Люби, читай и поглощай.

• Взаимодействие между Санеми и Йоко значительно улучшилось после происшествия в штабе истребителей. Теперь, когда напряжение и недоразумения остались позади — истребитель стал проявлять больше инициативы. Иногда подходил к жене, нежно касался её губ и, не говоря ни слова, уходил. Эти молчаливые моменты были красноречивее любых слов. Они оба понимали, что слова не всегда необходимы, когда можно выразить свои чувства через действия и прикосновения. • — Вы уходите? Только вернулись же… — проговорила Йоко, вынырнув из кухни в прихожую, когда услышала шорохи. Она заметила, как супруг, торопливо обувался, игнорируя её слова. Подняла его клинок, чтобы подать. Когда он поднялся и не одобрительно посмотрел на её руки, осторожно потянулся за клинком, но Йоко не выпускала его. Он зыркнул на неё. — Что? — спросил Шинадзугава в своей грубой манере. — Пожалуйста, не калечьте себя намерено, — тихо попросила, вглядываясь в тëмно-фиолетовые глаза. — Я иду не на задание, а на собрание, — ответил Санеми, и девушка тут же ослабила хватку. — Пятую и четвёртую высшую луну убили. Всех Хашира сзывают. Сайондзи была удивлена. Это было неожиданно услышать. Только недавно Узуй прикончил шестую высшую луну, а теперь уже расправились с двумя следующими. Эти люди заслуживали похвалы. Они смогли убить одних из самых сильных демонических лун. Эта новость принесла Йоко одновременно и радость, и тревогу. Радость оттого, что победы над демонами становились реальностью, и тревогу за тех, кто сражался, рискуя жизнью каждый день. — Неужели так скоро… — произнесла, опустив голову с улыбкой. — Чего голову опустила-то, а? — как обычно, щёлкнул указательным пальцем по её лбу, из-за чего Йоко тут же насупилась и хмуро посмотрела на блондина. — Выше нос, Йоко! Вот перерубаем демонов всех и заживём спокойно, как обычная семья. Слова Санеми прозвучали уверенно и решительно. Йоко почувствовала тепло от его поддержки и уверенности. Подняла голову и улыбнулась ему в ответ. Охотник взял клинок и, на мгновение задержав взгляд на своей жене, вышел из дома. Осталась стоять в прихожей, наблюдая за тем, как её муж уходит. • Йоко сидела под навесом на свежем воздухе, спокойно зашивая форму Шинадзугавы, которая после последнего задания была местами порвана и разошлась по швам. Рядом с ней уютно устроилась дворовая собака, прижавшая нос к ноге и тихо посапывавшая. С каждым стежком одежда становилась всё более похожей на новенькую. Внезапно послышалось хлопанье забора и, что было удивительно, не громкие шаги. Йоко сразу поняла, что это не Санеми. — Аники! — раздался голос парня, полный мольбы. Йоко замерла на месте, настороженно прислушиваясь. Кто это мог быть? Осторожно отложив форму и погладив собаку по голове, она направилась к источнику звука. — Аники? — мысленно повторила, пытаясь понять, кого так отчаянно зовут. — Пожалуйста, открой! Я хочу поговорить, — голос парня становился всё тише и тише, как будто терял надежду. Сайондзи подошла ближе и увидела перед собой рослого парня. На его лице виднелся шрам, начинавшийся у уха и переходивший на нос. Его тёмные волосы были коротко острижены по бокам. Парень выглядел расстроенным, без улыбки, его руки были скованы, будто парализованные страхом или волнением. Больно было смотреть на его отчаяние. — Вы кого-то ищите? — неуверенно спросила, подойдя ближе. Парень вздрогнул от неожиданности и повернулся к ней. Его лицо мгновенно покраснело, пальцы рук задрожали, и он стоял, словно истукан, не в силах вымолвить ни слова. — Вы пришли к господину Санеми? — повторила Йоко, стараясь понять, кто перед ней и чем она может помочь. Парень медленно кивнул, его взгляд был полон печали и беспомощности. Понимала, что перед ней не просто гость, а кто-то, кто нуждается в помощи и поддержке. Она сделала шаг вперёд, стараясь быть максимально приветливой и успокаивающей. — Проходите, пожалуйста, — сказала она, мягко улыбаясь. — Господина Санеми нет. Однако он должен вернуться в ближайшее время. Йоко направилась к дому, её сердце сжалось от жалости к этому молодому человеку. Она чувствовала, что ему было нелегко прийти сюда, и что за его словами стояло что-то важное и значительное. Подойдя к двери, обернулась и увидела, что парень всё ещё стоял на месте, словно