Naughty Babe

— Я всю жизнь потратил на Вонгтиравитов. На этот раз я хочу сделать что-то для Хиа’И. Скоро мы станем семьей. Я больше не буду Вонгтиравитом. Становление семьи — это не только начало супружеской жизни. Речь шла не о Вонгтиравитах или Чэнах. Тача вырос, чувствуя одиночество. Хотя Кыа Кирати был его лучшим другом, место в его сердце, которое должно было быть занято семьёй, всегда пустовало. Теперь, когда у него скоро будет своя семья, он понял, что хочет сделать все возможное. — Ты бы не оставил в покое тех, кто ранил И, даже если бы это был я, верно? — спросил Папа. — Да, я хочу защитить свою семью, — уверенно проговорил Тача, — но я знаю, что ты ему не навредишь. — Хорошо! Что ты тогда планируешь делать? — Я не знаю, как вы с Хиа хотели поступить, — замялся юноша. — По словам Хиа’И, ваша семья заплатила за меня большую сумму денег. Сначала я думал разрушить этот брак, чтобы мой отец потерял возможность использовать вас с Хиа в своих интересах, — прозвучало внезапное признание. — Но мой ход мыслей кажется наивным и не удачным решением. Поэтому я и хочу совета. — Почему бы тебе сначала не поговорить с И? — Потому что Хиа’И сделает для меня все. Мы разговаривали, и он сказал, что не возражает против поддержки Вонгтиравитов и может позволить такую сумму. Но это не решение проблемы, Папа. — На это можно смотреть с разных сторон, Нонг’Дио. Для тебя всё может показаться большой проблемой, но для меня и И это не так. Мы платим и получаем что-то взамен… — Глава семьи принялся перечислять: — Мы смогли добиться низких цен на землю для трассы Формулы-1, и приобрели автомобильные запчасти для нашего бизнеса. Чэны всё это время получают высокую прибыль только потому, что мы полагаемся на Вонгтиравитов. Мы даем им деньги в обмен на наше спокойствие. Тача поджал губы, слушая чужие слова. — Если ты разрушишь отношения со своей семьёй, нам, в первую очередь, придется вернуть территорию трассы Формулы-1. А если мы вернем эти земли, гонка будет отменена, потому что наших владений недостаточно для ее проведения. Даже если мы будем терпеливо ждать годами, пока Вонгтиравиты наконец не продадут нам эти участки, наша деятельность приостановится. Придется заново завоевывать доверие, к которому мы стремились годами. Юноша покраснел. Если всё обстояло действительно так, вина на его душе в разы уменьшалась. Всё же, не только у Вонгтиравитов была выгода от этого брака. — Чэны владеют сборочным заводом Формулы-1. Нас курирует, финансирует и поддерживает правительство. С моей точки зрения, мы ничего не теряем. Инфляция растет с каждым годом. Арендная плата не меняется, в то время как наша прибыль стремительно растет. Отдавая некоторую часть Вонгтиравитам, мы не оказываемся в минусе. — Но мне всё равно не нравится, когда мой отец просит у тебя денег. Хиа’И сказал, что понимает его, потому что у него есть люди, о которых нужно заботиться… семья и работники… — Если хочешь мой совет, — проговорил мужчина, — я предлагаю тебе всё же не разрывать связи с Вонгтиравитами. Сам И, вероятно, не хочет этого. Речь идёт не только о бизнесе, в конце концов, они остаются твоей семьёй. Ты не должен жалеть об этом в будущем. — Тогда… что я могу сделать? — большие круглые глаза Тачи покраснели при мысли о том, в каком положении он оказался. — Это звучит глупо. К сожалению, перед Папой поставили ужасные, по мнению юноши, условия. Его использовали, чтобы получать всё больше и больше денег. А самому Кон Дио приходилось наблюдать, как отец использует Папу и Хиа в своих интересах, а его сводные братья в свою очередь ведут себя крайне безответственно. — Нонг’Дио, ты хороший