Увидимся в суде

      Он лежал, упираясь ладонями в мокрый асфальт, и вдруг оказалось, что асфальт не столько мокрый, сколько липкий. И подозрительно гладкий. Ангел с удивлением обнаружил, что это пол. Измазанный кровью. Нет, не так. Ладони Ангела были измазаны кровью и пачкали пол.       За полторы секунды, потребовавшиеся на переход из полулежачего положения в сидячее, Ангел успел осознать, что он голый и он в своём особняке, где никогда не собирался жить, поскольку тут было слишком мрачно и слишком просторно для одного-единственного обитателя. Резкий холодный свет нескольких ламп не прибавлял обстановке уюта, а, напротив, делал более зловещей.       Все эти открытия вмиг перестали иметь какое-либо значение, когда неподалёку от себя Ангел обнаружил тело. В первый миг он сообразил лишь, что тело обнажённое, изувеченное и женское, и только пару мгновений спустя понял, что оно принадлежит Баффи. Она напоминала куклу, над которой поглумился не в меру пытливый ребёнок с явными садистскими замашками. Валялась на спине, раскинув руки, без движения, голова повернута вбок, лицом к Ангелу. Лицо было избитым и заплывшим практически до неузнаваемости; даже странно, что Ангел так быстро узнал её.       Разделяющие их три или четыре шага он преодолел ползком, один раз поскользнувшись на собственных ладонях и чуть не расквасив физиономию о пол.       - Баффи! – Ангел хотел приподнять её, но остановился – побоялся дотронуться. Волосы Баффи были измазаны кровью, как свежей, так и засохшей. – Баффи… Баффи, ты слышишь меня? – Он всё же отважился прикоснуться к ней – осторожно обхватил голову. При этом кончики его пальцев приблизились к её затылку. Там было тепло и мокро. Свежая кровь пропитывала волосы и сочилась на пол. – Баффи…       Он вспомнил, что уже держал её за голову, совсем недавно, всего минуту назад. Только держал не бережно, а жёстко. И бил. В ярости бил, бил, бил её головой о пол, пока что-то не хрустнуло и остатки какого-никакого сопротивления исчезли из тела Баффи.       Следом за этим образом остервенелой стаей налетели другие.       - Нет… нет, нет, нет, нет!!! Нет!.. Нет… - Он не мог такого сделать. Не мог! Не с ней! Не с ней…       Руки затряслись и перестали слушаться. Понадобилось пять попыток, чтобы приложить пальцы к точке пульса на шее Баффи. Он не разобрал, есть ли у неё сердцебиение, он чувствовал лишь собственную дрожь. К горлу подступила паническая тошнота. Будучи Ангелусом, он повидал всякое… он вытворял всякое, но сейчас было по-другому - не просто очередная несчастная жертва, а Баффи…       Так и не нащупав пульса, Ангел решил доставить её в больницу. Скорую не вызвать – в особняке нет телефона; но ближайшая больница не очень далеко. В более вменяемом состоянии Ангел смекнул бы, что человека с подобными повреждениями не стоит перемещать без специального оборудования, иначе можно сделать его… её инвалидом… если она ещё им не стала. Единственное, до чего он додумался, - одеться, чтобы от него не отпрянул больничный персонал, и чтобы по пути не привлекать лишнего внимания, например, полицейских. Хотя полицейские, наверно, помогли бы.       Он подобрал несколько клочков её одежды и попытался как-то прикрыть наготу Баффи. Ему казалось, что это хоть сколько-то сгладит унижение, через которое ей пришлось пройти… через которое он её протащил… Но вскоре до Ангела дошло, что он зря теряет драгоценное время, если оно ещё есть. Он вспомнил про плед на кровати в соседней комнате.       Когда Ангел укутывал Баффи в плед, она пошевелилась. Еле заметно, но всё-таки пошевелилась. И на миг он испытал счастье – она жива! А потом с новой силой обрушились боль, горе, немыслимое раскаяние и невыносимый стыд. Баффи жива, но как она будет жить с тем, что произошло? С тем, что он с ней сотворил?       Сам Ангел жить с этим не собирался. У него нет права, да он и не сумеет.       …Ангел мотнул головой, пытаясь прогнать безжалостные воспоминания. Они не исчезли, но переползли в уголок сознания, где продолжили шипеть и извиваться, как клубок ядовитых змей. Зажмурившись на несколько секунд, Ангел вернулся к реальности.       