loser.

      Я поскорее хотел уйти из дома, который наполнен сожалениями, скандалами и драками. Я перестал беспокоиться, когда вижу очередную драку со словесным поносом. Я перестал плакать, сожалеть, но до сих пор хочу, чтобы мы с мамой и папой сходили куда-нибудь развеяться, а вечером, придя домой, смотрели бы до ночи фильмы, обсуждая каждую деталь. Мы давно стали друг другу чужими, от этого и сложнее. Сложно видеть счастливые семьи, когда в твоей друг друга ненавидят, сердце разбивается на миллион маленьких осколков. Я перешариваю весь шкаф в поиске подходящей кофты, перемериваю каждую, но любая кофта, которую я бы ни надел, грязная до ужаса, в неотстирывающихся пятнах. Единственное спасение - кофта желтого цвета с изображением собаки-супергероя, для меня самое то. Я как можно тихо спускаюсь на первый этаж, задерживаю дыхание, слыша, как часто бьется мое сердце, но ступенька предательски скрипит и на этот скрип оборачиваются родители. Отец быстро подходит ко мне, осматривает и скалится.       — Твою мать, Сид, живо заниматься, куда собрался? - Он снова кричит, а я, напрягая каждую мышцу лица, молчу, потому что без понятия, что сказать.       Мама что-то ему кричит, папа срывается с места, велит мне зайти в комнату и захлопывает дверь. Я оборачиваюсь и выхожу из дома. Через полчаса я был на месте, Тони, Мишель и Кэсс, которая, увидев меня, поддалась вперёд, обнимая меня так крепко, что с моих губ сорвался шумный выдох. Ее губы дрожат, уголки их поднимаются вверх. Тони протягивает мне кулак, и я, недолго думая, приветствую его, слегка ударяя своим. А Мишель, смотря на меня таким проницательным взглядом, что душа в пятки уходит, слабо обняла меня обеими руками. Не зря пришел всё-таки.       — Кэсси согласилась тебе помочь, Сид. - Проговорила Мишель, указывая на нее. Кэсс выпучила на меня глаза, она, кажется, тоже нервничала, но по ней и не скажешь, всегда такая.       — Кайф, Сид, привет! Какой чудесный вечер, да? - Она снова вешается мне на шею, я чувствую себя максимально неуютно, ее губы касаются моей щеки и я пытаюсь снять с себя Кэсси, она отстраняется и оглядывает меня. Я стараюсь не смотреть на Кэсси, я поглядываю сначала на Тони, затем на Мишель. Я уже ненавижу себя за то, что согласился на эту авантюру.       — Че как, Кэсс? Тебе лучше? - Вся эта ситуация настолько неловкая, что мне хочется уже уйти, я поджимаю губы, мои глаза быстро бегают по чему угодно, лишь бы не встретиться с глазами блондинки. Она хочет поймать мой взгляд, но не может, поэтому, сминая в руках край узорчатой юбки, улыбается смущённо.       — Да, мне уже намного лучше, я уже могу есть орехи и йогурты. - Снова эта широченная улыбка, от которой я смущаюсь ещё больше. Она так внимательно изучает меня, что живот скручивает. Признаюсь, я далёк от социума, я отвык, мне это не нужно. Не люблю привлекать к себе внимание, не люблю эти изучающие взгляды.       Тони делает быстрыми шагами подходит к двери большущего дома, дважды стучится и через пару секунд ему открывает девушка, чьи глаза сияют подобно бриллианту. Я никогда не видел ее раньше. Она смотрит на Мишель, затем на Кэсси, на меня и пристально на Тони, заметно сверкая. Я медленно перевожу взгляд на Мишель, которая прикусила нижнюю губу и еле заметно прищурилась. Он ухмыляется, подходит к ней ближе и оборачивается, показывая на нас пальцем.       — Это Мишель, Сид и Кэсси. Впустишь? - Мягко произносит он, а девушка впускает нас внутрь, сразу же заставляя разуться.       — Не подумайте, просто этот ковер совсем новый, мама его купила совсем недавно. Чувствуйте себя, как дома. Вот пунш, нас уже разнесло, музыка такая классная... - Она знакомит нас с каждым присутствующим в этой комнате, затем разливает в стаканы пунш и немного отпивает, скрываясь за углом.       