Комплекс отца: Сборник драбблов

Какое-то время миновало после битвы с Адамом и его истребителями. Отель Хазбин, отстроенный заново, процветал внешне, но, к сожалению, не внутренне. Произошедший конфликт с Небесами изрядно напугал грешников, и, если кто-то и мыслил о возможности попытать счастье искупления, то сейчас такая идея отметалась почти в зародыше, сковывая и не давая ватным ногам донести потенциального клиента до заветных дверей. Чарли и без того было нелегко. В самом начале пути, она и её детище подвергались жёсткой критике со стороны общества. Её высмеяли на главном канале, народ считал принцессу Ада безумной и нелогичной. Позже, в Хазбине действительно появились постояльцы, но жизнь одного из них унёс Первый человек, и девушка всё никак не могла оправиться от потери. Ситуация усугублялась двумя мужчинами, жившими с ней под одной крышей. Одним из них был её отец, вторым — управляющий её отелем. Едва оправившись от стресса, Чарли была вынуждена переживать ещё и ещё, пока падший ангел ругался с Радио-демоном. Они постоянно друг к другу цеплялись, бесконечно язвили, и порой дела практически завершались дракой, даром только, что их успевали разнимать и растаскивать по разным концам здания. Принцесса долго терпела, пока однажды её терпение не иссякло. Если на Аластора она никак не могла повлиять, то на отца — вполне. — Мне это надоело! Чарли мерила шагами кабинет, заламывая пальцы и периодически нервно заправляя прядь светлых волос за ухо. Люцифер, сидящий на диване, почти чувствовал себя мальчишкой, которого строго отчитывали за проделки. Он впервые видел дочь такой, и девичий голос, наполненный злостью и раздражением, добавляли ему беспокойства. — Я хочу нормально отдыхать и заниматься вопросами искупления, а не слушать вашу постоянную грызню друг с другом! — Продолжала девушка, периодически поглядывая на короля. — Сделай уже с этим что-нибудь! — Что я сделаю-то? — Недоумевал Люцифер. — Я могу заставить его перестать ко мне цепляться. Хочешь? — Никакой магии и насилия! — Принцесса тяжело вздохнула, остановившись и на пару секунд спрятав глаза за ладонью. — И вообще, будто бы только он к тебе цепляется. Он бы так не делал, если бы ты его не провоцировал. — Ах, это я виноват? — Слушай, — она устроила руки на бёдрах, глянув в потолок, а после опустив голову и встретившись с глазами родителя. — Я знаю, Аластор не святой. Никто в Аду не святой, раз уж мы заговорили об этом. Но он старается. С момента открытия дела, он ни разу меня не подвёл. Прошу, пап, хотя бы попытайся наладить с ним контакт! Мне больно видеть, как двое дорогих мне мужчин казнят друг друга из раза в раз. «Дорогих». Казалось, такое описание изрядно задело Люцифера. Разумеется, ему было приятно слышать о своей значимости от любимой дочки, но этот! При чём здесь был этот жалкий грешник?! Как так вышло, что скалозубая тварь, всем своим видом демонстрирующая опасность, подобралась к его единственному ребёнку столь близко? Уму непостижимо! Разумеется, лучшим сценарием для владыки Ада было довести Радио-демона до ручки и заставить капитулировать. Не будет его — не будет проблем. — Раз ты не хочешь, чтобы я применял силу, то я плохо представляю, чем могу помочь, Чар. Аластор не станет идти со мной на контакт. — Ты не можешь этого утверждать, пока не попробуешь, — надавила девушка. Мужчина скрестил руки на груди, хмыкнув и разглядывая свои ботинки. Чарли же, не желая останавливаться на достигнутом эффекте, продолжила: — Если ты этого не сделаешь, мне придётся попросить тебя вернуться в замок. — Чарли! — Обеспокоенно воззвал Люцифер, вскочив, но дочь оставалась непреклонна. — Народ и так к нам не идёт! А если грешники, желающие искупиться, будут