Интимные разговоры

Саске был почти вне себя от волнения, когда укладывал последние вещи в сумку. Застегнув молнию, он закинул её на плечи и отправился проверить, все ли необходимое есть у Мей. Выглянув в окно, юноша увидел, как несколько шиноби несут багаж. Учиха поднял бровь и направился вниз, чтобы увидеть, как Теруми внимательно осматривает каждую комнату. — Ты всё взяла? — с сарказмом спросил он. — Думаю, да. — Медленно произнесла она, проходя мимо него. — Похоже, у тебя достаточно вещей, чтобы хватило на год. — Это ты хотел, чтобы мы остались в Конохе. — Откликнулась она из другой комнаты. — Я знаю, я просто... счастлив, что ты согласился со мной. — Где твое кольцо? — спросила женщина, вернувшись в комнату. Саске вздохнул и оттянул воротник, обнажив тонкое ожерелье, на котором висело его обручальное кольцо. Мей всегда боялась, что он его потеряет или уничтожит, а так как руки были очень важны в бою, он решил, что носить его на шее — лучший способ сохранить в безопасности. Впрочем, всегда оставалась вероятность того, что он может зацепиться за что-нибудь и задохнуться... Сама свадьба была довольно пышной. Пусть Саске и хотел, чтобы все прошло скромно, он знал, что если Мей и будет неумолима и бескомпромиссна, то именно в этом. Она заставила его пригласить несколько человек из Конохи, хотя он не очень-то и хотел. По его мнению, чем меньше людей будет присутствовать, тем лучше. Его правота подтвердилась, когда пьяный Наруто попытался произнести речь, но вместо этого звучал как опьяневшая гиена с раком горла. После того как Сакура агрессивно оттащила его от трибуны, праздник продолжился в обычном режиме. Он не хотел ни с кем общаться, предпочитая сидеть рядом с отключившимся Наруто и вести полусерьезные разговоры с Сакурой. С алкоголем он старался не спешить, так как, по словам Мей, после нескольких рюмок у него начинал развязываться язык. Меньше всего ему хотелось разозлить кого-то ещё и свести на нет все свои минимальные усилия по исправлению ситуации. — Там, где оно обычно и есть. — Ответил он, позволяя воротнику встать на место. — Только до тех пор, пока это так. — Ты что, мне мамочка? — Скоро стану. — Усмехнулась женщина. Саске улыбнулся ей в ответ и взял у нее сумку. — Тебе хватит этого на ближайшие несколько часов? — Ага, на сегодня и завтра достаточно. Саске кивнул и вышел на улицу, чтобы присоединиться к колонне шиноби, несущих вещи Мей. В таком темпе они доберутся до Конохи либо сегодня вечером, либо завтра утром, если решат остановиться на отдых, что при том количестве вещей, которое хотела взять с собой бывшая Мизукаге, было вполне вероятно.

