Ци.       — М-м-м.       Он будто что-то почувствовал во сне и издал низкий стон.       Алая субстанция добралось и до шеи; нежное, но в то же время жутковатое ощущение, словно кошачий язык вылизывал его кожу.       Что-то облизывало его, это была Сяо Ми?       Мин Ци, балансируя на грани сна и бодрствования, смутно почувствовал, как что-то тёплое касается его кожи, и пробормотал, не открывая глаз:       — Сяо Ми, отстань… Прекрати лизаться… Слезь.       Но прикосновения не прекращались, наоборот, стали более дерзкими, приближаясь к его слегка приоткрытым губам.       — Сяо Ми, уймись… Сяо Ми!       Мин Ци внезапно проснулся и инстинктивно поднял руку, чтобы отмахнуться.       Странное ощущение, будто кто-то только что его лизал, исчезло. Однако ладонь прошла сквозь воздух, не задев кошку.       Он глубоко вздохнул и, потянувшись, включил прикроватную лампу, которая мгновенно осветила маленькую спальню.       Хм? А где кошка? Испугалась и убежала?       Мин Ци прищурился. Осмотрев комнату, он обнаружил кошку в углу среди хлама.       — Сяо Ми, вылезай.       Сяо Ми по-прежнему сжималась клубочком, насторожённо глядя на него.       Поскольку подозвать её не получилось, Мин Ци встал и подошёл к навалу всякой всячины. Он хотел снять пластиковые коробки, лежавшие сверху, чтобы достать кошку из укрытия. Но как только он протянул руку, Сяо Ми, словно испугавшись, вдруг сильно оцарапала его.       Прежде чем он успел среагировать, она пулей вылетела из спальни и спряталась под диваном в гостиной.       — Ф-ш-ш.       Мин Ци глубоко вздохнул и посмотрел на царапину на тыльной стороне левой ладони, невольно нахмурив брови.       Было не очень больно, но на фоне светлой кожи красная, опухшая, сочащаяся кровью рана выглядела довольно настораживающей.       После того, как Мин Ци разбудили посреди ночи и его поцарапала кошка, которую он растил в течение двух лет, его настроение мгновенно испортилось.       С холодным выражением лица он искал спиртовые салфетки и пластырь, не обращая внимания на то, что Сяо Ми всё ещё прячется под диваном.       К счастью, Сяо Ми была привита от бешенства, так что не нужно было беспокоиться о заражении. Мин Ци просто обработал рану и налепил пластырь.       Затем он плотно закрыл дверь спальни, выключил свет и снова лёг в кровать.       Дверь и окно были плотно закрыты, и в комнате было очень тихо. Он закрыл глаза, но сон никак не шёл.       Рана, которая ранее не беспокоила его, теперь горела и жгла, пока в неё впитывался спирт. Это сопровождалось волнами зуда, будто множество крошечных муравьев ползали по ране туда-сюда, причиняя крайний дискомфорт.       Спустя какое-то время послышался скрип.       Внезапно раздался резкий, пронзительный звук открывшейся двери, а затем последовали тяжёлые медленные шаги по полу гостиной.       Плохая звукоизоляция обветшалой квартиры в старом районе давала о себе знать: в спальне Мин Ци был слышен каждый шорох.       Глубокой ночью вернулся Мин Хуэй, непонятно где пропадавший.       Наверняка он снова пил и теперь, спотыкаясь, вернулся домой — почему бы ему просто не напиться до смерти на улице?       Мин Ци молча открыл глаза, безразличный к этой мысли.       Тук, тук, тук… Звук шагов постепенно приближался к двери спальни.       Затем ручка повернулась, и дверь слегка приоткрылась, позволив тусклому свету проникнуть в щель.       Мин Ци лежал неподвижно. Даже не глядя, он знал, что Мин Хуэй стоит в проёме и заглядывает внутрь.       — Сяо Ци? — Прозвучал хриплый, невнятный голос, за которым последовал сильный запах алкоголя.       