боясь сделать шаг вперёд. — Пожалуйста, заходите, не бойтесь, — вновь повторила, надеясь, что её слова придадут ему немного уверенности. Парень, набравшись смелости, сделал шаг вперёд и вошёл в дом. Пройдя в гостевую комнату, Йоко подготовила сладости и чай, аккуратно разместив всё на столе. Они сели за котацу, и девушка, мельком поглядывая на парня, заметила, как тот сидел с опущенной головой, крепко сжимая кулаки на коленях. Тишина была гнетущей, и Йоко решила её нарушить. — Моё имя — Йоко Сайондзи, жена Санеми Шинадзугавы, — произнесла она, наливая чай в кружку и пододвигая её к незнакомцу. Тот поднял голову, и в его глазах мелькнуло что-то, что можно было бы назвать надеждой или признанием. — Значит, это правда, — тихо заговорил он. — Я Генья… Генья Шинадзугава, младший брат Санеми. Йоко внимательно посмотрела на него. В его глазах была видна глубокая боль и растерянность, но также и решимость. Удивительно, перед ней сидел парень, который являлся частью семьи Санеми, о существовании которой она до сих пор не знала. — Рада познакомиться, Генья, — сказала девушка мягко. — Что привело вас сюда? Шинадзугава младший на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. Он сделал глубокий вдох и, не поднимая глаз, начал говорить: — Я давно не видел Санеми. У нас были… разногласия. Но я слышал, что он теперь женат, и решил прийти. Я хочу помириться с ним, поговорить, объяснить… — Генья замолчал, не в силах продолжить. Йоко кивнула, понимая, как нелегко ему даются эти слова. — Я понимаю, Генья. Санеми скоро вернётся. Вы можете подождать его здесь, и я уверена, что он будет рад вас видеть, — сказала Сайондзи, стараясь придать ему уверенности. • Когда Санеми вернулся домой и увидел Генью в своем доме, все пошло наперекосяк. Взрыв эмоций был мгновенным и разрушительным. Крики и оры разносились по всему дому, посуда летела на пол, мебель переворачивалась. Йоко беспомощно наблюдала за происходящим, не в силах остановить двух братьев, которые, казалось, выместили всю накопившуюся боль и гнев. После этого скандала Шинадзугава решил спать в отдельной комнате. Он не хотел находиться рядом с женой, опасаясь, что его неконтролируемая агрессия может ей навредить. Йоко чувствовала себя одинокой и растерянной. Она понимала, что Санеми делает это для её безопасности, но от этого не становилось легче. В следующие дни Санеми избегал встреч. Не садился с ней за один стол, не участвовал в семейных обедах и старался не пересекаться с ней в доме. «Всё будет хорошо», — шептала она себе, надеясь, что время залечит раны и их отношения вернутся к прежнему состоянию. Санеми тем временем боролся с собственными демонами. Он знал, что его вспыльчивость и гнев могут быть пагубными, и не хотел, чтобы Йоко пострадала из-за его проблем. Проводил время в одиночестве, тренируясь и медитируя, пытаясь обуздать своё раздражение. • Спустя две недели ссоры, когда они ещё продолжали друг друга игнорировать, Санеми Шинадзугава решил сделать первый шаг к примирению. Он отправил с помощью Сорая письмо с коротким, но важным сообщением: «Приди в мою комнату сегодня вечером». Мужчина подготовил всё: ужин, где-то умудрился достать свечи, положил два футона рядом, на случай если они уснут вместе. Однако время шло, а Йоко всё не приходила. Часы тикали, каждая минута тянулась бесконечно. Время перевалило за одиннадцать часов, а её всё не было. Санеми начинал терять терпение. Нервничал, ходил по комнате, взгляд его постоянно возвращался к двери. Неужели она просто проигнорировала его приглашение? Мужчина злился на себя за эту мысль. Он знал, что должен был извиниться первым, но это не облегчало его раздражение. С каждой минутой его разочарование и беспокойство росли. Наконец, когда время уже давно перевалило за полночь, он понял, что Йоко не придет. Санеми уселся на татами, обхватив голову руками. Что он сделал не так? Может, письмо не дошло? Или она действительно так на него злилась? Мысли одна за другой проносились в его голове, пока свечи не начали догорать. — Да пошло оно всё! • Покидая банную комнату, обернувшись в мягкое нежно-зелёное кимоно, которое подарил Санеми на годовщину одного года брака, Йоко направлялась в свою комнату. Держа в руках полотенце и мыло, она вспоминала Сорая, который