Комплекс отца: Сборник драбблов

Старый радиоприёмник тихо пел, разнося шипящую мелодию классики джаза по помещению. Аластор сегодня, как и всегда, проснулся слишком рано. В коридорах стоит благоприятная тишина, свет красного светила едва пробивается сквозь увесистые портьеры. В своё время, слава всем Грехам, демону стоило невероятных усилий отговорить мужа от покупки дизайна с уточками, остановившись на неброском, плотном и однотонном тёмном варианте. Он почти любовно оглаживает сатин, и всё же дёргает вбок, впуская свет в кухонное помещение. Для того, чтобы сготовить завтрак, Радио-демону желательно хоть что-то видеть. Красные когти невесомо пробегаются по полкам. Скорее всего, бывшее Величество по пробуждению потребует хлопьев с молоком, и обязательно послаще, медовых, например. Однажды в магазине они нашли интересную вещь: трубочки с драже внутри, через которые можно пить молоко, давая ему разные вкусы. Люцифер упросил, они купили… А потом распетрушил все эти трубочки, съедая сладость просто так. Аластор никогда не устанет удивляться, как в невысокое тельце помещается столько сахара. Сегодня, хлопьев не будет. Кашу бывший король ест только по вторникам (привет странным ритуалам, заложенным депрессией), так что, выбор Оверлорда пал на что-то классическое: яичница с беконом и зеленушкой. Быстро, просто и никаких затрат. Справившись с завтраком, он поставил тарелки на стол, сполоснул руки и глянул на время. Пора. — Доброе утро, — он распахнул шторы в их спальне, пропуская бодрящий свет. — Семь часов, Люцифер. Из вороха подушек послышалось приглушённое завывание. Люцифер поморщился: очень уж он любил голос своего супруга, но не когда тот звучит слишком резко и достаточно громко для того, чтобы вырвать из глубокой фазы сна. Не особенно разбирая смысл сказанного, он поднял тяжёлое одеяло повыше, прячась с головой и надеясь доспать последние минуты, пусть это и был заведомо проигрышный сценарий. Падший знал, как свои четыре пальца, что Аластор просто не позволит ему дальше валяться и видеть десятые сны, хоть и надеялся на небольшое чудо. Чудо. Он и сам мог их сотворять. Какая ирония. — Подъём, — надавил демон, опираясь на трость и хромая ближе к кровати. — Семь часов, Аластор, — заспанно зеркалит падший. — Только маньяки твоего рода бодрствуют в это время… — Маньяки моего рода теперь есть в твоём семейном древе, поздравляю, — Аластор хмыкнул и добавил, — или, лучше сказать, маньяк. Единственный в своём экземпляре. Люцифер никогда не был поклонником ранних подъёмов. Быть может, он бы и смирился с этим за долгие годы брака, только если бы не одно «но»: в эту ночь, он слишком долго просидел в мастерской, занимая себя разным. Великое множество зарисовок, сумбурных, как и его натура, не доделанных до конца, совершенно не похожих друг на друга ни стилем, ни идеей. Удивительно, что в итоге не разорванных… Так или иначе, работы было много, и спать он пришёл часом раньше рассвета. Высунувшись из-под одеяла, падший с запозданием моргнул, бездумно приглаживая беспорядок на голове. Грешник усмехнулся, наблюдая за этой очаровательной картиной, и сел на край кровати. — Почему мы не можем доспать, хотя бы, часа три? — Жалобно протянул бывший король, топя последнее слово в протяжном зевке. — Я приготовил завтрак, который ты не будешь есть, если он остынет, — отвечает демон, заразившись зевком. — А если ты его не съешь, то узнаешь, на что способен маньяк «моего рода». Что ж, аргумент. — Чарли звонила, — добавляет Радио-демон и достаёт смартфон из кармана халата. После свадьбы, Люцифер настоял на приобретении девайса для него, и спустя долгие месяцы ссор и препирательств, Аластор нехотя соглашается, однако, до сих пор пользуется им на уровне новичка-любителя: только звонки и периодическая эксплуатация в