человек, поэтому тебе не нравится идея использовать других в своих интересах. Сострадание — это слабость, потому что хороших людей всегда эксплуатируют. В то же время в этом можно найти и силу. Я не думаю, что нам нужно уничтожать Вонгтиравитов, но мы можем приструнить их. Меня это никогда не заботило, потому что я не так уж и сильно беспокоился. Но если ты огорчен и хочешь что-то изменить, то есть способ. — Какой? — Ты ведь знаешь, что я подписал договор, когда тебе было всего семь лет? И еще больше соглашений было заключено, когда вы с И обручились… — задумался мужчина, будто вспоминая что-то. — Так вот, мы заставим их нарушить свои же условия, чтобы поставить перед ними наши собственные. — Я слышал о таком, но никогда особо не интересовался… И как же нам заставить их сделать это? — На самом деле, — тяжело вздохнул мужчина, — когда мать И в первый раз ушла от меня и снова вышла замуж, мне было так тяжело, что я добавил в контракт следующее условие… В случае разрыва брака, развода в течение пяти лет после свадьбы или супружеской измены с твоей стороны, Вонгтиравиты должны будут отдать нам земли Формулы-1 в качестве компенсации. — Чего? — моментально уточнил Тача, не веря в услышанное. — Ты можешь разрушить этот брак, я не имею ничего против. Юноша все еще не мог осмыслить происходящее. Он думал, что Папа будет против плана по саботажу свадьбы, но оказалось, что тот решил ему помочь. Однако, оставалась проблема, — если Тача так поступит, он унизит Папу перед тремя тысячами гостей. — Но… а что будет с гостями? — робко спросил Кон Дио. — Не переживай, я смогу и с ними справиться, — кивнул мужчина. — Всё-таки, это моя обязанность. Как и то, получится у тебя осуществить план или нет. — То есть? — Если ты хочешь в будущем быть Тачей Чэном и стоять на рядом с И, ты должен принять правила Чэнов. Не будет дороги с лепестками роз. План удастся, если ты сможешь скрыться от моих людей. И Папа в тот же миг стал выглядеть намного моложе. Тача увидел, насколько он похож на своего сына, когда тот радуется чему-то… Нет, отец И всё ещё был против идеи разрушения брака. Он считал, что связь с Вонгтиравитами выгодна… но в то же время Папа считал, что их стоило бы проучить. Любой расклад его устраивал. В конце концов, Чэны ничего не теряли. — Ты имеешь в виду, что… — Представим, что я просто так позволю тебе уйти, не пошевелив и пальцем, не направив на поиски своих людей… Именно это и будет настоящим унижением, — во взгляде старшего сверкнуло что-то недоброе. — Пришла пора выполнять свою часть работы, Тача Чэн. Я дам тебе тридцать минут. Если моим людям не удастся схватить тебя, я поступлю с Вонгтиравитами так, как ты пожелаешь. Если же тебя поймают, ты не помешаешь нам с И расправиться с ними по-своему. Когда Папа назвал Тачу членом своей семьи. Это были не пустые слова, а шанс показать себя, как когда-то это сделал Хиа’И. Мужчина хотел увидеть… сколько усилий ради его сына готов приложить сам Тача. Папа проверял Кон Дио, желая узнать, стоит ли вообще иметь дело с очередным легкомысленным Вонгтиравитом, не способным воплотить в жизнь свой план. — Хорошо. — Может показаться странным, что я заставляю тебя играть в подобные игры, но, с чёрным поясом на руках, не должно возникнуть никаких проблем… Это ведь легко, не правда ли? — Ох, — вскинул голову Тача, не веря в услышанное, — так ты знал об этом? — Ты не одинок, Нонг’Дио, — кивнул Папа. — Для меня ты всегда был Чэном. Ты мой сын. Счего бы мне не знать? Всё-таки, я лично летал в Англию, чтобы присутствовать на чемпионате по тхэквондо среди старшеклассников. — Папа… — Тача, покраснев, улыбнулся. — Спасибо.