несколько суток назад прилетел и попросил прийти к Санеми, ибо тот хотел поговорить. Девушка не исполнила просьбу мужа. Санеми, хмурый и недовольный, с тяжёлым взглядом и невыносимой аурой, выполз из гостевой комнаты. Йоко прошла мимо, даже не взглянув на него, не окинув испуганным или настораживающим взглядом. Молча. Без эмоций. Шинадзугава резко развернулся, схватил крепко девушку за плечо и вжал в стену, вынудив ту от неожиданности пискнуть. Из её рук вывалились полотенце и мыло, ладони остались в висячем положении. Испуганно смотрела на Санеми, который не проронил ни слова, но скрипел зубами и сжимал ткань на плече супруги. — Йоко, — сделал паузу, — Ты что, игнорировать меня решила, а? — поднял глаза, — Мужа за человека не принимаешь или что? Сайондзи мялась с ноги на ногу, дыхание замедлилось, но шевелиться не боялась. Смотрела на мужа с испугом, но она и до этого момента осознавала — рано или поздно придется заговорить и решать проблему. Как бы то ни было — Йоко, несмотря на то, что они живут почти полтора года вместе, по сей день побаивалась Санеми. Боялась смотреть лишний раз, опасалась шрамов. Каждый раз дергалась, когда резко дёргался или чем-то занимался. Нет, он ни разу не бил и не давал намёков, что поднимет на нее руку. Однако, было страшно, ибо видела, как Санеми обращался с другими и знала, на какое зло мог бы пойти муж. Ну а куда сильнее Йоко боялась прикоснуться к Санеми. Не знала как он мог отреагировать, что сделает в следующую секунду: осуждающе посмотрит, отвернётся или промолчит? Даже сейчас, когда была прижата к стене и находилась слишком близко к мужскому покрытому шрамами телу — не знала как правильно поступить. — Я не тупой и вижу, как открыто ты меня обходишь. Зову к себе на ночь — не приходишь. Пытаюсь поговорить — игнорируешь. Вот скажи мне, я бью, может, ору или из дома выгоняю? Или из дома тебя не выпускаю и заставляю безудержно работать, а? — спрашивал, голос его становился всё тише. Через секунду ударил кулаком об стену, из-за чего Йоко зажмурила глаза и непроизвольно наклонила голову в противоположную сторону от удара. Нет, он не пытался навредить, Санеми просто был на грани. — Я что, со стеной разговариваю? — Вы… никогда не проявляли неуважения ко мне, — смотрела в сторону, едва слышно бормоча, но Санеми всё слышал, каждое слово. — Тогда почему, чёрт возьми, ты меня избегаешь? — в его голосе звучала смесь боли и ярости. — Я стараюсь… Я правда стараюсь, Йоко. Блять, специально заморочился, сходил на эту ублюдскую ярмарку и купил твой любимый маринованный имбирь. Свечи ароматизированные, ужин приготовил, попросил не беспокоить и подменить на патруле, — цокнул и оттолкнулся. — Знал же, что не нужно было соглашаться на этот брак. Изначально всё шло хреново. Не стоило ожидать нормального брака от мужика из низшего слоя и девушки из высшего. Выслушав каждое слово, Йоко осознала, что между ними не существует искренних чувств. Действительно, между ними не было любви или каких-то предпосылок к тёплым чувствам, которые можно было бы отнести хотя бы к категории «влюблённости». Ничего. Абсолютно ничего. Лишь попытки сделать этот брак «реалистичным» для других. Однако это всё ложь. Они проявляли уважение, пытались полюбить. Но всё тщетно. Для Санеми это были попытки сделать жизнь Йоко хоть немного лучше, даря ей капли своей фальшивой ласки, которая, казалось, оставалась неотмеченной. А Йоко, в свою очередь, исполняла роль идеальной супруги, следуя урокам, внушенным ей матерью: проявлять уважение к мужу, жертвуя собственным комфортом ради выполнения его прихотей, и, в конечном счете, рождая наследников, дабы продолжить цепь этого безжизненного театра. Взяла истребителя за рукав аккуратно дрожащими руками и слезящимися глазами, тяжело дыша. Он остановился, но не повернулся. Стоял спиной, ощущая её прикосновение, которое тянуло назад, умоляло не уходить и не бросать её. Ноги подкашивались, и Йоко была готова исчезнуть и больше никогда не появляться в поместье Шинадзугавы. — Зачем вы согласились, если… — встал ком в горле, — если… если… вы понимали, что ничего не выйдет? — Не знаю, — тяжело вздохнул Санеми. Первая слеза скатилась по щеке и капнула на пол. Боль пронзила её сердце, отдаваясь во всём теле. Щемило так сильно, что дыхание