Охотник на аристократок

Как правило, ламий и нагов можно вычислить по одному броскому признаку – по змеиным гнёздам. Холоднокровные, ползучие гады обычно прекрасно чуют своих повелителей и приползут за ними даже в самый суровый для обитания климат. Даже сейчас, когда холода вновь вернулись в старую добрую Англию, Честер краем глаза замечал уползающих прочь змей, чувствовал их своими полезными способностями инкуба. Животные не были подвержены похоти, не предавались ей с удовольствием, и потому для Честера не представляли интереса. Он прогуливался в саду у Букингемского дворца с одной лишь целью — по змеям определить к какому виду принадлежит лжекоролева Виктория. — Томас, — вздохнул Честер, тростью отодвигая в сторону корягу. Под ней лежала, свернувшись кольцами, экзотического вида чёрно-жёлтая тигровая змея. – Почему поцелуи лучших в мире женщин полны яда? Почему они не могут быть безобидными маленькими ужами? – он со вздохом ткнул змейку в бок, и она зашипела. — Окрас примерно тот же. – Милорд, – ответил дворецкий, которому Честер приказал нести свои недавние покупки. — Будьте уверены, в количестве яда вы переплюнете даже змея-искусителя. – Очень остроумно. Напомни, насколько я собирался урезать тебе жалованье? — С тех пор, как я перестал впадать в ужас от вашего истинного облика? Всего лишь на сумму моего заработка за десять лет. Честер закатил глаза. – Дева Мария, я с тобой слишком добр! – ...а она тоже существовала? — Во имя Всевышнего, я не настолько стар, чтобы её помнить! — Я поищу лекарство для улучшения памяти, милорд. Честер закатил глаза и стукнул тростью по коряге, потревожив ещё одну тигровую змейку. – Какое у тебя хорошее настроение, – вздохнул Честер. – Похоронил старшего брата и теперь думаешь как промотать наследство? – Думаю, что скоро наша мирная жизнь скрасится звоном свадебных колокольчиков, – улыбнулся дворецкий. — Викарий Карнон прибыла в Лондон. Честер скрипнул зубами. – Это не значит ничего, кроме обескровленных трупов в трущобах. – В том числе и вашего, милорд? Мы будем по вам скучать. — Ты можешь вставить шпильку и более изящно, – вздохнул Честер. – Ладно. Разобрались. Лжекоролева принадлежит к виду Notechis scutatus, и её яд отравит даже каменную статую. – Милорд, – вновь заговорил Томас. – Змеи ещё и заглатывают свою добычу живьём. Честер многозначительно промолчал. — А, пардон, спариваясь, обвиваются вокруг самца и съедают его. – Иногда я жалею, – ответил Честер. – Что в наш прогрессивный век мы перестали сжигать учёных на кострах. Он вскинул руку в перчатке и жестом приказал Томасу удалиться. Дворецкий, несмотря на всю свою язвительность, не смел ослушаться приказа лорда, и потому, откланявшись, отправился к экипажу Честера. Инкуб вновь окинул мрачным взглядом Букингемский дворец, пальцем расправив жабо. На самом деле, он планировал "сближаться" с королевой только в крайнем случае – если Астарот не насытится похотью других любовниц Честера. Теперь же, когда во дворце засела змея, ему и вовсе не хотелось рисковать собой и подставляться под ядовитые клыки. Проблема в Карнон. Честер вновь скрипнул зубами, вспомнив о прекрасной десятикрылой валькирии, которая когда-то давно стала первой женщиной, чей похотью долгое время насыщался инкуб. Развратная, лишённая робости и стыдливости, она наслаждалась как самим Честером, так и его демоническими способностями. А потом всё кончилось. Резко. Болезненно. И, как обычно это и бывает, невероятно глупо. Карнон мстительна. Впрочем, будь у неё мягкий, покладистый характер, она бы и не называлась валькирией. Честер коснулся амулета Кроули под одеждой и направился к главному входу во дворец. Как и любое строение, предназначенное для королев, Букингем имел множество тайных входов и выходов, которые соединяли хитрой сетью незаметных тоннелей все комнаты. Честер был частым гостем здесь, вошёл в доверие к местной прислуге, и потому знал некоторые хитрости, позволявшие ему ночью незаметно проникать к избранницам. Думая об этом, Честер улыбнулся своей обаятельной, острой как нож улыбкой. О, благочестивый викторианский век! Нет хуже наказания для инкуба! Нет сложнее испытания для него! Во дворце Честера встретили так, как он того и ожидал: слуги скалили зубы в вежливых улыбках, а служанки густо краснели и смотрели на него украдкой – одна из них не выдержала волнения и потеряла сознание. Честер лишь улыбнулся, окидывая каждую женщину долгим, изучающим взглядом. Скольких из них он познал? Достаточно, чтобы быть в курсе свежих сплетен высшего света и знать о каждом шаге высокопоставленных особ. Инкуб отдал слугам свои плащ и, забавы ради, направил свою потустороннюю энергию в печати, оставшиеся на телах некогда невинных служанок. И