***

Тача оставил особняк Чэнов, отправившись в бар на одной из крыш Тонг Лора на встречу с Кыа Кирати. Даже Малышка в рюкзаке не могла отвлечь от тревожных мыслей. Юноша не знал, что именно будет делать Папа. Он просто велел сосредоточиться на побеге, а обо всём остальном: Вонгтиравитах, гостях, свадьбе; позаботится сам… А ведь это ещё и должно быть в тайне от Хиа’И. Юноша вспоминал слова Папы, сказанные ему перед уходом: «Вонгтиравит или нет, Нонг’Дио всегда останется моим сыном». «Папа…» — подумал Тача, — «почему ты так добр ко мне? И как же я смогу отплатить тебе за твою доброту?» Тача плотно сжал губы, пока слова Папы крутились в его голове: «Живи счастливо с моим сыном. Я хочу, чтобы его жизнь была лучше, чем моя. Я воспитал И бизнесменом, а не гангстером. Я всегда хотел, чтобы он был счастлив и имел дружную семью. Я хочу, чтобы он возвращался домой к своим родным, а не пачкал руки кровью на улице посреди ночи, пока его партнёр находит любовь в ком-то другом. Ты понимаешь меня, Нонг’Дио?» Может, Хиа’И и не был безупречным и ухоженным, а его образ не вызывал восхищения, но он был настоящим бизнесменом. Трудолюбивым предпринимателем, а не бандитом. И Тачу это вполне устраивало. По крайней мере, его Хиа’И не делал ничего рискованного и каждый день приходил домой. Большего он и не мог желать. — Дио, ты здесь? — голос лучшего друга вернул его к реальности. Обеспокоенные глаза Тачи восторженно загорелись, когда он увидел перед собой своих будущих свидетелей. — Ребята, давайте придумаем, как сорвать свадьбу! — Чего?!

***

Пхаяк Чатдеча Чэн сидел рядом с пучеглазой собакой, одетой в костюм Белоснежки с коротким париком и бантом. Оба направлялись в особняк Папы. Пхаяк взял с собой собаку, потому что Кыа Кирати рано утром утащил Нонг’Дио заниматься «свадебной подготовкой». Будто Пхаяк в это верил. Он предполагал, что Нонг’Дио начал планировать побег с друзьями ещё вчера вечером во время мальчишника. Было нетрудно уловить тревогу в больших круглых глазах, однако мужчина сделал вид, что ничего не заметил. Бесполезно было пытаться переубедить младшего в том, что у него получится сорвать свадьбу. Пхаяк не смог бы отговорить его, как бы он ни старался. Если бы мужчина только заикнулся, что у него всё под контролем, в ответ получил бы лишь покачивания головой. Кон’Дио стремился разорвать отношения со своей семьей. Сам же Пхаяк хотел держать Вонгтиравитов как можно поближе, поскольку причина автокатастрофы все еще оставалась неясной. Люди его отца выяснили, что кроме Вонгтиравитов и Чэнов могла быть и третья сторона. Причина была недостаточно убедительной. Если бы Пхаяк или Тача погибли, Вонгтиравиты не получили бы большой выгоды от их смерти, поскольку все еще всецело полагались на Чэнов. Но вот если бы это повлекло крах бизнеса, выиграли бы конкуренты. Со многими Чэны имели плохие отношения вот уже несколько поколений. В этом деле любой мог оказаться виновным. — Присмотри за Тачей, — напомнил Пхаяк своему телохранителю перед тем, как садиться в машину. — Конечно, господин. Семья Чэн планировала провести пресс-конференцию по поводу того несчастного случая в день свадьбы. После аварии никто не видел Пхаяка ни на одном светском мероприятии. Ходили даже слухи, что отец специально подделал новости, что Пхаяк в порядке, когда на самом деле, мужчина совсем не оправился, либо имеет последствия, от которых будет страдать всю жизнь. Некоторые предполагали, что его полностью или частично парализовало, а пара информационных агентств утверждали, что он всё ещё находился в коме. Внимание многих сосредоточилось на Чэнах, потому что авария была связана с предстоящей гонкой Формулы-1. Многие распространяли слухи о том, что гонку теперь отменят, а это, в свою очередь, повлияет мнение правительства и спонсоров о них. Было огромное количество тех, кто желал избавиться от Чэнов, и вот, такая возможность появилась. — Босс, в Лаем-Чабанге возникли проблемы. Таможня не разрешает нам грузить машины. В последние месяцы руки правительственных чиновников дошли до вопросов его бизнеса. Внутренняя политика напрямую влияла на его