Любимица Вечных. Танец первых искр

      История стояла последним уроком, Михаил Вадимович попросил класс поднять стулья. Как обычно, большинство девочек шушукались, что мальчики всё поднимут, а на самом деле стулья остались поднять только трое парней из двенадцати. Серафима и Надя поднимали свои стулья сами, как и всегда.       — Ну что, посидишь со мной и Михаилом? — тихо спросила Золотова у подруги. Никто лишний этого не услышал, слова потонули в грохоте поднимаемых стульев.       — Нет, наверное, — ответила Надя, — мне ещё надо на кружок, помнишь?       Серафима без слов, одними эмоциями, показала озарение — она совершенно забыла о художественном кружке — и произнесла:       — Понятно… А за Кириллом слежку не устроишь?       Надя дёрнулась и осуждающе посмотрела на уже-не-рыжую подругу поверх очков. Птичкина их поправила, после чего, выходя из кабинета сказала:       — Может, я и влюбилась, но не до такой стадии, чтобы сталкерить. До завтра.       Так Сима осталась одна в кабинете, пока учитель находился в подсобном помещении. Туда Золотова и зашла, постучавшись в приоткрытую дверь приличия ради.       — Заходи-заходи! — воодушевлённо говорил Михаил Вадимович, разливая чай в чашки. Пахло чем-то пряным. — Тебе понравилось пить чай с учителем, как я погляжу.       — С вами интересно, — честно призналась Сима. — И почему бы не пользоваться ситуацией, пока разрешают?       Она села на уже родной стул и быстро написала Алисе, что вновь задержится.       — Хороший ответ, — усмехнулся Михаил, поставил чашку на блюдце перед Серафимой, после чего сел по другую сторону стола. — Завтра тем не менее мне хотелось бы посидеть и с другими, с Кариной и Миленой. — Серафима, глядя в сторону, нахмурилась и недовольно вытянула губы в трубочку. От Михаила подобное не укрылось. — Я так понял, ты их не очень-то жалуешь.       — Если честно, то вы правы. А Миронова не жалует меня в ответ, — ответила Золотова и сделала второй небольшой глоток из чашки.       — Может, это и не моё дело, но как давно это у вас и на почве чего?       — Да с девятого класса, — начала Серафима, постукивая пальцем по ручке чашки. — Миронова пришла в начале года, и я не особо рвалась с ней дружить, но и плохого не желала. А потом она сдружилась с несколькими девчонками в нашем классе, из других классов, и если раньше мы друг друга с этими людьми не особо замечали, то из-за Мироновой… — Серафима скривилась. — Короче, она почему-то выбрала меня объектом для издёвок.       — Вы пытались об этом говорить? — задал вопрос Михаил, крутя в пальцах надкушенное печенье.       — Конечно! — случайно повысив голос, ответила Сима. — Я спрашивала у неё, что ей надо от меня и Нади, в итоге получала ещё немного издевательств за шиворот и обвинения в том, чего не совершала. Она со своими подружками рисовали всякое в туалете, а повесить это попытались на меня и Надю. Ожидая следующий вопрос, — не давая себе отдышаться, произнесла Серафима, — да, родители знают, учителя в курсе, некоторые другие школьники и их родичи жаловались директору — а без толку! — Сима задыхалась от опаляющего её нутро гнева, поспешно влила в себя ещё два глотка чая и более спокойно сказала: — Простите, меня немного унесло.       — Всё хорошо. Я никому ничего не скажу.       Мужчина заговорщицки улыбнулся и приложил указательный палец к губам. Серафима улыбнулась в ответ и перевела взгляд с его изящной руки на шрамы, которые за несколько дней почти научилась не замечать: один проходил по левому виску, чуть заходя на скулу, второй же более широкой полосой перечеркнул лицо учителя наискосок, протянувшись со лба через нос до левой стороны подбородка, чуть не доходя до треугольника бородки.       — Можно спросить: откуда у вас эти шрамы? — робея, полюбопытствовала Серафима. Ранее она почти ничего не спрашивала у Михаила.       — Решилась наконец? — усмехнулся мужчина, наливая себе ещё чая и подливая Симе. — Это давняя история так-то, ты, наверное, ещё не родилась тогда даже. Мне было... дай подумать… Да, мне было немного меньше семнадцати, мы с друзьями ввязались в драку, случайно, к нам пристали какие-то проходимцы. И один меня немного порезал, но я был не промах! Увернулся, как мог, и мы их уложили. Правда, без больницы не обошлось, но зато мы живы.       