Рождение и смерть Ницраила

      Полигон, 3 сентября 2019 г., Травников

            Непримиримая борьба Ордена со Сказочником идёт с незапамятных времён, когда сложно было назвать нескольких охотников на ведьм, разбросанных по миру, даже группой, но они стали учителями. Кто были эти первые охотники? О, теперь это легенды, важно лишь, что их одарённые ученики путешествовали по миру, разгоняя мрак и засилье зла в лесах и болотах, борясь с каннибалами, изуверами, тёмным искусством крови и прочим дерьмом.             Какое-то время охотники были очень принципиальными людьми, принципиальнее Тюрзова даже. Они не использовали магическое искусство сами, а некоторые могли убивать даже лекарей и повитух, не смыслящих ничего во вреде ближним, но позже они поняли, что для сохранения жизней придётся изменить кодекс.             И вот мы, прошедшие через жернова истории, мировые войны и репрессии, снова стали Орденом, потому что в нас была и будет нужда, она будет покуда существуют те, считающие других людей лишь средством для достижения своих целей. По сути, мы будем нужны вечно, как и врачи, и педагоги, если только не случится чуда, и все тёмные искусства вдруг не вымрут.             А мастером чудес был Сказочник. Более того, одно время его даже называли «Богом мира сего», и паства его рассеяна по миру. С его мировой активностью борются другие Ордена, а мы стараемся побороть его, если он приходит на нашу землю — и без него забот хватает.             В то время как Семён с Лилей, ну и мы с Жанной, готовились к скорому вылету, Тюрзов вызвал меня по ментальной связи к себе. Посылка — вспомнил я. — Вызывали? — Да. Ты догадываешься насчёт причины, верно? Пока мы будем выяснять на месте о новой жертве Сказочника и о том, какая роль отведена нам в этой игре, твоя задача будет добраться до ресторана Андреаль. Ворон многое сможет рассказать об агентах Сказочника, участвующих в новом спектакле. Но в обмен он хочет… взятку.             Быть может, меня подталкивало самолюбие задать этот вопрос, но я хотел знать причину. — Почему я?             Тюрзов нахмурился и вздохнул. — У тебя, несмотря на отсутствие успехов в мастерстве, есть таланты. Талант эмпата и талант, о котором ты уже догадался. Ты уже понял, но ты не хочешь в это верить. Однако при должном контроле это то, что нужно при доставке подобной посылки. И ты это поймёшь, — он щёлкнул ключом, приоткрыл ящик, и меня снова охватило чувство тревоги. Так я решил это интерпретировать.             Тихо шурша бумагами в папке, он достал прямоугольный билетик. — Если ты не боишься узнать себя лучше, — Тюрзов наклонил голову. — Поезд? Но почему бы не полететь всем вместе? — Потому что ты должен быть один. Но это не главное. Вряд ли Лилия одобрит передачу подобной посылки. Она её непременно почувствует. Тем более самолётом.             Тюрзов встал и подошёл к окну. — Бери и уезжай с Полигона. Увидимся в Горьком. Надеюсь, ты уже справишься к этому моменту. Мы вылетаем не сегодня и не завтра. Ты успеешь сделать нужное дело. Через 30 минут машина будет у плаца.             Мы попрощались. Совсем скоро я оказался внутри вагона. Пустого. Только проводница, которая не спросила у меня паспорта, заперлась внутри своей части вагона и погасила свет. Время позднее. Я шёл по коридору, глядя на пустые и открытые дверцы вагона. Едва успели!             Через мгновение дверцы пришли в движение вместе с вагоном. И я увидел пассажиров. Тени. Они запрыгивали в вагон прямо во время движения. Я вздохнул, принимая на себя «Покой». Эту короткую мыслеформу я усиленно тренировал всю практику, чтобы не делиться переживаниями ни с кем. У неё были и минусы, и побочные действия. Я и сейчас находился под её влиянием, не отпуская удила своей души.             