Охотник на аристократок

При дворе Честер был далеко не единственным демоном. В огромной толпе скучающего высшего сословия инкуб точно знал, кто решил затеряться среди людей и мастерски притворялся человеком. Демоны чувствовали друг друга, несмотря на качественную маскировку. Глядя на другого себе подобного Честер всякий раз испытывал странную, ноющую тоску. Знакомы они были или нет, но все демоны связаны этим инстинктивным, сверхъестественным чувством. Как будто когда-то все они были сиамскими близнецами, но что-то давным давно их разлучило. Герцог Август Кентский тоже вызывал тоску, несмотря на то, как невыносимо он раздражал Честера. Август был мамоной, демоном жадности, и подобно тому как Честер мог соблазнить любую женщину, так и Август мог содрать три шкуры с любого зажиточного землевладельца. Честер имел несчастье пригласить Август поохотиться и теперь мучился от желания пустить стрелу из арбалета ему в глаз. – Мы достаточно далеко, – оглянулся Честер, обдав своими способностями окружавший его лес. Конь под ним напрягся, но быстро успокоился – животные вообще любили демонов и слабо реагировали на их способности. – Лишних ушей нет. Чего ты на самом деле хочешь, Август? Герцог хмыкнул, натянув удила, приказывая своему коню остановиться. Август выбрался на охоту с жалким охотничьим кинжалом, которым явно не умел, да и не хотел учиться орудовать. Высокопоставленной особе ни к чему в лишний раз пачкать руки в крови животных — этим пусть занимаются те, кто не умеет зарабатывать деньги. – Признаюсь, Честер, – начал издалека Август. Честер давно распознал этот приём мамоны: хочешь вытрясти из собеседника последние гроши — болтай как можно больше и не позволяй задавать вопросов. – Ты переплюнул всех моих сестёр и братьев. Чтобы инкуб поднялся так высоко в людском обществе, – он сплюнул. Наедине с другим демоном правила приличия исчезали. – Не в обиду тебе, но я привык считать, что место таких, как ты – в борделях. – Я не в обиде, – ответил Честер, вскинув арбалет. Он увидел подлетающего упитанного селезня и сейчас, по привычке, ждал момента для выстрела. – В борделе оказываются те, у кого нет ни мозгов, ни гордости. — Как грубо ты отзываешься о своих братьях и сёстрах. — Это правда. А на правду обижаться не стоит. Метким выстрелом он пробил птице грудь. Честер присвистнул, и его охотничья собака рванула за подстреленной дичью. – Так к чему ты клонишь, Август? — Да так, хочу выяснить, — скрипнул зубами герцог. – На что ты готов, чтобы засунуть руку в гнездо ядовитых змей? Честер перевёл на него взгляд. Август выглядел молодо, но его медовые глаза выдавали решительность, амбиции и жадность. Золотые волосы гладко зачёсаны назад, в чертах лица угадывались благородство и достоинство личности. Он был одет в чёрный приталенный китель с бриллиантовыми пуговицами. Охотиться в таком неудобно, но продемонстрировать своё богатство Август был обязан. – Что ты имеешь в виду? Август закусил губу, рассуждая над ответом. – Ты часто видишься с королевой Викторией? Честер невольно улыбнулся, потирая шею. На королеву у него были особые планы, с которыми он успешно справлялся: он приближался к недоверчивой царственной особе медленно, порой одаривая своими ласками её верных фрейлин. – Ближе к делу, Август. – Есть подозрения, – он сощурился, глядя на подбегающую с уткой в зубах собаку Честера. Инкуб спрыгнул с лошади и принял добычу из пасти пса, с благодарностью потрепав его по макушке. — Что на месте королевы оборотень. Честер на мгновение замолчал. — Один из наших? – Была бы она одной из наших, – нахмурился Август. – Я бы не волновался. К любому демону можно найти подход, а вот к ядовитой змее... Честер медленно приподнял бровь, глядя на Августа. – Герцог, а не повертеть ли мне тебя и твоё предложение на своём естестве? – Проси, что хочешь, но соблазни ламию и заставь её рассказать где королева. – А если Её Величество уже мертва? – Если так, – хмыкнул герцог. – То всё