Мин Ци не двигался. Его лицо было скрыто в тени, и он не обращал внимания на отца.       Поняв, что сын не реагирует, Мин Хуэй неторопливо потащил своё тяжёлое тело обратно в гостиную.       Движения пьяного человека не были лёгкими или тяжёлыми, слышался лишь грохот, когда он что-то искал.       Мин Ци слушал, как суетится отец, и через некоторое время тот наконец успокоился и медленно вышел из комнаты.       Только тогда Мин Ци повернул голову и выглянул в щель незакрытой двери, обнаружив, что свет в гостиной всё ещё горит.       Мин Ци стиснул зубы и встал, чтобы выключить свет. Но когда он толкнул дверь спальни, его сердце сжалось.       Не выключать свет — это одно, но этот старый ублюдок даже дверь не закрыл!       Тёмно-бордовая железная дверь была распахнута и открывала вид на коридор, в котором было не видно ни зги.       Сяо Ми, прятавшаяся под диваном, успешно воспользовалась случаем и бесследно исчезла!       У Мин Ци не было времени злиться. Он быстро схватил фонарик, ключи и отправился на поиски кошки.       Сяо Ми была смелой. Оказавшись на улице, она обязательно начала бы бегать туда-сюда. Лишь бы не осталась слишком надолго; быть беде, если она сбежит из округи. Это самая обычная полосатая кошка, без особых примет, так что объявления о пропаже вряд ли помогут.       — Сяо Ми.       — Сяо Ми.       На тускло освещённой лестничной клетке его зов отдавался слабым эхом в полной тишине.       Мин Ци включил фонарик и медленно начал спускаться по ступенькам, осматриваясь в поисках кошки.       С тех пор как два года назад в здании установили лифт, мало кто пользовался лестницей. Жители рассматривали лестничную клетку как место для хранения разных вещей: на каждом пролёте громоздились старая мебель, цветочные горшки и коробки из-под для обуви.       Нелегко будет найти маленькое животное, запрятавшееся среди этого хлама.       Вдруг луч холодного белого цвета разогнал темноту, осветив небольшое пространство перед Мин Ци.       В тускло освещённом углу, из-за груды сломанных столов и стульев, послышался шорох.       Мин Ци замедлил шаг, осторожно приблизился и наклонился, чтобы заглянуть в угол.       Свет фонарика отразился в изумрудно-зелёных кошачьих глазах, которые встретились со взглядом Мин Ци.       Испугавшись, тощий чёрный кот поначалу спрятался за сломанным столом, но затем внезапно подпрыгнул, выбив фонарик из рук Мин Ци.       Фонарик со стуком упал и откатился в сторону. Возможно, от удара разбилась лампочка, потому что в мгновение ока они остались в полной темноте.       В полной темноте Мин Ци почувствовал неладное.       Вдруг шатко расставленные столы и стулья попадали один за другим. Мин Ци поспешно увернулся, но обо что-то споткнулся и упал с лестницы.       И вот что странно: он вообще не почувствовал боли.       Ощущение было сродни падению в болото: влажную, склизкую и мягкую трясину. Казалось, стоит слегка надавить, и вязкая жидкость просочится сквозь пальцы.       Мин Ци лежал ничком, его зрачки расширились в кромешной тьме, и он ничего не мог разглядеть.       Не в состоянии видеть, скованный неясным страхом, он ощутил, как обострились другие органы чувств.       Биение его сердца и дыхание изменились, они превратились в незнакомые и странные шорохи.       Воздух, которым он дышал через рот, постепенно сгущался. Будто затвердевая, он обволакивал губы и язык, проникая в горло и всё глубже в тело.       Все чувства исказились и спутались, разум Мин Ци опустел. Он не мог издать ни звука, ощущая, как по всему телу разливается пробирающий до костей холод.       Это было всего лишь падение, но он чувствовал себя так, словно утопал в болоте.