Интимные разговоры

Оглядываясь назад, можно сказать, что два месяца с Саске было слишком много даже для неё, даже если она и хотела представить себе, какой будет их совместная жизнь. Что ж, теперь она имела точное представление о том, какой будет их совместная жизнь. Но такие моменты, как сейчас, действительно испытывали её терпение. — Ты меня раздражаешь. — Нахмурилась Мей. — А обычно я — отличная компания. — Хитро усмехнулся Саске. — Не могу с тобой не согласиться, но сейчас не время для твоей компании. — А я бы сказал, что сейчас самое подходящее время. Мей сузила глаза. — Ты специально говоришь прямо противоположное тому, что говорю я, чтобы вызвать у меня ещё большее раздражение? — Нет, я случайно... — Саске едва не взвизгнул, избегая небольшого потока лавы, который Мей послала в него. Она спокойно наблюдала за тем, как техника разъедает пол ее кабинета и проливается на нижний этаж. — Черт. Можешь что-нибудь с этим сделать? — вздохнула она. Саске кивнул и сделал обратное сальто вниз в образовавшуюся дыру. — Выпендрежник. — Пробормотала она. Глядя на разрушения, которые она только что произвела, Теруми захотелось сделать то же самое со всеми бумагами и, возможно, со столом. Вообще-то, у неё болела голова от всего кабинета. Мизукаге только что получила ужасное задание — попытаться создать деньги из ничего, дабы уменьшить некоторые долги Киригакуре. Неужели для подобной работы не было казначея или управляющего фондом? Впрочем, они наверняка покончили с собой, взглянув на цифры. Эта, казалось бы, невыполнимая задача усложнялась ещё и компанией Саске. Пусть и ненамеренно, но он мог отвлекать. Выпрыгнув обратно из той же дыры, он изящно приземлился перед ней. — Кто-нибудь ранен? — спросила она. — Ты убила двух человек, расплавив их до костей. — Что?! — В ужасе от своих действий Мей встала и побежала к разрушениям, но Саске схватил её за руку и развернул к себе лицом. — Я пошутил. Она застонала и уткнулась ему в плечо. — Ну ты и задница. — Я знаю, прости, что доставил тебе беспокойство. — За что: за мой пол или за то, что заставил меня думать, будто я случайно убила двух человек? — За что угодно, правда. Теруми хихикнула, затем вновь вздохнула и вернулась к своему столу. — Как продвигается составление бюджета? — Плохо, — пробормотала она. — Уверен, ты разберешься с этим, милая. Женщина замерла и медленно посмотрела на него. — Я знаю, что ты делаешь это, чтобы раздраконить меня, но если ты ещё раз назовешь меня так, я засуну этот меч так далеко в твою прекрасную задницу, что ты им подавишься. — Уверен, что умру раньше, чем подавлюсь им. — Задумчиво хмыкнул Учиха, отчего Теруми громко застонала и положила голову на стол. Саске придвинулся к ней сзади и принялся растирать ей плечи. Услышав, как она почти мурлычет под его ласками, Учиха нахально ухмыльнулся. — Ещё двадцать минут, и ты будешь прощен. — Застонала она. — Может, мне стоит открыть массажный салон, чтобы заработать здесь ещё немного денег? — Твоя первая проблема в том, что это не называется "массажный салон". Хотя идея неплохая. — Ты уверена, что не будешь ревновать? Меня, к множеству женщин из разных стран, которые хотят посмотреть, сможет ли последний Учиха оправдать своё имя. — Саске, я бы продала тебя в секс-рабство хоть завтра, если бы это помогло списать наши долги и если бы я считала, что ты столько стоишь. — Рад, что ты так высоко ценишь меня. — Хмыкнул он. У Мей было сильное искушение задремать, пока Саске снимает напряжение с её тела, но у нее была важная работа, и промедление ей ничуть не помогло бы. Взяв его руку, она поцеловала мужчину в знак благодарности, после чего выпрямилась и продолжила