В платьях по капканам прыгать веселее

      Переговоры через посредника отняли у Сергея всё его красноречие и неделю времени. Воронов согласился на встречу с Августом в своём баре, который находился в очередном дряхлом заводском комплексе, переоборудованном под коммерческие площадки. Наверное, это была только одна из его баз, потому что всё-таки заниматься откровенно криминальными делами в центре города, там, где околачиваются туристы, студенты и скучающие местные, — так себе затея. Интерьер он выбрал незатейливый, под деревянную избу с вениками из трав на стенах, какими-то плетёными штуками и даже оленьими рогами. Над барной стойкой, располагавшейся прямо напротив входа (правильно, чего время на её поиски терять), возвышалось большое чучело чёрного ворона. Столики почти все были заняты, и между ними ходили с безучастным видом официанты, одетые во что-то среднее между сарафанами и платьями, яркое, со славянскими орнаментами. У барной стойки было не протолкнуться с правой части, там народ галдел, звенел стаканами, гремел хохотом; левая часть пустовала, если не считать сидевшей у самого конца стойки с книжкой в руках брюнетки в чёрном корсете поверх короткого облегающего красного платья. Странно, что никто из парней даже не заглядывал в сторону её скрещенных длинных ног или открывавшейся в вырезе корсета груди.       Августу сказали подойти к Эмемнуту — клички они выбирали забористые, — который будет ждать во всём чёрном. И у служебного входа за барной стойкой действительно стоял скуластый брюнет с мохнатыми бровями, в чёрном поло под чёрной футболкой, чёрных джинсах с чёрными цепями и перьями на чёрном поясе с чёрной, блин, бляшкой. Странно, что глаза себе позволил оставить серые.       — Ты Хольт? — коротко спросил он.       — Да, я на встречу с…       — Жди. Очередь.       Ну конечно. У русских очередь была стихийной силой, самозарождавшейся даже перед боссом мафии, даже с предварительной записью. Других свободных мест тут не было, и Август сел за барную стойку рядом со странной девушкой в корсете, положив планшет на соседний стул. На пару секунд она подняла любопытствующий взгляд.       — Я тебе напоминаю, — проговорил голос Сергея через наушник-гарнитуру. — К Варе не лезть ни в коем случае. Мы здесь ради её отца.       — Новенький, должно быть? — спросила Варя.       Так она первая к нему полезла, подумал Август, ещё раз посмотрев на её открытые ноги.       — Как вы угадали?       — Пришёл к папе на встречу, но приблизиться ко мне не убоялся.       — Разве вас нужно бояться?       — Да, — только и ответила она, вернувшись к чтению «Истории инквизиции».       — Почему?       — Я тебе уже рассказывал, почему, — раздражённо сказал Сергей.       — Не тревожь мой покой глупыми вопросами.       Август посмотрел на Эмемнута и дверь, которую он заслонял своим чёрным костюмом. Сколько времени собрались провести остальные люди в очереди, загадка.       — Два вопроса, и я уйду.       — Я тебе не дозволяла ни одного.       — Долго обычно ждать?       — Ни одного, — повторила Варя, посмотрев на него исподлобья.       Он подчинился и её намёку, и шипению Сергея. Даже бармен побаивался заходить на территорию Вари, так что из досуга у Августа осталось только созерцание настенных часов со стрелками-костями. Подошло время встречи. Эмемнут не шелохнулся. Пять минут. Десять. Шестнадцать. Двадцать семь. Ничего удивительного, что его заставляли ждать, он находился не то что на самом дне иерархии, — он вовсе в неё не входил, им можно было пренебрегать сколь угодно долго. Чужаку полагалось сразу указать на его место. Сергей изнывал от скуки, и, по собственному признанию, переключился на изучение варианта с созданием десятка фальшивых платёжеспособных личностей, которые могли бы взять по кредиту.       