Осколки витража

Звуки хруста костра доносились вдалеке, пока Среда сидела около своей добычи, испачканной кровью, со сверкающими бирюзовыми глазами. Эхо прозвучало в голове, появляющееся волной, барабаня уши. — Какой очаровательный щенок, не находишь? — Певуче прошептал Вещь. Стиснув челюсть, Среда приложила руку к губам, сдерживаясь от слов. — Жалкая добыча для такого капкана. — С досадой подумала колдунья, вслушиваясь в смех существа. — Мхаха… Хочешь забрать капкан? Как жестоко… Неужели ты не хочешь себе щеночка? Как все обычные дети. — Улыбка расплывалась по его губам, сладко бурля в сознании девушки. — Тот, кто лапу подаст, да лицо оближет, а если что, загрызет недругов под сладкое слово «ФАС». — С каких пор мне нужна дворняга, умирающая в моем капкане? — Хмуря брови, прошипела Среда, не сводя свой взгляд с волчицы, которая еле потухала на ее глазах, то ли от страха, то ли от желания смерти. — Собака — на то собака, спасешь — будет верна, накормишь — будет защитницей, а если будешь ее хозяйкой, да и умереть будет готова… За твою душонку. — Голос пульсировал в черепной коробке, играясь, бегал с одного места на другое с чувством интереса, любопытства, сладкого желания. — Возьми ее, пригодится. —Хриплый голос Вещи утопал в размышлениях колдуньи, отчего та расширила глаза. — Все же я вырву тебе ногти, паразит. — Едко прошипела девушка. — Вот почему мы повернули, ты знал о ней. — Что сразу за ногти хвататься? Разве ты встретила группу существ на своем пути? Нет. Проведёшь ли ты двое дней в лесу? Верно. Где же я обманул? Скорее, недорассказал. — Самодовольно промурлыкало существо, еле проскальзывая от одного уха к другому. Колдунья протяжно выдыхает, приговаривая себе под нос. — Я вытащу твою ногу из капкана, издашь звук, твоей ноги не станет, ясно? — Кинув свой холодный взгляд, Среда видит через ощутимый страх слабый кивок волчицы. Вооружившись двумя серебряными кинжалами, Среда аккуратно засунула их в капкан, отпустив растерзанную ногу незваного гостя. Капкан раскрылся, обрызгивая кровью землю и их обоих, кровь не сдерживалась, протекая из раны как водопад. Волчица вздохнула с всхлипом, протягивая руку к ране, но тонкие холодные пальцы обмахивают жар ее рук с шипящей угрозой. — Не трогай, щенок. Если ты не хочешь, чтобы я отрезала тебе ногу… — Прошипела колдунья, как существо из темных сказок на ночь. — ΟΧΙ! — Вскрикнула волчица с таким звоном, что Среда прикрыла уши плечами, сморщив свое лицо. — Прости… Нет, не хочу. — С виноватым видом произнесла девушка, пока колдунья затягивает рану тканью, крепко завязывая ее на ноге. — Тогда вставай. — Среда встает с земли, протягивая руку волчице, которая с колебаниями приняла холодную помощь. Пока Среда хмурила брови от обжигающего тепла рук волчицы, девушка вздрагивает от ледяных, как иголок, касаний колдуньи. Добравшись до лагеря, девушка приземляется рядом с костром, обжигающий ее кожу своим теплом и светом. Свет, обнажающий таинственного гостя, позволил рассмотреть ее куда лучше, нежели в кустах темного леса. Это была немного грязная девушка с растрёпанными блондинистыми волосами, в бежевой рубашке, открывающей ключицы, по которым стекали капельки пота, штаны и уже замеченные оковы. Среда разглядывала каждый кусочек девушки, поглощая ее своими черными глазами с обжигающим пламенем в зрачках. Подкидывая еще пару веток, Среда спускается около ноги волчицы, развязывая рану, внимательно осматривая работу ее капкана с довольным выражением лица и тоном голоса. — Отменный капкан, может поймать большую дичь… — Беря бурдюк со свежей водой, Среда омывает свои руки, отмечая очевидный для нее факт. — Эй! Я вообще-то буквально перед… — Только волчица повысила голос, как колдунья охладила ее пыл водой, омывая растерзанную ногу от запекшейся крови и грязи. — Я люблю