Пэйринг и персонажи
Описание
Что произошло с Авантюрином после того, как он "умер", покинув мир грез Пенаконии.
Что тебе нравится?
02 июня 2024, 12:28
– Да подождите вы! – в сердцах воскликнул доктор. – Послушайте, я же работаю! Дайте мне всего пять минут, и я…
– Вы так говорите уже два часа. – Судя по тону, Топаз всерьез рассердилась. – Или вы немедленно рассказываете, что происходит, или я ухожу!
Ну уйдет она и что… С раздражением он глядел на девушку. В памяти один за другим проносились фрагменты сборника «Бранная лексика звездных систем. Фонетические особенности».
Кухня, где они стояли, наводила на мысли о взрыве. Веритас Рацио был его эпицентром. В радиусе метра вокруг доктора на каждой горизонтальной поверхности лежали, наверное, все писчебумажные изделия этой квартиры. Плотные белые листы для печати, тонкие, разлинованные, явно вырванные из блокнота страницы, разноцветные стикеры для заметок – все покрывали плотные ряды формул. Странные приборы, соседствующие с солонкой и парой яблок на кухонном столе, тихо попискивали. У раковины постукивал о столешницу крепкий граненый стакан, второпях припечатанный тяжелой крышкой сковороды. Крошечный шар белого пламени бился о его стенки, пытаясь вырваться на свободу.
Шелестя продуктами научного труда, Веритас отодвинул стул и тяжело опустился на него. Топаз немного остыла, глядя, как он топчет свои формулы.
– Приношу извинения. – голос Рацио был неожиданно печальным. – Мне не следовало так срываться на вас. Дело в том… – он замолчал. Топаз присела рядом. Ей очень хотелось, чтобы доктор говорил быстрее, но что-то подсказывало ей подождать.
– Я видел его, – Рацио поднял глаза на нее. Выражение лица доктора шокировало бы каждого, кто имел «удовольствие» общаться с ним по работе. Обычно высокомерные черты сейчас отражали такую беспомощность, что Веритаса хотелось утешить. – То есть… Я видел сон. Предполагаю, что в медленной фазе сна я установил контакт с восприятием своей мнемонической копии.
– Вы видели Авантюрина? – Топаз нахмурилась.
– Да, вернее… – Доктор задумался. – Вам известно о его прошлом? – Он внимательно посмотрел на нее.
Судя по выражению лица, с которым Топаз вернула взгляд доктору, ответ был положительным.
– Если вкратце, сознание Авантюрина вступило в контакт с опухолью миров. Стелларон воссоздал некоторые ситуации из его воспоминаний. Теперь Авантюрин проживает их заново. – Веритас забарабанил пальцами по столу. – Я бы хотел как можно скорее прекратить это. Подобное воздействие на психику может иметь крайне негативные последствия. Как я понимаю, мой контакт с копией возможен благодаря некоей особенности фазового пламени. Как вы знаете, его основная функция – это переноситься в пространстве, увлекая за собой определенные объекты. Создавая копию, я использовал пламя в расчете, что оно способно поддерживать жизнь копии в другом измерении. То есть… Вы понимаете? Не было никаких гарантий, что этот эксперимент увенчается успехом. Однако теперь я думаю, можно ли с его помощью каким-то образом перенести обратно сознание вашего коллеги?
– То есть, – Топаз оглядела разворошенную кухню. – Вы устроили все это в попытке вернуть его?
– Конечно.
– Но безуспешно? – доктор скривился.
– Пока что у меня нет достаточного количества данных. Я не могу быть уверен, где именно окажется форма Авантюрина при активации переноса. Понимаете, сон на Пенаконии имеет неопределенную структуру. Может быть так, что у него множество уровней. И на каком именно окажется ваш коллега?.. Помимо этого, я не знаю, как направить ему фазовое пламя, необходимое для совершения перехода. Кроме того, его настоящее тело сейчас здесь, в Золотом миге. Использование опорного камня и перенос физической оболочки в сон – беспрецедентный случай. Необходимо найти способ вернуть его в реальность как можно скорее. Неизвестно, как долгое пребывание здесь отразится на нем.
– Как много задач, – Топаз задумалась. Только теперь она начала понимать спешку, с которой доктор носился по квартире и его просьбы о времени.