И он как чуял. Спустя час с лишним Эмемнут без каких-либо видимых причин зашёл в помещение за дверью, пробыл там всего с минуту и вернулся, жестом подманив к себе Августа.       — Отказано.       — Как? Я же не презентовал ничего.       — Твой отец недостойный человек. Иметь дела с тобой не будем.       — Но отец тут ни при чём, я отдельно от него…       — Отказано.       — Скажи ему, — показал на дверь Август, — что он упускает возможность стать королём экзоскелетов, таких разработок на рынке ещё…       — Отказано.       — Просто скажи ему, можешь показать! — Август открыл файл презентации на планшете и протянул его Эмемнуту. — Всего пара картинок. Покажи ему. Он передумает, когда увидит.       — Не передумает.       — Слушай, я деньги на этот проект всё равно найду. И когда мы его выпустим, знаешь, что твой босс скажет? Он скажет, что как жаль, что он упустил возможность на этом заработать, и попытается выйти со мной на связь. А я ему скажу, что возможность буквально стучалась к нему в дверь, но её сторожил тупоголовый Эмемнут …       — Язык вырву.       — Тебе ноги поотрывают, когда это всё выяснится!       — Отказано.       «Спасибо, папа», — промелькнуло в голове у Августа, и он со злости чуть не швырнул планшет в стену.       — Что ж, — сказал Сергей с выбесившей Августа ещё сильнее радостью, — мы попытались. Моя консультация больше не нужна, отключаюсь. Приедешь, обсудим дальнейшие планы. Чипсов купи, с беконом.       Август сдёрнул гарнитуру с уха и рывком сунул её в карман, еле сдержавшись от порыва раздавить её.       — Ты никак за смертью к нам пришёл.       Варя сказала это, плотоядно улыбаясь. Здесь бы Августу и откланяться, забыв про Вороновых навсегда. Но у него возникла другая идея. У него захлопнули перед носом ворота — он сделает подкоп.       — Я пришёл, потому что мне больше некуда было пойти. Извините, — на всякий случай сказал он Эмемнуту.       — Не извиняю.       — Даже на бой его не вызовешь? — разочарованно спросила Варя.       — Не положено.       Варя тяжело вздохнула и вернулась к книге. Нет уж, на её ближайший досуг у Августа были другие планы.       — И всё-таки один вопрос, — сказал он, вновь сев рядом. Она поморщилась, не отрываясь от чтения. — Как вас зовут?       — Тебе всё нужно по три раза повторять, как в сказке?       — У меня обязательно спросят ваше имя, когда я буду вас описывать.       — В полицию пойдёшь — голову потеряешь.       — Полицию? Нет, нет, я про своих друзей. Когда я буду им рассказывать про этот день, я скажу, мол, меня развернули, мой проект смотреть не стали, но по крайней мере я встретил загадочную красавицу, которую я буду вспоминать до конца моих дней. Они спросят, кто она, а я даже имени её не знаю.       — Имя моё ни для кого не тайна, спроси здесь у любого. Но мне нравится, как мягко ты стелешь. Ты забавный жучок. Никодим! — Бармен тут же метнулся к ним. — Угости моего гостя за мой счёт.       — Да что вы, не стоит…       — Мы не в загробном мире, — стиснула Варя холодными пальцами его запястье. — От угощений отказываться нельзя.       — Простите, не хотел вас оскорбить, — ответил Август, тем самым подарив свободу своему запястью. — Мне виски со льдом.       Бармен, кивнув, ушёл исполнять заказ.       — Как зовут, из каких стран ты к нам прибыл?       — Август, из Нидерландов. Сюда приехал на учёбу.       — Из Нидерландов? А фамилия твоя?       — Ван дер Хольт.       — О, благородный, должно быть, род. Рыцарский?       — Нет, он… сейчас, мне говорили слово… Купеческий.       — Тоже очень опасное занятие. Скажи, тебя когда-нибудь вспаривали ножом? — спросила Варя с горящими глазами.       