работу. Саске вздохнул и растянулся на кожаном диване, который Теруми поставила в своем кабинете. — Ты не мог бы убрать ноги с моего дивана? В ответ Саске снял сандалии, и женщина покачала головой. Время шло, и в комнате царила тишина, если не считать того, что Мей время от времени прикладывала ручку к бумаге. Саске зевнул, закрыл глаза и вскоре задремал. От просмотра отчетов о миссиях у Мей уже начали гореть глаза, и она решила подойти к Учихе и разбудить его. Открыв глаза, он сел, чтобы дать ей немного пространства. Она села рядом с ним и положила голову ему на плечо. — Ты собираешься делать что-либо, кроме как есть, спать и спариваться? — спросила Мей. — Ты говоришь обо мне как о животном. — Даже животным приходится иногда охотиться, чтобы добыть себе пищу. — Ты хотела, чтобы я остался с тобой на два месяца, чего же ты хочешь от меня? — Чего угодно! Я наслаждался первым месяцем, ты был интересным, полной жизни, примерно таким же полным жизни, как обычно, и не действовал мне на нервы больше, чем обычно. А теперь ты только и делаешь, что бездельничаешь и ждешь, пока я закончу работу. Тебе нужно... завести нового друга или что-то в этом роде. Саске нахмурился. — Этого... не будет. — Ладно, тогда расскажи мне. Как ты развлекаешься? — Я могу придумать несколько вещей, которые мы могли бы сделать, чтобы развлечься, прямо сейчас. — Саске ухмыльнулся и провел рукой по ее ноге. — Прекрати. — Раздраженно произнесла Мэй, отшлепывая его руку. — Чем ты занимаешься в свободное время, кроме как мной? Последовавшее за этим молчание заставило Мэй откинуть челюсть. Не мог же он...? Да разве такое возможно? Даже у него должно было быть хобби, что-то, чем он занимался в свободное время. — Не смотри на меня так. — Тогда ответь мне. — Ты, блядь, знаешь, чем я занимаюсь. Я выполняю миссии для Конохи и тебя, брожу по округе и стараюсь избегать людей, которые хотят получить мою голову за мои прошлые действия или мои глаза ради собственной выгоды. Его защитный и взволнованный тон подсказал Мей, что она, должно быть, задела за живое. — Мы ещё найдем тебе хобби, Саске. — Я не хочу. — Надулся он. — Хватит дуться, из-за этого ты выглядишь как очаровательный ребенок. — Хех, это последнее сравнение, которое я ожидал услышать о себе от тебя. — Странствия, для начала, — оптимистично сказала она, игнорируя его колкость. — Мей, просто брось это. — Вздохнул он. — Нет, я не позволю тебе просто бездельничать. Мне нужно работать, а ты ничего не делаешь — это невероятно скучно, не говоря уже о том, что с тобой трудно поддерживать разговор, а это, добавлю, и так непросто. А теперь скажи мне, какие у тебя были любимые занятия в детстве? — Тренироваться, чтобы убить Итачи. — Вау, ты просто худший. Напомни мне, почему ты мне нравишься? — У меня есть привлекательная внешность, ум, язвительный юмор, власть, статус последнего из клана, исключительное сексуальное мастерство? — Ты эгоист, не могу не согласиться. Твоя привлекательная внешность находится на грани женственности. Ты далеко не так умен, как тебе кажется. Твой юмор примечателен только потому, что встречается так редко. Будь я проклята, если ты мне нужен из-за своей силы. Твой клан был уничтожен двумя его собственными членами... поздравляю. Ну а в последнем я с тобой соглашусь. Саске рассмеялся и вздохнул. — Мне нравится летать, — пробормотал он. — Что? — с любопытством спросила Мей, и улыбка расплылась по её лицу. — Мне нравится иногда летать. — Что ты имеешь в виду под словом "летать"? — приподняла бровь женщина. — Это долгая история, связанная с Мудрецом Шести Путей и с тем, что мы с Наруто являемся потомками этих двух парней, но это не так