Love or Ride

Шарль

      Вчера я был зол на Макса, и я знаю, что не должен был. Когда я выбежал весь в слезах, я почти кричал, что он снова разрушает мою жизнь, хотя это было неправдой, а потом я получил контракт, который заставил бы меня отказаться от него, и я успокоился. Внезапно мне захотелось бросить все и побежать к нему, чтобы извиниться и умолять на коленях не подписывать это. Я рискнул, чувствуя, что он любит меня и определенно не выберет Формулу, после всего, что он мне пообещал. Я выставил себя дураком, расспрашивая всех в Ferrari, и в конце концов, когда я перестал кричать, они заявили, что не хотят, чтобы я уходил, потому что этот контракт был вымогательством у FiA, и они хотели мне как-то помочь и предпочли подождать, пока я успокоюсь, вместо того, чтобы прерывать меня. Я знал, что люди в какой-то момент узнают, потому что мы не были особенно осторожны с тем, что показывали на людях, но серьезно? Гребаный лифт? — Макс, съешь что-нибудь. — Тихо говорю я, пододвигая к нему тарелку с едой, которую принес ему. С тех пор, как мы вошли в столовую, громкие разговоры стихли, все перешептываются, и я безостановочно чувствую на себе чей-то пристальный взгляд, как будто мы экспонаты в музее. Я знаю, что у них, вероятно, есть какой-то бан, потому что мы с Максом временно отстранены до тех пор, пока дело не будет закрыто, и мы даже не можем сидеть в своем гребаном гараже.       Я беспокоюсь, потому что голландец притих со вчерашнего дня. Он не ужинал, потому что решил, что не голоден. Теперь он тоже погружен в свои мысли, и только когда я заговариваю с ним, он возвращается к реальности, рассеянно поглядывая в мою сторону. Я знаю, ему тяжело, когда его отец ведет себя так, и вдобавок ко всему наши друзья начали избегать нас, чего я не скажу, мне тоже больно, но я понимаю, что на Макса это влияет больше. В конце концов, они с Деном долгое время были почти братьями, и он, вероятно, хотел бы поговорить с ним, а не со мной. — Я не голоден, Шарль. — Он снова отодвигает тарелку. — Тебе нужно что-нибудь съесть. — Добавляю я, внимательно глядя на него. Я не знаю, сколько я на него так смотрю, но он, наконец, смягчается под моим пристальным взглядом и забирает тарелку обратно к себе, начиная неохотно накалывать макароны на вилку. — Если тебе здесь нехорошо, мы можем вернуться в номер. — Не в этом дело, Шарли. — Он вздыхает, откладывает вилку в сторону и вытирает лицо рукой. — Когда я подошел к Даниэлю сегодня, пока ты готовил еду, он вел себя так, как будто не знал меня. — Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, печально глядя на него. Я знаю, как много Даниэль значит для него, и мне хочется придушить его за то, что он оставил Макса в такой ужасной ситуации. — И он написал это. — Он достает телефон из кармана и протягивает мне. — Разблокируй. — Говорю я, когда он протягивает мне смартфон, который держит в руке. — Дата твоего дня рождения. — бормочет он, возвращаясь к еде. Я задерживаю дыхание, глядя на его лицо, и замечаю почти незаметную улыбку. — С каких это пор у тебя такой пароль? — Удивленно спрашиваю я, снимая блокировку с телефона. — Я не знаю, с тех пор как мы помирились. — Он пожимает плечами. От: Даниэля Больше не подходи ко мне.       Я хмурю брови, перечитывая это сообщение несколько раз. Когда я поднимаю взгляд на Макса, парень доедает макароны, отчего мне становится лучше, а ему — нет, и в моей голове всплывает мой идеальный план. — Я краду тебя куда-нибудь на день. — Говорю я, протягивая ему телефон. Он смотрит на меня смущенно, а я улыбаюсь, как дурак. — И мы можем взять Пи, если хочешь. — Добавляю я, зная, что ее присутствие также улучшит его настроение, и мне нравится эта девчонка, поэтому у меня нет с этим проблем. — Что ты придумал? — С любопытством спрашивает он, и я делаю вид, что закрываю рот на замок, и пожимаю плечами, вставая из-за стола.       