качестве электронной книги. В мессенджерах отвечает односложно. — Минут пятнадцать назад. Люцифер неохотно откинул одеяло, ёжась от утренней прохлады. — Что хотела? — Бывший король начал потягиваться, постепенно готовя себя к подъёму. — Приглашает нас сегодня к ним домой, — грешник нажал пару раз кнопку блокировки, бегло пробежавшись взглядом по уведомлениям. — Вечером, на ужин. — Ага, вечером, — задумчиво тянет падший ангел, встав с кровати и пошлёпав босыми ногами в сторону двери, ведущей в ванную комнату. — Так, и какого ж чёрта ты поднял меня ни свет, ни заря? Оверлорд усмехнулся, растягивая улыбку и щурясь. — Я не оставил тебе шанса сегодня вновь пропасть в мастерской до глубокой ночи. * Аластор сидел за столом, задумчиво ковыряя вилкой свою порцию завтрака и читая утреннюю газету. В основном, большинство статей было о предстоящей ярмарке в ночь Кровавой луны. Потрясающее мероприятие, освещающее знаменитых грешников, маньяков своих поколений: Джек-потрошитель, Карл Панцрам, Зодиак, Джон Уэйн Гейси, Ричард Раммирес, Джеффри Даммер… Одно только печально: самого Аластора в списках нет. Что неудивительно: при жизни, он не успел совершить достаточное количество преступлений, чтобы встать в ряд со своими будущими кумирами, да и внушительную часть его убийств полиция не смогла раскрыть, задвинув дело в долгий ящик. А теперь, посещать праздник Кровавой луны он может только в качестве консорта, последние пару лет — рядом с королём-регентом. Скучно, уныло, толком не повеселиться. — О чём думаешь? Голос Люцифера вырывает демона обратно в реальность, и тот берёт свою чашку кофе и откладывает газету. — Ярмарка на носу, — коротко отвечает мужчина, сделав глоток. — Думаю, насколько быстро я помру со скуки в этом году. — Ой, да брось, — падший усмехнулся. — Не так уж там и уныло. — Ты собираешься брать стенд? — Грешник довольно резко перевёл тему, поймав взгляд супруга. — Твои творения заслуживают общественности. Он умолчал о том, что от гор резиновых уточек с разным функционалом ломятся, как минимум, уже несколько комнат в замке. Не то, что бы Аластор был против, но в тех помещениях даже толком не прибрать. Несколько нанятых горничных почили, и не с миром: одну насмерть завалило, вторая случайно наступила на утку-взрывчатку, третью зажало между дверцей шкафа и его откосом. Люцифер, при всём своём долголетии, чуть ни вернул ужин полу, когда увидел столько трупов, и Аластору, как профессионалу по части расчленёнки, пришлось самостоятельно убирать, стараясь не повторить судьбу несчастных девушек. А позже объясняться перед Рози, как так вышло, что трое её лучших горничных прибыли обратно в пакетах и к её обеденному столу. Самое сложное было доказать, что это не Радио-демону в голову ёбнуло, и он тут не при чём. Выражение лица бывшего короля было практически нечитаемым. Он вздохнул, как-то слишком быстро напихав яичницы в рот, настолько, что щёки надулись, как у хомяка. Оверлорд вскинул бровь, наблюдая за этой странной попыткой выдержать паузу подольше, и вздохнул, поставив чашку на стол. — Я не заставляю тебя, — его голос, наполненный эффектами микрофона, звучал ровно. — Но, если ты желаешь услышать моё скромное мнение… — Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебил падший. — Я слышу это уже много лет кряду. — И ничего с этим не делаешь, — справедливо посетовал грешник. — Ты — талантливый изобретатель. Не вижу смысла до глубокой ночи сидеть в мастерской, чтобы в итоге твои творения пылились в бесхозных комнатах и убивали горничных. В разговоре воцарилась пауза. Аластор продолжил трапезу, доедая свою порцию и допивая кофе. Люцифер долго хранил молчание прежде, чем сдаться: — Я ещё раз обдумаю это, ладно? Возможно, выставлюсь на этом празднике. Радио-демон поднимается, собрав тарелки