Михаил Вадимович рассказывал эту историю о простой подростковой драке, пусть и с участием ножа, с таким воодушевлением, что Серафима не заметила, как её чашка опустела. Михаил оказался быстрее, так что Сима не успела взять чайник, чтобы налить себе ещё, — за неё это сделал он.       — Напомни, сколько тебе?       — Шестнадцать, — ответила Серафима, беря печенье с шоколадом. — Недавно исполнилось. Семнадцатого, если вам вдруг интересно.       Повисла тишина, нарушаемая тихим хрустом печенья. Михаил пробормотал спустя несколько секунд молчания: «Значит, семнадцатого...» — а в полный голос произнёс:       — Видимо, я погорячился со словами, что ты тогда не родилась, но ты явно была ещё мелочью. Ой, извини, — осёкся мужчина, — лучше было бы сказать «младенцем».       — С вашим ростом многие для вас и сейчас мелочь, — хохотнула Серафима.       Приветливый учитель и его ученица ещё обменялись некоторыми шутками, после чего коснулись близящегося собрания, на котором Михаил обещал быть, а Серафима обмолвилась, что вновь слушать об ошибках младшей вытолкают старшую сестру. Как-то внезапно мужчина спросил, видимо, оттолкнувшись от собственных слов «Буду жаловаться, что вместо мыслей об истории дети на уроке слишком живут настоящим»:       — Не сочти за грубость: тебе нравится кто-нибудь?       Серафима подавилась печеньем. Слишком странный вопрос для учителя. Слишком. Особенно для учителя мужского пола.       — Я ему не скажу, — протянул Михаил. — Можешь, если боишься, не говорить имя или даже умолчать класс, просто ответь: да или нет?       Девушка осушила чашку, Михаил Вадимович подлил свежезаваренного чая, ожидая ответа.       — На самом деле... — неуверенно протянула Сима, пытаясь не встречаться взглядом с учительскими глазами. — На самом деле, мне — нет. Честно, — Золотова подняла наконец голову, чтоб посмотреть на преподавателя. Тот сидел с невозмутимым выражением лица. — Пока что не нашла кого-то, кто зацепил бы чем-нибудь, да и с парнями я не особо много общаюсь. С девчонками тоже не сильно дружу.       — Значит, только Птичкина? — Подбородок Михаила покоился на сложенных в замок руках.       — А? Да, только Надя. Как-то так получилось, что в шестом классе мы сошлись — и вот так дружим с тех пор.       Повисла недолгая тишина, Серафима очнулась лишь от голоса Михаила, задавшего новый вопрос. Она не заметила, что начала постукивать указательными пальцами по краям чашки.       — Ты посмурнела, пока рассказывала. Между вами бес пробежал?       — Что?       — Ну, у вас что-то случилось?       — Не то чтобы. У нас всё нормально, просто… Я даже не знаю, стоит ли вам это говорить, — замялась Серафима, наклонив голову и крепче обхватывая тёплую чашку.       Михаил Вадимович протянул собственную руку и, заставив Симу вздрогнуть, положил большую ладонь на её, казавшуюся теперь крошечной. Сама же Золотова чувствовала, что пальцы у неё немного окоченели.       — Я. Никому. Не расскажу, — тихо и спокойно сказал учитель, мило улыбаясь. И почему-то Серафима с невероятной силой верила ему: в этот жест, в эту улыбку, в эти слова. — Никому. Обещаю.       Девушка неловко улыбнулась в ответ и, сглотнув ком в горле, произнесла:       — Просто Наде понравился один парень из параллели, с которым мы обе знакомы из-за мероприятия, куда нас отправили год назад. Мы не особо много общались, так, пересекались то тут, то там, перебрасывались парой слов — и расходились. А Надя теперь не знает, как свои чувства выразить. В итоге на нервах мы обе, — усмехнулась Серафима сама себе. — Я её не обвиняю, просто… Такая Надя для меня — что-то новое, а тот парень будто бы чужой для нас обеих. Я немного боюсь за Надю. Она достаточно ранимая. Если вдруг что-то случится, как бы она в себе не замкнулась. И ещё я не хочу, чтобы она плакала из-за отказа какого-то мальчишки.       — Заботишься о ней, как сестра, — улыбнулся Михаил. Он казался сейчас не учителем и даже не психологом, а братом, ласковым и понимающим. Он снова подлил Серафиме чая. — Спасибо за твою откровенность. Обещаю не обмануть твои ожидания, посему мой рот на замке, — мужчина сделал соответствующее движение, запирая рот на ключ. В этот раз Серафима улыбнулась бодрее.       — Мне, наверное, уже пора, — сказала она, беря рюкзак и выпивая чай залпом. — Вам же ещё работать надо.       — Ох, и правда. Надеюсь, что вы с Надей обретёте своё счастье.       Домой Серафима возвращалась в лёгком и даже немного приподнятом настроении.

