Рождение и смерть Ницраила

Полигон, 1 сентября 2019 г., Марк

            Прошло две недели изнурительных тренировок. Сначала Тюрзов учил нас грамотно пользоваться пистолетом-пулеметом. Так как мы уже неплохо стреляли из пистолетов в тире, это оружие не доставило больших проблем. Жанна кучно поражала мишень на расстоянии двадцати пяти метров в голову очередью уже на второй день, а у меня ушла неделя, чтобы прочувствовать, пусть и не слишком сильную, но ощутимую для такого большого расстояния отдачу и научиться регулировать угол наклона оружия.             Обычно, когда патроны кончались, мы шли тренироваться в борьбе без оружия, затем с оружием. Начиная утром, мы возвращались поздно вечером, прерываясь, мокрые, в поту, только на обед и ужин. Хорошо хоть, нас прилично кормили гораздо позднее ужина, хотя обычно шумные дверцы раздатки захлопнуты до самого утра.             Конечно, несмотря на изнывающие мышцы, меня грели мысли, что я становлюсь сильнее, гораздо сильнее своих сокурсников, проходящих менее суровый курс. Частенько с нами тренировался и разминался сам Тюрзов, и если бы я попробовал выполнить такое количество повторений, на следующий день ложку бы не держал, не то что оружие.             Сегодня день шёл наперекосяк. Тюрзов сообщил, чтобы мы после тренировки отправлялись в «контору», где он нас будет ждать в кабинете «103». — Думаешь, на тренировках всё? — спросил я Жанну, протирая лицо полотенцем. — Думаю, мы действительно готовы, — ответила она и улыбнулась. — И ты тоже.             Я смутился. — Мышечная память, что тут сказать. Вот напади на меня с любой стороны, в любой плоскости, — Жанна очень мило улыбалась. Я не знаю… Наши тренировки сближали, мы много веселились и смеялись, но почему она так хорошо ко мне относилась? Смелость, что я вышел из шеренги? Это выглядело как боязнь признавать «спотыкание», это была глупая смелость.             Вот разве бывает глупая смелость? Чёрт, я же обожаю такой тип людей — она, как и наш наставник, сильна и целеустремлённа. Я люблю людей, которые знают, что им нужно.             У меня были и тёмные моменты в жизни, когда я делал дрянные вещи, и больше всего о них сожалею. Я ведь знал, кто мои родители: настоящие герои, попавшие в водоворот очередной злобной «сказки». Отец остался сломленным навсегда человеком, а мать погибла. Она умерла, когда мне было… года три. Я не помнил её, а в доме не осталось ни одной фотографии. Даже в свадебном альбоме.             Но я точно знаю одно — она умерла героем, иначе быть не могло. Она была высшим мастером, мастером практической магии. Я не смог бы стать мастером магических искусств, но я смог бы стать героем — и это моя наивная цель в жизни.             Пахмутова такая же, я в этом уверен, это и привлекало меня в ней. — Ну так что? — спросила она меня. — Нашёл время в себя уйти. Пошли, нам уже пора. — Пожалуй.             И мы пошли в корпус. За столом в кабинете сидели мой дядя Семён, поглаживающий лысину, моя «старшая сестра» — высший мастер Лиля. Неродная, но могла бы ей быть, ведь я очень на неё похож. Тюрзов положил единственную руку на стол и смотрел, прищурив глаза, на меня. — Марк?! — глаза Лили округлились. — Здравствуйте, дядя Семён! Здравствуйте, Лилиана Александровна! — Привет, — поприветствовал меня дядя. — Семён! Это наши добровольцы. Эту смелую девушку зовут Жанна Пахмутова, а с Марком вы знакомы. Жанна, — обратился Тюрзов к ней, — это младший магистр Семён Сергеевич, а это высший мастер Лилиана Александровна.             Жанна оценивающе посмотрела на мою сестру, а затем на меня. — Ты с ними знаком что ли? — прошептала она. Я коротко кивнул. — Жанна, ты дочь Игоря? — спросил Семён. — Да, — сказала она тихо. — Вы садитесь. Я знал твоего отца. Он был самым редким авантюристом и редким потому, что был разумным. Хороший был мастер, — дядя смотрел в стол.             Мы присели напротив Тюрзова и Лили. — Что ж. Я приехал сюда рассказать вам детали сложившейся ситуации, — начал Семён. Лиля закатила глаза, подпирая щеку рукой. — Год назад произошла трагедия в Зеленограде. Подозреваемый… — Обвиняемый, — поправила Лиля. — …Дегтярёв Дмитрий Максимович… Посмотрите фотографию.             Что?! Как тесен мир! Я знал этого человека. Конечно, в детстве он выглядел иначе, но эти глаза… Он как раз из тех моментов жизни, за которые мне стыдно. Одно лето я проводил в детском лагере, когда мне лет тринадцать было, и сдружился там с Дегтярёвым, и, скажу я вам, человека хуже я не встречал.             