Покой являлся блаженством духа, но менял кодировку мыслительной цепи, как и любая медитативная практика. Используя «Покой», я находился в безопасности, неспособный на глубокую рефлексию. Она мне и не нужна! Хоть я и чувствую, что упустил какие-то намёки при общении с Жанной и Тюрзовым за последние дня два использования.             Я расположился в ближайшем к перемычке купе, закрывая за собой дверь, за которую было ухватилась особенно хитрая Тень, следящая за моим мерцанием. Движение оставалось спокойно, хотя мы ещё не покинули городскую черту. Можно сказать, я ехал в «столыпинском вагоне», только решёток не хватало да моими конвоирами были Тени.             Они активизировались, как только мы выехали за территорию «кокона лжи», сплетённого нашими магистрами для сокрытия Полигона от уфологов и прочих неадекватов. Я увидел, как шмыгнула перед окном одна согбенная тень, другая. Только применив Покой, я мог держать посылку Тюрзова в руках. Он не солгал — её хотелось распечатать, шкатулку открыть, и никакие слова «Будь предѣльно точенъ, запирая себя», казалось, не могли повлиять на жажду. Но это не шкатулка владеет мной! Я контролирую ситуацию!             И когда я произвёл в голове трубный звук, которым привык начинать «Покой» и зажёг с перебором колокольчиков закорючку символа, глубоко вздохнул, наконец, смог успокоиться. Водитель ничего не чувствовал! Идиот! И такие, как этот водитель, называют себя подмастерьями и мастерами!             Гордыня. Я улыбнулся. Если «Иса» полностью убирала ощущения, заглушая и чувство опасности, и чувство радости, и боль, и в целом очищая ум, то «Покой» ничего из нужного не убирал. Чутьё отточено и всё здесь, только воспринимаются входящие данные иначе, без лишней эмоциональной окраски.             Я попытался магически взглянуть на новую ситуацию. У многих ребят были проблемы с магическим зрением, но когда я разобрался, что это просто новое ощущение, которое нужно уметь анализировать, нужный анализатор словно бы всегда был у меня в нутре.             Линии мыслительных цепей пересекали пространство. Они, бледные и нечёткие, точно как и моя, лишённые яркости и сочности, лишь яркий поток выбивался из проклятой поклажи, он прошивал моё естество и сотни пульсирующих пятен вокруг.             «Покой» словно сошёл с меня, и во рту пересохло, лицо невольно исказилось в злобе. Огромная бурлящая тень склонялась надо мной, перехватывая часть потока. От неё сквозило блаженством даже через кромку. Она нашла то, о чём мечтает каждая тень, и я сразу понял, что в шкатулке — человек. Агонирующий, истекающий безумием, в стадии распада. И ведь не простой! Нет! Это либо мастер высшей категории, либо великий безумец!             Тень следка подёргивалась, она наслаждалась крохами от самой души. Видимо, это была совсем хилая Тень. Я чувствовал желание и опаску. Голод. Это ощущение передалось и мне. Голод!             Глупая тварь, что пытается откусить от моей добычи! Во мне опять зародилась готовность. Я вскочил и почувствовал, как комки Теней выпадают из вагона и остаются вдалеке. Это было моей добычей!!!             Успокоив нервы и наскоро перекусив, я бросил свои кости на койку и провалился в беспокойный сон. Во сне ко мне снова явились Тени, рычащие, почувствовавшие мою слабость во время сна, когда я медленнее обновляюсь и пребываю с ними.             Да, на Полигоне нет Теней, и там спокойный сон, но, когда ты встаёшь на путь мастерства, спокойному сну не бывать. Ты частью своей сути переходишь за кромку после первого же перехода по ту сторону. Но обычно Тени обходили меня стороной, не тревожа сон, чего не скажешь о сестре, той же Пахмутовой и бог знает скольких курсантах, во сны которых в отчем доме приходили Тени, порою целыми толпами.             