~~•••~~

      Уже четвёртый раз Алиса не смогла поймать шар колдовства, и он улетел ей за спину, где и растворился без следа. Маргарита недовольно цыкнула языком. Уже без слов и напоминаний, что и как делать, Илона швырнула новый шарик в круг, а тот выбрал началом новой части игры Дану.       Эта своеобразная игра продолжалась уже минут двадцать и должна была, по заверениям Илоны и Иллариона, научить ведьм магической собранности без вспомогательных мыслей. Суть игры заключалась в перекидывании бело-золотого шара Света по воздуху от одной девушки к другой. Белые Ведьмы стояли широким кругом и следили за летающим шаром. Когда он, подобно мячу, подлетал к кому-то из ведьм, та ловила его одной или обеими руками, притягивая к себе магией, и отправляла к другой ведьме. Вся эта игра напоминала Алисе школьные времена и особенно уроки физкультуры с играми в мяч. Сначала плохо справлялись почти все, разве что Ярослава пока ни разу не оплошала. Маленькую нервозность вызывали ещё и некоторые ученики Замка Елены, пришедшие в зал поглазеть на отряд ведьм. Их собралась пара десятков, как могла судить Алиса, оглядев помещение. Второй раз из четырёх именно это оглядывание по сторонам и послужило тому, что Алиса не заметила шар, и он пролетел над её плечом мимо. В первый же Алиса просто не смогла притянуть его, приложив недостаточно усилий, а в третий он самостоятельно сменил направление от полёта к Вере до противоположного и на огромной скорости пролетел над Алисиной головой.       Алиса на данный момент уже могла поклясться хотя бы себе самой, что игра ей помогает и что управлять шариком получается не хуже, чем у остальных. Она так считала, потому что в какой-то миг перестала думать о подходе к притягиванию и удержанию колдовства, и мысли о занятии были вытеснены воспоминаниями о сегодняшнем долгом дне с четырьмя парами и о раздражителе по имени Дима.       Вишневский был тем ещё раздражителем. Алиса всё меньше верила, что это его попытки найти способ извиниться в достаточной мере за столкновение в понедельник. Любой нормальный уверенный в себе человек, а в его уверенности девушка не сомневалась, не будет из кожи вон лезть из-за случайности, в которой больше была виновата сама Алиса.       Дима же сегодня на одной из перемен в открытую подошёл к ней и Варе, чтобы вновь попытаться вывести Алису на разговор. Он продолжил допрос про имя и почему она не обращает на него внимания. Алиса же, видевшая, как на них поглядывают, взяла с него слово, что, получив ответы на заданные вопросы, он уйдёт. Дима согласился, а девушка назвала имя и ответила, что он просто не интересен ей, как и многие другие незнакомые парни их универа. Вишневский ушёл, как и договаривались, провожаемый взглядами других девушек. Варя присвистнула — у неё это получалось хорошо, не то что у Алисы, которая не считала обязательным уметь свистеть. Разве что в такие моменты это наилучшим образом озвучивало мысли. «Это уже меньше похоже на простые попытки извиниться», — озвучила подруга в довесок, после чего Алиса сказала игнорировать поведение Димы, потому что эта ситуация была намного менее странной, чем другие происшествия в последний месяц.       Варя обещала прикрывать Алису, если вдруг будут звонить, и говорить, что Снежова стопроцентно засиживается у подруги из-за подготовки к самостоятельным. Телефон Алиса отключила, чтобы создать видимость его разряженности.       После четвёртого падения шара прошло ещё немного времени, Алиса больше не совершала ошибок, зато в конце концов ошибку сделала Ярослава, которой уже не хватило силы притянуть колдовской шар, и тот бессовестно упал недалеко от её руки.       — Ладно, дорогие мои, — сказала Илона, поднимаясь с каменной лавочки. Лавки эти здесь стояли и ранее, но Алиса их не особо замечала. — Можете отдохнуть. Если хотите, погуляйте по замку, но далеко не уходите, собираемся через пятнадцать минут.       Наблюдавшие за игрой ученики тоже поспешили уйти. Среди них Алиса видела девушку с невероятно яркими рыжими волосами, напоминавшими огонь. Она выходила, тихо разговаривая с двумя юношами.       Алиса решила не сидеть без дела, поэтому вышла из зала и направилась к библиотеке. Что-то ей подсказывало, что когда начнутся активные тренировки с боевыми заклинаниями, ей так и так придётся сидеть в библиотеке, если этим не займётся Вера, и изучать сведения о чуждом опасном мире. Лучше начать сейчас.       Библиотека приятно пахла стариной и пылью. Помещение встретило гостью нежно-коричневым светом, отражённым от деревянных полок, и тишиной. Не было никого. Во всяком случае, так показалось сначала.       Девушка подошла к ближайшему шкафу по левую руку и, не зная, чего ей вообще хочется, наугад, отвернувшись, вытянула с полки увесистый томик в синей обложке с серебряными уголками. «Врачевание простое и волшебное. Исследования последнего тысячелетия» гласило название витыми серебряными буквами, а наверху меньшим шрифтом отметился автор — некий Мортон Г. Уиллоби. Видимо, иностранец. Алиса положила книгу на место, потому что начинать с медицины не особо хотелось, как бы полезна она ни была, да и вытянутый томик был под номером два. Первый, как ни странно, отсутствовал, и вообще шкаф напоминал не библиотечный строгий, а домашний и простой, где всё стоит, как поставили, а иногда лежит, потому что место свободно. Немного странно было ещё и то, что он единственный стоял тут полупустым. Девушка вздохнула.       