развитие, поскольку знакомых Пхаяку офицеров заменяли новыми людьми, и часто возникали проблемы с вопросами собственности. И хотя с некоторыми новоприбывшими можно легко было найти общий язык, иногда сумма взятки достигала невообразимых высот. Пхаяк нахмурился и приказал своим людям улаживать дела в привычной манере. Да, это будет немного утомительно, пока правительственные учреждения не решат все свои внутренние вопросы. Мужчина вздохнул. Ему напомнили об этой назойливой проблеме. Какое-то время разборки будут тяжелыми и, вероятно, продолжатся даже после свадьбы. И вот перед самым отъездом Пхаяк выглянул в окно и увидел собачью версию Белоснежки, которая смотрела на него выпученными глазами. Парик неизбежно вызвал у мужчины ухмылку. Изначально он не собирался брать с собой собаку, но служанка взяла выходной, и совсем не кому было позаботиться об этой принцессе. Нонг’Дио беспокоился за неё и даже хотел взять с собой, но Пхаяк сам вызвался присмотреть за ней, убедив, что Малышка будет рядом с ним. Но взяв её с собой, Пхаяк не смог просто посадить собаку в машину. Она шла с дополнениями: специальной подушкой, закусками и многим другим, что Тача заботливо сложил в рюкзак. Юноша даже вручную сделал ей самодельный подгузник. Как только они подъехали к особняку, Пхаяк вынес Малышку из машины. Стоило её лапкам коснуться земли, она затряслась и начала быть мужчину по брюкам. Она выглядела такой испуганной, что ему пришлось снова взять ее на руки. Вероятно, все дело было в Ланьлань, подошедшей к воротам, чтобы поприветствовать Пхаяка. Хищные глаза были устремлены на Малышку в большой руке. Пхаяк приказал телохранителям отослать пуму. Правда, Малышка уже была настолько сильно потрясена, что ее глаза так и норовили выскочить. Если бы она умерла от шока, вина лежала бы всецело на семействе Чэн. Она была всем в сердце Тача, полностью обогнав по любви самого Пхаяка. — Отрнесите Малышку, — мужчина посмотрел на собаку, — в мою спальню. Служанка, уже ожидавшая у входа, быстро взяла Малышку и направилась в правое крыло особняка, подальше от кабинета, куда телохранители отвели Ланьлань. Теперь, когда собачка была в безопасности, Пхаяк прошёл по коридору к кабинету отца. Он не забыл опуститься на колени, чтобы поприветствовать пождидавшую его Ланьлань. Пхаяк подумал, что с тех пор, как они с Малышкой пережили вместе много всего, возвращаться домой стало не так нервно, как раньше. Мужчина осторожно пожал мягкую лапу пумы, а затем обнял её тёплое тело. Огромная пума на мгновение прижалась к нему, а затем повела в кабинет. Хозяин особняка курил сигару на балконе. Ветерок, дувший с реки Чаупхрая, танцевал на тонких белых занавесках, свисавших с потолка до пола. Ланьлань легоа отдыхать перед диваном в центре комнаты. — Здравствуй, Папа. — Мгм. Отец позвонил ему, чтобы поговорить об аварии и свадьбе. Действия Чэнов после целого месяца молчания привлекли внимание всех, кто работал в отрасли. Сейчас на них были сосредоточены взгляды даже самых влиятельных лиц королевства. Всем было интересно, как Макорн Чэн, вернувшийся к руководству, справится с проблемами. Пхаяк сел на диван. Скрестив ноги, мужчина взял в руки бумаги с расследованиями частного детектива, дабы изучить их. Он перевел взгляд на большую доску, которая выглядела так, будто её вырвали из какого-то телесериала. На ней было наклеено множество фотографий людей, цветные линии соединяли точки на схеме. Люди его отца собрали все сведения о Вонгтиравитах и представили их здесь. Отец на сто процентов исключил сына из расследования. Не то чтобы ему не доверяли, просто, всё-таки, Пхаяк никак не мог находиться в двух местах одновременно. Его рука была сломана уже месяц, а личная жизнь потерпела крах. Он так и не закончил работу, накопившуюся с момента аварии. Таможня не разрешала ему грузить машины. Клиенты хотели получить свои товары. А ещё ему нужно было утверждать бюджеты с бухгалтерией. Да если б Пхаяк смог сам ещё и расследовать инцидент, он бы был суперменом. Среди фотографий знакомых и незнакомых Пхаяку людей была и фотография сводного брата Тачи. Впрочем, на фото был не только