интересно. Суть в том, что я умею летать. — С каких это пор?! — воскликнула Мей. — И ещё, ты только что упомянул Мудреца Шести Путей? — Да. Старый добрый Хагоромо дал мне много силы, которую я не использовал слишком безрассудно, и этот фиолетовый глаз. Изначально я мог летать только с помощью Сусаноо... — Ты имеешь в виду ту великую силу Учих, которую я растопила. — Мей прервала его, заставив Саске наклонить голову и заскрипеть зубами. — Увидев, что Наруто может летать по своему желанию, я решил заняться этим и тренировался до тех пор, пока не смог летать без использования Сусаноо. — Правда, и как ты это делал, быстро хлопал руками, словно крыльями? — Да что с тобой такое? Ты спрашиваешь, что мне нравится, а потом просто насмехаешься, когда я тебе отвечаю. Мей вздохнула. — Прости, просто наша страна погрязла в долгах, и даже насмешки над тобой не дают мне бесконечного источника радости, чтобы отвлечься от этого факта. — Насколько все может быть плохо? — недоверчиво спросил Саске. Мей наклонилась и прошептала ему на ухо. — Как... Как вы смогли набрать столько долгов? — Семь Мечников мешали торговле здесь и... как его там, Тоби? — Обито. — Твой двоюродный брат? — Не знаю, в родословных кланов полный бардак. — Я слышала, что и сами кланы не намного лучше. Это была либо шутка про инцест, либо про резню, на самом деле это могла быть шутка про многие аспекты клана Учиха, но в любом случае Саске ничего не ответил. — В любом случае, когда Обито манипулировал предыдущим Мизукаге, я боюсь, он использовал средства Киригакуре для Акацуки. — Не знаю, насколько это правда, но когда я был с ними, они, похоже, жили в нищете. — Хочешь сказать, что плащи Акацуки дешевы в производстве? — Может, и так: они очень колючие, я выбросил свой на Саммите Пяти Каге. — Ты имеешь в виду тогда, когда я... Саске зажал ей рот рукой, чтобы она не сказала то же самое, что говорила всегда, когда речь заходила о Саммите Пяти Каге. — На чем я остановился, ах да, я получил от старика прибавку к силе и новый классный глаз. — А это круто? Выглядит... обременительно. — Обременительно? — Ну типа, тебе приходится всё время его прикрывать. — Я закрываю его, потому что к взгляду через него нужно привыкнуть. — А что, ты видишь всё фиолетовое, что ли? Саске рассмеялся. — Не совсем, это сложно объяснить. — Ну, ты же у нас многословный, уверена, у тебя не будет проблем. — Тебе он не нравится, да? — вдруг понял Учиха. — И что же это выдало? — пробормотала Теруми. Ирония судьбы заключалась в том, что она боялась его взгляда, в то время как её глаза были его любимой частью. Саске мог целыми днями не отрываться от изумрудных глаз Теруми. Поначалу его удивило, что они ни в какое сравнение не идут с зелеными глазами его розововолосой сокомандницы, но потом он понял, что глаза Сакуры за долгие годы пролили слишком много слез по самым неподходящим поводам, и стали слезливыми. У Мей более насыщенный зеленый цвет, гораздо более зрелый и уверенный. В них есть что-то почти хищное, от чего у Саске кровь стынет в жилах при каждом взгляде на неё. Нечасто он чувствует себя так, будто его оценивают и охотятся за ним, но в тот момент, когда Мей смотрит на него, он ощущает это, и ему нравится. — Тебе не стоит этого бояться, это как смотреть через рентген, только с чакрой вместо костей?... — Саске погладил подбородок, пытаясь найти лучший способ описать это. — Ты запутал сам себя? — Вполне возможно. — Пробормотал он. — Так, значит, у тебя есть способность летать, и тебе нравится это делать. Кстати говоря, почему ты не брал меня с собой, если тебе так нравится летать? — Ты слишком тяжелая. Мизукаге подняла бровь. — Не хочешь перефразировать? — Я