приходить в отель и видеть, как вы друг с другом ругаетесь, это плохо скажется на атмосфере и репутации отеля! Так что, пап, я ожидаю твоего полного содействия. Она развернулась, решительно дойдя до выхода, и прежде, чем покинула кабинет, бросила напоследок: — Я на тебя рассчитываю. Она ушла, оставив за собой лишь хлопо́к двери, погрузивший комнату в тишину. Люцифер накрыл лицо ладонями, смято прорычав что-то на ругательном и рухнув обратно на диван. И без того забот хватало: он слишком крупно облажался перед дочерью, и всё время в последние месяцы тратил на то, чтобы добиться её расположения. Кто же знал, что перепалки с придурком-оленем смогут оставить такой неизгладимый след на его попытках восстановить доверительные отношения? Он взял со стола бутылку бурбона, плеснув в хрустальный стакан и осушив в два глотка. Не удовлетворившись, он налил ещё, но уже повременил, решив немного растянуть удовольствие. Рука скрывается в кармане белых брюк, достав телефон. Люцифер раз десять блокировал и разблокировал экран, решаясь на этот шаг. А после, всё же набрал номер. У Аластора не было смартфона, поэтому единственный шанс дозвониться… — А вот и наш очередной слушатель! Добрый вечер, Вы в эфире. Чёрт, чёрт! Он что, ведёт трансляцию сейчас? Падший ангел замешкался, пару раз отняв телефон от уха. Ну, не скажешь же во всеуслышанье… — Ха-ха, шучу. Но одно только представление о том, каким сделалось Ваше лицо, доставляет мне удовольствие. «Чёртов ублюдок» — Зайди ко мне в кабинет, — раздражённо процедил мужчина и сразу же нажал красную кнопу сброса. — Сволочь. Он прождал около десяти минут прежде, чем раздался стук с той стороны. Раздражённо глянув на дверь, король вздохнул. — Открыто. Аластор прошёл в кабинет, без особого энтузиазма рассматривая интерьер. На серых губах играл привычный оскал, в походке читалась непринуждённость и некая вальяжность. Всем своим видом он выкручивал внутренности Люцифера. Того прямо бесило всё в этом грешнике. Заносчивый, горделивый, бесстрашный перед гневом короля. В общем, полное разочарование. — Садись, — сказал падший и указал на кресло напротив. Радио-демон проследил за жестом и остановился, сложив руки на навершие трости-микрофона. — Я постою. — Блять, ты даже простую просьбу выполнить не в состоянии? — Люцифер буквально почувствовал, как за секунду вскипела кровь в жилах. — Сядь, кому сказал. Отделаться от меня за пять минут не получится. Не сегодня. Оверлорд немного помешкал, но, прочитав серьёзность во взгляде напротив, всё же раздражённо вздохнул и действительно опустился в кресло, развеяв свою трость в тенях. Он сложил ногу на ногу, оценив два стакана на столике и открытую бутылку бурбона. — Даже знать не хочу, что Вам понадобилось от меня, раз уж я приглашён на распитие этой дряни. — А придётся, — мужчина разлил алкоголь по стаканам, взяв свой и откинувшись на спинку дивана. — И это лучший бурбон, который ты можешь сыскать в Аду. Так что, изволь не выёбываться. — Ближе к делу, — грешник так же принял свою порцию, но пока что не сделал ни глотка. Ох, как же сильно он раздражал. Люцифер был готов вышвырнуть Аластора вон и больше никогда не видеть эту самодовольную рожу. Распитие алкоголя с обладателем мерзейшего характера в Преисподней никак не входило в его планы. Увы, дочь распорядилась иначе. — Чарли хочет, чтобы мы с тобой нашли подход друг к другу, — каждое слово давалось с невероятным трудом. — И перестали действовать ей на нервы. Выслушав это, Аластор, недолго думая, осушил свой стакан так же быстро, как это сделал Люцифер, пока ещё сидел в кабинете один. — Ага, понял наконец? — Усмехнулся владыка, одним движением подвинув бутылку ближе к демону. — Боюсь, одной