И вроде бы они безобидны, и, пытаясь тебя тронуть, обжигаются, но липкое ощущение чужеродного присутствия и тревоги не покидает. Сегодня Теней много. Очень. Они заполонили всё вокруг, и по ту сторону стекла тоже. Они тянули конечности, они задирали бесформенные головы и тихонько скулили. Весь ночной перрон, на котором сделал остановку поезд, заполонило чувство безудержного голода, заставившего меня дрожать. То, что я испытал там, на дуэльной полосе, было слабым отголоском охватившего сейчас, и сейчас Тень внутри меня распалялась с гораздо большей силой.             Покой. Звук, треск колокольчиков. Но покоя нет! Я слышу неправильный гудок, неверный перебор колокольчиков! Никакой символ не загорается! Есть только голод. Завывание. Я не могу понять, сон ли это. Моё тело дрожит, я уже давно не лежу, а стою над своей же поклажей и тяну руки к силе, что манит меня.             Бум. Бум. Бум. Бум. Бум. Их голод стучит во мне. Утробное рычание зарождается. Громче, чем когда-либо я слышал. Оно не является звуком, оно только для Теней. Ни один человек не слышит его, но даже те немногие, что докуривали на перроне, сами не понимая почему, побросали бычки и поспешили спрятаться в своих купе.             Я вонзаю скрюченную руку, в которой струится огонь, в тело ближайшей Тени, и она истошно визжит, заполонив всё этим визгом. И они бегут. Я достаю руку из её груди, и только тогда замечаю длинные чёрные когти, словно сотканные из тьмы на своих пальцах.             Морок исчезает, и я бессильно падаю на койку, оперев голову о перегородку. Вздыхаю с облегчением, но всё ещё подрагиваю, будто от холода. Утерев холодный пот, я снова зажигаю символ, и на этот раз «Покой» набрасывается на меня. Никаких больше Теней! Поезд пришёл в движение, и я снова уснул, ёжась от чувства покалывания в груди.

4 сентября 2019 г.

            Очнулся, не понимая где я и что я. Какая длинная ночь! Где проводница? Чаю бы. Вылезаю из своего купе и иду в сторону, где обитает проводница. Я постучал в дверцу. Тишина.             Зрение подсказало, что внутри блёкло циркулирует мыслительная цепь. Проводница внутри, но не реагирует. Я постучал ещё раз и открыл дверь. — Здравствуйте, — только и успел произнести я, как увидел голое тело в углу каморки. Её голова повернулась, и в этих глазах я не увидел разума. Она взглянула с ужасом и вжалась ещё сильнее.             Похоже, Тени приходили не только ко мне. — Б… б… батя, я тут б… б-боюсь. — Ничего, — растерянно только и смог выдавить из себя.             Как ей помочь? Никак? Нет, способы имелись, но только если Тень, что поглотила её память, ещё не ушла. Женщина дёрнулась, и её вырвало жидким прямо перед моими ногами.             Тут нужен мастер. Большой мастер, умеющий работать с тонкими структурами. Но оставить это так? Нет, не могу. За двое суток со мной и приходящими на каждой остановке Тенями она сойдёт с ума окончательно и будет не только рыгать, но и ссать под себя. Значит, мне нужна помощь.             Пара минут ничего не изменит. Я включил маленький чайник на её столе, нашёл стаканы и пакетики. За окном мельтешила природа. Тюрзов ответил довольно быстро. — Мастер. Вы заняты? — Я слушаю. Надеюсь, ты позвонил не потому, что тебе скучно? — Нет, мастер. Ночью к нам явились Тени, и проводница тяжело пережила столкновение с ними. — Как она? — Ну, студентка, в целом, симпатичная.             Хорошо, что «Покой» позволял избавиться от части невольно закрадывающихся мыслей сексуального характера. Её голое тело меня мало заботило, пока я поддерживал состояние. Естественно, я бы не потерял разум, не будь со мной «Покой», но невольного стояка бы стеснялся. — Я не о том! — Бредит. Голая, ну, в трусах, точнее. Вжалась в стену, трясётся и вырвало разок.             