гораздо проще. Трон займёт либо мой наследник, либо... тело Виктории будет жить, а разум подчинится мне. Честер закатил глаза и запрыгнул верхом на коня. – Почему я? – Потому что ты силён, Честер. Ты единственный инкуб при дворе, — ответил Август, глядя в пустоту перед собой. — Потому что оборотни являют свою истинную суть, когда жаждут соития. И потому что ты воскрешаешь Астарот. Честер вздохнул. – Это так очевидно? – Медальон Кроули, – пожал плечами Август. – Я знаю, что он у тебя. Чувствую его воздействие. — Чего же ты его не украл? Август улыбнулся со всем возможным обаянием. – Тебе не кажется, что мамона – самый очевидный подозреваемый из всех, когда у тебя крадут дорогую безделушку? – он перевёл взгляд на лес, выдержав паузу. – Я избавлю тебя от долгов. — Как щедро, – произнёс Честер, вскинув арбалет. – У любой женщины в моём замке ты не встретишь отказа. — Ты просто само обаяние. Август закусил изнутри губу, глядя на добычу Честера, летящую среди ветвей. — Тебе не досаждают инквизиторы, лорд Марволос? – произнёс Август. — Ещё мой отец так сорвался на них, что долги моей семье их орден будет выплачивать до следующего тысячелетия. — Не стыдно зарабатывать на умственно-неполноценных? – Стыдно — не попытаться этого сделать, – он улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок. – Ты в курсе, что их теперь возглавляет Карнон? Рука Честера дрогнула, и арбалетный болт со свистом пролетел мимо цели. – Инквизиторы убивают вампиров... но сделали своим лидером валькирию?! — Она не горит на Солнце, – хмыкнул Август. — К тому же, десять крыльев придают ей заметный вес в обществе полоумных фанатиков, – он вновь выдержал долгую паузу. – Так что, Честер? Тебя защитить от нападок бывшей возлюбленной? Честер скрипнул зубами. – Теперь, в силу новых обстоятельств, смерть от яда ламии кажется для меня благословением Бога. Август улыбнулся, кивнул и поцеловал золотой крестик у себя на груди. — Да помолимся, чтобы Его благословение никогда тебя не настигло. Честер хмыкнул, окинув задумчивым взглядом окрестности. Его разум был всё ещё занят поиском добычи, и осмыслить поставленную перед ним задачу не представлялось возможным. С другой стороны, оборотни – существа такие же скверные, как и демоны. Пускай, их силы и зависят от лунных циклов, пускай питаются они человечиной и ведут первобытный образ жизни, но именно они способны на искреннюю, настоящую страсть. Быть может, похоть лжекоролевы, наконец, заставит Астарот очнуться от вечного сна? Честер закрыл глаза. Его демонический голод пробуждался и совсем скоро грозился свести инкуба с ума. – Проедемся до силков, герцог? — произнёс он, натягивая поводья. – С самого утра в них попалась довольно аппетитная добыча. Август хмыкнул в ответ, поняв намёк Честера. — Надеюсь, эта добыча особая, а не из простолюдинок. — На других я и не охочусь, — улыбнулся Честер. Он поправил широкополую шляпу и стукнул пятками по бокам коня, понукая животное идти вперёд. Псевдоофициальные встречи с другими демонами всегда заканчивались длительной, утомляющей оргией — как правило, с человеческими женщинами. Демоны с рождения отличались смущающей раскрепощённостью. В то время как люди пытались скрыть свои тела под одеждой, демоны предпочитали оголяться, тем самым показывая, что скрывать им нечего. Вскоре их взглядам открылось заманчивое зрелище: на длинном чёрном плаще Честера, красиво связанная по рукам и ногам, лежала леди Маргаретт в частично изорванном платье. Её одежду Честер изорвал ещё утром. Дело в том, что после знакомства с инкубом, у Маргаретт появилась странная тяга к телесным наказаниям. Её возбуждение усиливалось всякий раз, когда она смотрела, как её лорд-муж поднимал руку на прислугу. К сожалению, лорд был слишком благороден, чтобы сделать больно своей жене. Поэтому она нашла отдушину в Честере. Пару часов назад он отхлестал её кнутом, которым обычно слуги гоняли непослушный скот. С каждым щелчком дорогостоящее платье