В этот самый момент откуда-то из-за рядов полок послышались шаги, и через несколько мгновений перед Алисой, развернувшейся на звук, предстал парень в белой рубашке с широкими рукавами, в серой расстёгнутой безрукавке и в чёрных штанах. Светло-коричневые волосы, собранные синим шнурком, были перекинуты через плечо и лежали на груди. Юноша носил овальные очки, которые он быстрым движением поправил, выходя из-за полок. Что неудивительно, почти сразу он заметил Алису, подняв голову от рассматриваемой книги.       — Привет, — неловко поздоровался он и неуверенно помахал. Алиса махнула рукой в ответ. — Ты, случаем, не из Белых Ведьм? — спросил парень, подходя чуть ближе. Он был ненамного выше Алисы.       — Да, из них, — ответила девушка, пытаясь подавить нервную улыбку, в которую хотел растянуться её рот.       — Филипп Денисов, библиотекарь, — протянул руку парень, и Алиса пожала её в ответ.       — Алиса Снежова, позывной — Спарк. Очень приятно.       — Чем обязан? — Филипп расцепил руки и щёлкнул пальцами правой руки. В то же мгновение многочисленные книги с полок шкафа, около которого они стояли, слетели и, ненадолго зависнув в воздухе, сложились в несколько стопок.       Алиса замялась, даже забыв о заданном ей вопросе, во все глаза глядя на левитирующие книги.       — Что? — спросил парень, видя замешательство из-за простого действия.       — Так ты тоже маг?       — Ну, как видишь… — пробубнил библиотекарь, направившись обратно к проходам между полками. Алиса последовала за ним. — И это всё равно немного громко, назвать меня магом.       — Но ты заставил книги левитировать. Причём много книг! И даже составил их в стопки, — восхищалась Алиса. Филипп тем временем встал в проходе и начал перебирать стопки, разделяя их на новые, видимо, по темам книг.       — Это одно из самых простейших умений, — слегка улыбнулся Филипп, отправляя томик по медицине Уиллоби в отдельную сторону. — Парению вещей в магической началке обучают, — и тут юноша остановился, хотя собирался поставить на место очередную книгу, которую сжал длинными изящными пальцами. Сам он, как видела Алиса, был достаточно худощав, сильно выделялись скулы на чуть вытянутом бледном лице. — А вы что… не проходили этого?       Книга, на красивой рисованной обложке которой Алисе привиделось название «Обрыв», как у Гончарова, наконец отправилась в разношёрстную стопку.       — На самом деле, нет, — честно призналась девушка, сцепив руки в замок за спиной и вжав голову в плечи, как пристыжённый ребёнок. — Мы пока изучили лишь управление силой и сегодня занимались с магическим шаром, перекидывали его.       — Вот как, — попробовал поддержать разговор Филипп, кинув сразу две небольшие книги в ещё одну стопку. Повисла тишина, во время которой библиотекарь шустро распределил книги по направлениям — томик по врачеванию так и остался один — и пошёл раскладывать их по нужным шкафам. Алиса просто шла рядом позади, следя за тем, как Денисов водит руками в воздухе, указывая на нужные полки, и как, следуя за этими движениями, книги встают на нужные пустующие места.       — На самом деле, я хотела взять что-нибудь почитать, — произнесла Алиса, когда оставалась лишь одна стопка, уже летящая к указанной полке.       — И что выбрала? — Филипп стряс с ладоней несуществующую пыль.       — Пока ничего. Я не знаю, с чего начать.       — Хорошо, — протянул Денисов, поворачиваясь к девушке и снимая очки, чтобы протереть их краем рубашки. У него оказались серо-зелёные глаза, сейчас внимательно смотревшие на Алису. — Можно тебя попросить, м-м, снять личину? Немного странно говорить с…       — Ой, прости! — охнула Алиса, тотчас же отцепляя маску с переносицы. — Надо же, я привыкла, что у меня что-то есть на лице, — растерянно хихикнула она.       Филипп не ответил на это ничего, лишь осмотрел девичье лицо без маски, названную им непривычной «личиной», сквозь очки и продолжил разговор про книги.       — Ладно… Тогда вопрос: что ты уже знаешь про наш мир?       И Алиса перечислила, загибая пальцы. Она знала, что этот мир зовётся Правью; что есть Тьма, или же Мгла, и что она плохая; что ей руководит император Севериан Темнодаров, правящий в Виленийской империи и жаждущий найти свою сестру, которую спрятали где-то в земном мире Яви; что сейчас они находятся в Силтенойской, вроде бы так, империи, которая некогда, как говорил Илларион, пострадала; что точное место нахождения — замок Елены, принадлежащий Оплоту Доброгоста. И, в общем-то, познания у Алисы были самые что ни на есть посредственные и поверхностные.       — Вам почти ничего не говорили, да? — вздохнул Филипп, задавая, скорее, риторический вопрос. Алиса кивнула. Филипп сложил ладони лодочкой и, прикрыв глаза, приложил руки к лицу, выдохнув. — Ладно… Ладно, ладно, ладно. Можем посмотреть тебе книги для более широкого познания о Прави.       — Это было бы хорошо. Только мне кажется, что все, наверное, уже снова в зале собрались для продолжения занятий.       — Тогда иди, я пока составлю список, что можно тебе посоветовать, — мило улыбнулся библиотекарь.       Алиса простым шагом отправилась до зала, по пути надевая маску. На этот раз игра с магическим шаром продолжалась, но усложнилась новым заданием: не просто перекидывать, но ещё и удерживать его некоторое время у себя, поигрывая, как с мячом: покидать из ладони в ладони, покрутить над головой или вокруг собственного тела.       Ярослава снова была лучше остальных.