колоть, не лечить. Это большое одолжение. — Мрачно сказала колдунья, посмотрев на девушку из-под челки своими черными глазами. — Пока я зашиваю тебя, скажи мне, что ты делала в моем капкане? — Промычала Среда, переключая внимание в свой рюкзак, перебирая предмет за предметом. Сглотнув, волчица отвела взгляд, не понимая, куда себя деть. — КХМ… Эээ, умирала? — Возвращая свой взгляд к Среде с глупой улыбкой, смотря, как колдунья уже держала в руках красную горячую иглу, волчица побледнела. — Плохой ответ, щенок. — Бросив взгляд на волчицу, Среда хмурила брови, беря ногу и протыкая нежную кожу девушки. — Не называй меня ще… Ааа! — Вскрикнула волчица, чувствуя, как кожу протыкает горячая игла, превращаясь в пульсирующую боль. Закрыв рот рукой и прищурив глаза, блондинка старается думать о чем угодно, но все ее мысли занимала пульсирующая боль и холодные руки неизвестной ей девушки. — Если не щенок, то как мне называть своего незваного гостя? — Не отводя взгляда, продолжая зашивать, пробормотала Среда. — Энид… Энид С-Синклер… — Переменчиво прохныкала Энид. — Ты очень далеко от дома, Синклер… — Из-под челки Среда ловит ошеломлённое лицо волчицы. — …щенок Граци. — Дошивая рану, Среда посмотрела на свою работу, идеальный шов красовался на аккуратной ноге Энид, в дополнение покрывая всю рану прохладной мазью зеленого цвета, заканчивая свежим лоскутом ткани. Поворачивая ногу со стороны в сторону, Энид рассматривала ногу, с облегченным вздохом ее голос звучал сладко в хрусте костра. — Спасибо… эм. — Бросая свой вопросительный взгляд бирюзовых глаз. — Просто колдунья. — Хмыкнув, Среда отвернулась, возвращаясь к рюкзаку. — Два дня перевязок, и нога будет как новая, может быть, останется шрам. — Вытаскивая из рюкзака провиант, колдунья швыряет сверток на колени волчицы. — Ешь. — Бросив свой взгляд на Энид, Среда села на противоположной стороне, открывая одну из книг, поднося к странице перьевую ручку с чернилами. Волчица, разворачивая сверток ткани, видит немного еды, отчего ее живот начинает урчать. — Так… Я могу съесть твою еду? — Озадаченно сказала Энид, внимательно смотря в сторону своей спасительницы. — Я не заметила у тебя слуховых нарушений или ты безграмотный щенок королевства Граци, не знающий слово «ешь»? — Без эмоций сказала колдунья, еле поднимая взгляд на волчицу. Энид фыркает себе под нос, еле слезливо проговаривая. — Как грубо, я услышала, просто не была уверена… Что… Поняла правильно. — Уминая кусок мяса, девушка сжимается, закрываясь от мрачного взгляда своей спасительницы. Оторвавшись от книги, Среда посмотрела прямо в глаза волчице, с монотонным и холодным голосом обращаясь. — Ты попала в мой капкан, хотя он был предназначен для чего-то более полезного, чем твоя нога. Таким образом, ты Синклер в долгу передо мной. — Оу! Эм… Да, это справедливо. Чем я могу отплатить тебе? — С легким недоверием прошептала Энид, пока в ее голове вертелось множество вариантов, не утешающие ее тревогу. — Ты отправишься в путь со мной. — В путь? — В недоумении Энид видит, как черная колдунья кивнула, опуская свою книгу, медленно подходя к волчице. — Верно, Синклер. А теперь я хочу узнать о тебе больше, в чем ты будешь полезна. — Подходя к Энид, Среда опустилась рядом с ней на землю, рассматривая ее. — Откуда они? — Еле прикасаясь к оковам на шее, поинтересовалась колдунья. От чего глаза Энид слегка потухли, смотря на свои руки. — С моего восемнадцатилетия, это было эм… Мои родители надели их на меня. — Голос волчицы звучал тоскливо, как вечерний дождь, бьющий по черепице крыши. Среда приблизилась, оказываясь с Энид в близости, от чего чувствует нервное дыхание волчицы, пока сама колдунья проводила пальцами по светящимся рунам. — Они сдерживают твою ликантропию? — Подняв свои глаза, Среда встречается с бирюзовыми глазами