R + A

Немец немца не бросает. Немца с такими мозгами как у Кехлера бросать никто не собирался и подавно. Впрочем, городской хирург заявил начальству прямо, что шансов у Рюдигера мало - слишком много травм, большинство из которых уже обзавелись осложнениями, кровопотеря, истощение, переохлаждение и т.д. и т.п. - список огромный. Штрассер сухо кивнул, поспешив покинуть коллег и этот ныне гнетущий, утопающий в серости коридор. На душе скребло когтями и рвало душу в клочья. Страх, дикий и беспощадный, словно прибивал к земле, подкрашивая ноги и мешая дышать. Прочь, прочь от этой несчастной, уже не Кехлеровой лаборатории. Где-то в глубине души Адольф отлично знал, что не найдет доктора живым. Надеялся конечно, уверял себя, что Кехлер не дастся быть убитым, но... Самообман дело сомнительное. Сжирающая заживо боль просачивалась по каждому нерву. Рука машинально нашарила пистолет, вытащила с кобуры - металлический щелчок почти ласково коснулся слуха. Адольф улыбнулся самой жуткой из имеющихся в своем арсенале улыбок и направился вдаль по коридору. *** -Кто из вас мучил пленного? - чужая речь собственным голосом звучала странно, ещё больше создавая видимость нереальности происходящего. Они молчали. Два парня. Молодых ещё, оборванных, запуганных - они сгорбившись взирали в лицо пугающе спокойного человека в черной форме. Штрассер нарочно заставлял себя поигрывать пистолетом именно так, чтоб свет тусклой лампы хищно поблескивал на стали. Два своих солдата молча стояли за спиной, зная, что перечить злому Штрассеру себе дороже. Мальчишки боялись, одного заметно трясло (Кехлер тоже небось боялся, когда над ним издевались - его всегда вот также бил сильный озноб от нервов, реакция такая). -Ну? - Адольф сощурился. Борясь с желанием пустить пулю в лоб кому-нибудь одному, чтоб увидеть настоящий страх в глазах другого. Но от мести легче не станет. А от молниеносной тем более. -Он подыхал долго, как собака, - раздалось вдруг в тишине. -Тихо, - прошипел второй пацан, чуть повыше, толкнув храброго собрата в плечо. - Простите. -Да нет, пусть говорит, на то и допрос, - неимоверных усилий стоило сохранить голос ровным. Благо, сильный акцент помог списать дрожь на тяжесть произношения. Храбрец побоялся посмотреть в глаза, зато срывающимся голосом прорычал в ответ: -Ты сдохнешь также, тварь фашисткая. Все вы сдохнете! -Заткнись! - паренёк повыше рванулся вперёд заслонив плечом закричавшегося. - Простите, мой брат ещё ребенок, сам не понимает, что несёт, - залепетал он, толкая оскорбленного братца, наступив даже на ногу. Такая храбрость стоила уважения. Штрассер опустил пистолет. Все присутствующие в комнате, в том числе немцы, кажется облегчённо выдохнули. -И? У вас есть что сказать? - обратился Адольф к внезапному защитнику. Тот кивнул. Его товарищ прожигал ему спину нереальной злостью, но пока молчал. -Можно поговорить с глазу на глаз?... - попросил парень. -Уведите , - кивнул Штрассер солдатам на нервного парня. И когда те покинули помещение, а дверь закрылась, продолжил: - Рассказывай. Все что знаешь. Что рассказал вам доктор. Что тебе известно про вашего предводителя. Учти, твоего братишку мы тоже допросим, - кивнул немец в направлении двери, - если соврешь, непоздоровится вам двоим. -Понимаю, - бросил кудрявый мальчишка. - Я скажу, что знаю. Только не убивайте. -Успокойся, не трону, - отмахнулся Адольф. -И его? - подал голос мальчишка, несмело взирая на возвышающегося над собой офицера. -И его, - заверил Адольф. Вправду не тронет - пацанам и двадцати нет, явно не они затеяли нападение. Парень заметно воспрял духом, голос его дрожал, он сбивался, но все же он начал. Выдал, что главаря звали Андрей, что на самом деле о нем мало известно даже им самим, что они его боялись как огня. Криво-косо упомянул ещё пару лиц. Про Кехлера же отчаянно пытался говорить в лучшем свете. Смешно даже. -Ваш доктор так-то здорово потрепал нам нервы, - заметил он. - И я очень глубоко сомневаюсь, что что-то из его слов хоть сколько-то соответствует действительности, - взгляд устремился в лицо Штрассеру. С Рюди бы сталось запутать противника ложной информацией. Адольф согласно кивнул, мол, продолжай. -Все показания, которые Андрею, - имя выделилось странной заговорщеской интонацией, - удалось добыть с доктора, он записывал в своей тетради. Темной такой, потрёпанной, - решил уточнить мальчишка. Не тетрадь интересовала Штрассера, далеко не она. Мысленно он уже давно четвертовал загадочного человека, пытавшего его Рюди. Но все же знать, что Рюди наплел противнику, было также необходимым. В первую очередь для начальства. -Тетрадь была в доме, когда мы вас нашли? -Наверное, - арестованный неопределенно пожал плечами. - Вряд ли Андрюха с собой ее прихватил, я утром кажется видел, - мальчишка почесал нос и потупился в пол. -Мейер, поищи, - обратился Штрассер к стоявшему у стены солдату. На вопрос, как же оставлять начальника с преступником, Адольф наигранно закатил глаза и отправил подчинённого на поиски поскорее. -Только... - пробомотал вдруг пленный, когда дверь за Мейером затворилась. -Что? - приподнял бровь Адольф. -Там скорее записи наблюдений за пленником. -И что? -Очень подробные записи, - он нервно сглотнул. - Думаю, читать будет неприятно. -Как мило вы заботитесь о моем душевном равновесии, - фыркнул Адольф, впрочем, на немецком, юноша не разобрал и от того ещё более напрягся. -Просто я видел страницы исписанные самим Андреем, от подробностей мурашки по коже. Нас он тоже заставлял описывать... как чувствует себя пленный, - попытался он завуалировать. - Пару раз нам прилетело, что мы писали в общих чертах. -Ясно, дневник маньяка, - подытожил Адольф. *** Когда оказался в родном кабинете, с злосчастной тетрадкой в руках, сил хватило лишь бросить ее на стол. А дальше... Адольф фон Штрассер сам себя убеждал, что слезы это не его и тем не менее, развернувшись к стенке, судорожно стирал облаченной в перчатку рукой предательскую влагу с лица. Но коварные слезы лились водопадом, а в горле сдавил болезненный горький комок.