~~•••~~

      Алиса всегда любила сладкое. Она не жаждала его на постоянной основе, не скупала всё сладкое в магазине, тратя все деньги из кошелька, нет, не поглощала килограммы конфет и шоколадок. Но если в доме оказывалась плитка шоколада, а их обычно было штуки по две-три, на выбор, или, уже не так часто, коробка или пакет с конфетами, то девушка, не жадничая и в умеренных количествах, спокойно съедала немного, с удовольствием откусывая от отломленной полоски по небольшому кусочку за чаем. Чай Снежова тоже очень любила, пила его без сахара, будь он чёрным или зелёным, но выпивала она его больше, чем ела сладкого.       В своей любви к сладостям студентка была уверена на все сто, а вот в любви, да даже в приязни к Вишневскому — абсолютно нет. Тот сегодня принёс шоколадку и на перемене между первой и второй парами пытался вручить её Алисе.       — Зачем? — было первым вопросом девушки сразу после беглого осмотра обёртки шоколадки с орехами в руках Димы и лица этого самого Димы, лица красивого, со спокойной улыбкой и с чуть проглядывающими ямочками на щеках.       — Просто, — ответил как ни в чём не бывало Дмитрий. — Если нужна причина, то вот она: ты сама сказала, что тебя не интересуют неизвестные личности, так почему бы нам не стать известными друг другу личностями?       «Как замечательно началась суббота», — саркастически выдохнул внутренний голос, пока Алиса делала глубокий вдох и возводила глаза к потолку, которому, на её взгляд, требовалась покраска новой побелкой: он начинал покрываться мелкими трещинами и какие-то кусочки уже даже отпали.       — Это подкуп? — шуточно ухмыльнулась Алиса, скрещивая руки на груди, но стреляя взглядом в сторону манящей поблёскивающей упаковки сладости.       — Если хочешь, можешь назвать это так, — в ответ ещё шире ухмыльнулся Дмитрий, демонстрируя ямочки во всей красе. — Лично я бы назвал это возможным билетом в круг твоего общения.       — Ты всем сразу даришь шоколад? А если я на диете и слежу за каждым съедамым граммом? — По ощущениям Снежовой, на их дуэт уставились почти все стоявшие в коридоре, особенно девушки. Варя, как назло, не возвращалась, пропав в стороне туалетов.       — А ты на диете? — удивился Дима, округляя узкие миндалевидные глаза. Наверное, про такие глаза обычно пишут, что в них можно утонуть, они у парня были тёмно-синими и очень яркими.       — Нет, — дёрнула плечами вверх Алиса, — так что тебе повезло. Наверное.       — Так всё же, будешь брать или мне не стоит надеяться на твоё расположение и заедать горе этой самой шоколадкой?       Алиса подумала ещё пару секунд. И неуверенно взяла другой край шоколадки.       — Спасибо, — сказала она и почти сразу добавила, тараторя: — Платёж прошёл успешно, на счёт вашей кармы зачислено... — Алиса замялась, — пятнадцать баллов.       — Всего? — вздёрнул бровями студент. — А сколько их было?       Алиса вновь задумалась.       — Десять баллов было дано за первоначальную оценку в нашу первую встречу, но пять из них пришлось вычесть за настырность.       — Понял, ухожу, — развёл руками Вишневский и действительно ушёл, оставив Алису с шоколадкой в руке.       «Что это сейчас, блин, было?» — подумалось Алисе почти в ту же секунду. За этим последовала новая мысль: «На ваш счёт кармы зачислены баллы? Что? Боже, какая отвратительная шутка! Как я вообще это живому малознакомому человеку выдала?!» От стыда Алиса прикрылась рукой, сделав вид, что просто чешет голову. Как много людей это слышали? Все? Или половина от всех?       — Что у вас за отношения? — Алиса чуть не подпрыгнула. Она не заметила, что к ней подошла одногруппница, сейчас с холодком смотревшая немного сверху вниз на Снежову. Алиса, будучи среднего роста, почти не носила высокие каблуки, но это делали другие девушки, и без того её переросшие, из-за чего сейчас девушка чувствовала себя слегка неуютно.       — Отношения?       — Он подарил тебе шоколадку. И вы мило беседовали о чём-то, — напирала Даша, явно говоря за всех девушек их группы, безответно влюблённых в Диму и сейчас прожигавших взглядами Алису, ожидая её ответа. Стало ещё более неуютно.       — Это была беседа ни о чём. А шоколадка… Честно, я не знаю, что на него нашло и почему он за мной увязался, мне он не особо-то интересен, забирайте его, если хотите.       — Значит, между вами ничего? Совершенно?       — Именно, мы не встречаемся и более того, я с ним мало знакома и не заинтересована, — ответила Алиса, кладя шоколадку в сумку. Даша наконец-то отошла в сторону, и Алиса облегчённо вздохнула.       Варя вернулась спустя пару минут. Она не успела ничего сказать, потому что это сделала Алиса:       — Вишневский, кажется, немного одурел.       — Ты о чём? Я хотела сказать, что в женском туалете стекло треснуло, но тут что-то поинтересней…       Снежова кратко пересказала их с Дмитрием диалог, от подарка в виде шоколадки до кармической системы баллов. От рассказа подруги о последнем Анисимова рассмеялась.       — А не проходит ли его план по охмурению на ура? — предположила Варя. — Ты приняла его подарок, разговариваешь с ним, несёшь бред…       — Бред я нести могу с кем угодно.       — Разве? А с незнакомцами?       Алиса на пару мгновений застыла, обдумывая ответ.       — С тем, как он добивается моего внимания, он всё меньше смахивает на незнакомца.       