Хорошо, что бармен в этот момент поднёс стакан: отпрянувший Август смог сделать вид, будто дёрнулся от его появления, чтобы протянуть руку за напитком.       — Нет, никогда.       — А ты сам кого-нибудь вспарывал?        — Тоже нет.       — Да что такое, — печально вздохнула Варя и отвернулась от Августа, подпёрла лицо кулаками. — Хоть бы кто ценил гармонию крови и смерти, хоть бы кто слышал её симфонию. Но все боятся, все от них бегут.       А. Так вот что Сергей имел в виду. Излишне серьёзно, возможно, воспринял декадентские мечтания, но вывод в целом сделал верный.       — Компания моего отца от смерти не бежит, скорее наоборот, — сказал Август и пригубил виски, выдерживая драматичную паузу. — Мы смертью торгуем, а потому всячески её приветствуем. Если люди перестанут умирать, мы эту новость встретим со слезами.       — Ты ритуальный агент?       — Наша фирма производит оружие.       — Ооо, — вновь вцепилась в его запястье Варя. — Так ты один из жрецов Азазеля.       — Можно и так сказать, пожалуй.       — Скажи мне, что ты видел своими глазами вылетавшие из продырявленных тел души, что твои лёгкие наполнял кровавый смрад, что ты упивался видом детищ своих, которые отнимали жизни легко, одну за другой, разбрасывая кровавые фонтаны, орошавшие бесплодные земли.       Наверное, кто-нибудь другой унёс бы после этой пламенной речи ноги, но только тот, у кого не было младшей сестры, которая проходила через фазу романтического увлечения серийными убийцами.       — Такой чести мне пока не выпало, — собравшись с мыслями, ответил Август. — Мне нравится создавать орудия, но применять их… пусть пачкаются другие. — Он стремительно терял её интерес. Зайдёт с другой стороны: — А тебе что нравится?       — Читать.       — Ты сама-то вспарывала кого-нибудь ножом?       — Отец не позволяет, — мрачно ответила Варя.       — Знакомо, — сделал глоток из стакана Август. — Сначала талдычит тебе, что ты его наследник, а как только ты хочешь проявить себя, он тебе отвечает, мол, нет, тебе нельзя.       — Но папа позволяет мне проявлять себя, — приподняла брови Варя. — Потому что он знает, что я справлюсь. Только ножом вспарывать не разрешает. Говорит, непрактично это, по крайней мере когда я берусь за дело: слишком много грязи остаётся. Сам он разделывает мастерски.       — Мы сейчас о мясозаготовках?       — О чём ещё, — на одной ноте произнесла Варя.       — Необычное увлечение для девушки. Заказать тебе что-нибудь?       — Ты точно не хочешь меня оскорбить?       — Я хочу тебе понравиться, — взял её за руку Август, — но не могу понять, как это сделать.       У вздрогнувшей Вари и без того большие глаза распахнулись шире. Выждать немного, чтобы понять, от гнева это или от приятного удивления. Август ставил на второе, но ждал подтверждения.       — Хочешь… понравиться?       Если от неё постоянно все шарахались, то она изголодалась по мужскому вниманию.       — Знаешь, когда я только ехал в Россию, — осторожно, медленно поглаживал её руку Август, говоря по заготовке, — мне все говорили о том, что русские женщины очень красивые. Я их столько перевидал, но думал, ничего особенного, в Амстердаме таких тоже могу встретить. А теперь понимаю, о чём они. Таких красивых, как ты, я не встречал и точно больше никогда не встречу.       — А ты убьёшь за меня? — наклонилась она к нему.       — Я бы не хотел давать обещаний, которые могу не сдержать, — осторожно ответил Август.       — Выйдешь на бой за меня?       — Это могу.       — Подерись вон с тем, бей смертным боем, — показала она на гигантского амбала, сидевшего за столом в дальнем углу. Что характерно, до этого он довольно энергично вещал перед товарищами зычным голосом, но как только заметил указующий на него палец, стих, обмяк и замер. Его собутыльники, не оборачиваясь, свесили плечи, прячась от внимания Вари.       — Боюсь, это не понравится твоему отцу.       — И что с того?       — Я здесь гость, нехорошо хозяина оскорблять, — выкрутился Август.       — Ах, это. Пойдём тогда, — соскользнула она со стула, — на улице найдём тебе противника. Ты должен показать, что ты достоин своего величественного имени.       Лишённый уважительных оправданий остаться в баре, Август позволил выволочь себя на свет, к праздно шатавшимся прохожим. Он отметил, что тот верзила, выбранный мишенью, очень внимательно следил за каждым движением Вари и расслабился лишь тогда, когда та переступила через порог.       — Мне кажется, вон тот достоин.       Рост и мускулатура, конечно, позволяли Августу с одного удара вырубить большинство прохожих и без знания боевых искусств, но из сражения врукопашную с байкером в два раза больше его размером он едва ли вышел бы победителем. Бредший вдоль стеклянных дверей мужчина мирно потягивал смузи, пока висевшая на его руке хрупкая блондинка ему что-то рассказывала, энергично взмахивая рукой. Даже вломить не за что.       — Может, лучше сходим в фудкорт? — повернул голову в противоположную сторону Август. — Насколько я помню, там много разных лавок, у каждой своя кухня.       — Ты хочешь доказать мне, что ты мужчина, или нет?       — Я хочу поухаживать за тобой, — улыбнулся он ей.       Судя по тому, с каким оживлением она смотрела на него снизу вверх, он нашёл к ней подход. Боже, он только сейчас заметил, что она и губы чёрной помадой накрасила. Костюмчик ладно, мало ли у кого какие фетиши, но разве настолько убеждённые готы не вымерли вместе с Evanescence? Спросит потом у Мико.       Пока у них всё шло нормально, как на обычном свидании. Ей приглянулись стейк с кровью и клюквенный морс, наверное потому что бордовый. Себе Август заказал только морс. Варе он это объяснил тем, что не проголодался, на самом же деле он не особенно верил в кулинарные возможности местных фудкортов.       Они выбрали пустой деревянный стол со скамьями, и вместо того чтобы сесть напротив, Варя села рядом, вцепившись клешнями в руку Августа и положив ему голову на плечо. Так обычно себя не вели даже самые влюблённые в него дурочки, после расставания приходившие позорить его своим рёвом на людях, — у них чувства собственного достоинства побольше было. Как же мало Варе нужно было.       Раз их отношения развивались настолько стремительно, ему следовало на всякий случай уточнить самое важное:       — Извини за нескромный вопрос, но сколько тебе всё-таки лет?       — Что в нём кроется нескромного? Двадцать один год. Важный рубеж.       — А. Ты выглядишь моложе.       — Как ещё я выгляжу?       — Великолепно.       Реакция была неожиданной. Варя взяла и пересела к нему на колени, обхватив его шею руками. Да ладно, слабоват же ответ. Минимум трое его бывших ещё и вызверились бы, мол, «И это всё, что ты можешь сказать?!»       — А жениться мы будем на моей чужбине или на твоей?       Может, это у неё чувство юмора такое, не торопился паниковать Август. Или брякнула от волнения, всё-таки свидания у неё редко случались.       — Тебе не кажется, что рано нам ещё принимать такое решение?       — Да, ты прав, я излишне спешу, — погладила его по груди и хлопнула по ней Варя. — Сначала нужно задать важные вопросы.       Она с него слезла, но облегчения Август не испытал. Наоборот, дурное предчувствие лишь окрепло, когда Варя ему сказала «я сейчас» и побежала куда-то — хотелось бы верить, что не в ближайший загс. Август сверился с экраном смартфона. Никаких благих вестей вроде сообщения «Сын, я передумал, бери все деньги» или отчётов Сергея о грандиозном инвестиционном успехе.       