бутылки недостаточно, — прошипел грешник, налив себе ещё. — Ночь обещает быть долгой. Люциферу не стоило никаких трудов щёлкнуть пальцами и призвать на стол разные виды крепкого алкоголя. Им обоим не нравилась идея Чарли, но делать было нечего. То, что короля действительно напрягало, — причины. Если его интерес кристально понятен, то какие цели преследовал Аластор? Почему расположение Чарли было для него важным? Что крылось в его мотивах? Чем больше вопросов, тем лучше владыка Ада осознавал, что ответов он вряд ли добьётся. Шла середина ночи. Камзол Радио-демона снят и аккуратно пристроен на спинку его кресла. Галстук-бабочка давно развязан, валяясь где-то на столе. Бурбон лился рекой, бутылка за бутылкой, ведь оба мужчины были достаточно устойчивы к опьянению. Уже третью умолили, но всё, что было, — лишь лёгкая краснота на скулах и приподнятое настроение. По началу, разговор не клеился: они оба не знали, с чего начать, но, как только вступила философия, дело пошло, как по маслу. Люцифер жил слишком долго, чтобы оперировать аллегориями и пафосными изречениями, Аластор же был весьма неплохо начитан и эрудирован во многих сферах, чтобы поддержать любую тему, начиная от религии и заканчивая безвкусицей современности. Они оба не любили Шекспира, высказывание о жизни-театре вызывало смех. А после — снова философия и взгляд на Ад, как на представление. — Шекспир — ужасный муж и отец! — Сетовал захмелевший король, давно избавившись от сюртука и цилиндра. — Прямо, как ты, да? — Посмеивался Радио-демон, скрывая улыбку за гранями стакана и не сводя взгляда с его глаз. — О, пошёл ты, — усмехнулся Люцифер, показав тому средний палец. Удивительно, но ведь во многом они схожи. Если бы не обстоятельства, Люцифер бы счёл Аластора весьма неплохим собеседником. Даром только, что он всё ещё невероятно раздражал падшего ангела. Он старался проявить терпение, ведь Аластор всё же был намного младше. Да что уж, сравнивать нельзя: куда бывшему смертному до бывшего ангела? Две совершенно разные категории, как небо и земля, в прямом смысле. Но всякий раз, снисхождение это играло против него, ведь Оверлорд не позволял этому даже зародиться, всем своим видом напоминая об опасности и двойном смысле каждого сказанного слова. Быть может, последние годы Люцифер провёл в затворничестве, но он слышал много о Радио-демоне, и точно знал, что бдительность терять нельзя ни на мгновение. Любое неосторожно сказанное слово сможет сыграть против него. Он, чёрт возьми, обаятелен, когда захочет. Люцифера всегда привлекало необычное и специфическое, а Аластор весьма подходил под эти критерии. Он был столь же уродлив, сколь красив, и противоположности контраста приманивали особое внимание, которому было тяжело противиться. Падший ангел допустил эту мысль, и тут же об этом пожалел, мысленно казнив себя. Вестимо, годы одиночества паршиво сказывались, мешаясь с лёгким опьянением. А демон только масла в огонь подливал: то посмотрит как-то слишком проникновенно, то ногу на колене сменит нарочито медленно. Люцифер старался списывать всё на собственные загоны, но получалось так себе. Пытаясь отвлечься от непрошенных мыслей, падший ангел решил задать новую тему. На сей раз, речь зашла о городе Каннибалов, Рози и изысках в блюдах. Он хотел подловить демона, но тот вновь на удивление легко пошёл на контакт, словно не боялся оступиться в изречениях и дать на себя какой-либо компромат. Король отметил, что всё, что рассказывал Аластор, так или иначе было известно, а какие-то новые факты оказались слишком незначительны, чтобы делать из них сенсацию. — Серьёзно, печень? — Скривился Люцифер, отпив бурбона. — Гадость какая. — Кому как, — Аластор повёл плечом. — Я