лишь слегка преувеличиваю, полеты отнимают у меня много сил, и это только я сам. Я бы не смог долго продержаться, неся тебя на руках. — Это не единственное, в чём ты не можешь долго продержаться. — Что и говорить, когда передо мной предстает такая красота, я легко возбуждаюсь. Мей рассмеялась и растянулась на диване, положив голову ему на колени. — Если бы ты действительно был настолько посредственным в постели, наши отношения давно бы закончились. — Сомневаюсь. — Мм? — В твоей жизни наступил такой момент, когда ты была достаточно отчаянна, чтобы полюбить любого мужчину, и, хочу добавить, мне до сих пор кажется нелепым, что тебе было так трудно найти отношения. В любом случае, я думаю, что я был замаскированным благословением, потому что ты могла бы найти кого-то намного хуже, чем я. — Я знаю. Я знаю, что говорю много всего, чтобы поиздеваться над тобой, Саске, и вообще, чтобы разозлить тебя, но ты мне действительно небезразличен. Ты значительно скрасил мою жизнь за то короткое время, что в ней находишься. — Я тоже полюбил тебя, — ответил Саске, небрежно накручивая на палец прядь её волос. Мей закатила глаза. — Знаешь, как только мне становится стыдно за то, что я тебя оскорбляю, я понимаю, что ты этого заслуживаешь. — Вполне возможно, — повторил Саске. — Послушай, тебе не нужно говорить речи о том, как я тебе дорог, признаваться в любви и тому подобное. Я слышал достаточно такого, чтобы хватило на всю жизнь, к тому же, думаю, ты выше этого. Утонченность сильно переоценена. — Принято к сведению. Тогда скажи мне, что ты видишь, когда летишь над всеми нами? — Людей. — Да уж, я как-то поняла, Саске. — Нет, не... Я хочу сказать, что во время странствий мне интересно наблюдать за жителями разных земель. Они живут своей жизнью, общаются друг с другом, это... приятно. Это заставляет меня чувствовать, что есть что-то, за что ещё стоит бороться, что людям не нужно сражаться или ненавидеть что-то, чтобы оставаться вместе. Не нужно революций и разрушений. Конечно, будут исключения, но таков путь ниндзя. Насилие — наш хлеб и всё такое, но все же мир неплохо живет под властью этого блондинистого идиота. — А ты не стал мягче со мной, Саске? — Может, и так. Может, за эти два месяца я стал мягче и наконец-то смирился с этой землей и своим местом в ней. — Судя по моим наблюдениям, ты мог бы стать поэтом. — Не думаю. Скорее всего, я снова запутаюсь в себе. Мей рассмеялась, закрыв глаза и наслаждаясь теплом, которое дарил Учиха. Они сидели в тишине, и Саске развлекался тем, что перебирал её волосы. Его всегда забавляло, как легко она может двигаться, не запутавшись и не зацепившись за что-нибудь, — длина волос просто поражала. — Может, нам пора спать, моя Мизукаге? — Сейчас три часа дня, мой Учиха. — Думаю, мы оба знаем, как бы нам хотелось сейчас забраться в постель. — Саске, может, это и так, но у некоторых из нас нет такой роскоши. Пока ты наслаждаешься поиском своей личности и места в мире, у некоторых из нас есть работа. — Теруми открыла глаза и поднялась. — Боюсь, что в работе ты скорее помеха, чем преимущество. Ты отвлекаешь внимание, и я имею в виду это в самом лучшем смысле. — Ты хочешь сказать, что я лучше, чем бумажная работа? Я польщен. — Я знала, что ты поймешь это по-своему, — весело сказала Мей, поцеловала его в щеку и повела к двери. — Что мне делать? — спросил он. — Уверена, ты что-нибудь придумаешь, Саске. Иди и напиши несколько стихов о моей красоте. — Ты слишком совершенна, чтобы выразить это простыми словами. Мей поцеловала его в губы и закрыла за ним дверь. Ей слишком нравились его комплименты, чтобы называть его лицемером в отношении «любовных речей».