Тони с Мишель пошли танцевать. Я видел, как он приобнял ее за талию, их губы в миллиметрах друг от друга, языки их сплетаются воедино, они целуются мокро и развязно. Мишель виснет на Тони, тот кладёт руки ей на ягодицы, медленно покачиваясь в такт музыке. Кто-то попивает уже не первый стакан пунша в одиночестве, кто-то танцует, извиваясь, будто змея, другие болтают и громко смеются. Я один, мне не с кем ни поговорить, ни потанцевать, я выпиваю пунш залпом и иду на кухню. Кэсси перебирает различные банки с крупами и приправами, упаковки от печенья, разных хлопьев и конфет. Все идеально ровно, стоит так, как должно. Я немного напрягаюсь от этого перфекционизма, но это ж Кэсс, она всегда странная.       — Че, ты есть хочешь? - Вопросительно изгибаю бровь я, смотря на девушку пристально. - Хочешь курнем травки?       Спросите, откуда у меня травка? Тони, блять, сказал мне взять триста грамм, а мудинский, наркодилер, к которому я пошел, сказал, что я возьму килограмм, и, если не отдам ему деньги за 72 часа, отрежет мне яйца. Как мы продадим килограмм травы за три дня?       — Нет, есть ее нельзя, но можно разложить. - Она берет последнюю банку с крупой, ставит ее на законное место и подравнивает, чтобы она стояла максимально ровно с другими. Кэсси смотрит на пакетик травки в моей руке, затем, приближаясь ко мне, выпаливает. - Сид, ты мне нравишься.       Я слов подобрать не могу, ком застрял в моём горле, так что я хлопаю глазами, наклоняюсь к блондинке и целую ее в щеку. Невинно, еле касаясь губами, быстро отстраняясь. Кэсси расплывается в радостной улыбке, садится на столешницу, болтая ногами. Через мгновение она спрыгивает с нее, хватает меня за руку, чуть сжимая ее и, смотря своими большими глазами, ведет за собой. Мы вышли на задний двор, большой батут стоял поодаль от дома. Мы быстро забрались туда и стали прыгать. Светлые волосы Кэсси лезли ей на глаза, она резкими движениями убирала их, заправляла за уши, продолжая прыгать. Я наконец почувствовал ту самую лёгкость, которую мне не хватало. Та, когда ты, общаясь с человеком, не думаешь, тебе просто нравится. Всю свою жизнь я был черепахой, всегда прятался в панцырь. А теперь появилась Кэсси, такая свободная, легкая и открытая этому миру. Я знал о ее расстройстве, но по виду и не скажешь, что с ней что-то не так. Она не любила об этом говорить, однако, когда у нее спрашивали, отвечала, ничего не скрывая. Хотел бы я так уметь... Кэсси падает спиной вниз, я, теряя равновесие, чуть не падаю на нее, но подставляю руки. Солнце встает из-за горизонта, проливая свет на наш маленький город. Я улыбаюсь, наблюдая за этой картиной.       — Ну, Сид, давай быстрее... Трахни меня, просто я закинулась таблетками и скоро отключусь, надо поторопиться... - Еле шевеля губами пробубнила Кэсси, закрывая глаза. Я подскочил, толкая ее, мои обеспокоенные глаза смотрели прямо на нее, я не понимал, что происходит, какие это, нахуй, таблетки.       — Что..? О чем ты, Кэсс? Какие нахрен таблетки? Сколько ты съела? - Я продолжаю ее тормошить, чтобы она не засыпала. Блондинка, прилагая все усилия, повернула голову в мою сторону, открыла глаза и шепотом произнесла. — Все, Сид.       В доме, когда приехал Крис, Анвар и Макси, начался полный хаос. Не снимая обувь, они прошли в гостиную, налили в свои стаканы уже практически закончившийся пунш и, танцуя под громкую музыку с разными девицами, встретили Тони, который явно не был доволен таким исходом событий. Его кулак проехался по челюсти Криса, когда тот хотел было что-то сказать, Крис ответил тем же, он повалил Тони на пол, сел на него и пытался нанести удар, после чего Тони снова врезал ему и Крис упал. Через какое-то время он, конечно, оклемался, и после фланкирований по дому, он уже каким-то образом подцепил незнакомку, с которой они активно целовались.       Я положил Кэсс на свое плечо, оглянулся и, увидев, компания вышла на улицу, крикнул, что Кэсси нужно в больницу.       — Сид, блять, что с ней? - Кричит мне Мишель, ее голос срывается, дрожит, она подбегает ко мне вместе с Тони и остальными, смотрит на Кэсси и, оборачиваясь на Тони, продолжает. — Где мы теперь машину найдём, идиоты?       Девушка, что тусовалась с Крисом, на ломанном английском отчеканила. — Мы будем трахаться в машине, американский мальчик, ключи у меня. — ключи зазвенели на её пальце.