Жалея, что заказал не водку, Август прихлёбывал морс из стакана. Может, сбежать? А то вдруг Варя помчалась просить у отца благословения на брак — она тогда получит благословение на разматывание кишок Августа на Красной площади. Да нет, мнение отца, похоже, мало её волновало, зато он с ней, если верить ей же, считался. Но стоило ли рисковать связываться? Его терзало дурное предчувствие, прежде никогда не обманывавшее. Со всеми девушками, вызывавшими подобное чувство, он расставался дольше, чем встречался. Подкоп проходил через логово крыс с хрупким сводом, лучше попытать счастья в другом городе. Она вернётся, они поболтают немного, он резко вспомнит, что он на самом деле страшный пацифист, и его выгонят, велев забыть дорогу сюда.       Дальше будет искать другие толстые кошельки, Воронов не единственный мутный богатый тип в Москве. В крайнем случае попробуют упрощать проект, вдруг получится к Новому году выдать шокерные перчатки, заряжающиеся с движением рук, но это такая банальная скука. К тому же, возьмут ещё на вооружение копы, а это вечно большие деньги на бумаге, маленькие деньги в кармане, под них совсем кастрированную версию делать, чтобы сохранить контракт для престижа…       Варя прискакала, когда стейк подостыл, не обратила на него внимания, плюхнулась рядом с Августом и взяла его всего в охапку.       — Я спросила карты, руны, духи предков, кофейную гущу и потроха, все в один голос сказали, что нам с тобой суждено быть вместе. Только камни сказали, что нет, но они лживые, утратившие доверие поганцы. — Она потёрлась лбом о плечо Августа. — Хорошо, что ты напомнил мне их уважить.       — У тебя стейк стынет.       — Я скормлю его псам отца. Осталась одна преграда. Я могу выйти замуж лишь за того, кто покажет мне, что он мужчина.       — Вот. Ещё один знак, что нужно подождать. Давай не будем нагнетать, подождём, пока возможность для поединка образуется сама собой. За это время узнаем друг друга получше.       — Но поединок — не единственный способ показать свою мужественность.       Сказав это, она спустила кольцо объятий к животу, и может, ещё ниже бы руки опустила, но тут Август отсел чуть в сторону, высвобождаясь:       — Варя, я так не могу.       — Что тебе мешает? — подсела она поближе.       «То, что у меня не стоит на психопаток», — подумал Август.       — Я не могу вот так… без связи, без тепла… Давай сначала познакомимся нормально.       — Ты не хочешь быть со мной? — сощурилась Варя.       — Хочу! Но мы же не можем начинать знакомство с постели, это будет оскорблением и тебя, и твоего отца.       — Отец мой здесь при чём? — наклонила голову Варя. — Ты со мной быть хочешь или с ним?       — Пойми, у меня у самого младшая сестра…       — Мы с ней подружимся, — заявила Варя.       — …и если бы у неё появился парень, который бы с ней обошёлся, по моему мнению, недостойно…       — Ты хочешь недостойно со мной обойтись?       — Нет, конечно нет. Однако твой отец может смотреть на ситуацию иначе.       Варя нахмурилась. И ухватила его за нос костяшками пальцев, сжимая небольно, но ощутимо. Август счёл за лучшее не вырываться.       — Делай выбор, Август. Если ты хочешь благосклонности моего отца, мы с тобой вместе не будем, однако же я у него выпрошу то, что ты выпросить хотел. Если ты хочешь благосклонности моей, то отныне моего отца лишний раз не поминаешь и его печали твоими не будут.       Он понимал, что это та ситуация, в которой честный ответ о своих предпочтениях давать нельзя ни в коем случае. Но на кой ему сдалась благосклонность городской сумасшедшей, если он не сможет это обернуть в аудиенцию с её отцом?       — Я просто не хотел бы, чтобы из-за меня у вас отношения испортились…       — Моя или отцовская, — стиснула нос сильнее Варя, — чью благосклонность выбираешь?       Разумно было бы выкупить себе побольше времени и места для манёвров.       — Твою, — прогундосил Август, — твою, конечно твою. Но ты пойми, семья — это…       Выпустив его нос на свободу, Варя чмокнула его в губы. Изо рта у неё пахло кофе.       — Я в таком случае не понимаю, о чём спор, — взяла она Августа за руку. — Испытание пройдёшь — и мы будем вместе.       Точно, для неё же секс был чем-то вроде боя, в котором можно победить, а можно и проиграть. Август, повеселев, пошёл за ней, оставив на столе одинокие стейк со стаканом. Уж на испытании постелью слиться проще простого. Минута позора — и он свободен.              — Эээээй! Август! Ээээй!       То ли голос стоявшего на пороге Сергея, то ли его рука, взлетавшая и падавшая перед его лицом, — что-то из этого вернуло Августа к реальности, и он моргнул. Незаметно для себя он очутился дома. И теперь стоял. Глядя в бездну коридора.       — И кто из нас неженка? — усмехнулся Сергей. — Ты так и будешь впадать в кому после каждого отказа?       Август не знал, что ему сказать. Он забыл, как говорить. Чувствовал, как прилипала к спине полосами рубашка. Пошёл по знакомой программе, до комнаты.       — Ни дня без драмы, что за человек. — Сергей попёрся за ним следом, и у него звякнул сигнал о сообщении. — Кстати о драме. Ты послушай, мне знакомый написал: «Прикинь, какой-то идиот отпялил дочку Кутха». Очень рад, что я не знаю, кто этот идиот.       — Кто кого отпялил, ещё вопрос, — проговорил на одной ноте Август.       — Да почему для тебя так сложно пройти мимо юбки? У тебя с рождения прошивка такая или ты сознательно встал на путь коллекционера венерических болезней?       — Она не оставила мне выбора.       — Силой потащила? — приподнял бровь Сергей.       — Нет, я согласился, но…       — Да что она с тобой сделала? Подожди-ка. — Сергей наклонился, оттянув воротник рубашки Августа сзади. Оказывается, он сидел на кровати. — Это что, укусы?       — Мне нужно сделать прививку от бешенства.       — До мяса, уважаю энтузиазм. Орал, да?       — Как сучка.       — То есть показания охранника были точны, — кивнул Сергей, выпрямившись, чтобы набрать сообщение.       — Я просто… я думал, отлежусь… а она… и хваталась, и царапалась, и кусалась…       Сергей скрестил руки на груди:       — Я понять не могу, тебе понравилось или нет?       — Она потом сказала, что я самый выносливый из её парней…       — Видимо, ты совсем раскис и она пыталась тебя утешить.       — Мне кажется, она имела в виду выносливость в самом буквальном смысле… Думаешь, я её разочаровал?       — Ты всех всегда разочаровываешь.       — Слава богу, — прикрыл глаза ладонью Август. — Пошла вся эта семейка куда подальше. Дурацкая была идея.       — И кто тебе об этом говорил с самого начала, м? Меня надо слушаться, Август, я плохого не посоветую.       Август опустил руку. Прежде чем он успел вспомнить пару десятков выданных ему плохих советов, Сергей отвлёкся на очередное сообщение. Он нахмурился, посмотрел на потолок и сфотографировал руку Августа.       — Что ты делаешь?       — Да спросили, какого размера кольца ты носишь.       — А ну-ка, — выхватил у него смартфон Август. Одной рукой удерживая кинувшегося на него Сергея, другой он увёл смартфон в сторону и прочёл последние сообщения в чате. — Кто это и какого хрена ты ему сливаешь мой рост?       — Ты нарушаешь тайну частной переписки!       Прочесть чат целиком помешала сергеевская подлость: он ущипнул Августа за кровоточившую шею до вспышки слепящей боли и отнял смартфон.       — Короче, — сказал Август, когда пришёл в себя. — Для Вари меня нет. Никогда. Все мерки я скажу ей сам. Пусть ждёт моего звонка.       — Ты разве знаешь её номер?       — Нет. — Август вытащил из смартфона симку, чтобы раздавить её каблуком ботинка. — И узнавать не собираюсь.