перехватывало, словно винная пробка перекрывала глотку, не позволяя дышать. Йоко отошла, облокотившись спиной об стену, прикрывая рот ладонью, пытаясь не издать ни звука, который мог бы разозлить Санеми. Мужчина обернулся, увидел её состояние, и ему стало не по себе. Было два выхода: уйти, оставив девушку одну рыдать, или стоять молча и наблюдать, как истукан. Подумав, Шинадзугава подошёл ближе и осторожно прижал девушку к себе, позволяя ей плакать. Несмотря на её попытки оттолкнуться и отдалиться, он говорил: «Все хорошо. Сейчас можно», «Плачь, если хочешь» и «Я не злюсь». — Я не хочу тебя потерять, — прошептал Шинадзугава скромно, так что даже сквозь слёзы Йоко это услышала. Замерла в ту же секунду, прекратив плакать, хотя слёзы всё ещё катились из уголков глаз. Опустила взгляд к рукам, где его пальцы решительно держали её запястья. Через мгновение она стукнулась лбом о плечо мужчины и зарыдала с новой силой, словно только сейчас позволила себе выпустить всю накопившуюся боль и отчаяние. Сидел неподвижно, позволяя ей выплакаться, чувствуя, как её тело содрогается от рыданий. Он знал, что их брак был далёк от идеала, что они оба были чужими в этом союзе, созданном по необходимости. Но в этот момент, держа хрупкое девичье тельце в своих объятиях, почувствовал ответственность и желание защитить её от этого, которую сам же и причинил. Йоко продолжала плакать, слёзы пропитывали одежду, а он сидел рядом, чувствуя её боль как свою собственную. • — Молодых охотников тренировать? — спросила Сайондзи, сидя за спиной мужа, мягко обнимая его и упираясь щекой в плечо, пока тот протирал клинок и скромно усмехался. — Повышать скорость, улучшать рефлексы, проверим их на выносливость, — похлопав девушку по запястью ладонью, из-за чего та положила подбородок на плечо. — Если повезёт, то и контроль мышц. — Вот оно как, — подалась чуть ближе, так что всё её тело соприкоснулось с его. — Думаю, это лучшее решение, которое вы могли бы принять. — Мы справимся, — тихо добавил он, больше для себя, чем для неё, но Йоко всё равно услышала и кивнула, крепче прижимаясь к нему. Сидеть под занавесом вечерком, когда у Санеми не было задания или патруля, стало некой традицией. Позади стояли кружки, полупустая бутылка саке и опустевшие блюдца. Где-то под боком лежал плед и хаори охотника. Клинок уже был убран. От мужчины исходил приятный терпкий запах миндаля и свежести домашней одежды. Его мышцы были расслаблены, находясь в состоянии покоя. Он опирался одной рукой о половицы, другой нащупал девичью ладонь и потирал большим пальцем тыльную сторону ладони. • — Господин Санеми! Господин Санеми, выйдите во двор! — радостно выкрикнула Йоко, заставив мужчину насторожиться. Отложив котацу, которую сломал некоторое время назад, когда Генья был в гостях, он вышел на улицу. Увидел толпу детей лет восьми, может чуть постарше. Они держали в руках подносы и коробки, весело болтали и обнимали Йоко. Мужчина остановился в трёх метрах от скопления детей, не решаясь подходить, ибо большинство детей начинали рыдать, когда он был близко. Дети в недоумении уставились, и какая-то часть побежала к нему, схватили за руки и потащили к остальным. Санеми от шока и слова сказать не успел, как уже находился в кругу детей. — Спасибо, что спасли нашу деревню! — закричали хором они, протягивая подарки. — А? — опешил Шинадзугава, мельком кинув взгляд на неподалёку стоящую Йоко, которая улыбалась и приобнимала маленького мальчика. Неуверенно принял все то, что дали ему малыши, и неловко, но искренне улыбнулся. Они принялись расспрашивать мужчину о демонах, о его работе и не боится ли он рисковать своей жизнью ради людей, которых совсем не знал. К удивлению Йоко, Санеми позвал детей домой на чай. Это было несвойственно для его натуры, по крайней мере, ей так казалось. Он всегда обходил стороной детей, отворачивался и старался не смотреть на них лишний раз, когда они вместе выходили на базар. Когда дети ушли и они остались одни, Шинадзугава неожиданно начал: — У меня было четверо младших братьев и двое младших сестёр. В живых остался только Генья. Мама стала демоном и убила всех, а я её, — Йоко убрала в сторону кухонное полотенце и с сочувствием посмотрела на мужа, который наконец-то смог поведать о своём прошлом. Он