и, опираясь на домашнюю трость, хромает к раковине, ополаскивая посуду и расставляя всё по полкам. Люцифер провожает его взглядом. Он ненавидел его хромоту настолько же сильно, как любил день её приобретения. Падший встаёт, подойдя к демону со спины и обвив его торс руками. Аластор замирает, навострив уши. — Что? — Чарли уже такая взрослая, — внезапно говорит бывший король, прижавшись щекой меж лопаток грешника. — Королева Ада… А для меня она была малышкой будто вчера. — Для тебя вообще течение времени — штука сложная, — Аластор пожимает плечами, повернувшись так, чтобы стоять лицом к падшему. — Ал, — мужчина задирает голову, смотря в алые глаза демона. — Давай заведём ещё ребёнка? Оверлорд опешил, стараясь углядеть шутливость в бледном лице. Чёрта с два: Люцифер говорил на полном серьёзе. — Это не смешно, — попытал удачу грешник. — А я и не шучу, — твёрдо заявил падший. Аластор выпутался из его рук, продолжив убирать со стола и молчать. Бывший король прослеживал каждое его движение пытливым взглядом и, не дождавшись никакого ответа, продолжил: — Я считаю, это вдохнёт в наш брак… — Прекрати, — резко оборвал его демон, растягивая один из своих нервных оскалов. — Я готов принять то, что ты немного погорячился или пошутил, но не готов разговаривать о таком безумном дерьме на полном серьёзе. — Это не дерьмо, и не безумное! — Люцифер обошёл его, заглядывая с разных сторон, чтобы привлечь внимание к своей, отнюдь не скромной, персоне. Аластор слишком шумно поставил чайник на столешницу, надавив пальцами на переносицу и, скрестив руки на груди, повернулся к падшему, смерив его нечитаемым взглядом. — И как ты себе это представляешь? — Он вскинул бровь. — Спиздить ребёнка из мира живых и растить его, как будущего грешника? Или взять из города Каннибалов? Предупреждаю: они выглядят, как дети, но уже давно таковыми не являются. — Зачем, если можно завести своего? На этих словах, Аластор почувствовал, как закипает кровь в венах. Оскал грозился выйти за пределы серого лица, обнажая чёрные дёсны. — Смеёшься надо мной? — Нет-нет, я серьёзен! — Люцифер быстро подошёл ближе, заулыбавшись. — Я владею витальной магией. Кто-то из нас может выносить этого ребёнка… Аластор? Аластор! Кажется, на сегодняшний ужин с Чарли кое-кто заявится со свежим фингалом. * В сердце пекла, где тлеет пламя вечного мучения грешников, возвышался Пентаграмм — город-старица круга Гордыни, выстроенный из самых тёмных и горделивых желаний человеческих душ. Его строения, устремлённые к красным небесам, возвещали о величии и высокомерии его обитателей. По узким улицам и широким проспектам, вымощенным греховными поступками, перемещались местные жители, возвышаясь над своими соседями из других кругов в презрении и надменности. В центре города стоял тёмный замок, из которого только что вышло двое мужчин, направляясь к машине. — Всё взял? — Спросил Аластор, попутно проверив свои карманы. — Да, да, — кивнул Люцифер, всё ещё дуясь на утренний инцидент. Весь путь до дома Чарли они хранили молчание, сидя порознь на задних сидениях личного автомобиля. Оверлорд не собирался просить прощения, уверенный в своей правоте. Люцифер не знает, о чём говорит. Он не справился с воспитанием единственной дочери, наняв его, как няньку в своё время, а теперь хочет что? Повторить опыт провала родительства? Это даже не смешно. Ребёнок — слишком большая ответственность, особенно в период, когда супруг только-только начал лечение от многолетней депрессии. Пожалуй, Радио-демон слишком хорошо его знал, и легко мог смоделировать будущее поведение горделивого папаши. Да и, в себе он также не был уверен. Чарли не была младенцем, когда он появился в их жизни, а уверенно заявлять, что опыта ему хватит для воспитания с нуля — беспросветный бред. Да и, каков кошмар — беременный мужик! Аластора быстрее вывернет, чем он сможет наблюдать за таким абсурдом. И без того стоило невероятных усилий принять себя в браке с мужчиной, а тут ещё и… Демон поморщился, мотнув головой. Нет, нет и ещё раз нет. Он и так слишком много потакает супругу. По совершенно-не-неожиданному стечению обстоятельств, Чарли и Вэгги приобрели дом недалеко от окраины, на которой стоит отель. Люцифер пытался отговорить, сетовал на районы и на машину, что сможет вовремя доставить обеих к Хазбину, но девушки оказались непреклонны. Квартал не самый богатый, поэтому недешёвый охраняемый дом среди серых окрестностей смотрелся, как минимум, странно. Водитель припарковался у главных ворот, и Люцифер, несмотря на обиду, вышел первый, обойдя машину, чтобы открыть супругу дверь и подать руку. Обычно, Аластор игнорировал этот жест и выбирался из салона самостоятельно, но сейчас принял помощь, и то лишь потому, что между ними произошла ссора, и он не хотел усугублять и без того сложный эмоциональный фон своими препирательствами. Они негласно решили не нагружать девушек своими проблемами, идя в сторону входа. Потом поговорят. — Ча-а-арли! — Радостно поприветствовал Люцифер, когда королева открыла дверь, и заключил её в удушающие объятия. — Добро пожаловать… Пап… — Сдавленно ответила девушка, улыбаясь. — Не могу дышать… — О, прости-прости! — Падший отпустил её, виновато улыбнувшись. Аластор поприветствовал дочь сдержанным кивком, обогнув их и пройдя в холл. Там, он встретился с бесконечно-недовольным выражением лица Вэгги, подарив ей один из своих фирменных оскалов. У них с начала знакомства как-то не заладилось, и они не спешили искать понимания и коммуникации. Что Аластор для неё — приложение к отцу супруги, что Вэгги для него — приложение к дочери. На том и порешили. Возможно, Аластор как-то слишком воровато озирался по сторонам, на что незамедлительно среагировала бывшая истребительница, бросив ехидное: — Вокса здесь нет. Как будто бы, даже для шутки, Радио-демону было до телекоголового какое-то дело. Ещё будучи новичком-Оверлордом, он начал очевидно игнорировать Вокса. Нынче же он — консорт, пусть и короля-регента, но это всё ещё совершенно иной уровень. Поэтому, на престранное замечание Вэгги у мужчины лишь поползла вверх бровь. — Чего стоим? Давайте, проходите! — Радушию Чарли, как обычно, не было предела. Да и, вовремя она, иначе Радио-демона было бы сложно заткнуть. В просторной гостиной их уже ждал накрытый стол, ломящийся от разных блюд, закусок и видов вина. Расположившись рядом с супругом, Аластор не удержался от почти саркастичного комментария о поминках, и Люцифер довольно быстро его подхватил: — Да-да, кого хороним? — Ваши надежды на спокойный ужин, — с милейшей улыбкой отозвалась Чарли, и Аластор присвистнул: за последние годы, она явно поднаторела в лёгком запугивании. Да и, вкупе с каре, что она отстригла себе около полугода назад, смотрелось ещё более восхитительно. — Мы все внимание, ваше Величество, — ответил на её любезность Оверлорд, плеснув себе в бокал красного сухого и пригубив. Темпранильо. Неплохо. — Вы ешьте, — королева кивнула к столу. — Полагаю, вы оба приехали голодными? — Ты не представляешь, насколько! — Радостно ответил Люцифер, накладывая себе в тарелку всего понемногу. — Кто хорошо кушает, тот восполняет силы. — Да, они вам понадобятся, — пробурчала Вэгги, глотнув воды. Аластор только сейчас обратил на это внимание, и оленьи уши навострились. Что-то определённо было не так, помимо заставленного яствами стола. Вэгги, конечно, не фанатка алкогольных напитков, но обычно позволяла себе бокальчик хорошего Шардоне. Плохо себя чувствует? Впрочем, ему какое дело. — Как продвигаются дела? — А Чарли продолжала вести бессмысленные светские беседы. «Дохну со скуки» — пронеслось