рвалось, обнажая кожу, на которой оставались алые следы; с каждым щелчком Маргаретт вздрагивала и вскрикивала, но, прижавшись всем телом к стволу дерева и обливаясь слезами, молила Честера продолжать. Сильнее всего её возбуждало, когда удар кнута приходился по округлым ягодицам и половым губам. После Честер связал её длинной верёвкой. Этим красивым, эстетичным узлам его научил инкуб, упорно называвший такое связывание экзотическим словом "шибари". Маргаретт внимательно наблюдала за ловкими, умелыми пальцами Честера, вглядывалась в его ухмыляющееся лицо, и от этого жар внизу живота женщины только распалялся. – Миледи Абердин, — хмыкнул Август, обдав обездвиженную женщину надменным взглядом. Честер также вставил ей в рот кляп, лишая возможности закричать и позвать на помощь. – Вы же в курсе, зачем вы здесь? Маргаретт кивнула, тяжело дыша, содрогаясь всем телом. В своё время Честер уже оставил у неё на лобке заветную печать, и с её помощью заставил леди томиться от мучительного удовольствия. Её возбуждение то усиливалось, то слегка ослаблялось, то становилось сильнее вновь. И, судя по тому, как она ёрзала, как натягивала верёвку на клиторе и каким взглядом смотрела на Честера, ей не терпелось вновь оказаться в его объятиях. Честер спрыгнул с коня и отправил его пастись на поляну неподалёку, Август поступил точно также. Псу инкуб приказал охотиться. – С каких пор тебя смущают чужие взгляды? – хмыкнул Август. – Они смущают миледи. Честер улыбнулся. Однажды он взял Маргаретт прямо во время королевского была на широком балконе. Она была против, неохотно отбивалась от его ласки, но в конце концов ее так возбудил риск быть опозоренной, что она кончала слишком бурно и слишком часто. Честер опустился перед ней на колени и сжал вывалившуюся из корсета грудь, стиснул ногтями сосок, потянул вверх. Маргаретт выгнулась и простонала, закатив глаза. Её бледно-голубое, изодранное в клочья платье практически ничего не прикрывало. Август улыбнулся, опустился на плащ и звонко шлёпнул леди по ягодицам. Маргаретт хныкнула, вцепившись зубами в кляп, но сопротивляться грубости двух мужчин была не в состоянии. – Мне нельзя плодить ублюдков, лорд Марволос, — произнёс герцог, скользя пальцами вдоль тела женщины, забираясь под тугие верёвки. Маргаретт содрогалась от каждого прикосновения. — Как поступите? Честер поднял взгляд на лицо Маргаретт и снял с неё кляп, после чего крепко сжал нижнюю челюсть женщины. — Смочи нашего глубоко уважаемого герцога как следует, и он щедро отблагодарит тебя прямо в анальный проход. Она заёрзала, и в её глазах появился загадочный, игривый блеск. С этой женщиной Честер был знаком уже так давно, что не осталось того искусства плотской любви, которому он бы её не научил. Честер помог ей подняться, посадил на корточки. Бёдра Маргаретт были крепко привязаны к голеням, так что её приходилось придерживать, чтобы она не упала. — Прошу, мой возлюбленный герцог, – простонала она, глядя на Августа с нескрываемым желанием. — Используйте меня! Унижайте меня! Честер рассмеялся, погладив Маргаретт по вьющимся чёрным волосам, убирая их назад. – Я хорошо надрессировал миледи. — Ну надо же, – улыбнулся Август, поднявшись, расшнуровывая брюки. – А в свете миледи Абердин – сама невинность. Она обхватила губами разгорячённую головку и зажмурилась, когда Август погрузился в её рот на полную длину. Герцог всегда был крайне нетерпелив. В этот же момент Честер осторожно, мягко ввёл два пальца в анус женщины. Она содрогнулась, напряглась, попыталась отстраниться, но верёвки мешали ей. Глаза мамоны вспыхнули бледным золотистым светом. Он двигался медленно, неторопливо, но то зрелище, что открывалось его глазам, было действительно завораживающим: благородная леди, сладко стонущая от желания и старательно сосущая его член. Честер наблюдал эту картину столько раз, что успел к ней присытиться. Пальцами он совершал неторопливые толчки, загибая их внутри, тем самым подготавливая