улыбнулся и тихо посмеялся. — Эти дети позволили мне вспомнить о тех временах, когда все были живы. Она только убеждалась в том, что за внешней суровостью Санеми скрывалось много страданий и тяжёлых воспоминаний, которыми ни с кем не мог делился. Его откровенность была шагом к тому, чтобы они стали ближе друг к другу, и она надеялась, что однажды он сможет найти покой и счастье, которых так заслуживал. • Осторожно толкнулся бедрами, аккуратно разместившись сверху и уперевшись всей лучевой и локтевой костью о футон рядом с головой Сайондзи. Внимательно следя за меняющимися эмоциями на лице Йоко, он видел, как её щеки покрывались румянцем, глаза закрывались, а дыхание становилось всё тяжелее. Когда она болезненно прищурилась и сильно сжала его оголённые плечи, Санеми остановился и тихо спросил: — Сильно больно? — Немного, — стыдливо ответила она, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он медленно вышел, просунул палец внутрь и осторожно вводя и выводя, наблюдая за тем, как её тело откликалась на каждое движение. «Попробуй чуточку расслабиться», — прошептал Санеми, проходясь губами от её уха до самых ключиц, оставляя за собой горячий след поцелуев, от которых её тело выгибалось и стремилось ближе к нему. Йоко чувствовала, как тёплые прикосновения разгорали в ней пламенем, и каждая его ласка заставляла её трепетать. Плавно усиливал темп, добавив ещё один палец, его движения становились более уверенными и глубокими. Отвечала на его ритм, тело поддавалось каждому толчку, а его поцелуи делали её кожу чувствительной до предела. — Так лучше? — прошептал охотник, чувствуя, как её тело становилось всё более расслабленным и восприимчивым к касаниями. Пальцы свободной руки скользнули по талии к бедру, притягивая ближе. Крепче обняла, обвила руки вокруг шеи, пока дыхание становилось прерывистым и горячим. Чувствовала, как собственное желание усиливалось с каждым мгновением, как её тело отдавалось этому моменту полностью. Санеми, чувствуя её готовность, вновь вошёл в неё, на этот раз более медленно и глубоко, стараясь не причинить боли. Их глаза встретились, и в этот момент всё остальное перестало иметь значение. Ответила страстным поцелуем, тело отзывалось на каждое его движение, и они оба почувствовали, как их сердца бились в унисон. Когда волна экстаза накрыла их обоих, они оставались соединёнными, наслаждаясь близостью и теплотой друг друга, позволяя послевкусию страсти медленно остывать, но никогда не угасать. • Половая жизнь у них была нерегулярной, но иногда потребность становилась слишком острой, особенно для Санеми. Йоко довольствовалась редкими чмоками и нежными прикосновениями, которых ей было достаточно. Однако у Санеми порой появлялось неистовое желание, которое он не мог сдерживать. Возвращаясь домой после долгого и напряженного дня, он иногда видел Йоко во дворе, развешивающую белье. Уставший и изможденный, но не потерявший своей страстности, Санеми тихо подходил к ней сзади. Он обнимал её, рывком притягивая к себе, так, что она ощущала его силу и страсть. Его руки уверенно скользили по её изгибам, пальцы задерживались под её грудью, чувствуя её тепло и биение сердца. Он склонялся к её уху и шептал с хрипотцой в голосе: — Нахрен белье. Пошли в нашу комнату. Йоко чувствовала, как его горячее дыхание щекочет ей шею, как напряжены его руки, как сильно он её хочет. Знала, что не может и не хочет отказывать ему в этот момент. Сами его слова, его прикосновения, его потребность были слишком сильны, чтобы сопротивляться. Она позволяла себе раствориться в его объятиях, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее. Такие моменты были редки, происходили, когда Шинадзугава был на пределе своих физических и эмоциональных сил. Иногда их близость случалась после выпитого саке, когда оба были расслаблены и могли позволить себе быть немного безрассудными. Они наслаждались друг другом, их тела говорили сами за себя, без лишних слов. Полностью отдавались друг другу, наслаждаясь каждой секундой, каждым прикосновением, каждым вздохом. • Находясь в родительском доме из-за плохого самочувствия и отсутствия Санеми, Йоко переживала настоящий ад. Беспокоился о её состоянии, но именно это беспокойство заставило её вернуться в дом родителей, где нравоучения