Чужая среди своих

      Уведомление пришло спустя неделю. В официальном документе, занимавшем три десятка страниц, были изложены все подробности столь печально закончившихся испытаний и вынесен вердикт: «Проект группы учёных тов. Сеченова признать перспективным, но несвоевременным. В условиях тяжёлой войны требуемые для реализации проекта сроки недопустимо велики, а затраты небывало огромны. Рекомендуется признать проект тов. Сеченова невыполнимым». Поверх шапки документа размашистым почерком Сталина была наложена резолюция: «Согласен с комиссией. Проект тов. Сеченова закрыть. Всех учёных бросить на исследования, полезные для нужд фронта».       Товарищей перебросили в прифронтовые госпитали, но почему-то разные. Так вышло, что Захаров и Сеченов оказались вместе, в то время как Лида осталась в одиночестве. Она до сих пор не доверяла себе, как врачу а тут еще потеряла моральную опору в виде друзей. Как ей было тяжело, ребятам приходилось только гадать.       Но в какой-то момент Высоцкая заявилась в их госпиталь. Заходя в здание, она не стала накидывать халат на плечи, боясь излишнего внимания раненых, которые лежали на каждом шагу. Они изнывали от боли, ведь препаратов не хватало, как и врачей. Девушка попросила первую попавшуюся медсестру провести её к Сеченову и Захарову. Та отвела её в кабинет глав. врача. Высоцкая устало поблагодарила её. Девушка все же решила постучаться, и не ожидая ответа, зашла. Харитон сидел в кресле, подперев голову рукой, а Сеченов глядел в окно, взъерошивая волосы, в которых виднелась седина. На стук никто не повернулся, только Захаров крикнул: —Не входить!       Ответ последовал моментально. —Уже зашла.       Реакция не заставила долго себя ждать. Ребята подлетели к ней и крепко обнялись. Они не виделись почти год и рады были видеть друг друга, даже тратя драгоценные минуты отдыха. —Лид, ты тут какими судьбами?— спросил Харитон. —Перебросили на пару дней, сказали, дополнительная помощь нужна. Да и гору бумажек в придачу привезла. —Есть момент, ситуация не радует, — с огорчением добавил Дима.       Внезапно в кабинет залетает медсестра: —Товарищ... — она видимо шла за Сеченовым, но завидя троих опомнилась, — Товарищи! К нам целую партию привезли, у многих крайне тяжелое состояние!       Ребята испуганно переглянулись, а затем ринулись из кабинета.       Высоцкая зашла в операционную, в которой уже находился медбрат. Тот с выпученными глазами глянул на неё: —Вы кто вообще такая? —Для вас Лидия Андреевна — нейрохирург и доктор наук, — быстро говорила она, попутно облачаясь в халат. —Да что вы сможете сделать, женщина? —Рот свой заткни, — она понимала, что ей еще с ним работать, но унижение в свой адрес не потерпела.        Медсестра не обманула, пациент был и правда в критическом состоянии. У него имелось огнестрельное ранение шеи, при котором пуля задела спинной мозг. Девушка смогла сохранить жизнь солдату и стабилизировать его состояние, но он больше не сможет жить полноценно — паралич обеих рук и ног. После операции передышки ей не дали. У второго пациента была осколочная рана в колене, которая начала гноиться, дабы избежать ампутации, нужно было работать оперативно. Она работала с тем медбратом, и он неплохо оказывал помощь. В результате операция прошла успешно. Последний поступил со звездчатым выходным ранении печени. Как оказалось, рана образовалась из-за того, что пуля большого калибра прошла через спину, через печень и вышла на переднебоковую поверхность правой доли печени. Имелось паренхиматозное кровотечение, его остановку можно было обеспечить наложением швов, но пациент поступил в госпиталь слишком поздно и с острой кровопотерей. Высоцкая глянула на часы на стене и констатировала... —Время смерти 02:36.       