в голове грешника, пока муж радостно щебетал под ухом, ему только в путь почесать языком с дочерью. Казалось, единственные напряжённые фигуры здесь — Оверлорд и вторая королева. Со стороны прослеживается наследие вкусов на партнёров, разве что, Вэгги недостаёт харизмы, улыбки и… Да, всего! Куда ей до Радио-демона? Они почти одинаково наполнили свои бокалы, один — вином, вторая — водой, и почти синхронно отпили. — Значит, ваш график обычно не забит какими-то важными делами? — Чарли положила себе курицу, пытливо-медленно отрезая по кусочку. — Да какие могут быть дела? — Отмахнулся Люцифер. — Наслаждаемся отставкой! — У людей это называется «пенсия», — демон хмыкнул, болтая вино по дну бокала. — На пенсии обычно сидят старики, бабушки там, дедушки, — возразил падший, намереваясь дополнить свою мысль, но королева его перебила. — Всё сходится, да. Аластор прыснул, позволив тихому смеху слететь с бледных губ. В подначивании она тоже поднаторела. А вот супруг его, скорее, картинно возмутился: — Мы в самом расцвете сил! — Ага, и это тоже будет плюсом, — всё так же бубнила Вэгги. Радио-демон, наконец, не выдержал: — Что за белый шум там у окна? — Он постучал пальцем по микрофону на своей трости и протянул её ближе к бывшей истребительнице. — Что ты там всё бормочешь, дорогая? — Говорю, глухота — тоже признак старения, — девушка ухмыльнулась, метнув в сторону Аластора острый взгляд. Туше. — Та-а-ак, давайте без ссор? — Чарли попыталась на подходе сгладить острые углы. — Мы собрались поужинать и обсудить серьёзные темы. — Не томи же, — демон растянул оскал. — Что за повод заставил тебя весь сегодняшний день провести у плиты? Взгляд девушки как-то слишком резко смягчился. Аластор вскинул брови, оскал так и застыл на сером лице. А Люцифер как лопал, так и не собирался останавливаться. Хотя, что-то Оверлорду подсказывало, что сейчас самое время притормозить. Надо бы запить свои подозрения. — Не стану ходить вокруг да около. Отец, папа… Вы скоро станете дедушками. Глупые олени те, что попадают в ловушку, о которой уже догадались. Люциферу хотел сказать прекратить жрать, а сам поперхнулся вином, да так, что оно через нос пошло. В воцарившейся тишине тонул кашель демона и почти слышимое моргание падшего. Однако, бывший король всё же среагировал на состояние супруга, и как дал ему по спине — демону показалось, что у него хребтина через глаз выйдет. Иногда, Люцифер забывал о своей чудовищной силе. Зато кашель тут же прекратился, заменившись статическим шумом. — Великий Ад, пап, ты живой? — Обеспокоенно поинтересовалась королева, аж привстав. — Конечно нет, я же грешник, — прошипел Оверлорд, метнув уничтожающий взгляд на виноватого супруга. Пока демон пребывал (в ахуе) в глубочайшем шоке, до Люцифера окончательно дошёл смысл сказанного. — Погоди, Чарли… Серьёзно? — Падший аж засиял, что лишний раз напомнило о его ангельской природе. — Это же так здорово! Ты носишь ребёнка? — Не я, — девушка мягко улыбнулась, накрыв ладонь Вэгги своей. «Какой кошмар!» — засело в голове грешника. — Это благословение! — Продолжил радоваться Люцифер. — Как давно? — Около двух недель. Аластор встал, чем тут же вызвал замешательство остальных. Шум в его голове не давал сосредоточиться ни на чём, картинка перед глазами расплывалась. Проблемы, проблемы, проблемы… Это всё — одна сплошная беда! А о безопасности они подумали прежде, чем принимать такое решение?! Радио-демону почти подкашивало колени от одной только мысли, что начнётся, когда ублюдки круга Гордыни узнают, что Вэгги в положении и чьего ребёнка она носит. Его взгляд пал на обеспокоенное лицо Люцифера. Точно. Нельзя. — Что такое? — Аластор насилу выдавил дежурную улыбку, старательно сдерживая тик в уголках губ. — Простите, мне нужно отойти. Оправдание дерьмовое, но