loser.

      Всю свою жизнь я был неудачником, такова моя судьба. В меня не влюблялись, я не был популярен среди сверстников, со мной в принципе никто не хотел тусить. Я зануда, ничем не занимаюсь, со мной не о чем поговорить. За окном тёплое майское утро, я лежу под теплым одеялом, мне не хочется приветствовать этот мир, я вообще предпочел бы не существовать. Изо дня в день одно и тоже. Я томно вздыхаю и выхожу из своего маленького домика, где никто не может достать меня. Слишком ярко, мне приходится жмурится, я ненавижу солнце, не люблю, когда оно ослепляет меня, ненавижу жару. Я гляжу на время, 7:58. Черт, проспал, но мне не привыкать. Мой телефон внезапно зазвонил. Я нехотя беру его. Тони? Зачем он мне звонит? Я отбрасываю мобилу в сторону, мысленно посылаю нахуй и укутываюсь в одеяло, пытаясь снова заснуть. Отец, бросивший в меня телефон, орет, как ненормальный, от его крика мне хочется врезать ему, заткнуть и уйти куда подальше из этого гребанного дома, но я томно вздыхаю, ожидая, когда он закончит. Иногда я жалею, что не родился глухонемым.       — Ало, чувак, че те надо? - говорю я Тони сонным голосом. Я не хотел брать от него трубку. Закрывая глаза, я выдыхаю.       — Сидни, малыш, тебе почти семнадцать, а ты ещё девственник, пора с этим что-то делать. Какой ты мне друг, если не сделаешь это? Погодь, повиси чуток, вторая линия... - Быстро проговаривает Тони с возмущением, потому что я забыл о таком, блять, важном дне. Я вешу на линии довольно долго, так что могу предположить, что он названивает абсолютно каждому из списка своих контактов, чтобы оповестить их о том, что я еще девственник. Я слышу шум улицы, он куда-то идёт уже с самого утра. Прикладываюсь ухом к динамику, я закрываю глаза, потому что опять всю ночь не спал и я до смерти вымотан.       — Ну, я слушаю тебя. И что ты мне предлагаешь? Ало? - я опираюсь на локти. Честно говоря, я бы хотел хоть с кем-то потрахаться, но я ж неудачник, никто и не взглянет на меня, кому я нужен-то? Я достаю журнал с азиатскими кисками и, облизывая сухие губы, тянусь к утреннему стояку, чтобы унять его.       — Сид? - я вздрагиваю, убираю журнал куда подальше и сосредотачиваюсь на голосе Тони.       — В наше кафе через полчаса, малыш. Давай, поднимай свою задницу и иди сюда. - Но меня эта затея не интересует, мне лишь бы поспать лишний час. Я в школу хожу с таким трудом, и так скатился по всем предметам, но это всяко лучше, чем торчать дома с вечно недовольным и орущим отцом, так что, считай, я люблю получать новые знания и ходить в место, которое заполнено отборным калом.       — Не, нихера, чувак. Дай мне спокойно поспать. - я бросаю трубку, откидываю телефон куда-то в сторону и снова заворачиваюсь в теплое одеяло. Вот он - мой личный рай. Ни забот, ни дел. Только я и мое одиночество. Никто не достает меня с вопросами и просьбами, мне не надо ни с кем разговаривать, не надо никуда идти. Но, признаюсь, в последнее время я чувствую себя совсем изнеможденным. Казалось бы, почему, если я и так нихера не делаю, но от этого и сложнее. Почему так? Хотел бы я узнать ответ на свой вопрос. Я пытаюсь заснуть, но не проходит и пары минут, как в мою комнату, совершенно без стука, врывается разгневанный папаша, с широченными от ярости глазами он бросает в меня свой мобильный, тот попадает меня прямо в голову и я, потирая место ушиба, смотрю на него.       — Сид, сученыш ты мелкий, засранец, почему до сих пор не на занятиях? Ты уже опоздал, а ну живо собирайся, пидорас! - Плюется он, я уже понял, что отец явно не в духе, я не хочу злить его ещё больше, так что отвечаю на звонок, мысленно проклиная Тони.       — Тони, блять, я ж сказал, дай мне поспать. - обиженно я говорю ему, я лишь хотел полежать еще там, где всему миру до меня нет дела, но Тони надо было испоганить этот день.       — Извини, Сидни, но только так ты начнешь шевелить своими булками. Одевайся и приходи в кафе, я ж говорил. - Тони издевается, он знает, как вывести меня из себя, я злюсь на него, но отключаюсь и начинаю собираться.       Я ношу не переставая одну и ту же одежду уже которую неделю, вся остальная в стирке, отец никак не постирает ее, так что мне приходится ходить в том, что есть. Вонючая, испачканная в неизвестном чем кофта не беспокоит меня совершенно, я поднимаю ее с пола, мигом напяливаю на себя, затем свои потёртые джинсы и, наконец, свою старую-старую шапку черного цвета под бешенные крики отца о том, какой я никчемный и какой я неудачник. Вылетаю из дома и направляюсь в сторону кафе. С помощью автобуса я доехал куда раньше, Тони уже сидел внутри, я подошел к нему и сел за столик. На нем стояла остывшая картошка фри со стаканом латте. Тони дает мне сигарету, я закуриваю, засовывая одну палочку фри себе в рот.       — Да, чувак, выглядишь совсем дерьмово... Ну конечно, ты жрешь что попало и пьёшь кофе литрами, как с таким набором походить на человека. - медленно осматривая мой завтрак произносит Тони. Ему-то не о чем беспокоиться, он качается каждый день и следит за своим питанием. У него, по крайней мере, есть на это силы.       — По утрам (всегда) я выгляжу дерьмово. - я делаю долгую затяжку, пепел стряхиваю быстрым движением пальца и хватаюсь за картошку, жадно пихая ее себе в рот, после чего запиваю ее тремя крупными глотками теплого кофе.       В кафе входит причина моей вечной грусти - Мишель. Такая очаровательная, придел моих мечтаний, но она бы никогда не взглянула на меня. Она по уши влюблена в мудака Тони, она принадлежит только ему. Садясь рядом, она затягивает его в страстный поцелуй, Тони отвечает взаимностью, лапая ее везде где только можно. Она вплетает пальцы в его шелковистые волосы, гладит его накаченную грудь и я слышу эти мокрые причмокивания. Я стараюсь не смотреть, но признаюсь честно, я мастурбировал на фото девушки своего лучшего друга. Мне ужасно стыдно.       — Мишель согласилась тебе помочь, Сид. - Тони оторвался от сладких губ девушки, ухмыльнулся и посмотрел мне точно в глаза. Он явно гордится, что Мишель именно с ним, а не с кем-то другим. Хоть Тони поступает, как конченный ублюдок, Мишель всегда бежит к нему, прощает что угодно и забывает обо всем.       — Нет, я ему помогать не собираюсь, но я нашла ту, которая сможет. Кэсси, помнишь? - Мишель улыбается уголками губ, осматривает меня, под ее пристальным взглядом я плавлюсь, как пломбир под июньским солнцем, мне ужасно неловко, я весь напряжён, так что я, не смотря на нее, подношу сигарету ко рту, долго затягиваюсь и заливаю в себя латте.       — А, Кэсс... Та, что лежала в больнице, потому что нихрена не жрала? - я не отношусь к Кэсс плохо, мы с ней-то практически и не общались. Так, перебрасывались словечками пару раз, но никогда не говорили больше двух минут. Я знал, что она странная, но это не отталкивало меня, а лишь наоборот - подогревало к ней интерес.       — Да, Сид, именно она. Ты знал, что ее уже выписали? - говорит Мишель с блеском в глазах. Они с Кэсси были когда-то лучшими подругами, а потом, по каким-то непонятным причинам, перестали общаться вовсе. Я завидую Тони: он ведь урвал лакомый кусочек, а мне приходится страдать от того, что я никогда не смогу быть с Мишель. Она меня не любит, и не сможет никогда.       — И чё ты мне предлагаешь? - с полным ртом тихо прогрвариваю я с заметным безразличием.       — Ты идёшь с нами сегодня на тусу, Сид, дружище, будем делать из тебя мужчину, я уже начинаю думать. что ты гомик. - Тони хохочет, переводит взгляд на Мишель, но она толкает его логтем в бок, через пару секунд расплываясь в улыбке. Как вообще до Тони можно что-либо донести, если он помешан на сексе? Он трахал каждую девушку на своем пути, ему не понять, каково это - быть полным неудачником, с ним всегда хотели трахаться, а меня никогда это не интересовало так сильно, как его.       — Батя меня не пустит теперь. «солнца не увидишь больше», так и сказал. Из-за того, что я нихуя не делал, мне придется огребать. - я заикаюсь, проглатываю слова и в моем голосе явно чувствуются нотки сожаления. С потухшими глазами я смотрю на обоих. Но, как по мне, Тони совершенно плевать, какие у меня там проблемы, он лишь ухмыльнулся и подвинулся ко мне ближе.       — Не парься ты так, Сидни. - Тони кивает мне, берет одну палочку фри и пихает ее мне в рот, откидываясь на спинку стула. Он слишком умён для меня, я никогда не стану таким, как Тони.       Мы полчаса болтали обо всем на свете, 10 из них я смотрел, как Мишель и Тони вот-вот съедят друг друга, ещё 10 мой лучший друг говорил мне, какой же я жалкий и 10 минут я наблюдал за Мишель, пока она о чем-то увлеченно тараторила, размахивая руками. Я снова решил добраться до дома на автобусе, просматривая все фотографии Мишель раз за разом. Такая солнечная, такая красивая и просто идеальная - сводила меня с ума, я никак не мог выбросить ее из своей головы. Я дома, родители снова поливают друг друга грязью, каждый хочет перекинуть всю ответственность на кого-то ещё, до драки по моим ощущениям недалеко. Быстрыми рывками я преодолеваю ступеньки, захожу в комнату и захлопываю за собой дверь. Как же я устал слышать изо дня в день одно и тоже, мне не хочется слышать эти крики, не хочется, чтобы мама уходила, она редко появляется дома, начинается скандал, круговорот семьи в природе. Шумно выдыхая, я вытираю потные ладони о джинсы, падаю на кровать и замечаю возле меня лежащюю фотографию Мишель в купальнике на берегу моря. Недолго думая, я хватаю ее, расстегиваю ремень брюк, засовываю руку в трусы и начинаю, облизывая губы, дрочить. Прохожусь глазами по лицу Мишель: такое прекрасное, в жизни не видел, чтобы человек был настолько красив, спускаюсь ниже и снова подмечаю для себя, какая же у нее подтянутая и упругая грудь, несмотря на то, что Тони говорит о том, что одна сиська больше другой, ориоллы слишком большие и темные. Плевать. Ее задница, маленькая, но не слишком, стройные ноги...Я ускоряюсь, тяжело дыша, закрываю глаза и сохраняю образ Мишель в голове. Я запомнил каждую деталь этой фотографии. Три громких стука в дверь, Тони заходит в мою комнату, оценивает ситуацию взглядом, но не смущается, а я вздрагиваю, быстро убирая руку из трусов. Как же ты меня, блять, напугал.       — Йоу, Сид...Не вовремя? давай по новой. - Он снова закрывает дверь, я перевожу дух, сажусь на кровать и комкаю край футболки в руках.       — Че как, малыш? Снова гниёшь в своей берлоге? - Саркастично говорит Тони, я быстро прячу фотографию Мишель под подушку, но он замечает это, берет ее и вертит в руках, в его глазах ничего не поменялось, затем он вглядывается в мои.       — Зачем тебе это, что ты с ней делал? - Быстро бросает он. Кажется, ему совершенно плевать, что я там делал с фотографией его девушки, но Тони не тупой, он догадался, конечно же.       — Ничего... В общем, херь какая-то, я никак не могу дописать даже первый абзац первой курсовой, а мне ещё три таких надо. - Как мне мне стыдно сейчас, я хочу провалиться сквозь землю, спрятаться ото всех, сжечь мосты и больше не появляться дома. Я подхожу к столу, который весь уложен бумагами и тетрадями, показываю Тони на компьютер.       — Двинься. Посмотрим...Что тут у нас? - Он быстро понимает, что это за тема, садится за компьютер, пальцы его печатают слишком быстро, я не поспеваю за ними. То, что Тони даётся за один урок - мне надо учить месяцами.       — Сид, блять, какого хуя ты не занимаешься? Я же сказал. - отец влетает в мою комнату, каждая мышца на его лице напряжена до придела, но он видит Тони, замолкает и мягко улыбается ему. Они перекинулись пару фраз, папаша сразу же ушел, а Тони, слабо улыбаясь мне, постоял так ещё пару секунд, прежде чем тоже покинул мою комнату.