***

Она заперла дом и обернулась, чтобы увидеть, как Гаруда расправляет свои огромные крылья. Саске аккуратно положил её сумки на спину Гаруды, а затем помог ей подняться. — Ты не сядешь? — спросила она. — Я не хочу его слишком нагружать. К тому же я уже давно не растягивал свою... эм... чакру, — пробормотал он. Учиха свистнул Гаруде, чтобы тот следовал за ним, и взмыл в небо. Было совершенно очевидно, что Саске не так быстр, как Гаруда, и что бедный ястреб ждет, пока он догонит. Мей нравилось лететь медленнее: с такой высоты можно было любоваться видами, да и прохладный ветерок освежал. Она не летала с тех пор, как Саске бесцеремонно столкнул её в прошлый раз, и, хотя она предупредила его, чтобы он больше так не делал, она также не думала, что он будет полностью игнорировать её. По крайней мере, теперь она была уверена, что он не станет подвергать ее опасности, ведь теперь ему нужно было беспокоиться не только о ней. Вскоре после свадьбы, после прекрасного открытия утренней тошноты, они узнали, что она беременна. Саске охватила целая смесь эмоций: от радости, что исполнилось желание всей его жизни, до отвращения, что ему пришлось удерживать ее длинные волосы, пока она блевала. В последующие недели он был более внимателен к ней. Не до такой степени, чтобы это было неудобно — все-таки это был Саске, — но до такой, чтобы она могла оценить, что он немного больше работает по дому. Побочные эффекты, обычно связанные с беременностью, не так сильно влияли на нее, и она старалась не быть слишком тяжелым бременем для окружающих. Ей это удавалось, несмотря на то, что Саске однажды сказал, что беременные — "худшие люди на планете". Лишь когда её живот стал заметным, ситуация осложнилась. Сон, который был одним из её любимых занятий, когда она была с Саске, превратился в весьма неудобное занятие. Она всегда придерживалась здорового, сбалансированного питания, но внезапно некоторые блюда стали казаться ей то отвратительными, то просто райскими. Учиха всегда считал, что кулинарные пристрастия беременных — миф. Выражение ужаса на его лице, когда она готовила блюда из эклектичных сочетаний ингредиентов, подтверждало философию "видеть — значит верить". Только в последние несколько недель боли перешли из разряда дискомфортных в мучительные. Нежный массаж Саске в это время был сродни волшебству: его мягкие ладони избавляли её от самых сильных болей. И вот они уже на седьмом месяце беременности, а ему осталось два месяца до того, как у него появится кто-то ещё, о ком он сможет безоговорочно заботиться. В течение всей беременности она нередко наведывалась в Коноху и обратно, чтобы провести тесты и обследования, убедиться, что она находится в отличном физическом состоянии. Мей не хотела оставаться там насовсем, ей хотелось завершить дела в Киригакуре и попрощаться с некоторыми людьми. Когда они остановились на ночь, она восхитилась работой, которую он проделал над их новым домом. Его нужно было обставить как следует, поэтому она и везла столько багажа и вещей из старого дома в новый. Женщина схватилась за живот, почувствовав какое-то движение. Ребенок шевелился уже месяц, и когда он впервые толкнулся, Саске, клянусь, не переставал улыбаться до конца дня. К вечеру это стало так раздражать, что пришлось попросить его прекратить. Завидев на горизонте Коноху, Учиха начал медленно снижаться, и Гаруда последовал его примеру. Мей застонала, понимая, что следующие несколько часов будут связаны с ожиданием, множеством тестов и просто общим дискомфортом. Она едва могла дождаться.