Женщина, что-то понимая, постаралась ещё сильнее прикрыть груди. — Осознаёт кто она? — Как тебя зовут? — Катя я, Катя. Китя для мамы. У-у-у-у-у-у… — Я слышал, — ответил Тюрзов. — Тень ещё рядом? Они так просто не отлипают, если нашли податливую жертву. Ты знаешь. Ждёт, пока она уснёт, а сама сидит неподалёку. — Не знаю. Вроде бы нет.             Я вновь окинул помещение магическим зрением. — Есть какой-то комок черноты, проскакивающий в мыслительной цепи этой Кати… — поделился я увиденным. — Это пометка. Итак, твоя задача заставить её уснуть. Это первый шаг. Второй шаг — связать Тень. Третий шаг — препарировать её. Придётся вытащить её накопитель, как в тот раз. Думаю, это для тебя станет более простым делом, чем поглотить её и отделить свои кластеры от этой проводницы. Я дам инструкции, а пока найди Кате чем прикрыться и подотри что там есть, а то оскользнешься о рвоту.             Я бросил тряпку, которая лежала в раковине, на блевоту и увидел маленький шкафчик, откуда достал кофту. — Надевай. Сообщение, наконец, пришло. Сон — «Иса-Пеорт-Гьефу-Йера». Четыре руны — это непросто, но выполнимо. Спасибо хоть не вариант для мастеров с перемещением большей части мыслительной цепи за кромку и замедлением ритма мерцания. Легче всего, конечно, было бы дать клофелину, но за неимением… Я выпил чай и пододвинул кружку к Кате. Всё было не так плохо, она схватила стакан и стала дуть на напиток. А коли есть под носом ветер… так дед говорил. Тьфу. Я его даже не видел, деда этого.             Второй шаг сложнее. Мне самому нужно было замереть, повинуясь руне «Иса». «Корка речная и кровля воды, беда обречённых и сирых», как-то так было в учебном материале, что, в сущности, неважно, потому что как ни посмотри на вариант себя «заморозить», можно было и переборщить, если нет сродства с руной, а у меня его не было. Выключить все мысли. А мне ведь нужно было ждать. Замороженным ждать, пока тень не почувствует, что жертва уснула и пришла её пора питаться, и что рядом нет такого вот товарища вроде меня.             И третий шаг — я встал в ступор. Тюрзов предлагал мне манипулировать руной «Скельд» и собрать для Тени ловушку, а затем, уняв чувства, вытащить из неё искомое. Двое суток без проводницы — это, конечно, ничего себе, но может, оно того не стоит?             Я допил чай, посмотрел на пускающую пузыри в стакан женщину. Стоит, конечно, для этого в Ордене и остался. — Успокоилась? Теперь ложись и отдохни. И всё будет как раньше, — сказал я уверенно. — А когда мы приедем? — Сегодня. Но нужно лечь. — Хорошо.             Я закрыл глаза и выдохнул. Руна «Иса». Пощипывающее руку ледяное спокойствие, обречённое существовать в виде куцей палочки. Она засияла синевой, замораживая появившееся беспокойство в сердце. «Пеорт». Камень и всё, что находится внутри камня, скрытое и недвижимое, монолитное и запечатывающее последние мысли, пробегающие в изъеденном разуме женщины. «Гьефу». Дар. Прими его, это всего лишь мягкая и недвижимая вечность, в которой нет беспокойства. Прими его и воспари в лёгкости. «Йера». Цикл завершён. Грудь поднимается и опускается спокойно. Равномерно. Я поддерживал последнюю руну, устанавливая новый цикл резонанса. Медленнее. Спокойнее. Тише.             Пришло и мне время становится незаметнее. Я достал из кармана складной ножик и, щёлкнув, провёл короткую полосу на предплечье. Так будет проще контролировать себя. Боль, притуплённая «Исой» и «Покоем», почти незаметна. Мои мысли ворочались в голове всё более тупо, всё больше переваливаясь с одного бока на другой.             