Не все можно

Киса делает Ютуб погромче — максимально из того, что могут выдавать его дешманские колонки. Хэнк на это не реагирует — только смотрит в одну точку, как будто так и надо. Странно, Кисе казалось, что до того, как в квартиру притащился Антон, Хэнк немного оттаял. Он почувствовал, когда собрался… А Антон, блять, все испортил. Или наоборот, не дал Кисе зашквариться на все деньги, с помощью отцовского чутья. Хэнк, так или иначе, никак это не комментирует. Киса бы хотел, чтобы он полез к нему сам, и тогда можно было бы скинуть на него часть вины, но от Хэнка этого не дождешься. Поэтому он садится рядом и снова берет Хэнка за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Там Антон. — Мне похуй, — честно говорит Киса. — Да и не слышно ничего. Хэнк делает непонятный знак плечами. Вроде как он не против, и Киса целует. Осторожно. Чтобы там он ни говорил, а Антона он все равно стесняется. Хэнк зажатый, поэтому Киса гладит по груди, там, где нет обожженой кожи. Словно пытается отогреть. Потом чувствует на животе пальцы Хэнка, просто руку, и улыбается от удовольствия. — Я не знаю, что делать, — говорит Хэнк. — Могу так же, как ты мне в больнице. Это не громко. Киса даже не сразу понимает, что ему предлагают. Что Хэнк на дрочку согласен. Прям ему подрочить. Тут уже не отмазаться, что всего хотел только Киса. Он кивает и приспускает штаны, одновременно протягивая руку к Хэнковским. Хэнк качает головой. — Так неудобно. Он берет его за член, слишком сильно на взгляд Кисы и слишком насухо. Но Киса молчит. Не та ситуация, чтобы командовать. Тем более, Антон все равно шарился по хате, Киса слышал его скрипящие шаги. От этого должно падать, но Киса все равно возбужден, потому что Хэнк рядом, трогает его и пыхтит в ухо. В его движениях что-то механическое — как в порнухе, когда модель трахают фак-машиной. Просто заданный темп, ни больше, ни меньше. Киса поворачивает голову, чтобы хотя бы пососаться, и слышит голос Антона. — Вань, у нас где соль? «Соль я всю продал», огрызается Киса про себя. Он ждет, что Хэнк отпрянет, но тот как будто не замечает, что за дверью Антон. Просто смотрит на Кису и продолжает. В кисиной голове на секунду проносится мысль, что сейчас Антон зайдет. Хотя ему посрать. Зайдет и зайдет. Матери он не скажет, чтобы не расстраивать, а на его мнение Кисе похуй. — Не ебу. В шкафах посмотри. Антон уходит вглубь квартиры, а Хэнк ускоряет темп, и Кисе становится больновато. Он тянется к чужим губам, надеясь, что поцелуй Хэнка замедлит и успокоит. Хотя поцелуем это назвать сложно. Хэнк просто приоткрывает рот и позволяет Кисе сминать губы и даже засунуть внутрь язык. Хочется, чтобы он отвечал с яростью, так же, как дрочит, только не механически, но приходится довольствоваться тем, что есть. Но эта дрочка начинает походить на то, что ему хотят хуй оторвать, а не довести до оргазма. Можно было бы научить, подсказать, взять крем, в конце концов, но Киса просто не готов заниматься этим сейчас. Он знает, что не кончит. А еще знает, что Хэнк будет ему дрочить, пока это не произойдет. — Хинкалина, стопарись, — просит Киса, отстраняясь. Тихо, чтобы Антон не услышал. — Да хватит, бля. Ему буквально приходится отпихнуть от себя и хуя ладонь Хэнка, который смотрит на все это своим новым жутким стеклянным взглядом. Киса его начал замечать после дуэли с пидорасом Игорем. А теперь Хэнк почти всегда так смотрит. — Ты не кончил, — говорит Хэнк чуть громче, чем следовало. Вряд ли специально. — Я не могу, когда кто-то рядом. — В больнице все были рядом. Кисе кажется, что медсестры — это не то же самое, что отец, но Хэнк видно таких нюансов не понимал. — Я не виноват, что тебе много не надо! Хэнк пожимает плечами и вытирает руку об штаны. — Выключи эту херню, — просит он. — Давай просто молча посидим. Киса не спорит. Когда он захлопывает крышку компа, становится слышно, что Антон чем-то гремит на кухне. Готовит, наверное, единственное блюдо, которое ему и матери удается. Хэнк сидит, отвернувшись, но Киса не может не заметить, что у него мокрые щеки. *** — Прости, — слышит Хэнк очень тихо. Ему даже сначала кажется, что послышалось. Киса вытирает ему слезы, аккуратно, подушечками пальцев. Хэнк не собирался плакать. И уж тем более не собирался, чтобы Киса это заметил. Достаточно того, что он плакал на базе. — Все нормально, — зачем-то говорит он, но Киса, конечно, не верит. — Нихера уже ничего не нормально. — Это не я начал. Киса серьезно кивает. Хэнк не сразу понимает, зачем Киса собирает волосы за уши и садится на пол прямо перед его ногами. Он ничего не делает и смотрит на него вопросительно, снизу вверх. До Хэнка доходит через пару секунд. Он качает головой, хоть ему и хочется. Слишком сильно хочется, чтобы соглашаться. — Не сейчас. Голова кружится, — Хэнк говорит почти правду. — Я спать хочу. — Спи тут, — отвечает Киса, глядя куда-то в сторону. — Пойду проверю, что он там не герыч на кухне варит. Кажется, Киса обижен, но Хэнк не собирается уточнять. Спать тут — очень плохая идея, но никуда идти сил нет, поэтому Хэнк забирается на кровать с ногами и накидывает плед, чтобы не замерзнуть. Хэнк даже не замечает, как быстро засыпает.