он. Некая девушка держала его за руку в торговом центре. В этом не было бы ничего страшного, если бы она не была дочерью владельца автосалона номер два, главного конкурента Чэнов. — Пасынок хотел убить биологического сына своего отчима? — принялся рассуждать Пхаяк. — Он встречается с дочерью нашего главного врага, чтобы нанести нам удар? Не слишком ли это просто? — А чего ты от него ждёшь? — спросил Папа. — Неужели ты думаешь, что преступник так умен? Отец уселся рядом, и они оба вздохнули. Говорят, что если нужно убить умного, но ленивого, и глупого, но активного, то лучше сначала убить глупого… Потому что, иначе, он будет активно делать глупости. Кто в вообще додумался связываться с Чэнами? — Но зачем ему убивать Нонг’Дио, папа? Как будто они чего-то добились бы без него… — Пхаяк пробежался глазами по соединительным линиям. — Эта семья никогда бы не поддержала Нонг’Дио так, как мы. В чём смысл этого плана? Частный детектив работал с телохранителями Чэнов и получил кое-какую информацию. В частности, удалось выяснить, что у мачехи Нонг’Дио был роман с братом ее мужа. А у него, одного из руководителей компании «Вонгтиравит», тоже был ряд любовниц. Одна из них даже являлась лучшей подругой Там. Пхаяк не смог бы сказать, что такая богатая девушка искала себе «папочку». Его не волновали чужие личные жизни, вместо этого мужчина пробежался глазами по главным героям доски расследований. — Эти двое не его пасынки, — отец указал пальцем на фотографии. — Что? — У отца Нонг’Дио была любовница, но он никогда не приводил ее домой, потому что чувствовал себя плохо по отношению к жене. Он привел любовницу домой только после смерти матери Нонг’Дио. Пхаяк закатил глаза, глядя на эти запутанные отношения. Теперь он понял, почему Чэны поддерживали в своей семье политику одного ребенка. В прошлом и их семья сталкивалась с подобными проблемами. Братья убивали друг друга, пока не оставался только один выживший, который и становился главой семьи. — Как ты об этом узнал? — Я умный. Не то, что ты, И, — мужчина осуждающе взглянул на сына. — Мы должны знать прошлое людей, с которыми ведем дела, чтобы быть начеку. Люди постоянно могут предать тебя. Даже твоя собственная семья. — Неужели, ты собираешься ударить меня в спину, папа? — Какой смысл мне убивать тебя? — возмутился отец. — Разве я смогу родить еще одного ребёнка? Ты прожил так долго, потому что ты мой единственный сын. Иначе я бы давно задушил тебя подушкой и бросил в реку Чаупхрая. Губы Пхаяка искривились от слов отца. С тех пор как его будущий зять пытался сбежать, а расследование аварии показало, что целью был юноша, Папа начал относится к Пхаяку так, словно подобрал его на улице. — Ты уверен, что Нонг’Дио не твой внебрачный сын? — Если бы у меня был такой милый ребенок, зачем бы мне был нужен ты? Ты думаешь, что ты такой милый, И? — иногда отец напоминал отца Лиана… Пхаяк понимал, что Папа не против быть родителем кого угодно, только не своего сына. Будь мужчина помоложе, слова отца его бы разозлили. Но сейчас ему уже за тридцать, так что брошенное: «Я тебя не люблю» едва ли могло расстроить. — Мы не можем быть уверены, что, этот парень — преступник. Более подозрительны те, с кем он общается. Например, вот… Красный круг соединял женщину, державшую Тэма за руку, с мужчиной примерно того же возраста. Это был представитель высокого класса с известной фамилией, его род восходил к самой королевской семье. Он был любителем автомобилей и владел собственным автосалоном. Пхаяк даже не стал вбивать информацию об этом автосалоне в систему, потому что владелец больше напоминал богатенького сыночка, пытающегося заниматься бизнесом ради удовольствия. Его деятельность не имела никакого влияния на рынок. Пхаяк сомневался, что ему даже удалось продать достаточно машин за год. — Я общался с ним. Кроме высокого эго, у него ничего важного нет, — Пхаяк сложил руки на груди. Богат и глуп. Он не смог бы испортить машину в гараже выставочного зала. Кто бы это ни сделал, работал профессионал. А мужчины вроде этого, отличавшиеся лишь известными фамилиями, были завсегдатаями «Пентагона». Килен