Третий шаг. Скельд. Сложная сетчатая структура, которую я никогда не понимал. Нужно усилие, чтобы сложить отяжелевшим мозгом из неё крепкую решётку о четырёх стенах. Но вот она покрывает в моём мозгу все стены вагона. Ещё не зажжённая, и я не уверен даже, что мне хватит сил и не подступит дурнота, которая всегда наступает, когда кончается нервный флюид. Впрочем, будет поэтично вырвать на Тень.             Я замер, надеясь, что поезд не остановится и никому вдруг не понадобится эта Катя. Тень не появлялась. Дело не во мне — я тихо существую, резонируя не больше, чем стол. Где же ты, дрянь? Может, действовать иначе?             Я глупец! Прямо сейчас Тень сосёт последние крохи того, что осталось от Кати, но не здесь, а по ту сторону кромки!             Гата! Рейдо! Хлопок. Моё тело валится мешком, я ничего не могу с этим поделать, я уже за кромкой. Тварь оторвалась от трапезы и зарычала. Скельд!             Значит, вызвать страх, чтобы оторвать накопитель этой твари и воткнуть его в пепельно-серое тело Кати? Без проблем. Я отмахнулся от когтей заразы и, как в тот раз, воткнул руку в её податливую плоть. Она взвизгнула, но это слабо! Слишком слабо! Я стал искать внутри себя силы, но из-за лёгкого страха это стало не так просто.             Тварь дёрнулась и отпрыгнула, оцарапав меня, ударившись о прутья магической клетки. Чёрт! Память! Скельд! Я обновил прутья, чувствуя подступающую слабость. Ах ты сука! Слабость была столь сильна… Как я делал это обычно? Ощущал голод Тени и отвечал симметрично. Но эта тварь была не голодна.             На сей раз голоден был я. Мне не нравилась слабость. Внутри снова образовался комок готовности! О, как же я тебя ждал! — Твар-р-рь! — выдохнул я. — Сложно без Тюрзова, да? — да она надсмехалась! По ничтожной царапине она успела понять, кто я. И даже выяснить имя наставника. Похвальная обучаемость. — Вовсе нет.             Бросок. Я рефлекторно увернулся, этот бросок мы отрабатывали не раз! Уруз! — зажглось в моей голове, и сразу после появившегося на долю секунду бессилия, меня охватила горячая ненависть, руки сами схватили почти оформленную голову твари. Я впечатал её о решетку. Тень коротко взвизгнула. — Всё закончится для тебя здесь. Даже без памяти и всей силы я смогу уничтожить тебя, — выпалил я. — Скоро решётка спадёт, и я вырвусь, — визгливо кричала тварь.             Нет! Не вырвешься! Я вдавил свои пальцы, ощерившиеся когтями, вглубь головёшки, выпуская сок и заставляя Тень истошно вопить. — Скоро придут другие! Ты не вернешься к себе! — верещала она. — А почему ты решил, что я хочу возвращаться? — я усилил нажим, ощущая удовольствие и наконец почувствовав страх Тени.             Из её разлагающейся туши проступили свежие кристаллы, ещё не завершившие преобразование. Предметы памяти. Тварь поглотила не одного человека!             Сил оставалось немного. Сейчас произойдёт обновление памяти, и я снова забуду!!! Взяв самый большой кристалл, я воткнул его в бледное тело проводницы и в голос закричал: — Рейдо! Гата! — хлопок. Тело подбрасывает, и оно снова падает, но уже с моим разумом.             Синхронизация, чтоб её! Даже если ляжешь рядом с телом — подкинет! А так и вовсе кажется, будто упал с высоты двухэтажного здания. Я отряхнулся. Это был полезный опыт. Хорошо, что «Сила Тура» вышла, каламбур, не в полную силу. Иначе бы я не вернулся. Там бы и остался, сам, скорее всего, добивая эту девку.             