Варька ухмыльнулась в кулак и пробубнила: «Ну хоть это признала». Алиса в отместку с ехидно дёрнувшимся вверх уголком рта слегка ткнула подругу в живот, а потом сделала это же другой рукой. Варя, в ответ заохав, проговорила:       — Ладно, ладно, ты меня убила самой жестокой казнью — тыком в пузико.       Так прошёл ещё один учебный день. В воскресенье Алиса намеревалась спать вдоволь, ей хотелось, чтобы никто даже думать не смел ей звонить и вызывать в другой мир. Воскресенье — день трёх вещей на «С»: сон, Серафима, семья.       Но сегодня была только суббота. Поэтому Алиса не успела отойти от ЕГУ, как её быстрым шагом нагнала Ярослава. Не дожидаясь ответного «Привет», девушка сказала, что Илона ждёт. Алиса, не стесняясь, взвыла, но пошла с остальными, обречённая потерять ещё немного времени в Прави.       Занятие было коротким и не представляло из себя что-то новое и захватывающее. Оно напоминало вчерашнее, только сегодня к простому перекидыванию шара из Света, столь похожего на полыхающую маленькую звезду, Илона дала новые указания: менять золотые перетекающие клочки и сгустки волшебной силы на стихию, которой девушки повелевали. В самом начале разрешалось недолго держать шар у себя, чтобы ощутить, как это делается, и запомнить чувства. Из-за того, как последовательность действий, способы влияния на чужое колдовство без хозяина описывала наставница, казалось, что в упражнении нет чего-то сложного. Однако несложным это задание было скорее для колдунов Прави, потому что Белым Ведьмам пришлось попотеть. «Вам надо всё так же ощутить внутренний жар, — говорила Илона перед началом занятия, крутя кистью вокруг бело-золотого шара, — а после направить это ощущение к рукам, представив шар видоизменённым». На последних её словах золотые язычки дёрнулись, подобно пламени, на которое подул несильный ветер, и, в одно мгновение потеряв почти весь цвет, обратились в бурые пыльные вихри. Когда задание было объяснено, женщина кинула волшебный шар, вернувшийся к первоначальному виду, ученицам и сложила руки на груди. Новый урок-игра начался.       Очень быстро получилось похвастаться шаром собственной силы у Ярославы, как обычно, и у Даны. При попадании в руки Люксы шар почти сразу колыхнулся, после чего золотые светящиеся нити обратились пламенем, обтекающим ядро волшебного «мяча». Никс повезло не меньше: её шар быстро окрасился голубым и словно замедлил движение огненных клочков, покрывшись инеем. Шар Флёр оказался оплетён стеблями и расцвёл какими-то мелкими цветами; колдовская сила Арлек сделала его идеально круглым без клочков, покрыв поверхность сиреневыми шестиугольниками; Алиса же после более продолжительного сосредоточения держала над ладонями сферу из искр.       Шар летал от девушки к девушке, не возвращаясь к изначальной золотой форме, но постоянно меняя цвет и облик. Ученики Оплота вновь наблюдали за происходящим.       Занятие вышло недолгим, в этот раз его прервал Илларион, сказавший, что девушки могут возвращаться домой, а им с Илоной надо уладить дела империи.       — Так это вы всем заведуете? — поинтересовалась Вера. — Ну, в империи?       — Если бы не я и не Илона, Силтенойской империи бы уже не было в её первоначальном виде, — спокойным голосом ответил Аграновский. — Имперская семья исчезла, а государству нужен правитель. Я был советником при Его Императорском Величестве, так что прекрасно понимал, что нужно делать. Теперь я временно исполняющий обязанности Императора.       — Почему за… напомните, шестнадцать лет? — подала голос Маргарита. — Почему за это время империя не стала республикой? Гражданам нравится отсутствие полноправного, если выражаться вашими словами, правителя?       — Хороший вопрос, моя дорогая, — слегка улыбнулся мужчина. — Недовольные положением дел есть, без этого никак. Но куда больше людей понимает, что сейчас главное не это, а устранение опасности в лице Темнодарова. — Он помолчал, но вскоре, вздохнув, продолжил: — Есть ещё одна особенность, из-за которой низложение Алатыревых в нашей империи не выглядит хорошей затеей. Это сила, которой обладал род Алатыревых. — После этих слов Илларион очень быстро проговорил: — Но я расскажу об этом позже, если вам любопытно, а пока нам надо спешить, — и исчез, семиспатировав и мелькнув на мгновение лишь столбом красно-коричневых лучей. За ним так же исчезла Илона.       Ведьмы же, переглянувшись, но ничего не сказав друг другу, принялись чертить круги для перехода. Алиса же приказала кулону вернуть ей её обычный облик и направилась к выходу в сторону библиотеки.       — Алиса? — Девушка обернулась на тихий мягкий голос. К ней подошла Вера. — Ты куда?       — В библиотеку, а что?       — Можно с тобой? — неуверенно задала вопрос Вера, пытаясь смотреть в сторону Алисы, но не в её глаза.       — Да без проблем, — ответила Снежова. Вера также перевоплотилась в земной облик, и обе девушки пошли по направлению к обители книг.       Алиса по-хозяйски толкнула дверь, которая мягко поддалась, но чуть не задела подходившего в это время к выходу человека. Тот отшатнулся, а Алиса промямлила извинения, заходя и охватывая взглядом этого человека. То была девушка ростом немного ниже Алисы, с азиатскими чертами лица и ровно подстриженными чёрными волосами длиной до середины шеи. Девица носила тёмно-красную рубаху до бедра, напоминавшую японскую юкату, но очень упрощённую, с широкими рукавами и узорчатым воротником, подпоясанную тонким чёрным поясом. Ноги девушки были облачены в широкие серые штаны, складками собирающимися у края чёрных сапог до колен.       