По дороге в мой номер, где у нас обоих есть все наши вещи, а номер Макса пуст, и никто из нас ни разу в нем не был, голландец звонит Келли, которая пришла с Пи на гонку. Когда мы входим в зал, Пьер стоит у двери и ждет нас. Я хмурю брови, подходя к нему, и он с улыбкой кладет телефон в карман. — С тобой все в порядке? Прости, что я не сел рядом с тобой, но команды запрещают нам появляться с тобой на публике, пока это дерьмо не разрешится. — Он смотрит на меня, чувствуя себя виноватым. Я приподнимаю уголки рта, желая показать ему, что я не сержусь, что он сразу замечает. Его взгляд перемещается на Макса, и он сжимает губы в тонкую линию. — Макс, ты знаешь, как много для него значит Формула. Однажды он чуть не сорвался и не хочет… — Он больше ничего для меня не значит. — мой парень прерывает его, и по моей спине пробегают мурашки, когда я слышу его голос, лишенный каких-либо чувств. Мы с Пьером смотрим на него, и он входит в номер, никого не дожидаясь. — Они помирятся? — Обеспокоенно спрашиваю я. — Я не знаю, Чарльз. Они вчера поссорились и… — Они поссорились? Макс ничего не сказал. — Я хмурю брови. — Я думал, дело только в сообщении. — Они спорили из-за тебя. Даниэль, когда Макс сказал ему, что Формула для него важнее, обвинил во всем тебя и сказал, что они не будут друзьями, потому что Макс оставил их дружбу ради тебя. Конечно, ты знаешь, на что Макс способен ради тебя, вот почему он не оставил это без комментариев и в итоге вылился в ужасный спор.       Я стою в полном шоке, слушая слова моего друга. Когда он видит мое лицо, он начинает смеяться, что поражает меня еще больше. Я знаю, что Макс уже сделал для меня, когда Льюис дерьмово себя повел. Он даже плохо обращался с этим ужасным Натаниэлем, когда тот начал обзывать меня. Так что я не должен удивляться, что он и на этот раз никому не позволил говорить обо мне плохо, но это по-прежнему Даниэль. Его давний друг, с которым они почти что братья. Я не думал, что вместо того, чтобы выслушать его, он решит сделать что-то подобное. Я думал, что стою ниже в его таблице важных людей, чем Риккардо. — Не стой там такой удивленный, потому что у тебя такой вид, будто ты не знаешь, на что он способен в твою защиту. — Говорит он, забавляясь. — Я не думал, что даже Ден. — Я сказал откровенно. — Ден? Чувак, он даже ведет войну со своим отцом из-за тебя! У вас с ним отношения, и ты все еще этого не видишь. — Он сокрушенно качает головой. — Я ничего не понимаю? — Что он буквально сделает все, чтобы с тобой ничего не случилось. Вот почему я спокоен, потому что я знаю, что ты сделал правильный выбор, и мне не нужно бегать и защищать тебя. Я наконец-то расслаблюсь. — Он притворяется, что вздыхает с облегчением. — Иди к нему, и напиши мне сразу же, о чем ты договорился с командами. Мы будем встречаться по вечерам в отеле, иначе меня вышвырнут.       Прежде чем я успеваю ответить, он быстро направляется к лестнице. Далее в легком шоке я вхожу в комнату, Макс стоит у окна, любуясь видами за стеклом. Увидев его, я сразу вспоминаю слова Пьера, поэтому с широкой улыбкой подхожу к нему и обнимаю сзади. — Мы идем? — Спрашиваю я, когда он смотрит в мою сторону. — Куда? — Так я тебе и сказал, это сюрприз.       Он недовольно закатывает глаза, на что я парирую смехом и беру ключи от машины. Через некоторое время мы в тишине спускаемся в гараж, и я вручаю ключи Максу, садясь на пассажирское сиденье. Мне нравится, когда он садится за руль, если мы куда-то едем вместе. Я не знаю, как это выразить, но мне с ним достаточно комфортно, и я предпочел бы быть пассажиром, а не водителем. Повеселевший Макс тоже садится в машину, и я ищу в навигаторе его телефона адрес, куда мы должны были поехать.       Когда по радио начинает играть Ferrari, я с широкой улыбкой включаю музыку и начинаю напевать слова песни. Макс закрывает окна, которые он открыл, и закусывает губу, чтобы не рассмеяться. — Сделай потише. — Говорит он, глядя в мою сторону. — Моя машина, мои правила. — Гордый собой, я выпрямляюсь, когда он поднимает брови. — Ну, а как насчет солнца? — Добавляю я, и он перестает сдерживать смех.       