Энид. — Ох… Мхм… Нет, нет. Я с самого детства не была способна перевоплощаться. К четырнадцати все мои братья могли… Но не я. Я так старалась, но всё было тщетно. — Подняв руки с оковами, девушка слегка вздохнула. — Я не знаю, что они делают. Смотря на них, это кажется неправильным, поэтому… — Голос Энид померк, пока хриплый звук не продолжил. — Ты сбежала, оказавшись в Венрии. — Их глаза вновь встретились в молчании, пока на их лицах танцевали огоньки костра, следуя за кивком волчицы. — Получается, ты еще более жалкая добыча, которую я когда-либо ловила. — Хмыкнула Среда возле Энид, отстраняясь, оставляя на ней след интереса и любопытства. — Вообще-то, у меня есть это. — Скалясь, прорычала Энид, вытаскивая свои когти в сторону колдуньи. — Хм… — Промычала Среда, приближаясь к Энид. Поднимая палец, колдунья протыкает его об коготь волчицы, от чего та, в свою очередь, изменилась в лице в сторону сожаления. — Хорошо, Синклер, у тебя есть когти, способные вспарывать животы, но я сомневаюсь, что ты способна на это с таким тоскливым лицом. — Не отводя взгляда, Среда слизывает кровь, стекающую с ее бледного пальца, пока Энид с жалобным выражением лица наблюдала за этой картиной. — Ты жуткая… — Убирая когти, сказала Энид, отодвигаясь от колдуньи, пока на мрачном лице играла легкая улыбка. — Спасибо за комплимент. — Отходя, прошептала Среда, усаживаясь на землю возле костра, возвращаясь к книге. — Иди спать, Синклер. Мы отправимся поутру, наш путь ведет к башне одного существа. Может быть… — Взгляд Среды снова падает на волчицу. — Он знает, как их снять. — Переводя взгляд на оковы. — Кошмарных снов, Синклер. — Возвращая свой взгляд вновь к книге, делая штрих за штрихом. — Но разве я не должна потом подменить тебя? — С удивлением спросила Энид, ослабляя закрытую позу. — Кошмарных снов, Синклер. — Не отводя взгляда от книги, прошептала колдунья, от чего Энид повалилась на землю, свернувшись, смотря в костер. Волчица наблюдала, как пламя огня танцевало перед фигурой колдуньи, то ли играясь, то ли желая ее поглотить. Пламя наполняло мысли Энид, затмевая пульсирующую боль ноги, забывая в целом, что недавно ее жизнь была кошмаром, но сейчас ее поглощает сон. Гончие в корнях деревьев, роющие землю своими когтями, а зубы лязгают в звоне крика. Перебивчивые вздохи, пока ветки и листья окрашиваются в красный, царапая обжигающую плоть бегущего зверя от приближающегося лая. Лишь полная луна сверкает, освещая путь, поблескивая в бирюзовых глазах волка. Наступая на землю, ноги придавливают траву терзая когтями, оставляя царапины и следы в рвении бегства. Лай пульсировал в голове, приближаясь все сильнее, пока не оборвался, как струна. Энид распахивает глаза, не издав ни единого звука паники, лишь ее большие бирюзовые глаза моргали, пытаясь убрать образы кошмарного сна. Возвращаясь в сознание, Энид переменчиво дышит, сбиваясь с каждым вздохом, но замечает, как лай собак сменяется на слабый звук виолончели, доносящийся вокруг. Сфокусировав взгляд на костре, волчица видит, как колдунья сидит на том же самом месте, не сдвинувшись подобно заброшенной статуе, одинокой и отрешенной, в объятьях леса. Единственное, что изменилось, это черные глаза, сменившиеся на пламенно-красный, сверкающие в свете настоящего костра, как колдунья, смотря на книгу, шепчет своими тонкими губами, не издавая ни слова, ни звука, лишь ее знаки на шее сверкали подобно глазам. Смотря на бледное лицо, дыхание будто останавливается, а глаза еле прикрываются в спокойном молчании, как будто волчице не снился кошмар, от которого она готова была расплакаться. Энид смотрела на колдунью, желая смотреть вечность хотя бы на жуткую девушку, лишь бы снова не погрузиться в сон кошмаров, но мелодия слезливой виолончели утяжеляет веки волчицы, погружая ее в сладкий сон дурмана.