бы сказал, она довольно тяжёлая. Много нельзя. — А ещё воняет. — Воняет? Ты чувствуешь её запах? Фамильярное обращение уже не так сильно резало слух. За прошедшие часы, они давно перешли к менее уважительной форме диалога. — А ты нет? — Удивился мужчина. — Странно. Наверное, поэтому ты не чувствуешь, как сильно несёт от тебя? Король гаденько засмеялся, в то время как Оверлорд закатил глаза. — Ой, сходи в жопу. — Обязательно схожу, — ехидно отозвался Люцифер, — и, поверь, мне это даже понравится. Аластор чуть поморщил нос, отведя взгляд и отпивая напитка. — Не сомневаюсь. Люцифер проследил за этой реакцией весьма довольным взглядом. Они уже касались пикантных тем, в основном в качестве низменных шуток, и Радио-демон из раза в раз старался обходить их стороной. Кажется, только что было найдено слабое место. Разговор, который Аластору будет сложно поддержать. А уж отказать себе в том, чтобы немного позлить этого заносчивого придурка, падший ангел просто не мог. — Что за реакция? — Протянул король, ухмыляясь. — Неужто, девственник? — Ну, почему же, — демон усмехнулся, вновь вернув внимание собеседнику. — Нет. Интересно, здесь было или ещё на Земле? Люцифер с трудом мог представить Аластора в постели. Он слышал краем уха о том, что Оверлорда такие вещи не интересуют, да и по поведению было весьма заметно. За долгие тысячелетия, падший повидал немало, и те, кому не чужды развлечения в постели, имеют как особый язык тела, так даже и особый запах. Здесь же, ни того, ни другого мужчина углядеть не смог. Самоуверенность сидящего напротив прямо зашкаливала, но точно не намекала ни на что большее, чем приятную (или не очень) беседу. — С трудом могу представить тебя с женщиной, — всё же озвучил король. — Я тебя тоже, — растянул оскал демон. — Хотя, прямое доказательство тому, что один раз у тебя был секс, сейчас радостно поёт песни и ведёт дело отеля. — И вовсе не один раз, — почти обиженно ответил мужчина. — Все остальные были с тобой из жалости? Ах, нет. Показалось. Всё-таки, Аластор был невыносим. Люциферу в пору было встать и потребовать объяснений, как тот смел разговаривать в таком тоне со своим королём, но он не стал опускаться до такого. Вместо этого, падший схватил портсигар и бензиновую зажигалку со стола, отойдя к окну и устроившись на подоконнике. Он всем своим видом пытался показать, что очередная колкость Радио-демона осталась без внимания, но обмануть собеседника не так просто. Демон-олень сопроводил этот жест весьма ехидным оскалом, и вскоре присоединился, встав рядом и вытянув сигарету без дозволения. — Я, конечно, слышал, что мужское эго хрупкое, но не думал, что тебя так легко задеть. — Заткнись нахуй, — раздражённо прошипел Люцифер, выдыхая дым в открытую форточку. — Мне вообще плевать, я просто отошёл покурить. Он никогда не признается, что конкретно зацепило в словах Оверлорда. Депрессия делала своё дело, и мысль о том, что в последнее время перед тем, как его покинуть, Лилит была с ним из жалости, действительно его посещала. — Какая досада, — скучающе протянул Радио-демон, выдохнув дым через нос. — Не думал, что ты настолько ничтожный. — Да что ты знаешь обо мне?! — Почти сквозь зубы прорычал король, быстро затушив бычок в пепельнице. — Ты, жалкий кусок отпетого дерьма, не имеешь никакого права разговаривать со мной в подобном тоне! — Сейчас помру от страха, — саркастично отозвался Оверлорд, для пущего эффекта закатив глаза. Люцифер схватил мужчину за ремень подтяжек, рывком заставив того склониться. — А стоило бы. Я ведь легко могу и ботинок дотлевающих от тебя не оставить, а Чарли скажу, что ты ушёл и я тебя больше не видел. То ли алкоголь в большом количестве, то ли пик раздражения