улыбнулся, услышав сорвавшиеся с губ сладкие, сдерживаемые стоны. Честер каждую секунду жизни наслаждался своей демонической природой. – Милорд Марволос, – поклонился Честеру командир королевской стражи. – Мы бесконечно рады вашему визиту. Честер хмыкнул. В словах командира слышалась такая сдержанная ненависть, что, будь Честер демоном другого вида, он бы сошёл с ума от перенасыщения. — Конечно, — ответил он, услышав за спиной шаги своей личной прислуги, принесшей его личные вещи. – Разве может быть иначе? В конце концов, я нужен вам куда сильнее, чем вы – мне. Командир не ответил, лишь едва заметно нахмурился в ответ на хамоватую ухмылку Честера. Честер грезил о том, чтобы этот закалённый в боях военный вызвал его на дуэль, но командир не поддавался на провокацию. Даже когда у его жены, сестры и дочери родились дети с подозрительно схожими выразительными чертами лица, никогда не принадлежавшими к их родовым особенностям. По правде говоря, Честер и сам терялся в количестве своих бастардов. Впрочем, с этой проблемой сталкивался каждый инкуб. Такова их природа, с которой они не в силах совладать. – Желаете присоединиться к полднику или осмотреть приготовленные для вас покои? — Покои, — бросил Честер, элегантно взмахнув ладонью. – Горячий чай, ванна, свежая рубашка – и Её Величество будет так же счастлива, как и я, во время нашего диалога. Служанки поспешно удалились исполнять его пожелания, а слуги стояли, ожидая дальнейших распоряжений. — Ах да, – улыбнулся Честер, вновь обдав командира ледяным взглядом. — Не передадите ли вы пару слов нашей возлюбленной королеве Виктории? — Что вам угодно, милорд? — Кровавая Луна грядёт, — ответил он. — Её Величество поймёт, уверяю вас. Командир лишь кивнул, ещё сильнее хмуря седые брови. Честер не был экспертом по оборотням, никогда не интересовался полузвериными тварями с их дикарскими обычаями. Знал лишь, что оборотни формировали небольшие стаи, что питались сырым мясом и под лунным светом редко контролировали свою звериную натуру. Было у этих дикарей и что-то вроде религии. Одни искренне верили в пришествие вожака – оборотня, который объединит все разрозненные стаи всех видов под своим началом. Другие же с ужасом ждали прихода Кровавой Луны – времени, когда оборотни начнут охоту друг на друга, когда зверь возьмёт верх над человеком, когда доступной пищи не останется. Честеру были чужды их страхи. Впрочем, оборотнем он тоже никогда не был. Лжевиктория вряд ли обрадуется такому размытому посланию. Но, по крайней мере, Честер даст ей понять, что в курсе её тайны. Инкуб не знал, чем обернётся для него подобное знание... Но даже все муки Ада не сравнятся с местью Карнон. Больше не медля ни минуты, Честер отправился в дворцовые покои, предназначенные специально для него. И первым, что он увидел, как только вошёл, было обилие аккуратно сложенных записок, просунутых под дверь. Честер уже знал их содержание. Это были милые, невинные и в какой-то степени неуклюжие признания в любви от служанок, которым терять было нечего, и которые были совершенно не против повторить свидание с Честером. Это хорошо. В этом есть своеобразная польза. Пускай, Честеру и не нравилось "входить в одну реку дважды", но его демонические способности требовали восполнения. В этом ему могла помочь любая женщина. Пускай их преданность и вызывала в нём раздражение и скуку. Честер снял перчатки, бросил их на туалетный столик и тут же ощутил, что находится в своих покоях не один. Он почувствовал запах терпких женских духов, пронзающий насквозь взгляд и густую, манящую похоть. Честер бросил в её сторону охотничий нож. Карнон без труда поймала его пальцами прямо перед лицом. — Как грубо. – С тобой иначе нельзя, – хмыкнул Честер и принялся набивать трубку табаком. — Чем обязан? Карнон вышла из тени. Она была одета в мужской бархатный плащ с высоким воротником, мужские брюки, высокие сапоги на низком каблуке. Своим внешним видом валькирия любила шокировать мужчин и приводить в ужас женщин. Длинные светлые она собрала в низкий пучок на затылке. Пять пар крыльев укрывали её плечи и спину — люди как правило не замечали, что второй плащ Карнон рос прямо у неё из спины. Честер окинул её долгим взглядом с ног до головы, раскуривая трубку. Карнон была невысокой, стройной, без внушительной мускулатуры. Улыбаясь, она, как правило, прятала острые клыки, с помощью которых разрывала вены и пила кровь. – Глава инквизиции всегда служит трону, – произнесла Карнон, обходя Честера, в ответ окидывая его таким же томным, игривым взглядом. – И защищает его от любого самовлюблённого ублюдка с наглой ухмылкой. Честер выдохнул клубничный дым в лицо Карнон, когда она коснулась лезвием ножа его лица. – Я тоже скучал, Карнон, — ответил