вроде сработало. По крайней мере, Чарли перестала сильно переживать. Мужчина похромал к выходу из обеденного зала, держа уверенный курс в сторону санузла. Да, отлично сработано: он частенько уходил перевязывать себе ногу. Вернётся и скажет, что надо было затянуть ремни покрепче. Холодная вода собирается ладонями, на раковину падают капли с мокрой чёлки. — Еба-а-ать… — Тяжело выдыхает Аластор, подняв взгляд на своё отражение. Хуже просто быть не может. Потребовалось много времени, чтобы оправиться от войны, и лишь одна мысль о новом ожидании смертельной опасности сворачивала ему все внутренности. Без сомнений, Чарли сильна. Она сможет обеспечить супругу всем. Но она не сможет быть постоянно рядом. А если Вэгги убьют? Как бы сильно она его не раздражала, даже у его злости есть разумные пределы. Тут не получится выйти сухими из воды. — Аластор? Стук в дверь и голос Люцифера заставили Оверлорда вздрогнуть. Он срочно вытер лицо полотенцем. — Что такое? Я уже иду. Немного повозившись, демон открыл дверь, вышагнув в коридор и замерев напротив мужа. Люцифер медленно проскользил по нему взглядом, и после сел на одно колено, затянув два ослабших ремня на его ноге. Аластор едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами: его легенда о перевязке только что отпала. — Знаешь, — начал падший, встав и поправляя лацканы демона, — ты можешь по-разному вести себя со мной, но, будь добр, прояви участие с нашей дочерью. Она беспокоится. — Вести себя по-разному с тобой? — Повторил демон, вскинув бровь. — О чём это ты? — Я знаю, что детей ты не любишь. Но это будет её ребёнок, Аластор. Хотя бы сейчас не будь говнюком и держи свои помыслы при себе. С такой скоростью, демон ещё никогда не закипал. — Да что ты знаешь о моих помыслах? — Прошипел он, и его оскал тут же сделался мрачным. — Не веди себя так, будто ты всезнающий чтец мыслей, Люцифер. — Говорю так, как увидел, — возразил бывший король. — Так купи очки, — огрызнулся грешник, обогнув падшего и захромав обратно к обеденному залу. — Прошу прощения за заминку, — продолжил он, когда вошёл. — Кажется, я немного перебрал с вином. Такое бывает. — Всё в порядке? — Чарли снова порвалась встать, но Радио-демон жестом её остановил. — Да, всё великолепно. Поздравляю с будущим пополнением. — Спасибо, — королева тепло улыбнулась, переглянувшись с супругой. * После ужина и ещё сотни разговоров о разном, они попрощались. Аластор молча сел в салон, удобнее устроив трость на своих коленях и явно не выказывая никакого желания заводить диалог с Люцифером. Тот, кажется, заметил это, шумно вздохнув и пока что не отдавая распоряжения водителю о начале пути. — Скажи, в чём я не прав? — Начал он, повернувшись лицом к мужу. Аластор молчал слишком долго для того, чтобы падший кашлянул, нарушив тишину и напомнив о своём вопросе. — Сегодня, ты промахнулся в разговоре со мной, — без энтузиазма ответил грешник, смотря в окно. — Не желаю слушать твоих нелепых оправданий. — А, я ещё и виноват в том, что у тебя субтитры по лицу летят? — Мужчина так же нахмурился, скрестив руки на груди. — Я думал, за столько лет совместной жизни ты привык к моему лицу. — Да, и именно поэтому я и сказал то, что сказал! За все эти десятилетия, Аластор тоже привык к честности. В начале, ему это очень тяжело давалось, но сейчас он мог лепить что угодно с почти непрошибаемым тоном и выражением лица. Он повернулся к Люциферу, поймав его взгляд и перестав улыбаться. Завидев это, могущественный архидемон заметно съёжился. Что-что, а уползающие вниз уголки губ Аластора действовали на него подобно ушату ледяной воды. — Ты хочешь знать, в чём был не прав? Что меня задело? — Почти с нажимом начал грешник, не прерывая зрительного контакта. — Да, я не отрицаю, что тот ещё ублюдок. Я весьма и весьма плох