матери продолжались безостановочно. Отец, как всегда, молчал и не пытался заступиться за дочь. Мать сидела напротив дочери и, глядя на неё с укором, начала своё наставление: — В девятнадцать лет я уже носила под сердцем третьего ребёнка твоего отца, а ты только забеременела первым. Не дочь, а позор семьи. Йоко смотрела в пол, стараясь не встречаться взглядом с матерью и пытаясь не слушать её слова. Но мать была настойчива. Вновь упрекала тем, что никто не хотел свататься с самой старшей дочерью, и когда наконец появился Шинадзугава, она обрадовалась, что смогла выдать ребёнка замуж. Однако Йоко не оправдала её ожиданий. Хоть жалоб на неё не поступало, тот факт, что она забеременела только спустя два года после заключения брака, казался матери непостижимым. — Небось ещё мужу не сказала о том, что у вас родится ребёнок в скором времени, — продолжала мать, не давая дочери возможности оправдаться. Йоко чувствовала, как внутри неё всё кипело от этих слов, но не позволяла себе ничего сказать в ответ. Её мысли возвращались к Санеми, который, несмотря на свою суровость, всегда был рядом, когда ей нужна была поддержка. Ей не хватало его присутствия сейчас, его спокойного голоса. Мать, видя молчание дочери, не унималась: — Я знала, что ничего хорошего из этого брака не выйдет. Какой мужчина захочет остаться с женщиной, которая не способна вовремя родить ему наследника? • Лекари сказали, что срок составлял около двенадцати недель. Мать настаивала на том, чтобы Йоко немедленно сообщила о беременности, но та почему-то боялась это сделать. Казалось, что ничего страшного в том, что скоро у них родится ребёнок, не было. Но что-то внутри говорило: «Подожди, не сейчас, потом, попозже». Даже когда муж вернулся с очередного задания, она молчала, не решаясь сообщить о радостном известии или, возможно, не радостном. Однажды вечером, когда Санеми тренировался во дворе, Йоко решила, что больше не может откладывать этот разговор. Она сидела на скамейке и наблюдала за тем, как он двигался, каждый его удар был точным и сильным. Внутри неё бушевал вихрь эмоций: страх, радость, сомнения. Когда Санеми сделал короткий перерыв, чтобы перевести дух, она тихо позвала его. — Господин Санеми. Он обернулся, вытирая пот со лба, и заметил её беспокойство. — Что? Йоко долго смотрела на него, пытаясь собрать всю свою храбрость. Наконец, она глубоко вздохнула и, глядя ему прямо в глаза, произнесла: — Вы бы хотели иметь собственного ребёнка? Замер, его лицо на мгновение стало неподвижным, как каменное. Затем он медленно опустился на колени перед ней, словно пытаясь осознать услышанное. Его руки нежно легли на её колени. — Прекращай юлить. У нас ребёнок скоро родится, верно? У Сайондзи чуть глаза на лоб не полезли от прямолинейности, губы чуточку приоткрылись и она чуть не навернулась со скамейки. — Откуда? — опустив голову, пробормотала она. — Твой отец сказал, — Шинадзугава глянул на девушку, видя её обеспокоенность. — На самом деле, не особо рад твоей неожиданной беременности. Лучше было бы завести детей после того, как мы уничтожим всех демонов. Но, раз уж так получилось, то ничего не поделаешь. Будем стараться вместе. • По правде говоря, Йоко было жаль бойцов, которые пришли на тренировку к столпу ветра. Со стороны казалось, что он просто их избивал, хотя так и было. Возможно, Санеми ждал, пока хоть кто-то сможет противостоять ему или нанесёт удар, но всё тщетно. По его мнению, все были слабы и не готовы к такой нагрузке. Немногие доходили до ранга Цучиноэ или Хиноэ, лишь единицы. Однако эти парни, которые отважились и всё-таки стояли с деревянными мечами против Шинадзугавы, заслуживали уважения. Санеми запретил беременной жене наблюдать за тренировкой, говоря, что ей там не на что смотреть. Но Йоко из-под тишка смотрела и внутри всё сжималось то ли от восхищения, то ли от сочувствия. Каждый раз, когда она обрабатывала травмы истребителей, стараясь быть как можно бережнее, Санеми пристально наблюдал за процессом. Он считал своей обязанностью следить не только за ней, но и за теми парнями, которые мило беседовали с его женой и, порой, казалось, заигрывали. Он старался не акцентировать на этом внимание, но с появлением Танджиро Камадо начался настоящий ад. Там уже была не просто