он. – Но в этот раз я работаю. – Неужели? – она улыбнулась, присев на туалетный столик. – Ты в таком отчаянии, что стал зарабатывать телом? Он снова улыбнулся, глубоко затягиваясь, оттягивая время для ответа. Карнон всегда была острой на язык, всегда была строгой и страшно дисциплинированной. В то время как другие женщины подчинялись суровым нравам патриархата, Карнон могла скрутить и унизить любого, кто мог бы ей воспротивиться. Этим она всегда нравилась Честеру. Непокорная, волевая, строптивая, так непохожая на мягкотелых ранимых бабочек викторианского века. – Ты всякий раз, – выдохнул дым он. — Маскировала возбуждение за язвительностью. — А ты носишься за каждой юбкой, и что с того? – ответила она. – Что за работа, Марволос? — Почему ты просто не можешь поверить, что моя фабрика обеспечивает королеву платьями? – Фабрика? — ответила она, пальцем скользнув по жабо на груди Честера, по бриллиантовым пуговицам рубашки. – Тканью такого качества не воспользуются даже бездомные. Он улыбнулся, сжав её руку у себя на теле. – Так сорви её с меня. Карнон встретилась взглядом с Честером. Её глаза были светло-серыми, как зимнее небо, и невинными, будто у библейского ангела. Бледно-розовые губы, высокие скулы, вздёрнутые брови. Инкуб протянул руку и убрал Карнон за ухо выбившуюся из причёски прядь. Её кожа была горячей — валькирия проголодалась и ей требовалась свежая кровь. А вот Честеру требовалось нечто иное. — Твоя красота ослепляет Солнце, воительница. Она сощурилась. – А твои речи такие же ядовитые, как и поцелуи, Марволос, – она отдернула руку. – Кто тебя нанял и зачем? Честер пожал плечами. Ненависть Карнон к нему была такой интригующей и такой настораживающей. — Герцог. Он убеждён, что на троне сидит Лжевиктория – ламия, если точнее, и нанял меня, чтобы либо развенчать этот миф, либо избавиться от самозванки. Карнон вздохнула. Честер нахмурился, приготовившись к новой дозе унижения. – Не думала, что он так быстро лишится разума. – Миледи Тригаран, – хмыкнул Честер. — Твоя ненависть ко мне слишком сильно похожа на страсть. — Я не леди, — отмахнулась она. – Я викарий. И что же обещал тебе герцог, что ты согласился? Бордель? Морфин? Свою жену? Честер поморщился. — Невысокого же ты мнения об инкубах, Карнон. Разве по мне не очевидно, что для себя я выбираю только всё самое лучшее? Он вновь окинул Карнон красноречивым, беззастенчивым взглядом, больше всего внимания уделив её груди и стройным ногам. Для большего эффекта он направил в тело девушки слабый разряд похоти, после чего она поёжилась от странного напряжения, возникшего внизу живота. – К чему мне доступная любовь? – он приблизился, облокотился о столик таким образом, чтобы своим телом касаться тела Карнон. – Когда меня может обжечь страсть хищника? Честер медленно, неторопливо приблизился и оставил мягкий, но полный нежности поцелуй на жарких губах Карнон. Она не отстранилась, не оттолкнула его, лишь прерывисто вздохнула и закрыла глаза. Её ладонь поднялась по его животу к груди, задевая пуговицы, ненавязчиво расстёгивая их. Инкуб мягко прикусил нижнюю губу валькирии, заставил её разжать зубы и углубил поцелуй, пальцами вцепившись в светлые волосы. Карнон с шумом выдохнула и повалилась на туалетный столик под напором Честера. Её похоть звенела в воздухе, накаляла вены Честера, отзывалась в сердце сладкой мукой. Её тело было таким податливым, таким знакомым, таким манящим... А потом Честер содрогнулся, услышав тихий хлопок, ощутив резкую боль в шее. Карнон оттолкнула его, с победоносной улыбкой сжимая в ладони круглый медальон Кроули. – ...Карнон. – Викарий Тригаран, – улыбнулась она, встав на ноги, поправляя растрепавшуюся причёску. У Честера кружилась голова от её страсти, но внешне Карнон казалась совершенно безразличной. – Красивая безделушка, лорд Марволос. А будет ещё красивее, когда мы её переплавим в кресты для святой инквизиции. – Карнон, – скрипнул зубами он. – У нас общий враг. Лучше помоги мне с моим делом, и разойдёмся с миром. – Для начала докажи, что на троне самозванка, – отмахнулась Карнон, стуча каблуками по деревянному полу. – Докажи, что от такого богохульного отродия, как ты, есть польза. Если же ты ошибаешься, с тобой и нашим возлюбленным герцогом я увижусь в суде. И будь Август хоть трижды демоном, я увижу его тело на виселице. Рядом с твоим. Честер раскрыл было рот, чтобы ей возразить, но в этот момент Карнон наступила носком сапога на одно из любовных писем. – Ах да, – улыбнулась она. – Мои солдаты всюду. Тронешь хоть одну женщину – и можешь распрощаться со своим естеством, Марволос. Она вышла, так громко хлопнув дверью, что стены покоев Честера содрогнулись. – Я тебя тоже люблю, – процедил он. – Карнон.