***

Саске бросил их сумки посреди коридора и лег на диван. Мей последовала за ним и, увидев, что он лежит лицом вниз, насмешливо спросила. — И кто из нас беременный? Ты можешь поклясться, что именно тебя осматривали последние два часа. — Нет, это меня просто перегрузили обильными подробностями о том, что нужно и чего не нужно делать, хотя мы и так это знали. Они ведут себя так, будто мы дети. — Прозвучал приглушенный ответ. — Ну, это первый Учиха, родившийся за столько лет, и не стоит удивляться, что деревня воспримет это так серьезно. Хмыкнув в знак согласия, Саске поднялся, потянулся и пошел заносить вещи наверх. Оглядев комнату, она заметила явное отсутствие примечательной мебели. Помещение казалась голым, словно туша, обглоданная стервятниками. Она надеялась в ближайшие дни добавить женских ноток, ведь стиль Саске обычно состоял из простой палитры, которая, хотя и не раздражала глаз, но и не привлекала внимания. Впрочем, Учиха, как правило, справлялся с этим сам, независимо от того, насколько шикарно он выглядел, в нем чувствовалась собственная манера держаться. Поднявшись наверх, она прошла мимо спальни, которую Саске подготовил перед тем, как они покинули деревню в прошлый раз. Внутри стояла деревянная кроватка, построенная самим юношей. Капитан Ямато, специалист по древесным техникам, предложил сделать для них гладкую и аккуратную кроватку, но Саске отказался. Он не объяснил, почему, хотя Мей прекрасно знала причину. Это была его жизнь, и он её строил, Саске... персонифицировал свое будущее в этой кроватке, и он собирался делать её так, как ему хочется, пока не станет доволен ею. И пусть ему не хватало навыков, чтобы применить тот же принцип к их дому, гордость не позволяла ему принять любую помощь в создании кровати, на которой будет лежать его ребенок. Его гордость также означала несколько неудачных попыток, которые больше напоминали пыточные стеллажи, чем детскую кроватку. Мей также подумывала завести для него отдельный ящик, просто обозначив его: "Обломки". Его реакция была не слишком забавной. Стоя в дверях спальни и наблюдая за тем, как муж укладывает их одежду, бывшая Мизукаге с радостью осознавала, что семейная жизнь, которую она себе представляла, воплощается в жизнь. Быть шиноби и Каге было утомительно, очень утомительно. Она не была из тех женщин, которые отказываются быть связанными по рукам и ногам обязательствами, и никогда не была такой, поэтому было приятно, что она наконец-то может взять себя в руки и выбрать, когда ей уйти. Её природный талант и способности с ранних лет означали, что простая жизнь ей не светит. Долг перед Киригакуре требовал, чтобы она использовала свои навыки на благо деревни. Она не была недовольна своим жизненным путем, особенно если учесть, где она сейчас находится, но бывали моменты, когда ей хотелось всё бросить и сбежать, чтобы найти себя. И всё же казалось, что её упорный труд окупился. Она не очень верила в судьбу, но ей казалось, что все события, которые привели их обоих к этому моменту, были спланированы. Впрочем, возможно, это просто её способ оправдать не самые лучшие события прошлого. Вера в судьбу или предназначение — прекрасный способ снять с себя всякую ответственность. — Как ты думаешь, какими они будут? — Что? — переспросил Саске, убирая рубашку в ящик стола. — Наш ребенок, как ты думаешь, каким он будет? — повторила Мей, хватаясь за живот и садясь на кровать. — Наверное, вполовину как я и на половину как ты, — ответил Учиха. — Не знаю, а какой ты была в детстве? — Беззаботной и упорной, в месте, которое требовало осторожности. — Звучит верно, — пробормотал он. — А что насчет тебя, ты всегда был жестким, как доска, или у тебя было какое-то подобие детской харизмы? — Я не сильно отличался от того, что сейчас, был скорее счастливчиком, чем кем-то еще, но это было до того, как я изменился. Когда случается нечто такого масштаба, это разрушает каждую часть тебя, вплоть до твоей сути. Я не знаю, кем бы я стал, если бы этого не произошло, но я знаю, что не хочу, чтобы они были сломлены, как я. — Этого не случится, Саске. — Заверила его жена. — Я знаю, что этого не будет, но когда ты спрашиваешь меня, каким, по моему мнению, будет наш ребенок, какой бы характер он ни получил от меня, я надеюсь, что это будет "до", а не "после". На самом деле, я надеюсь, что любое сходство со мной будет чисто физическим. — Я уверена, что гены работают не так. — Человек может надеяться, — устало произнес брюнет. — Послушай, Саске, разница между тем, кто ты есть сейчас, и тем, кем ты мог бы стать, ничтожно мала. Наш ребенок не выйдет из утробы матери, клянясь отомстить Конохе, он будет обычным младенцем. Как бы ты ни думал, что в тебе ещё есть тьма, она есть только потому, что ты решил держать её в себе. Ты не заразишь нашего ребенка ненавистью, и тебе не нужно переживать из-за этого. Просто люби его, и я обещаю, что всё будет хорошо. Саске обдумал ее слова, убирая последнюю одежду, лег рядом с ней и нежно помассировал ей живот. — Думаю, я верно выбрал жену. — Были и другие претендентки? — Мей насмешливо хмыкнула. — Разумеется, я должен был рассмотреть все варианты. — Он лукаво усмехнулся. — Хочешь сказать, я должна быть тебе благодарна? — Нет, это я должен быть благодарен. — Сказал он серьезно. — Ты дала мне всё, чего я только мог желать в жизни, даже когда я сомневался в тебе, и за это я всегда буду любить тебя. Саске поцеловал её в интенсивной и нежной манере. Переводя дыхание, она прижалась лбом к его лбу. — Я тоже люблю тебя, Саске. Повернувшись на кровати, Мей удовлетворенно вздохнула, закрыв глаза и расслабившись в объятиях Саске, а он положил руку на её живот.