Мне повезло. Новичкам везёт. Это была не самая простая Тень. Не голодная безумная тварь, а разумная, что смогла защитить свои «богатства» от других таких же. Но до зверолюда не дотягивает. — Мастер. Я справился. Наверное, — говорил я, тяжело дыша в трубку. — Это была непростая тень? Так я и думал. Простая бы не покидала девочку. Слишком многих привлекает шкатулка, — кажется, Тюрзов усмехнулся. — Что мне сейчас делать? — Срочно проверь, что со шкатулкой. Отгони теней. Даже если у тебя после ноосферы не хватает сил, отгони этих тварей. И иди буди свою попутчицу. Убеди её отдыхать с тобой в купе. Теперь у тебя есть попутчик. К счастью, не тёмный. Ну и убедись, что она не сошла с ума, — перечислял Тюрзов. — А с остальными осколками что делать? — Большие? Если да, выброси их в окно, ничего ты с ними не сделаешь. Или между вагонами. Если вообще силы есть опять за кромку идти. Если маленькие, можешь попробовать поглотить. Интересный выйдет опыт. Рановато, правда… — размышлял он. — Ну давай, чего стоишь? Сахарку кусни да иди.             Тюрзов как всегда… Знает ситуацию. Кусочки остались небольшие, но стоило ли тренироваться в поглощении сейчас? Это могло дать новые силы, но и свести с ума. Особенно когда я слаб. Однако он прав, большие следовало выбросить, тени бы пришли за ними. — Вставай, красавица, — я потушил слабо тлеющую руну цикла, давая организму самому решить в какой частоте ему резонировать. — Пошли со мной.             Но она не просыпалась. Видимо, что-то иное мешало восстановить нормальный резонанс. Сон перешёл в иное качество, став беспокойным. Глаза под веками бегали, а мышцы лица напрягались. Придётся перенести к себе, Тюрзов прав, никакая причина не должна отвлекать меня от шкатулки. А вдруг, пока я в одной части вагона на грани своих сил отбиваюсь от Тени, десяток слабых вовсю присосались к вылетающим мыслительным цепям?             Но, к счастью, Теней внутри купе не оказалось. Я мог выдохнуть и отпустить проводницу, которая так и не проснулась. Может быть, её память уже успела пострадать в чреве твари? На новые подвиги в мастерстве, которое сегодня поддалось мне чуть легче, требовались силы, и конечно, я знал откуда их взять. Из еды и того, что поглотила Тень. Что мне откроется, если я решу поглотить такой кристаллик? Не знаю. Соваться без сосуда памяти за кромку — это глупая идея, но, с другой стороны, я забуду, что поглотил и заберу только нервный флюид, а именно это мне и нужно. — Мастер, она не просыпается, — снова позвонил я Тюрзову. — Это последствия стресса. Последние участки памяти повреждены, и их нужно изъять. Но как бы тебе это провернуть? Я подумаю и напишу тебе. Пока реши вопрос с остальными кристаллами. Он не ждёт — скоро остановка.             Оставалось догадываться, как он знал, во сколько у поезда остановки, но я решил положиться на его авторитет и вернулся к проводнице.             Шоколад! Лучшая еда для восстановления нервного флюида! Ну и, конечно, сон… Но шоколадка — вот она. С краешку стола. Надеюсь, спасённая не будет думать о шоколаде, когда поймёт, что вообще с ней случилось.             И теперь, когда вся шоколадка утонула во мне и появились какие-никакие, но силы… Гата! Рейдо! Я снова за кромкой. От Тени не осталось и следа, никаких чёрных пятен и дыма, как это обычно бывает, ни грязи. Осталась россыпь мелких светящихся камней и чёрное с опалом кольцо. Как я его не заметил раньше! Это ведь сосуд памяти! Да, немногие Тени по эту сторону имели сосуд памяти, хоть слабый, малый, но достаточно вместительный, чтобы провести в здравом уме столетие...             -до!.. На металлическом полу вагона обнаружилось кольцо. Сосуд памяти! Малый, но и таким не может похвастать рядовая Тень. Эй! Да мне осталось только привязать его себе! Такой трофей. Я прикоснулся к тёмному металлу и одёрнул руку. Опасно. Кто знает, что ощущала и собирала в него Тень? Камень не испускал никаких мыслительных цепей...             -до!.. Кольцо. Сколько циклов прошло в ожидании? Вот оно у меня на руке. Что может случиться плохого? Камень переливался манящим светом. Я просунул палец и металл впился в мясо...