в хороших вещах. Однако, я думал, что моя любовь к нашей дочери для тебя неоспорима, и за все эти годы я в достаточной степени доказал тебе это. Сегодня, ты допустил мысль, что я искренне ненавижу её будущего ребёнка и выказываю ей неуважение. Она — моя королева. И твоя тоже. Но прежде всего, она — наше дитя. Ты её породил, я её растил. Как ты посмел допустить столь гнусную мысль относительно моих мотивов? Чем больше Аластор говорил, тем словно меньше Люцифер становился. Он напоминал пристыженного пса, которого ругают за серьёзный косяк. — Я… — Я не закончил, — тут же перебил демон. — Сегодня, меня обеспокоила мысль об опасности, что нависнет над нашей семьёй сразу же, как только живот Вэгги будет очевиден. Ты, разумеется, со своей невъебенной колокольни охренеть какого могущественного существа не подумал о такой мелочи, а вот я подумал и попробовал просчитать риски. Ну уж прости, что в кругу семьи я разучился скрывать своё беспокойство за не сходящей улыбкой. Или что? Тебе вдруг резко перестало быть комфортно моё лицо? Я должен с тобой улыбаться несмотря ни на что? — Нет… Я вовсе не имел в виду ничего такого… — Пристыженно ответил падший. — Прости, я… Я не хотел тебя задевать. — Но задел, — демон фыркнул, отвернувшись обратно к окну. — Впрочем, действительно, какая разница? Я уже давно привык, что в нашем браке из нас двоих непрошибаем только я. И Люцифер прекрасно понимал, о чём он говорит. Ведь действительно, из них двоих припеваючи и с улыбкой из всех проблем выходит только Аластор, ещё и его за собой тащит. За бесконечно долгую жизнь бок о бок с депрессией, Люцифер разучился обращать внимание на множество вещей, в частности на чужое состояние. И сейчас, ему справедливо ткнули пальцем, а опустившиеся на глазах уши супруга только больше игл пустили по сердцу падшего. — Прости… — Он подсел ближе к грешнику, очень осторожно коснувшись пальцами его ноги. — Что мне сделать, чтобы загладить свою вину? Аластор молчал, смотря на блёклое отражение в стекле, а после медленно повернулся, опустив на супруга нечитаемый взгляд. — Сегодня, ты будешь любить меня так, как я того хочу. * Огонь свечи дрогнул, выплюнув вязкий дым, растворившийся у потолка. До отношений с Люцифером, Аластор находил секс скучным занятием, отнимающим время и не несущим ничего полезного. Лишь относительно недавно он познал, насколько этот процесс полезен в снятии чрезмерно накопившегося стресса. Демон рвано выдохнул, приподняв взмокшую поясницу, когда по его ногам побежали мурашки, оставшиеся следом от пути бледных пальцев, гладящих от бедра. Зубы падшего коснулись беззащитно открытой шеи, оставив багроветь свежий след страсти. Резкое движение вырывает из горла Радио-демона шумящий помехами стон, и он раздвигает ноги шире, подталкивая партнёра, задавая комфортный себе темп. Люцифер ловит его голос губами, сплетая языки. По светлым прядям со лба падает мутная капля. Красные когти оставляют золотистые следы на широкой спине. Сегодня, Аластор особенно громкий. То ли алкоголь развязал его, то ли эта ночь была по-своему особенной, и ему нравилось всё, что с ним вытворял супруг. Ягодицы уже онемели от быстрых соприкосновений кожа к коже, он кончает во второй раз, что происходит столь редко, что Люцифер не без удивления прослеживает за этим и уже порывается закончить, но демон упрямо скрещивает ноги за его поясницей. Правило одно: любить его так, как он того хочет, поэтому беспокойство за состояние партнёра наутро отходит на второй план, и падший вновь склоняется, выстанывая любимое имя, продолжая двигаться. В эту ночь, грешник будет доведён до исступления, почти забудет своё имя, утопая в исключительном желании. А после уснёт почти мёртвым сном, и до обеда не откроет глаз. Ведь, совсем скоро, они оба забудут, что такое сон.