её для анального соития. Маргаретт жмурилась и ёрзала, пытаясь сосредоточиться на чём-то одном, но оба демона были жадными до внимания и просто не давали ей передышки. Август наслаждался её ртом и губами, Честер ласкал её сзади, попутно стискивая пальцами соски, сдавливая горло и без конца используя энергию печати. Честер хмыкнул. Верёвки, сдавившие промежность Маргаретт, были насквозь мокрыми. – Мххмммммф, – вырвалось из горла Маргаретт. – Миледи, – улыбнулся Честер. – Вы смущаете герцога своей распущенностью. – Хамффф... Честер прикрыл глаза, чувствуя, как концентрированная, выдержанная похоть наполняла теплом его медальон. Однако этого было мало. Блестящая безделушка жаждала удовольствий, жаждала сильных и едва ли не безумных женских оргазмов. Впрочем, и сам Честер жаждал того же. По щекам Маргаретт текли слёзы, слюна из раскрытого рта текла по подбородку, капала на грудь. Следовало отдать этой женщине должное – все требования Честера она исполняла с завидной самоотдачей. Хмыкнув, Честер вынул пальцы и ладонью грубо шлёпнул Маргаретт по ягодице. Она вздрогнула и издала глухой, сдавленный стон. — Миледи Абердин готова? – нахально ухмыльнулся Август, глядя на Честера. Его взгляд был затянут поволокой, и глаза сияли чистым золотом – порой демоны выдавали свою истинную суть, когда подвергались сильным эмоциям. Он сжал разгорячённый член рукой в перчатке и шлёпнул им по щеке женщины. – Более чем, герцог Кентский. Честер с жаром выдохнул, проведя языком вдоль шеи Маргаретт, стискивая её крепкие, упругие груди. Не мешкая, он рывком развернул женщину лицом к себе и вошёл в неё меж тугих верёвок так резко, что она вскрикнула. Второй толчок заставил миледи сильно напрячься, а после третьего Честер почувствовал вспышку энергии, от которой у него потемнело в глазах. Маргаретт задрожала в его руках, закусив губу. Её тело было до того напряжённым и изнывающим от сладкой муки, что она постепенно теряла связь с реальностью. Для определённого типа женщин секс с инкубом был сродни воздействию наркотического вещества. Маргаретт и сама не знала, почему ей было так хорошо именно с Честером, а не с лордом-мужем. Она испытывала такое наслаждение, что поначалу и не ощутила боли от члена Августа. Он вошёл в её анус глубоко, грубо, резко, ладонями стискивая её ягодицы. Честер хмыкнул, откинувшись назад и совершая не менее сильные толчки. Каждое его движение сопровождалось грязным, влажным хлюпом и громкими, болезненными стонами Маргаретт. Честер чувствовал как двигался Август сквозь влажные, тесные стенки, однако всё его внимание было сосредоточено на Маргаретт. Она изгибалась, натягивая верёвки, пыталась отстраниться от резкого и грубого Августа, но натыкалась на Честера, который упивался её мучительным, порочным удовольствием. Он надавил на свою печать, пальцами стискивая и оттягивая клитор. – Мгах! – вновь вскрикнула Маргаретт, закусив губу, пытаясь совладать с собой. – Джен... джен... тльмены! Будьте... добры! Ах..! Не так... не так грууууубо! Но её замечание было проигнорировано. Тело Маргаретт содрогалось от сильных толчков обоих мужчин, её грудь подпрыгивала перед лицом Честера, по ягодицам порой звонко шлёпал герцог. Шумные вздохи демонов плавно переходили в томные стоны, а потом и в глухой рык – когда оба приближались к желаемой кульминации. А поздней ночью, когда Честер прибыл на знакомое кладбище и устало рухнул на соседнюю каменную плиту рядом с могилой своей богини, он содрогнулся от нездешнего, далёкого звука. Что-то загрохотало. Что-то отозвалось из подземных глубин одним сильным ударом сердца. Честер от неожиданности так сильно вздрогнул, что повалился назад и испачкал в грязи свой новый, недавно пошитый плащ. Однако он не обратил на это никакого внимания. Ведь, когда он поднял взгляд на каменную статую, возвышавшуюся над могилой Астарот, то увидел долгожданные, желанные изменения. По прекрасному лицу белоснежного изваяния пошла глубокая чёрная трещина.