Мгновение спустя на перекрестке светофор переключается на красный, заставляя Макса резко затормозить, и я, из-за отсутствия ремня безопасности, о котором я совершенно забыл, знаю, что полечу вперед, поэтому я сильно сжимаю веки, ожидая столкновения со стеклом или приборной панелью, но я чувствую его руку на своем животе и удерживаю себя, благодаря чему я не ударяюсь лбом. — Спасибо. — Тихо говорю я, открывая глаза. — Ремень. — Он игнорирует мои слова, сосредоточив свой взгляд на дороге, но смотрит на меня, чтобы убедиться, что я в порядке. — Не улыбайся так глупо, Шарль, просто пристегни ремень безопасности, потому что я собираюсь затормозить специально, чтобы у тебя был синяк. — Добавляет он, и я понимаю, что на самом деле уже добрую дюжину секунд смотрю на него с улыбкой.       Я пристегиваю ремень безопасности, и остаток пути мы слушаем песни, и я просматриваю Instagram, видя, что фанаты довольны нашими отношениями. Время от времени я улыбаюсь, читая комментарии вслух, что также улучшает настроение пилота Red Bull. Мы оба слегка расстроены тем фактом, что все сейчас находятся на трассе на тренировках, а мы не можем быть там, потому что, по мнению FiA, влюбились не в тех людей.       Через некоторое время мы подъезжаем к отелю Келли, откуда выбегает Пи, увидев машину. Прежде чем я успеваю выйти из машины, она уже запрыгивает на заднее сиденье. Со стороны Макса подходит веселая Келли, поэтому голландец открывает окно и забирает у нее рюкзак малышки. — Официально? — спрашивает она. — Ну, я вряд ли буду публиковать фотографии, на которых мы целуемся, так что да. — он отвечает ей, и только из его слов я понимаю, что речь идет о наших отношениях. — Ты знаешь, что тебя ждет, когда он будет стоять и плакать перед моей дверью, не так ли? — спрашивает меня девушка, указывая указательным пальцем в мою сторону. — Наверное. — Я отвечаю удивленно, на что она с улыбкой кивает и направляется обратно в отель, желая нам хорошо провести время.       В тишине мы снова выезжаем на главную улицу, и Макс, посмотрев на навигатор, направляется к месту, которое я выбрал. — Так как насчет моего гребаного единорога? — спрашивает Пи. Внезапно мы оба смотрим на нее и разражаемся смехом, заставляя ее тоже улыбнуться. — Я куплю тебе единорога. Я же обещал. — Девочка начинает радоваться и поет со мной слова песни. Мы танцуем, или, скорее, двигаем руками и кричим, вместо того, чтобы петь слова. Макс просто улыбается, показывая дорогу. Я ни к чему его не принуждаю, потому что знаю, что эта улыбка все еще много значит, учитывая то, что он чувствует. Я не думал, что он так много сделает для меня. — Когда я возвращаюсь, мой дом оказывается пустым. — Внезапно я бормочу. — Ты всегда так делал, Шарли. — Он отвечает, забавляясь. — Тебе уже не семнадцать лет, чтобы твоя семья была рядом. — Действительно. — Я вздыхаю, откидываясь на спинку сиденья. — Тогда может ты заедешь? — Добавляю я с улыбкой. — Я зайду! — кричит Пи. — Для тебя дверь всегда открыта. — Я поворачиваюсь к ней.       Остаток поездки мы проводим в разговорах, песнях и приятной тишине. Прошло много времени с тех пор, как я чувствовал себя так хорошо, как сегодня, хотя проблемы никуда не делись. Но это ерунда. Сегодня главное — повеселиться, прежде чем мы вернемся к серой реальности.       Когда мы добираемся до места, Пи начинает визжать от счастья. Я решил отвезти их двоих на пляж, рядом с которым находится парк развлечений. Я знаю, что Макс никогда здесь не был, поэтому я решил поставить перед собой цель брать его с собой везде, куда водили меня родители, когда я был маленьким. Я хочу, чтобы он знал о моем детстве, потому что я знаю, что он плохо его помнит. — Сначала аттракционы или пляж? — Спрашиваю я, выходя из машины. — Аттракционы! Пожалуйста! — кричит Пи, хватая Макса за руку.       