В этом весь феномен дружбы — ты дружишь, и всё хорошо, ты не замечаешь какой же человек на самом деле грязный, идёшь на его поводу, он убеждает тебя, что так правильно жить, и он может быть чертовски харизматичным в этом и чертовски привлекательным, однако все его речи — яд змея, их нужно опасаться и прятать своё сердце от таких людей. — Я знаю этого человека, — сказал я. — Откуда, Марк? — спросил Семён. — Мы в одном лагере были давным-давно. — Ясно. Что ж, он совершил преступление — толкнул женщину под машину. И судя по увиденному В… Лилей, он сделал это под влиянием Сказочника, тот был рядом в этот момент и подталкивал его. К тому же на его заинтересованность, а не случайное нахождение там и шалость, указывает то, что он явился на эту ноосферную активность. Значит, что? — Там были его агенты. За местом следили как минимум Тени, — кивнул Тюрзов. — Сказочник предусматривает всё… И за самим Дегтярёвым всё это время следили его агенты. Причём и в физическом мире. — То есть, даже так? — нахмурился Тюрзов. — Я только хотел спросить, почему вы уверены, что это нужный нам человек, но теперь есть другой вопрос. — М? — Вы следите за ситуацией? — Есть энтузиаст. Не из Ордена.             Тюрзов снова нахмурился. — Это временно. Это отец погибшей девушки. Мы здесь именно потому, что нам нужен вы. Меня очень беспокоит эта тщательная подготовка Сказочника… — Сказочник всегда предусмотрителен, это не причина, — перебил Тюрзов. — Я преподаватель, и у меня есть… — Вы, в первую очередь, непревзойдённый профессионал. И во-вторых, эта история похожа на ту, в которой вы потеряли руку — у этого парня раскормленный Зверь, энтузиаст… — Назовите его имя уже, или я уйду, и делайте запрос в магистрат. Я на кой отстранился от занятий и гонял малышей? — Это полицейский Виталий Ивахненко. Что вам даёт имя? — Фото.             Тюрзов действительно настоящий охотник. Я невольно восхищался тем, как он резок и точен. — Пожалуйста, — Семён скривился и достал фото из папки. — Продолжайте. Марк, Жанна, внимательнее слушайте. — Я не буду ничего скрывать. Пока что Дегтярёв ведёт размеренную жизнь, обычную. Ивахненко не всегда следит, но очень старается, и ни агенты, ни Дегтярёв его не замечали. Мы знаем только, что готовится какая-то очередная гадость, и жертв будет много. — С чего вы взяли это, и что дело похоже на моё? — Опер слышал комментарий от одного из агентов — его товарища Валерия. Вот фото, — на нас смотрел смеющийся высокий парень с открытым, но злым лицом, с крупным носом, глубокими глазами, серыми, как железка. На чёлку немного ложились короткие тёмно-русые волосы, аккуратно торчащие. Никогда бы не принял его за какую-то Тень… Хотя Тюрзов говорил нам, что не все они чёрные звери, а только самые примитивные. — Он говорил, что скоро Дима не сможет прятать Зверя, и его нужно подтолкнуть, чтобы он его ощутил лучше. — Вот почему. Я понял вас, — кивнул Тюрзов. — Да, потому что вы лучше всех разбираетесь во внутреннем Звере, потому что вы… — Да, — оборвал Тюрзов. — Я вас понял. Я и так вижу на фото. Вот только фото Дегтярёва здесь так — слабая тень Зверя. У этого, — Тюрзов нервно усмехнулся, — Валеры Ид под полным контролем, а с таким вам справиться будет несложно. Мало ли нас таких, — снова нервный смешок, — по свету ходит. Дегтярёв же может и взбеситься, если ему откроют глаза «Силой Тура»             «Сила Тура». Я знал это заклинание. Самое простое, но очень вредное. «Сила Тура» даёт человеку силы, но ослабляет контроль человека за его бессознательным «Оно», за внутренним Зверем, который обычно борется с другой частью бессознательного — «Сверх-Я». Что-то подобное нам говорили на уроках психофизики. Почему это вредное заклинание? Потому что заклинание вызывает приятную связь с «Оно», тот становится сильнее, и контроль ослабляется. При любом сильном потрясении человек, даже единожды использовавший это простейшее заклинание, может потерять контроль над собой и подчиниться Зверю.             Это состояние аффекта, при котором человек больше похож на дикое хищное животное, причём очень голодное, жадное и агрессивное. С точки зрения биологии там что-то замешано со всплеском биогенных стимуляторов, эндорфинов, норадреналина и прочего, но я точно не знаю. Нужно открыть справочник. — Нужно установить профессиональную слежку, надеясь, что всё будет удачно, и ещё не поздно. — Семён, а почему подозреваемый? — спросила Лиля. — Презумпция невиновности, все дела. Ну, и потому что, по факту, он может быть лишь отвлекающим манёвром…