R + A

Сказать, что просыпаться было больно и страшно, ничего не сказать. Сколько провалялся в бреду, Кехлер догадаться не смог бы при всем желании - в голове стояла гулкая тяжесть, неимоверно хотелось пить, жар горел то ли в теле, то ли в летнем воздухе, а в маленькое окошко виднелась жизнерадостная зелень деревьев и клочок небесной синевы. Утро, день, вечер - без понятия. Хоть разницы это в принципе и не играло. В измученном теле все тянуло, ныло, вгрызалось к костям, про перебитую ногу и вовсе не хотелось думать. Лучше б отрубили, чем так. Счастья Рюдигеру не добавило узреть, что несчастная конечность криво-косо все же зафиксирована деревяшками и тряпками. Удивительно заботливо как для извергов, ломающих ему вчера кости и лезущих пальцами в раны... Вчерашний допрос тоже оставил больше синяков и вопросов в голове самого Рюдигера, чем надобности ему выдумывать толковую легенду (вряд ли они остались довольны враньем про малознающего санитара с липовым именем, но пока отстали). Из совокупности данных фактов складывалось впечатление, что он, бедняга Рюди, угодил в лапы кучки рьяных энтузиастов, желающих скорее поиздеваться, чем узнавать государственные тайны. По крайней мере особо активный, лысоватый такой и в кепочке, именуемый кажется Андреем - на коварного противника вовсе не тянул, а вот на психа-мучителя, да. То ли радоваться, то ли плакать Рюдигер решить не успел. Внезапно послышались шаги и следом ключ отчетливо заскреб по замку. Громко и неловко, словно у визитера дрожали ручонки. Кехлер подавил желание запаниковать, нахохлившись полусдохлым воробушком (до орла или даже вороны в нынешнем состоянии доктор не дотягивал), он уставился на зловещую дверь. *** Страх - единственное, что Васенька испытывал открывая дверь. Столкнуться взглядом с глазами человека, которому принес столько боли, увидеть результат своих стараний... Васек отчаянно боялся, гнал от себя мысль про вину и жалость, материл всеми возможными Андрея и самого немца, ибо первый вынудил калечить пленного, второй же попался и сбегать вздумал... Замок щёлкнул, дверь отворилась со скрипом, который слух замыслившегося парня даже не уловил. Немец как на беду оказался в сознании. Смерил испуганным взглядом, но узнав, вдруг успокоился, лишь удивленно вскинул бровь и следом любопытно сощурился. -Guten morgen, - от его севшего голоса свернулось все в груди холодным дергающимся клубком ужаса. Парень отлично помнил минуты, когда этот человек сорвал связки. Поежившись Вася вспомнил, что ему приказали принести воды. А ещё - запомнить и записать, как вел себя враг (прихоти негласного начальства, о больных наклонностях которого среди их компании давно ходили слухи). Сейчас же, нерешительно переступая с ноги на ногу, Васенька осознавал, что писать ему будет стыдно как минимум потому, что ему страшно даже шаг ступить ближе. -Wasser? - вопросительный тон и кивок на кувшин в руках дали понять суть вопроса. -Да, ja, - кивнув зачем-то перевел ответ Вася. В подвале было темновато, но странная довольная улыбка кажется коснулась разбитых в кровавое месиво губ пленника. Было то игрой тени, когда парень ступал ближе, или немец вправду нашел повод порадоваться хотя бы той же воде... Вася не задумывался дальше, он сунул кувшин в дрожащую руку, но понимая, что пленный немец вряд ли его удержит, свои не убрал, придерживая. Пил враг жадно, давясь, припав в кувшину, блаженно опустив ресницы. Его все ещё бил озноб, пот блестел на лбу, дыхание буквально свистело в груди. Холодная липкая рука вдруг переместилась с бока посуды на запястье парня, от чего тот вздрогнул пролив на немца воду и получил укоризненый взгляд. -Держу-держу, пей, - закивал Вася, оглядываясь вдруг на дверь. Тишину разбавляли лишь тяжёлое дыхание раненого врага, щебет птиц за окном. Никаких шорохов за дверью не наблюдалось, давая шанс осуществить родившийся внезапно абсолютно безумный план. - Сильно болит? - поинтересовался юноша, делано небрежно кивнув на особо изувеченную ногу. Сам же едва держался, чтоб не задрожать под стать побитому противнику. Невыносимо бирюзовый взгляд мазнул по нему в немом удивлении. Похоже, по тону голоса суть вопроса немец осознал. -Жди, - не дождавшись кивка приказал парень. Хоть одно для собственной вгрызшейся в сердце совести он сделать мог - в доме имелась выпивка, а полуживому немцу сейчас совершенно не помешало бы продезинфицировать организм и унять боль. На всякий случай, преисполненный благородства Василий даже захватил с собой пустой кувшин, дабы если увидят его бегающего с подвала и обратно, выкрутится, что за добавкой воды носился. *** Стоит ли говорить, что гражданин Андрюшка оказался совершенно раздосадован подобным расточительством, когда осознал, что от немца несёт самогоном, а его поганая украшенная синяками морда улыбается слишком победоносно?