Она скинула с себя халат и перчатки, удаляясь из операционной. Идя по коридору, руки начали подрагивать, либо от усталости, либо от сожаления. Вдруг ее окликнул один мужчина, сидящий на скамейке. —Девушка, вы бы не могли мне помочь? —Разумеется, — она повернулась на старика. Оглядев его, Лида поняла, что у него ранение плеча и все, что он попросил— помочь перевязать его. —Вы же врач? —Да, я нейрохирург, — не отрываясь от дела, сказала она. —У вас сегодня не очень хороший день, так ведь? — спросил старик добродушным голосом.       Девушка не ожидала такого от себя, но с ресницы покатилась слеза. Лида решила никак не противодействовать этому, поэтому продолжила перевязывать. —Это верно. —Ласточка моя, я хочу вам сказать спасибо!       Она испуганно глянула ему в глаза. —Чтобы мы без вас делали!       Высоцкая начала осознавать, что реальность будто плывет. Она закончила работу и поблагодарила мужчину, а далее быстрым шагом удалилась в кабинет. Все стало предельно ясно, у нее вновь паническая атака. Последнее время она случалась примерно раз в три/четыре недели, видимо сейчас был тот самый момент. Девушка присела на пол в углу и ощутила крупную дрожь в теле и онемение кончиков пальцев. После вновь неудавшейся операции, она чувствовала безысходность ситуации, что дальше будет хуже. Будто вот-вот привезут горы больных, а она не сориентируется, а возможно и вовсе забудет, как действовать. Ее преследует синдром самозванца, который добивает после каждой смены. Девушке было страшно, что именно из-за нее люди могут гибнуть толпами. Тошнота подкатила к горлу, радовало то, что опустошить желудок не выйдет, ведь нечем: Лида не ела уже вторые сутки. Появилась боль в груди — проверенный сценарий, Высоцкая понимала, что скоро начнет задыхаться. В дело вошло диафрагмальное дыхание. В течение 10 минут она выполняла упражнение, периодически щипая себя, чтобы вернуться в реальность. К ее счастью, в кабинет кто-то вошел. Перед глазами была дымка, поэтому Лида не сразу разглядела Захарова. Тот, завидев такую картину, опустился на пол к девушка. —Лидочка, что случилось? — он взял ее дрожащие руки в свои. —Я так не могу больше... Не могу смотреть на горы живых трупов, которые валят партиями в эти сранные госпитали, — со всхлипами говорила она, — ты понимаешь меня?! —Лид... —Лучше бы я была среди них! Я была бы счастлива, гния в земле. Лучше уж так, чем это. —Прошу, не говори так...       Слезы потекли из глаз девушки ручьями, в отчаянии, она закинула голову, смотря на белоснежный заштукатуренный потолок, а затем вновь вернулась в прошлое положение. —Я ведь никогда не желала быть врачом и не собиралась лезть в эту бездну, как вдруг не оказалась здесь абсолютно другим человеком. Все заслуги и успешные операции не мои, а той девушки, в чьем теле я оказалась. Я не могу так больше. Я НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ, КАК ЛЮДИ УМИРАЮТ!!!       Харитон пододвинулся ближе к Лиде и сцепил руки в объятья. —Лидочка, это все твои заслуги и твои навыки. Тебе безусловно повезло, что знания будто вложены в тело, но ты же каждый день углублялась в изучение человека. Ты профессионал с большой буквы, чтобы ты об этом не думала.       После этих слов с души Высоцкой свалился камень. Задышалось сразу легче. Простая фраза, которая перевернула мир девушки.       Она проморгалась, вытерла слезы и сделала рывок для того, чтобы встать, но видимо силы покинули ее. От бессилия она опять оперлась на стену. Захаров поднялся и протянул девушке руку, схватившись, он потянул на себя и помог ей встать. —Спасибо, Харитон, правда, очень выручил.       В кабинет, потирая глаза руками, зашел Дима. Потом глянул на Захарова и Высоцкую с недоумением. —Что-то случилось? —Ой... —Всмысле: "ой"? —Да так, паничка небольшая, с кем не бывает. Я пойду, наверное, пациенты ждут. Она уже двинулась к выходу, как Сеченов подхватил ее за локоть. Ее руки все еще пробивало дрожью, но уже мелкой. —Никуда ты не пойдешь, как я вижу, только успокоилась. Ложись лучше спать, дорогая моя, — твердо сказал он, с ноткой иронии. —Так уж и быть, Дим. Оперировать не буду, но людям помогу, — затем она скрылась за дверью, а Сеченов устало посмотрел на Харитона, ожидая объяснений, которые вскоре получил.