тренировка, а настоящее избиение. Когда Танджиро пришёл к Йоко обрабатывать свои ссадины и раны, девушка была в шоке. Парень отнекивался, говорил, что всё хорошо и что это мелочи. Однако Сайондзи не устраивало такое пренебрежительное отношение к молодым охотникам. Она была возмущена. С каждым разом, когда Йоко ухаживала за раненными, её сердце разрывалось от боли за этих молодых бойцов. Её забота и доброта начали менять мнение даже самых упрямых бойцов. Санеми начал замечать это, и хотя поначалу ему это не нравилось, он постепенно осознавал, что её подход имеет свои достоинства. Сайондзи продолжала ухаживать за охотниками, несмотря на протесты мужа, и старалась сделать всё возможное, чтобы облегчить их боль. Она видела, как её внимание к ним помогало бойцам восстанавливать силы не только физически, но и морально. Её мягкость и забота создавали баланс, которого так не хватало в жестоком мире истребителей демонов. Однако на следующий день, когда Йоко увидела, как снова идут тренировки, её сердце не выдержало. Она решительно подошла к Санеми и сказала: — Если вы не измените своё отношение, я не буду больше обрабатывать раны после ваших тренировок. Пусть они лечатся сами или ищут помощь у кого-то другого, а вы получите выговор от Убуяшики-самы. Санеми замер. Она редко ставила ультиматумы, и её слова оказали на него сильное впечатление. Он смотрел на неё, осознавая, что её забота и сострадание — это не слабость, а сила, которую он не понимал. В придачу стояла хмурая, свела брови «домиком» и держась за растущий живот. После долгой паузы он кивнул. — Попробую сделать их тренировки не такими жестокими, но не обещаю. Но и ты должна понять, что в нашем мире нет места слабости. • Тихо дремая, Йоко лежала в постели, а за её спиной уютно устроилась кошка, которая увязалась за Санеми пару недель назад и теперь приятно мурлыкала. Девушка часто спала, следуя принципу: позанималась чем-то — пошла подремала полчасика, и так по новой. Шинадзугава периодически бурчал из-за этого и каждый раз говорил: «Лучше на свежий воздух выходи. Гуляй по саду, жуй свой имбирь и персики». В ответ Йоко смело отворачивалась и продолжала нежиться в постели, бормоча: «Мы хотим поспать». Ключевое слово в её фразе — «мы» — каждый раз заставляло Шинадзугаву тяжело вздыхать. Смирившись с маленькими желаниями жены и ребёнка, он уходил на улицу заниматься своими делами. Йоко знала, что муж заботится о ней. Иногда, лёжа в полудрёме, она слышала, как он тихо шепчет кошке: «Береги её». Эти моменты тепла и нежности, скрытые за его твёрдой внешностью, делали её ещё более привязанной к нему. Она чувствовала, что он готов на всё ради их будущей семьи. Пока Санеми был занят тренировками или делами по дому, Йоко позволяла себе немного больше отдыха, наслаждаясь моментами покоя. Она знала, что скоро эти тихие часы сменятся на хлопоты и заботы о малыше. Но пока у неё была возможность, она наслаждалась каждым мгновением, зная, что её муж всегда рядом и готов поддержать в любую минуту. • Санеми нежно прикоснулся к животу своей жены, ощущая тепло и движения малыша. Но внезапный пинок заставил его вытаращить глаза от неожиданности. Смешанные чувства удивления и радости промелькнули на его лице, прежде чем он заговорил. — Эй ты, мелкий, — произнес охотник, поглаживая живот Йоко, — не бей мать свою. В тот же момент он получил легкий шлепок по плечу, сопровождаемый игривым смехом будущей матери. • Самым главным секретом Йоко, о котором не знал Санеми, было то, что она часто общалась с его младшим братом, Геньей. Они встречались втайне, и Йоко делилась с Геньей историями о старшем брате: чем тот обычно занимался, какие у него были привычки и как они проводили время вместе. Она часто угощала Генью сладостями и рассказывала о их совместной жизни. Каждый раз, когда Генья приходил, Йоко радовалась возможности немного смягчить его одиночество и дать ему ощущение семейного тепла, которого им обоим так не хватало. Она видела, как светились глаза Геньи, когда он слушал её рассказы о брате, и это давало ей силы продолжать. В глубине души она надеялась, что когда-нибудь Санеми узнает об этих встречах и поймёт, насколько они были важны для всех троих. • После того как Мудзан Кибуцуджи был повержен, Санеми, сбежав из поместья