подействовали на Аластора, но тот мало того, что не испугался, так ещё и позволил себе схватить собеседника за лицо, заглядывая прямо в глаза. — А по-моему, ты ждёшь вовсе не этого. Произнеся эти слова, демон не дал королю ответить, накрыв его губы грубым касанием. Это настолько разъярило владыку, что тот пнул его со всего размаху, заставив отстраниться. — Да как ты смеешь?! — Воскликнул падший ангел и, что было мо́чи, впился зубами в открытый участок шеи Аластора, отравив того своим ядом. От досады и гнева, укус вышел почти что остервенелым. Радио-демон отшатнулся, накрыв свежую рану ладонью, и, судя по тому, как он хватал ртом воздух, хотел что-то сказать, но быстро распространяющийся яд Искусителя не дал ему вымолвить ни слова. Менее, чем за минуту, тело грешника бросило в нестерпимый жар, а в голове помутилось. Он завалился, цепляясь рукой за подоконник, но Люциферу было этого недостаточно. Он хотел видеть истинные страдания, но не сходящий оскал на сером лице словно насмехался над ним. Аластор всё ещё смотрел на короля с вызовом, рвано посмеиваясь. Это было выше его допустимого предела терпения. Гнев наполнил лёгкие, растёкся лавой по венам. Потянув широкую улыбку, король схватил демона за заднюю часть шеи, рывком надавив. Аластору пришлось хлопнуть ладонями по подоконнику, напрягая руки, что было сил и не позволяя мужчине уложить себя корпусом вниз. — Тварь, — процедил сквозь зубы падший и схватился второй рукой за олений хвост. Пальцы сомкнулись и потянули столь сильно, что Оверлорд почувствовал, как заныла поясница и пробрало позвоночник. Он зашипел, пытаясь освободиться, но распространившаяся отрава лишила его доброй половины сил, а то и больше. Сейчас, Люцифер превосходил его физически, да и мечущееся сознание задачу не упрощало. Причиняемая боль вгоняла в эмоциональный ступор: демон терялся с реакцией, прогибаясь в пояснице, пока владыка Преисподней продолжал грубо сжимать его хвост. — Отпусти, — прошипел Аластор, чувствуя, как от напряжения дрожат руки. — Ещё чего, — на губах правителя заиграла весьма нехорошая ухмылка. Невыносимо. Хвост был очень чувствительной зоной, и столь грубое обращение с ним долго терпеть ну никак не получалось. — Ну же, — усмехнулся Оверлорд, и, щёлкнув пальцами, при помощи теней сменил привычную одежду на свой маскарад монахини. — Как долго ещё будешь ходить вокруг да около? Он хотел окончательно вывести Люцифера из себя и заставить его отступить, но… Это откровенное издевательство стало последней каплей. Люцифер схватил демона за шею, рывком подняв и впечатав в стену, сжав так, словно намеревался сломать все позвонки вплоть до седьмого шейного. Грешник сдавленно засмеялся, его едва держали ноги: яд, что распространялся по венам, вызывал галлюцинации, омывая кровью помещение, заставляя стены дышать, нашёптывая разные мерзости. Ему знакомо чувство возбуждения, но, чёрт возьми, сейчас оно пересекало все допустимые границы. Он и в самых дерзких мечтах не мог представить, что способен на такое яркое восприятие. — Назови мне хотя бы одну причину не прикончить тебя, — пальцы на шее сжались сильнее. Аластор смято засмеялся, и Люцифер встряхнул рукой, гулко приложив его затылком о стену. — Говори! Демон схватил его в зоне паха, чуть сжав и заглянув в глаза. — По-моему, это вовсе не орудие убийства, мой король. Люцифер положил свободную ладонь на бедро Оверлорда, там, где оказался глубокий вырез его робы, и кое-что ещё. Длинные пальцы поддели лямку подтяжек, держащих чулки. Чего ещё ожидать от грешника? Он вряд ли мог скопировать настоящие одеяния монахинь, извращённый грехом разум соткал лишь дешёвую секс-пародию, вульгарное воплощение служительницы Бога в фильмах для