Послевкусие

Глухая ночь. В комнате царил полумрак,а абсолютная тишина нарушалась лишь тихим шелестом страниц и слегка посвистыващюим сопением. В углу, при свете торшера,в кресле сидел парень,безмолвно читая книгу. Обложку при таком освещении было сложно рассмотреть,так что что именно он читал для нас останется в тайне. Свет для чтения был слишком тусклым,поэтому глаза болели,а бумага была слишком острая-поэтому на краях страниц все чаще и чаще оставались багровые разводы, которые со временем чернели. У Достоевского было плохое зрение и тонкая,казалось просвечиваемая кожа. Ему стоило бы перестать так проводить свой досуг,но чем же ещё коротать зимние бессонные ночи? За окном мигали звёзды. Пусть из-за снегопада этого не было видно,но Федору хватало и знания об этом. Не обязательно было их видеть,чтобы знать-они есть. Им не было дела до бессонницы Федора,до метели на улице. Им вообще было плевать на все. Они просто мерцают в бесконечной черноте,ожидая своей смерти. Ведь бесконечность-не предел. Достоевский потянулся за пачкой сигарет,и тонкими пальцами извлёк одну. Щёлкнула зажигалка,и комнату заполнил запах табачного дыма. Федор предпочитал горькие сигареты,без капсул,без всяких дополнительных запахов. Чистый табак,убивающий лёгкие. Со стороны кровати послышалась возня. Из темноты вышел второй парень,сонно потирающий глаза. -Я тебя разбудил?-Достоевский сделал затяжку и отложил сигарету в пепельницу. -Есть такое. Ну и накурил же ты тут...-Гоголь уселся рядом с креслом,на пол. Дым дурманил голову,заставляя проснуться полностью. -Ты же знаешь,я не могу спать. -Знаю. Ты вновь перестал пить снотворное? Поспал бы хотя чуть-чуть.-Коля недовольно морщась,отбирает у Федора сигарету,и делает первую затяжку. Горло сразу же обожгло. Курить спросонья-плохая идея. -Они медленно меня убивают. Я не хочу их пить.-Достоевский будто бы и не заметил пропажи,и лишь взглянул на свои покалеченные книгами пальцы. -Но и бессонница тоже тебя убивает. К тому же,при правильной дозировке все должно быть хорошо. В этом деле главное не переусердствовать. Федор молчал. Николай вздохнул,и потушил сигарету о пол. -Какую же дрянь ты все таки куришь. Темнота и снегопад за окном поглотили все. Гоголь сидел и смотрел на летящие комья снега,представляя себя на его месте. Летящего куда-то вдаль, застрявшего в ветках деревьев,лежат в сугробах,тая от февральского солнца. Оба парня молчали. И каждый понимал это молчание по-своему,находил в нем что-то своё. Но в то же время без друг-друга оно бы ощущалось совершенно по-другому. А метель не прекращалась. «Наше счастье храня, Пронеси в новый век. Сквозь нелепицу быта, социальных проблем. Сохрани себе в сотнях картотек. Проложи новый путь и исчезни насовсем.»