Дивная половина...

— Лет через триста, когда ты стал бы достаточно взрослым и, я и Махи очень надеялись на это, даже мудрым… — говорит Джуффин и выпускает из губ огромное облако ароматного дыма. Почтеннейший начальник возлежал на или скорее тонул в целой груде пёстрых, узорчатых подушек и курил кальян. В расшитом золотом халате и огромном тюрбане сэр Халли мало походил на бывшего наёмного убийцу и могущественного колдуна. Скорее на восточного правителя, ленивого и изнеженного. — И смиренно позволил бы себя съесть, — ворчит сэр Макс. Он не притронулся к своему кальяну и из чувства противоречия уселся не на подушки, а прямо на пол. Точнее на ковёр, который был такой мягкий и толстый, что никакого особого дискомфорта сэр Макс не испытывал, а пресловутые, расписанные замысловатыми разноцветными узорами, подушки надёжно подпирали Максу спину, — точнее поглотить. — Экий ты у меня нежный, — фыркает сэр Халли и выпускает изо рта большой дымный эмоджи — рожица с моноклем в правом глазу укоризненно грозит сэру Максу дымным пальцем и растворяется в воздухе, — А кто самого коменданта Нунды, довольно высокопоставленное лицо в нашем Королевстве, между прочим, сэра Капука Андагуму, в болоте утопил? Нуфлин на меня тогда был сильно сердит, что я не остановил тебя вовремя, но с другой стороны он сам был бы не прочь с сэром Андагумой наедине поговорить… И самолично утопил бы бедолагу — если не в болоте, то в ближайшей луже. А ты лишил старика Нуфлина такого удовольствия. И не утопил, а приказал Андагуме дать себя поглотить болоту. Какая изощрённость! С чего ты решил, что только тебе позволено распоряжаться чужими жизнями? Я тоже хочу! — Не самое приятное узнать, что твоё предназначение, это быть ножкой у стола… Подпоркой для Мира. — К тому времени, ты бы, как я надеялся, понял в чём твоё истинное предназначение, твоё Призвание, — Джуффин произносит слово «Призвание» так серьёзно и важно, что иначе, как с большой буквы, его не напишешь, — как Вершителя. Твоя жизнь обрела бы свой смысл, цельность. Я тебе неоднократно повторял, что основной критерий — не хорошо или плохо, а правильно или неправильно. И не с твоей личной точки зрения. Даже Вершитель не может ничего противопоставить судьбе. Не ты создал правила игры, которую люди называют жизнью. Ты, как козырная карта, но не ты Игрок, а в чьём кармане колода, лучше не задумываться лишний раз. — И я попал таки в Тихий город, — ворчит Макс, подливая себе кофе из сильно помятого старого зелёного кофейника с длинным, слегка облупившимся носиком, — раньше назначенного тобой срока. Не дали мне погулять вволю. — Из-за твоего предшественника — нашего легендарного Короля Мёнина, — кивает Джуффин. Сэру Почтеннейшему Начальнику принесли уже третий кальян. — Наш Мир едва не рухнул. Может быть как раз благодаря тебе он устоял — ты просто влюблён в этот смешной город и наш странный Мир. Но я решил перестраховаться и сам отправился в Тихий город на смену взбалмошному легендарному Королю. — И я тоже сбежал оттуда — гораздо быстрее Мёнина, — ухмыляется Макс, — я всё делаю быстро. — Ты шустрый, — Джуффин лениво развалился на подушках, — даже слишком. И за это поспешное бегство тебе бы следовало голову оторвать… — Но я придумал способ, как использовать то, что мой бывший Мир производит Вершителей в товарных количествах и повесил на их могучие плечи святую обязанность держать наш Мир. — Ты сильно рисковал, — Джуффин веско произносит эти слова, очень серьёзно, даже сурово, — а что если бы ты оказался законченной бездарью и многие захотели бы, чтобы наш Мир исчез, стёрся, превратился в ничто? Практически всё было поставлено на карту. В том числе твоя собственная жизнь. Ты мог поспособствовать не спасению нашего Мира, а его окончательной гибели. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся…» Сэр Макс даже приподнялся с места и пристально уставился на шефа, который с самым невозмутимым видом, но не скрывая удовольствия, дымил кальяном. — Прекрати так на меня пялиться, Макс, а то на мне скоро тюрбан начнёт дымиться. Ты был не первым пришельцем из вашего Мира и ребята оставили мне немало ностальгических сувениров на память. Прежде чем отправиться в путешествие по Хумгату. Я никого не пытался удерживать силой и наш Мир — это твой собственный выбор. Ты ради Ехо не только из Тихого города сбежал, точнее вынудил его изгнать тебя, но и из своего родного Мира вырвался. — Просто я очень влюбчивый, — разводит сэр Макс руками. Громовой хохот Джуффина переходит в громкий и хриплый кашель. Пронзительный и резкий треск вместо звона — старый механический будильник, который оказался поразительно живуч. В отличии от своих электронных собратьев и коллег. Макс поднимается не открывая глаз — снаружи началось противное серенькое утро. Ради такого пейзажа за окном не стоит не то, что глаза открывать — просыпаться. Но организм настоятельно требует и по дороге до уборной Максу удаётся не разбить себе нос только потому, что за несколько лет автопилот вызубрил этот маршрут наизусть. Голова гудит после вчерашнего — пол бутылки «Джубатыкской пьяни» на голодный желудок. Плюс тарелочка супчика от Чемпаркароке. Детская порция, но грешной головой после этого загула можно заколачивать даже не гвозди, а сваи. — «Осский Аш» или бальзам Кахара? — спрашивает Макс у Мироздания, открывая холодильник, но оно благоразумно помалкивает и Макс выносит вердикт сам, без подсказок от ноосферы или как это ещё называют всякие, продвинутые в вопросах эзотерики, господа и дамы, — и того, и другого. И можно без хлеба. Но всё-таки старательно мажет бутерброд под невнятно бурчащее радио. Допив кофе смотрит на часы и тихо чертыхается — ещё немного и шеф опять будет ворчать на тему, что у некоторых слишком свободное расписание. Поэтому сегодня придётся разориться на один из юрких жёлтых амобилеров, а не ждать капризный общественный транспорт и потом минут пятнадцать представлять себя сельдью в бочке среди множества таких же — сонных, невыспавшихся и недовольных жизнью рыбин…