взрослых. Падший больше не мог противиться, и вспомнил об этом лишь тогда, когда их языки сплелись в страстном танце. В нём не было ничего святого или романтичного: лишь необузданное желание удовлетворить возникшую потребность, заставить радиоведущего ползать по полу, бесконечно унижая. Не прерывая контакта губ, владыка Ада чуть отстранил демона от стены, но только для того, чтобы разорвать крепления одежды на его спине, рывком потянув вниз и оголяя грудь. Аластор, воспользовавшись заминкой, укусил блуждающие по его языку губы, пачкаясь в золотистой крови и возвращая любезность: жилет короля безнадёжно испорчен, отправляясь на пол. Жадный глоток воздуха. Оверлорд откидывает голову, ударившись бедовым затылком вновь и рвано выдыхая, как только чувствует острые зубы, впившиеся под ключицей. Картинка перед глазами шла кругом, нашёптывающие голоса в голове не смолкали, становясь громче, но от этого разобрать их всё равно было практически невозможно. Аластору столь же дурно, сколь невероятно хорошо. Каждое касание губ короля позволяло на холсте бледной кожи распускаться алым бутонам, темнеющими, перемежающимися со следами зубов. Он груб, напорист, очень силён. Кто бы мог подумать, что с таким малым ростом физические данные не подкачают? Руки давят на плечи, заставляя грешника пасть на колени. Он почти бездумно смотрит вверх, не в силах разглядеть бледное лицо, зато хорошо видя пронзительные глаза, прикованные к каждому его движению. Люцифер ведёт пальцами по его лбу, стягивает апостольник, открывая взору беспокойные алые пряди. Волосы демона в лёгком беспорядке и топорщатся, но почти нежное касание длинных пальцев не приглаживает причёску, а становится грубой хваткой у корней. Оверлорд послушно открывает рот и задыхается с непривычки, жмуря наполнившиеся слезами асфиксии глаза. Повелитель груб с ним и входит слишком глубоко, скользя по длинному языку прямо в глотку. Аластору никогда не нравилось, когда над ним доминируют, но сейчас почему-то всё ощущалось иначе. Виной тому яд, которым Люцифер не поскупился, или же его любопытство зашло слишком далеко? С уголка губ к подбородку бежит вязкая дорожка слюны. Грешник глотает, неосознанно приласкав этим действием. Падший ангел не сдерживает тихого стона, и, словно боясь забыться, двигает бёдрами назад, выскальзывая из влажного рта. Радио-демон заходится кашлем, но не успевает прийти в себя, как король тянет его за волосы, швыряя на подоконник лицом вниз. Вместе с ладонями, скользящими вверх и задирающими подол робы, его бёдра приподнимаются, и следом он впервые пугается собственного голоса, столь непривычного в тембре нетерпеливого стона. Пальцы владыки Ада сжимают олений хвост, и это движение порождает табун колючих мурашек, бегущих вверх по позвоночнику. — Как непристойно, — в тоне Люцифера отчётливо слышалась ухмылка. — Казался таким чопорным, а на деле — обычная шлюха. Он поддевает края чёрных стринг, оттянув и намеренно отпустив. Аластор вздрагивает и заходится помехами: никто не смеет так с ним обращаться, и уж тем более называть такими словами. Демон упирается ладонями в подоконник, желая подняться, но локти не успели до конца распрямиться, как он упал обратно, вскрикивая. От боли перед глазами вспыхнули искры, обратившись парой слезинок, сбежавших по переносице, и вместе с ней пришло обжигающее удовольствие. Люцифер взял его грубо и резко, войдя до характерного шлепка, утонувшего звонким всполохом в страсти голоса Радио-демона. Пальцы вновь сжимают его волосы, король тянет, принуждая грешника приподняться. Вторая ладонь до белых следов сжимает острое бедро, заставляя Оверлорда двигаться навстречу. Аластор пытается вглядеться в темноту за окном, но видит только