– Вот именно, – Рацио злобно посмотел на огонь в стакане. – Действовать надо быстро, решения должны приниматься незамедлительно. Для такого объема расчетов необходимо много сил и времени. Был бы я в двойном экземпляре…
Поняв, что он не шутит, Топаз закатила глаза. Доктор поднялся и начал собирать разбросанную повсюду бумагу.
День на Пенаконии подходил к концу. С улицы доносились веселые голоса. Редкие машины проносились по улицам жилого квартала, пугая притаившихся кошек. Небо окрасилось золотом, и стекла соседних домов слепили глаза оранжевым блеском. Доктор задернул шторы. Топаз все так же сидела на стуле, что-то соображая. Веритас сделал пару шагов в направлении гостиной, как вдруг Топаз рассмеялась. Он обернулся.
Девушка, секунду назад погруженная в глубокие думы, обратила к нему искрящиеся глаза.
– Доктор! – он вопросительно смотрел на нее. – Но ведь вас уже… двое!
***
– Я благодарен вам, Веритас. – он заворочался – Спинка софы больно врезалась в шею. – Давайте больше не будем об этом, – Подкладывая подушку под голову собеседника ответил доктор и уселся напротив. – Если только вам не нужно обсудить какие-то детали произошедшего. – Да… Пожалуй, не стоит. Позолоченные фрагменты потолка над ними отражали свет масляной лампы, которую ранее доктор отыскал и зажег. В темноте глаза Веритаса сверкали почти так же ярко. Интересно, это цвет такой, или и правда светятся? – подумал Авантюрин. Глаза доктора были похожи на янтарь. – Подходящее имя для коллеги, – Авантюрину стало смешно. – Может, сказать Алмазу? Будет одиннадцать каменных сердец, а не десять. Самонадеянно высвободившись из рук Рацио, Авантюрин почувствовал ужасную слабость. Он бы с удовольствием остался лежать на потертом ковре коридора, если бы доктор не отнес его в тот самый номер отеля, где началось их путешествие по воспоминаниям. Авантюрин еще не решил, как именно он относится к помощи Рацио. Нет, то есть, к тому, что доктор увидел... Кое-какие сцены. Хотя, если честно, события настолько быстро сменяли друг друга и были при этом так эмоционально насыщены, что Авантюрин намеренно не хотел воспринимать поддержку доктора как проблему. Веритас сказал, что находится здесь в качестве исследователя сна Пенаконии. Значит, пусть так и будет. Что до поддержки… Что ж, если погибнет объект исследования, то и оно завершится, верно? Доктор не сможет шантажировать его информацией из прошлого. В конце концов, свидетельство о нем уже много лет красноречиво выбито черным на его шее. А если он захочет платы за помощь… Уголки губ Авантюрина слегка приподнялись. Нет чека, который он не сумел бы оплатить. И все же, помимо тревоги ему было очень приятно. Какими бы ни были последствия, поддержка Доктора пришлась как раз кстати. Раз за разом Веритас прикрывал его спину. Даже если прямо сейчас он откланяется, оставив его в одиночестве, Авантюрин останется благодарен. Надо бы купить ему что-нибудь… – мысли размеренно протекали в мозгу, не задерживаясь надолго. – Может, какой-нибудь стеллаж для дипломов и этих шапочек с хвостиками? Что любят интеллигенты-ученые? – Доктор? – позвал Авантюрин. Веритас, все это время с напряженным видом записывающий что-то в своем блокноте, наконец отвлекся. Зажав книгу между коленей, одной рукой он придержал, откинув назад, свою челку, другой открепляя ветвь лавра, приколотую к волосам. – Да? – Проворные пальцы бегло проделали свои манипуляции, и доктор впервые обратился к собеседнику открытым лицом. – Что тебе нравится? Прядь выскользнула из прически и закрыла глаза доктора. Жаль, было красиво… – В каком смысле? – Да так, просто… Что ты любишь? – Что я… люблю?.. – Видимо, Веритас воспринял вопрос слишком серьезно. – Я не пытался выспросить что-то личное, просто хотел тебе что-нибудь… – доктор вдруг посмотрел ему прямо в глаза. – Мне нравится решать задачи, но не момент, когда я пишу ответ на них. Еще я люблю комнатные растения, ухаживать за ними и следить за их ростом. Люблю чистые вещи, пить кофе в учительской, люблю, когда мои студенты успешно защищают проекты… – … подарить. Секунду они смотрели друг