Ван классифицировал членов клуба по разным уровням, а те игриво использовали это для демонстрации своего статуса. Когда Пхаяк и Килен были молоды, им тоже нравилась вся эта чепуха. В данной сфере такие вспыльчивые подростки, как они, считали важным занятием подкармливать свою гордость и самолюбие. После того как они начали работать, это желание поуменьшилось. А сейчас на смену пришло новое поколение. И эти самые богатые мальчики теперь являлись их клиентами. — Не стоит недооценивать амбиции молодёжи, особенно настолько глупой и дикой, — вздохнул Папа. — Я видел, на что они способны. Чэны из поколения его отца отличались от поколения Пхаяка. Хотя старший никогда особо об этом не рассказывал, Пхаяк чувствовал, что отец не хотел, чтобы их семья работала в тени или была связана с мафией, как это было в коррумпированном прошлом. — Я никогда не смогу стать таким же компетентным, в этом, как ты, папа. — И не надо. Время изменилось. Я воспитывал тебя как бизнесмена, а не как гангстера, — старший покачал головой. — Не ввязывайся в такие дела. Я могу об этом позаботиться. Дверь открылась, и в кабинет вошли детектив и телохранитель Папы. Пхаяк отвел острый взгляд от доски, чтобы послушать, как детектив объясняет все возможные варианты. Подозреваемые вычеркивались из списка один за другим. Оставались представители элиты и наследники знатных семей, близкие к Тэму, и технические эксперты. Во всем этом была какая-то связь, всё сводилось к их деловому конкуренту, с которым была связана сводная сестра, и к самому Тэму. Пхаяк не думал, что девушка замешана в этом деле. Это либо сводный брат, либо отец Тачи. Пхаяк вздохнул: — Нонг’Дио планирует сорвать свадьбу. Что ты думаешь, папа? — Значит, моего зятя всё-таки не устраивает твоё лицо? — Нет. Мы любим друг друга, — уверенно заявил мужчина. — Он считает, что из-за него Вонгтиравиты используют нашу семью в своих интересах. Он хочет оборвать с ними связи. — И ты с этим согласен? Вонгтиравиты прежде не были проблемой. Мы поддерживаем их ради нашего душевного покоя. — Я говорил ему, но он уверен, что отец его не любит… — растерялся Пхаяк. — Папа, он теперь моя семья. Он выбрал меня. Я хочу защитить его как можно лучше. Раньше меня никогда не волновала моя жизнь, но теперь я не хочу умирать. Ты не будешь жить вместе, как и пучеглазая собака. Если я умру… Нонг’Дио останется один. Я не могу этого позволить, — с каждым словом голос мужчины наполнялся всё большей уверенностью. — Каков твой план? — Я позволю ему сбежать, но не дам уйти далеко, — задумчиво проговорил Пхаяк. — Мы поймаем его, но я и хочу, чтобы его план сработал. Вонгтиравиты должны взять на себя ответственность за побег Нонг’Дио. Мы будем действовать так, будто брак разрушен, а Чэны унижены. Я не могу заставить своих людей вести себя так, будто я должен быть вовлечен в план Нонг’Дио. Его должны поймать твои люди. Потом я скажу им, что это ты заставил меня вернуть его. — Думаешь, с этой семьёй так легко иметь дело? — тут же спросил отец. — Я в принципе не хочу иметь с ними дело. Я просто хочу показать им, что будет, если они переступят черту. Если они хотят быть под крылом Чэнов, им не стоит пытаться летать в одиночку. — Что ты хочешь от них? — Только территорию для трассы. — Есть много других способов, но ты выбрал этот план с побегом. Что за чертов дурак, — принялся возмущаться Папа. — Ты ставишь на карту достоинство Чэнов. Ты ведь понимаешь, что три тысячи гостей будут смеяться над нами, если все пойдет не так? — он тяжело вздохнул. — Я дам тебе 30 минут. Если ты не справишься… Я продам все наши активы. Тебя сочтут недостойным быть главой рода. Обязанность главы семьи — защищать, а не разрушать. Пхаяк понимал, знал, что отец не шутил, но был готов рискнуть. Если план сработает, то, помимо душевного спокойствия Тачи, выиграют и сами Чэны. — Спасибо, папа, — мужчина поднялся и уже собирался уходить. Вдруг отец его окликнул: — И. — Что? — Тебе надоело быть моим сыном? Пхаяк пристально посмотрел на усталое лицо старшего своими острыми глазами, затем слегка изогнул губы. — Не так сильно, как тебе быть моим родителем.