***

— Думаешь, это будет больно? — Это роды, Саске. Не думаю, что будет щекотно. Он хихикнул и прекратил поглаживать ее руку. Он пытался завязать непринуждённый разговор, чтобы отвлечь её от предстоящей процедуры, но, похоже, она была не настроена на это. Цунаде сказала им, что медики не заставят себя ждать, пока они будут готовиться к операции. Утром Мей проснулась от сильной боли и сказала, что схватки были достаточно сильными, чтобы она поняла, что это финиш. Саске немедленно молнией помчался с ней в больницу и практически взял управление на себя, отдавая приказы персоналу, словно генинам. Вскоре явилась Цунаде и велела ему подождать с Мей, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. — Не понимаю, на что ты жалуешься, это я, скорее всего, заработаю перелом руки. Я ведь знаю, какая ты сильная. — Думаю, сломанная рука стоит рождение твоего ребенка, нет? — Поддразнила его женщина, а затем застонала от боли. — Я могу что-нибудь сделать? — спросил Саске, и в его голосе слышалось беспокойство. — Нет, я просто хочу, чтобы это маленькое чудовище вышло из меня, — она слабо рассмеялась. Саске ухмыльнулся и подумал, не пойти ли ему снова искать Цунаде, но решил не делать этого, а остаться с Мей. Её боль была почти осязаема, и он хотел бы хоть как-то облегчить состояние жены. — Нервничаешь? — спросил он, на что Мей покачала головой. — У нас лучшая команда медиков на планете, собранная специально для нас, в деревне, где этот ребенок может даже считаться королевской особой с учетом того, насколько он важен. Кроме того, что может случиться самое худшее? — Я потеряю тебя и ребенка, утрачу всякий здравый смысл и рассудок. Впаду в ярость и сожгу Коноху дотла, и у Наруто не останется выбора, кроме как покончить со мной. — Звучит так, будто ты планировал это. Разве ты не должен был утешать меня? — Она вновь застонала. — Я думал, что я этой и делаю. Это была очень поэтичная и романтичная концовка о том, как я буду опустошен, если потеряю кого-то из вас. — Саске усмехнулся. — Ну что ж, твои трагические размышления в сторону, надеюсь, сегодня никто никого не потеряет. — Согласен. — Юноша улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб. В этот момент в комнату вошла Цунаде в полном облачении доктора. — Пора. Саске положил руку на плечо Мей и пересел на стул рядом с кроватью, а остальные члены персонала последовали за Цунаде. — Я буду держать тебя за руку на каждом этапе, — заверил он её. — Тогда я постараюсь не сломать ее. — Она рассмеялась и застонала от боли, когда очередные схватки прошили её. — Учитывая всё, я, наверное, заслуживаю этого. Саске смахнул один из упавших на лицо локонов и, положив руку на перила кровати, осторожно взял ее ладонь. Сейчас она была слабой, но при мысли о том, что это скоро изменится, он снова усмехнулся. Заглянув в её изумрудные глаза, Учиха постарался оказать ей самую искреннюю поддержку, но она тут же рассыпалась, когда Мей крепко сжала его руку и издала истошный вопль.