на друга. Авантюрин хотел рассмеяться, но почему-то ему это не удавалось. Доктор чуть склонил голову на бок, нахмурив брови. – О, так ты спрашивал ради подарка? – Именно так, – Авантюрин наконец почувствовал себя вправе улыбнуться. Его приятно удивило неформальное обращение. – Как я уже говорил, я благодарен за вашу помощь, доктор Рацио. – Он изобразил шутливый поклон, насколько мог это сделать в лежачем положении. – Я подумал, было бы неплохо подарить вам что-нибудь приятное, когда мы выберемся. – О, ну раз так… Придумайте сами. – Доктор скрестил руки и откинулся на спинку кресла перед софой. Может, это была игра света, но Авантюрину показалось, что доктор улыбается. – А что нравится тебе? – Когда… Он хотел ответить, но слова застряли в горле. Глаза, обращенные за спину доктора, внезапно расширились. Парализующий животный ужас, исказивший его лицо, не мог не передаться и доктору. Веритас обернулся. Из темноты дверного проема медленно выступили очертания. Высокий мужчина в белом расслабленно облокотился на дверную коробку. Бабочка маски резко отсвечивала голубым в полумраке. Авантюрин медленно перевел взгляд на доктора. – Вери… тас… – собственный голос, минуту назад звеневший так уверенно, зазвучал сдавленным хрипом. Доктор стремительно развернулся к Авантюрину, желая закрыть его собой, но в этот момент комната вдруг начала меняться. Стены и мебель позади Авантюрина растянулись, будто огромный ребенок решил поиграть с фигурками из пластилина. Пол накренился, и мелкие предметы полетели вниз. Веритас, пролетевший пару метров, схватился за вздыбившиеся доски. Ставшая полом стена, будто не выдержав давления, лопнула и разлетелась на лоскуты. Из черной дыры на ее месте одна за другой вырвались цепи. Они подхватили Авантюрина в воздухе, завиваясь вокруг его запястий, лодыжек и талии. Последняя с лязгом сдавила шею. Авантюрин захрипел. Цепи, извиваясь, словно живые, поднесли его почти вплотную к Организатору, все также стоявшему в дверях, будто не замечая изменений в гравитации. Медленно сняв перчатку, мужчина двумя пальцами поднял лицо Авантюрина за подбородок. Секунду они смотрели друг другу в глаза. – Как же ты жалок. – Организатор улыбнулся. – Сбежать решил? – он холодно посмотрел вниз, на доктора, висящего над пропастью. Затем наклонился почти вплотную к уху Авантюрина и прошипел невероятно отчетливо, – Правда думаешь, что ты кому-то нужен? Он резко взмахнул рукой. Острые ногти оцарапали подбородок Авантюрина. Секунду он висел в воздухе. Разметавшиеся светлые волосы, полуоткрытый рот. Широко распахнутые глаза ничего не выражали. Несмотря на происходящее, доктор поймал себя на мысли, что Авантюрин безумно, хрупко красив. Как трещины льда весной на озере, как звон капели о мостовую. Мгновение – и цепи, обвившие стройную фигуру, устремились в черную бездну, увлекая пленника за собой. В отчаянном прыжке доктор попытался поймать его, но поздно. Пальцы ощутили лишь звенья одной из цепей. Веритас крепко схватился за них, и его стремительно потащило во мрак. Сверху быстро уменьшались развалины номера. Крошечная белая фигурка слегка качнулась в дверях и поблекла, растворяясь в тени коридора.***
Доктора со всего маху приложило о кафельный пол. Вернее, кафельным он был лишь по тактильным ощущениям. В помещении, где он оказался, стояла кромешная тьма и пробирающий до костей холод. Веритас вскочил на ноги, и его повело в сторону. Черт. Падая, он вытянул руки вперед и уткнулся во что-то холодное и скользкое. Вещь, за которую он ухватился, закачалась в разные стороны. Видимо, она была подвешена к потолку. Пытаясь подняться, доктор слегка изменил хватку. Его рука наткнулась на ряд холодных и твердых зубцов, выходящих из предмета перед ним. Это… рёбра?.. Найдя равновесие, доктор молниеносно отпрянул, но кожа спины наткнулась на те же колебания, холод и слизь. Свет, свет, свет! Только бы стало светло! – взмолился он про себя, и в этот момент помещение озарило ярким холодным сиянием. Доктор удивленно посмотрел вниз. Источником света оказалось белое пламя, бешено рвущееся из его пальцев.