Незнакомка смерила пришедших холодным надменным взглядом узких тёмных глаз и без слов вышла, будто не произведя ни звука, двигаясь отточенными короткими движениями.       Как только дверь самостоятельно захлопнулась с негромким стуком, Филипп подал голос:       — Чем обязан?       — Привет, Филипп, — отошла от замешательства Алиса и продолжила путь к стойке библиотекаря, Вера тенью последовала за ней. После приветствия Филипп потеребил очки за дужку, будто бы поправляя, так что Алиса не разглядела его нахмуренные брови. Но спустя эти несколько мгновений юноша радостно ответил:       — Алиса, это ты? Прости, не признал сразу. А я как раз жду тебя.       До студентки только сейчас дошло, что в прошлый раз она встретилась с ним в неизменном одеянии ведьмы, к которому прилагались белые волосы и такие же глаза. Конечно же он не признал её сразу.       — Ну, вот так я выгляжу в миру, — хихикнула Алиса, разводя руками. — Ни седины, ни пустых глаз…       — И одежда целиком из Яви, — встрял в разговор третий человек. Он сидел по левую руку от Филиппа, вполоборота к стойке, и до этого тихо пил чай. С началом разговора между Денисовым и неизвестной ему девушкой он повернулся боком к пришедшим и теперь рассматривал их. У него был глубокий, но мягкий голос, звучащий так, словно он постоянно вздыхает.       Услышав про одежду из Яви, Алиса оглядела себя. Она надела простые джинсы, светло-голубую рубашку и серую кофту на пуговицах, но, наверное, для этого мира это являлось чем-то странным.       — У вас такого не носят? — задала вопрос девушка, уже готовая услышать «нет». По возможности она хотела выведать, что же носят девушки Прави и не одета ли она, случаем, во что-то для их мира неприличное.       — Таких штанов у нас точно не припоминаю, — ответил незнакомый юноша. — Верх ещё может сойти за что-то из нашего мира, но подобное обычно носят дома, а не на выход.       — Ероним, ты не засиделся, случаем? — ровным голосом уколол незнакомца Филипп. Ероним, ни слова не сказав, поднёс чашку ко рту, задрал голову, после чего поставил опустевшую посудину на блюдце и, наконец, ответил, лениво соскальзывая со стула:       — Вот как ты с гостями обращаешься, Филька. Я всего-то заглянул к тебе на полчаса, а она сама спросила про то, носят у нас такое или нет.       — И ты решил похвастаться знаниями кройки и шитья, да? — слегка вздёрнул брови Филипп, немного опустив при этом веки.       — Ну надо же девать куда-то рабочие знания.       — Иди и девай их на той самой работе, — ответствовал Денисов.       — Вообще-то, это одни из самых важных знаний для новеньких в Прави, — продолжал Ероним, медленно идя спиной к выходу, чтобы растянуть разговор и доказать, что он не чушь городит. — Им надо быть не только воительницами у всех на виду, но и скрываться, чтобы подбираться к врагам, так? А с такой одеждой их заметят сразу, не думаешь? Ведьмы-воительницы из Яви, такое разнесётся по одной только Силтеное за считанные дни, а там и до виленийской столицы близко, прознает Его Темнейшество — и злыдни будут смеяться. Их узнают мгновенно. Разве я не пра-ав? — растянул парень последнее слово, стоя уже у дверей и взявшись за ручку.       Филипп закатил глаза.       — Ладно, допустим, в твоих словах есть доля правды. Ты всё сказал?       — Злой ты, — ответил Ероним, уже наполовину скрывшись за дверьми. — Злой, как те самые злыдни.       — Я не злыдень, я домовой, — усмехнулся Филипп.       — Всего лишь на одну четвёртую, — помахал рукой знакомый незнакомец и закрыл двери. В библиотеке остались лишь трое.       — Какое… милое у вас общение, — невольно улыбнулась Алиса, переводя взгляд с двери на библиотекаря и украдкой глянув на Веру, стоявшую в растерянности.       — На самом деле, мы неплохо общаемся, — перевёл своё внимание на Алису Филипп, — но мне уже надо было его спровадить, чтобы вам тоже чай остался. И чтоб от работы в городе не отлынивал. Чаю?       Алиса ответила согласием, после чего посмотрела в сторону соратницы. Та оглядывала окружающее её пространство влюблёнными глазами. Алисе пришлось повторить вопрос, чтобы получить положительный ответ Веры и наконец-то сесть на удобные стулья с подушками, привязанными к сидениям. Чай был крепким, горьковатым, тёплым.       — Прошу прощения, забыла вас представить, — вспомнила Алиса, — Филипп, это Вера Уханова, Арлек. Вера, Филипп Денисов, библиотекарь.       — Очень приятно, — смущённо кивнула Вера, отпивая второй глоток.       — Хе-хе, постепенно знакомлюсь с Белыми Ведьмами, не вылезая из своей обители, — мило улыбнулся Филипп, опираясь подбородком на кулак. — Вера, любишь книги?       — Угу.       Денисов начинал немного сдуваться. Видимо, боялся спугнуть на вид зашуганную девушку.       — Тогда готов принять тебя здесь почти в любое время.       Вера не ответила никак, отхлебнув ещё чаю и не встречаясь взглядом с библиотекарем.       Филипп же, решив, что пока хватит навязывать себя, вернулся к Снежовой.       — Я как раз хотел дать тебе книгу, как ты и просила, чтобы ты начала знакомиться с Правью.       На этих словах Филипп наклонился, скрывшись за стойкой, но почти сразу вынырнул обратно, держа двумя руками небольшую, но достаточно толстую книгу, напомнившую Алисе энциклопедии Яви. Парень отдал ведьме находку. Книга обладала гладкой тёмно-коричневой обложкой с переливчатыми узорами-мазками цвета золота. В обложке книги было аккуратными золотыми буквами вдавлено название: «Мой первый мирознатец».       — Как похоже на наши «Моя первая энциклопедия», — усмехнулась Алиса, краем глаза увидев, что Вера тоже с любопытством глядит на томик.       — Энциклопедия? — медленно повторил Филипп. — Это?..       — У нас так называются книги, где собраны обширные знания обо всём. Или на какую-то отдельную тему. Обычно их покупают детям, чтобы те так учились.       — Ну, у нас их зовут мирознатцами, — произнёс Денисов, выпрямляясь и запуская руку в волосы на затылке. — Я нашёл тебе такую, которая объясняет что-то простейшее в нашем мире. Для нас это просто и понятно, об этом даже и читать не надо, нам объясняют родители, а вот вы, люди из Яви…       — Спасибо, — воспользовавшись тишиной, сказала Алиса. — Теперь её надо только не забыть.       Повисло молчание, прерываемое тихими глотками чая. Долго оно не продлилось.       — Кто этот Ероним? — спросила Алиса. — И та девушка в красном.       — О, это члены Оплота, — с готовностью ответил Филипп. — Теруко так вообще важная его часть. — Денисов замолк, призадумался, вдохнул и медленно выдохнул, начав спокойное объяснение: — Буду говорить по порядку вопросов. Ероним Поташев — просто член Оплота Доброгоста, один из лучших его выпускников. Его направили к нам из другого конца Еленика, когда ему исполнилось… вроде бы, четырнадцать лет.       — Еленик — это город неподалёку, я правильно помню?       — Да, буквально лежит у подножия нашего холма. Так вот, до этого Ероним обучался в Общине Радогоста, потому что, без сомнения, родился с магией, но лишь к его четырнадцати годам там поняли, что у мальчика, оказывается, запас силы куда больше, а разгуляться в Общине у него не получилось бы. Поэтому его отправили в Оплот.       Пока парень обдумывал, как продолжить, Алиса задала новые вопросы:       — А какая у него сила? И в честь какой Елены назвали замок и город?       — Магия Еронима — кристаллы. Непрозрачные тёмно-красные кристаллы. А Еленой звали одну из женщин-воительниц, которая собрала вокруг себя учеников и оберегала захудалую деревеньку, бывшую тут до Еленика. Потом уже здесь выстроили замок по заморским образцам, а деревня стала немаленьким городом.       Денисов проверил наличие чая в чайнике, обнаружил, что там осталась только заварка, поднялся и ушёл куда-то.       — Ты так дружна с Филиппом. — Алиса вздрогнула от тихого голоса напарницы. — Когда ты успела?       — В прошлый раз, когда нас отпустили погулять. Так что мы не столь дружны, сколь просто знакомы.       Округлые щёки Веры приподнялись из-за улыбки.       — Можно будет потом взять твою книгу, когда ты её прочитаешь?       — Если Филипп не потребует её возвращения в течение определённого времени, как это обычно бывает в библиотеках.       Уханова хихикнула, Алиса широко улыбнулась. Вскоре вернулся Филипп, неся чайник, от носика которого шёл еле заметный пар.       — И забыл попросить тебя, Алиса, — произнёс он, подходя. Из-под стола он достал какую-то бумагу с расчерченной таблицей, быстрым размашистым почерком написал название книги, после чего развернул лист к Алисе и дал ей ручку. — Распишись вот тут, — он показал на свободную клеточку рядом с названием.       Алиса же глянула на ручку. Она была тонкой, сделанной из дерева, но обладала вполне привычным наконечником обычной шариковой ручки.       — Я думала, что вы тут перьями пишете, — высказалась Алиса, ставя подпись в указанной клетке. — Или хотя бы перьевыми ручками.       — Так было очень долгое время, — улыбнулся краем губ Филипп, поправляя очки. — А потом в вашем мире придумали шариковые ручки, которые скоро и в нашем мире сместили перья. Ими сейчас учат писать лишь среди бояр.       — Ой! — внезапно воскликнула Вера, смотря на правой запястье, на котором были надеты часы. — Я, наверное, пойду, мне ещё прибраться надо.       Вера тут же подскочила с места и быстро направилась в сторону выхода. Ей не требовалось превращаться в ведьму, потому что она не снимала заклятия, в отличие от Алисы. Снежова успела спросить, сколько времени, и получила напоследок ответ, что уже пятый час.       — Тебе, наверное, тоже уже пора? — полюбопытствовал Филипп.       — Ну, наверное… — Алиса начала подниматься, когда вспомнила кое-что ещё, о чём хотела спросить. — Последние два вопроса: что за злыдни и что за шутки про домового?       — Злыдни? А, ты про нашу поговорку? «Злыдни будут смеяться», мы так говорим, предполагая, что всё будет плохо. У вас такого нет, верно? — Алиса кивнула. — Привыкай: в нашем мире тебе может предстоять услышать много подобных устоявшихся выражений. А про домового, ну… — Филипп вновь запустил пальцы под волосы на затылке. — Я внук домового.       — Погоди, что? По нашим поверьям, они вроде маленьких невидимых существ. Я даже не удивляюсь, что они есть, хотя это странно понимать, но…       — Они небольшие и невидимые, да, — прервал девушку Филипп, — но в отличие от коргоруш, помощников их, домовые могут при особом желании стать человеческого размера. Редкость, конечно, чтоб они делали подобное, да и сил у них на такое обычно недостаточно. Но мой дед очень сильно хотел произвести впечатление на бабушку, ну и… произвёл… По мне почти не заметно, что у меня были домовые в родословной, причём не так уж давно. А вот моей матери достались острые уши и невысокий рост.       — Всё страньше и страньше, чудесатее и чудесатее… — Алиса наконец встала и взяла энциклопедию, или, как её тут называют, мирознатец, и переменила облик на ведьмовской. — Ладно, это, наверное, будет моим девизом, пока я изучаю Правь. Ещё раз спасибо за книгу.