Мы оба киваем, и, возможно, это ошибка, потому что в течение следующих нескольких часов мы по очереди катаемся с ней на всех возможных американских горках, пока не проедем их все. Только после этого усталая Пи заявляет, что мы можем пойти на пляж. — Все будут смотреть на нас. — говорит обескураженный Макс, когда я расстилаю для нас одеяло, поскольку Пи, лежащая на своем, уже успела заснуть. — Нет, потому что я арендовал его на несколько часов. — Я пожимаю плечами. — Что? — Ничего. — Я подмигиваю ему и сажусь на одеяло. — Что ты делаешь? — Спрашиваю я, когда парень начинает снимать рубашку. — Не раздевайся, то, что здесь нет людей, еще не значит… — Я иду к воде. — он весело перебивает меня. — Но мне нравится ход твоих мыслей. — Добавляет он, снимая штаны. — Ты взял нижнее белье или водные аттракционы не входят в наше расписание? — В машине у тебя есть. — Я ложусь на одеяло, закрывая глаза. Я чувствую себя хорошо, таким беззаботным и нормальным, и этого не было в моей жизни уже несколько месяцев.       Через некоторое время я слышу, как Макс входит в воду. Я даже не знаю, когда засыпаю, устав за эти два дня. Сначала я не выспался из-за свидания, затем из-за этой ситуации с утечкой записей. Мне нужно наконец отоспаться за эти дни, иначе я снова вернусь к приему лекарств.       Правильно, лекарства. Поскольку рядом со мной Макс, я не могу вспомнить, когда в последний раз принимал их. Я засыпаю как младенец, когда парень рядом, и я не знаю, как это происходит, но я не жалуюсь. Он тоже этого не делал, особенно после того, как я поставил его в известность об этом, и он был доволен, что в таком случае сможет оставить меня в покое.       Через некоторое время я чувствую, как холодная вода капает на мое нагретое солнцем тело, или, скорее, на мою рубашку, которая уже приклеилась к моей груди. Я вздрагиваю и лениво открываю глаза, видя улыбающееся лицо Макса. Он ставит свои ноги между моими, кладет руки по обе стороны от моей головы и смотрит на меня. — Я промокну из-за тебя, слезай. — Я бормочу, желая оттолкнуть его, но он придвигается ближе и быстро целует меня в губы. — Клаааассс! — восклицает Пи. — Вы хотите сказать, что вы вместе? — добавляет она, подбегая к нам. — Именно. — Макс отвечает, когда я смотрю на него. Забавно, но я чувствую себя увереннее, потому что, хотя это ребенок, это очень важный ребенок для него, и я знаю, что, говоря ей это, он уверен в своих словах и в нас. — А ты вставай, потому что нам нужно возвращаться. Келли хочет отвезти Пи на трассу. — Говорит он, отрываясь от меня.       Я закатываю глаза, когда вижу свою мокрую одежду, но неохотно встаю. Я даже не комментирую тот факт, что у них обоих мокрые волосы. Конечно, я написал Келли, и она знала, что нужно взять с собой купальник, так что проблем с плаванием не было, как можно видеть из остального. Я не знаю, как долго я спал, но видимо достаточно, чтобы они оба посинели от температуры воды.       Мы берем наши вещи, и я укладываю их в машину, пока они идут в ванные переодеваться. — Итак, какие у нас планы на вечер? — Спрашиваю я, когда мы все садимся в машину. — Звонил Кристиан, мы должны пойти к нему. — Он выезжает со стоянки, кладя руку мне на ногу. — Хорошо. — Я киваю. Надеюсь, наша жизнь скоро вернется в нормальное русло. По крайней мере, хорошо, что Макс помирился со своими мамой и сестрой, и Хэмильтон отпустил его. Просто жаль, что взамен мы получили еще больше проблем.       По дороге в отель мы заезжаем в магазин, и я покупаю Пи большого плюшевого единорога, а это значит, что всю дорогу до отеля мы слушаем, как девочка наслаждается и разговаривает с ним, или, скорее, разговаривает с Максом, который отвечает за единорога писклявым голосом, заставляя малышку думать, что единорог волшебный. Я смотрю в никуда с улыбкой, снова мысленно благодаря Макса за то, что он рядом со мной и никуда от меня не убежит.