бабочки, отчаянно спешил домой. В его голове была лишь одна мысль — вернуться к своим единственным близким. Шаги были неуверенными, каждый шаг отдавался болью в израненных коленях, но он не останавливался. Долгий путь домой казался бесконечным, но желание увидеть жену и новорожденного ребенка гнало его вперед. Наконец, добравшись до дома, Санеми распахнул сёдзи и замер, тяжело дыша. Перед ним открылась картина, которая заставила его сердце забиться быстрее. Йоко сидела спиной к выходу, на полу рядом с ней спали собака и кошка. Её тихий, нежный голос наполнял комнату теплом и умиротворением. Когда она повернулась и увидела его, на её лице появилась мягкая улыбка. — Мы вас уже заждались, — сказала Йоко, поднимаясь с ребёнком на руках. Санеми медленно подошёл к ней, взгляд не отрывался от маленького свёртка в её руках. С дрожью в голосе он произнёс: — Мальчик или девочка? — Мальчик, — подтвердила она, протягивая ему сына. Осторожно, словно боясь навредить, взял малыша на руки. Смотрел на крошечное лицо, на маленькие пальчики, и чувство огромного счастья захлестнуло его. Это был его сын. Его кровь, его плоть. Глаза Санеми наполнились слезами, но не стыдился их. Поднял глаза на Сайондзи, и сердце наполнилось теплом и благодарностью. Йоко стояла рядом, наблюдая за их встречей. Её лицо светилось от счастья. Она видела, как её муж трепетно держал их ребёнка, и знала, что теперь у них настоящая семья. • Спустя два года после рождения первого ребёнка у Санеми и Йоко родилась девочка. Семья казалась полной и счастливой, несмотря на тяжёлое прошлое и непростое настоящее. Шинадзугава делал всё возможное, чтобы обеспечить будущее для своих детей и оставить их в безопасности. Однако проклятие метки истребителя демонов, которую он пробудил в битве с Мудзаном, не оставило ему много времени. Когда Санеми исполнилось чуть больше двадцати пяти лет, его здоровье начало стремительно ухудшаться. Он понимал, что дни его сочтены, и готовился к неизбежному. За время, оставшееся ему, он успел выкупить дом в столице и обеспечить своей семье приличное состояние. В его последние минуты рядом была Йоко. Она держала его за руку, рыдая и слушая его последние слова. Санеми, с трудом собирая силы, прошептал слова благодарности и, наконец, то, что она всегда хотела услышать: «Я люблю наших детей и тебя». Эти слова стали для неё последним подарком от мужа. Он замолчал навсегда, оставив её с детьми и воспоминаниями. После его смерти Йоко часто навещала могилу Санеми, как с детьми, так и в одиночестве. Она приносила цветы, рассказывала детям истории о их отце и делилась с ним своими мыслями и переживаниями. Её сердце было полным благодарности за то, что он был частью её жизни, позволил чувствовать себя нужной и любимой. Санеми оставил глубокий след в её сердце, и она знала, что его дух всегда будет с ней и их детьми.

!БОНУС!

В современном мире Йоко и Санеми вновь встретились, но их пути снова разошлись. Она работала врачом, а он был полицейским. Их пути пересеклись, когда Санеми привез раненого ребёнка в больницу, где работала Йоко. Они сразу почувствовали необъяснимую связь. Сначала их общение было поверхностным, но вскоре они стали ближе. Оба чувствовали, что их связь идет глубже обычного знакомства, словно знали друг друга всю жизнь. Но несмотря на сильное взаимное притяжение, жизнь постоянно разводила их в разные стороны. Йоко погружалась в работу, спасая жизни, а Санеми рисковал своей, спасая других. Они пытались найти время друг для друга, но обязанности и обстоятельства постоянно мешали. Однажды, когда Йоко была на дежурстве, она получила сообщение о том, что Санеми попал в серьезную аварию. Сайондзи бросилась в палату, где узнала, что его жизнь висит на волоске. Провела с ним всю ночь, держа его за руку, надеясь на чудо, ибо ничего другого поделать не могла. В минуты перед рассветом, Шинадзугава открыл глаза и прошептал, что всегда чувствовал, что они предназначены друг другу, но судьба была против них. Со слезами на глазах, Йоко ответила, что верила в их встречу в следующей жизни, где ничто не помешает им быть вместе. Санеми улыбнулся и, почувствовав её тепло, тихо скончался. Йоко продолжала жить с этим обещанием, надеясь, что их души снова найдут друг друга и смогут обрести счастье.