***

Была уже почти полночь, когда в дверь постучали. Она уже давно закончила работу, вернулась домой, приняла ванну, поужинала, а Саске всё не было видно. Больше всего она боялась, что он ушел, не попрощавшись с ней. Мей не могла поверить, что он уйдет без страстной ночи, которую они обычно проводили, когда он собирался в странствия. Её опасения быстро развеялись, когда она увидела его рюкзак с одеждой, лежащий нетронутым. Открыв дверь, Мэй с удивлением увидела стоящего там члена АНБУ. Это был Шин, тот самый АНБУ, чью руку сломал Саске два месяца назад. Теперь Мей больше всего боялась, что Учиха пострадал или ещё что похуже. Во-первых, потому что он был её парнем. В конце концов, она решила просто называть его так — это был самый простой способ описать его связь с ней, и она устала от попыток объяснить сложные детали их отношений. «Бойфренд" — это просто и понятно. Во-вторых, что гораздо важнее, если кто-то или что-то было достаточно сильным, чтобы навредить Саске, то это не сулило ничего хорошего всем остальным. — Что такое? — спросила она. Шин жестом указал на потерявшего сознание Саске. Мей принюхалась и поняла, что это за запах. Похоже, Учиха сильно напился. Теруми подошла и перекинула его бессознательное тело через плечо. — Госпожа Мизукаге, позвольте мне отнести его внутрь. — Я не была бы Мизукаге, если бы не могла нести двадцатилетнего маль... мужчину. Иди домой, Шин, отдохни. Член АНБУ кивнул и скрылся из виду. Мизукаге вздохнула и стала подниматься по лестнице. Ну, вот она чуть не назвала его "бойфрендом". Саске слегка пошатывался, когда она несла его по лестнице. Это было впервые, когда она видела его пьяным. Они часто любили посидеть на балконе с парой пиал сакэ, но никогда — до такой степени, как сегодня. Пройдя в спальню, Мей осторожно уложила его на кровать. Глядя на то, как вздымается и опускается его грудь, она поняла, что он крепко спит. Закатив глаза, женщина принялась раздевать его — это занятие, как правило, доставляло ей больше удовольствия, когда он не спал. Накрыв его одеялом, женщина начала готовиться ко сну. — Знаешь, то, что я укладываю тебя спать, не способствует преодолению разницы в возрасте. И ещё, я не думаю, что буду больше называть тебя своим парнем: пусть ты уже в подходящем возрасте, я думаю, что я уже старовата для этого, как думаешь? Полная тишина. — Знаешь, мне кажется, ты мне нравишься таким. Это приятное изменение темпа по сравнению с нашими обычными разговорами в спальне. Ты гораздо более сговорчив в подобном виде. Забравшись в постель, она свернулась рядом с Саске и обхватила его руками — ей нравилось побыть осьминожкой для разнообразия. — Скажи мне тогда, Саске, если не парнем, то как мне тебя называть. Мужем? Черт, я бы даже согласилась на жениха. — Мей вздохнула. В конце концов им придется об этом поговорить. Но не в этот раз. Она не хотела, чтобы эта тема постоянно занимала его мысли, пока его не будет. Но когда он вернется, она обязательно поднимет этот вопрос. Прошедшие два месяца показали ей, что он — всё, чего она могла желать, и пусть она могла насмехаться над ним по тем или иным причинам, мало что ещё она могла просить от мужчины. Но чувствовал ли он то же самое по отношению к ней? Мысленно она отругала себя. Это были вопросы для другого случая, а сейчас она была полна решимости насладиться последней неделей с ним, прежде чем динамика их отношений резко изменится. Наклонившись, она поцеловала его в лоб на ночь и вскоре тоже заснула.