Реальность лежала перед ним в виде раскрытой папки с делом Филипса. Дело было пакостное и – что тоже пакостно – неоднозначное. Ознакомившемуся с ним непредвзятому наблюдателю становилось ясно, что есть три варианта: либо Филипс – оборзевший от безнаказанности ублюдок, либо Эмили – психически неуравновешенная фантазёрка или попросту лгунья, либо работники кризисного центра стремятся очернить Филипса. Ангел доверял суждениям Арчера и Баффи, но оба они не беспристрастны. Арчер – крестный Эмили, ясное дело, он верит, что она хорошая, а Филипс плохой, чувства загораживают логику и проницательность. Что же до Баффи… Ну, она теперь, вероятно, автоматически видит в женщинах жертв, а в мужчинах – агрессоров. И Ангел слишком хорошо понимает почему.       Он снова зажмурился, отпихивая змеиный клубок подальше. Змеи несколько раз укусили его, однако временно притихли.       Так, Эмили Стюарт и Джеральд Филипс. Если честно, Ангел сам склонялся к версии Баффи и Арчера. Филипс как минимум не отличался адекватностью – это было ясно по многим его интервью, особенно видео, и постам в социальных сетях. (Смирившись с рабочей необходимостью, Ангел страдальчески освоил мобильный телефон, компьютер и интернет три года назад.) Недалёкий и упёртый в своей недалёкости, вспыльчивый, часто резкий, постоянно перебивающий собеседников и способный на полном серьёзе рассуждать о влиянии скандинавских рун на генетический код американского народа - таким был Джеральд Филипс. Отсутствие блестящего интеллекта компенсировалось отменной физической формой. При среднем или, скорее, невысоком росте Филипс обладал широкими плечами, мощной грудной клеткой и, надо полагать, крепкими ногами; сила и ловкость опытного спортсмена сквозили в каждом движении.       К делу прилагался диск с фотографиями, назвать которые интимными не поворачивался язык. Ничего интимного - сплошная грязная порнография. На снимках была Эмили Стюарт во всевозможных, чаще всего унизительных позах. Но где доказательства, что она не принимала эти позы полностью по своей инициативе, что она не хотела быть сфотографированной? Пусть глаза у неё как у затравленного зверька, а выражение лица кричит о стыде и отчаянии, где доказательства, что это не игра, от которой сама Эмили получала удовольствие? Эмили было двадцать два года - совершеннолетняя. Порнографические фотосъемки совершеннолетних, сделанные по согласию, не являются преступлением, если не распространяются вразрез с законом. А эти снимки нигде не распространялись, они тихо-мирно хранились на личном компьютере Филипса, пока кто-то не взломал компьютер извне, получив доступ к данным и скачав фото. То есть для полного счастья фотографии добыты незаконным путём – их нельзя предъявить в суде.       - Признай, Бафф, в этом что-то есть, - посмеивался Ангелус, щёлкая «Полароидом». Иногда он рассматривал вылезающие из фотоаппарата снимки, иногда позволял им просто падать на пол. – Неужели ты никогда не мечтала стать фотомоделью? Мечта сбылась! Кончено, было бы интереснее нарисовать тебя, но не хочу сейчас отвлекаться надолго. К тому же, никогда не поздно взяться за карандаш и нарисовать по памяти. Будь уверена, я так и сделаю. Получается, что ты сейчас не только модель, но и натурщица. Где энтузиазм, любимая?       Все те снимки Ангел сжёг вместе с фотоаппаратом перед попыткой самоубийства, но это никак не отменяло факта съёмки. Мерзко. Мерзко, мерзко, мерзко. Столько мерзкого, что слово «мерзко» давно потеряло остроту и смысл, оно слишком блёклое и невыразительное. Но достаточно выразительного слова Ангел, при всём своём богатом лексическом запасе, не знал и сомневался, что оно вообще существует.       …Пришлось опять трясти головой, сильнее, чем в предыдущий раз, чтоб раскидать воспоминания по углам разума.       - Вы не оставили мне выбора, - прорычал Ангел, без приглашения заявившись в кабинет Арчера, - я взялся за работу, я полечу в Лос-Анджелес. Но Вы должны кое-что сделать.       - Интересно. – Арчер медленно откинулся на спинку кресла. – Когда я успел тебе задолжать, О’Коннор?       - Не мне. Ей. – Не требовалось уточнять, кому именно. – Дайте ей знать… Сообщите, что я… Что я появлюсь. Нельзя, чтоб она увидела меня неожиданно, это будет ударом.       - Не будет, не волнуйся. – Арчер выпрямил спину. – Она уже в курсе. Мы с мисс Саммерс много общались по телефону ещё до того, как я привлёк к делу тебя. Вообще-то, я сначала посоветовался с ней, и когда она поняла, что это единственный шанс на победу, согласилась. Однако наше с мисс Саммерс взаимопонимание вовсе не значит, что я не исполню свою угрозу, если ты дашь задний ход.