искажённые отражения на холодной поверхности стекла. Он хлопает по нему, скользнув когтями до противного скрежета и не давая себе биться головой всякий раз, как член глубоко проникал, задевая самые тонкие струны души. Падший ангел заводит руку вперёд, смыкая хватку на горле, и демон выгибается, запрокинув голову и позволив хрипящим стонам покидать лёгкие. Ему чертовски хорошо. — С… Сильнее!.. — В бреду просит Радио-демон, и падший ангел тут же удовлетворяет желание, не жалея сил. Оверлорду казалось, что его трахали целую вечность. Выдержка у Люцифера оказалась выше всяких похвал. К концу ночи, грешник уже совсем потерял связь с реальностью, удовлетворяя своего короля в разных позах и с безумным рвением. В какой-то момент, падший ангел сел в кресло, усадив Радио-демона спиной к себе и, широко разведя его ноги, поддержал их навесу, продолжив вбиваться в уже податливое тело. Аластор едва собрал кусочки сознания воедино, чтобы поднять взгляд и увидеть их отражение в ростовом зеркале, так удачно стоящим напротив у стены. Он впервые видел себя таким: серые скулы тронула заметная краснота, роба уже давно разорвана и валялась где-то на полу — он остался только в чулках на подтяжках, уходящих к специальному поясу вокруг тонкой талии. Он без зазрения совести получал удовольствие, захлёбываясь в стонах и уже давно не думая, насколько жалким он выглядел в эти моменты. А внизу всё было в ужасном беспорядке: внутренняя сторона бёдер перепачкана прозрачной белёсой жидкостью — его Величество кончил уже несколько раз, продолжая вытряхивать из демона душу и не заботясь о появившейся по его вине грязи. Это стало финальным штрихом вкупе с нестерпимым жаром. Очередной толчок заставил демона встрепенуться, раздирая когтями обивку подлокотников и забрызгивая собственный живот. * Аластор проснулся от стойкого ощущения, что стон из сна перешёл в реальность. Сквозь неплотно закрытые шторы в комнату проникал красный свет небосвода круга Гордыни. Оверлорд немного поёрзал, сев и отбросив с себя одеяло, а после скрыл лицо за ладонью: дожили. Последний раз с ним такое случалось, когда он был ещё живым подростком. И то редко. Люцифер, спящий рядом, шумно засопел, повернувшись на спину и даже не думая просыпаться. Демон едва подавил желание пнуть его с кровати, стоило только вспомнить те унижения из сна. Благо, он вовремя остановился: если бы разбудил, то как бы оправдывался за беспричинный пинок? А тот бы ещё радостно обратил внимание на последствия и предложил бы повторить уже в реальности. Хотя, заманчиво звучит… Но не в его-то возрасте! Нужно привести себя в порядок. Радио-демон свесил ноги с кровати, взяв домашнюю трость и, опершись о неё, с трудом встал. Всё тело ныло после последних дней нескончаемой беготни по отелю. Он поправил длинные волосы, дохромав до неприметной двери, ведущей из опочивальни в ванную и скрывшись за ней. Когда он вернулся, Люцифер уже не спал, снова лёжа на боку и сонно щурясь от яркого света экрана его смартфона. — Пять утра, — сказал демон, отставив трость к стене и устроившись рядом с супругом. — Поспи ещё. Бывшее Величество, глянув на грешника, лишь молча подполз, оставив краткий поцелуй на его плече и снова воткнувшись в телефон. Аластор проследил за этим, вскинув бровь, и задумался. Тот Люцифер из сна был каким-то другим, словно у них была совершенно иная история знакомства и взаимоотношений… Похожим на того, из другой реальности. Он был чужим и властным… И последнее грешнику очень даже пришлось по вкусу. Он с трудом мог представить этот взъерошенный комок, любящий уточек, в такой роли в реальности. Но, может, стоит попробовать? Вечером того же дня, он пришёл в покои супруга… Одетый, как монахиня.