Наедине с ним...

       Проходит около двух недель, сентябрь иссякает и гаснет во мраке прошлого, уступая октябрю. Родители давно вернулись из отпуска, я уже успел устать от учебы в выпускном классе и поставить крест на оценках, а загадочный маленький паренёк по имени Фрэнк больше не пишет мне, и его лицо расплывается в моей памяти, превращаясь в смесь нечётких цветных пятен. Всё просто возвращается в норму.        У меня портится настроение каждое утро, стоит мне только перейти порог школы, я с трудом подавляю позывы агрессии, когда очередной учитель с надменным видом пророчит мне судьбу наркомана, падали этого мира и просто несостоявшегося в жизни неудачника из-за того, что я на две минуты опоздал на урок (О, боже! Ну какая же я шваль! Как меня земля вообще носит? Как я позволяю себе смотреть в глаза матери после такого, ведь урок информатики в социально-гуманитарном классе это самый важный урок из всех! Что я буду делать со своей жизнью, если не научусь делать таблицы в Excel?!). И всё же, я люблю это место. Я так люблю приходить в класс и видеть как сонные недовольные лица постепенно заполняют залитое холодным осенним солнечным светом пространство кабинета, люблю подслушивать забавные драматичные разговоры одноклассников об отношениях, домашних вечеринках и покупке алкоголя.        Они просто дети, которые пытаются казаться взрослыми. Они просто дети, которые думают, что взрослость проявляется в покупке сигарет и потери девственности, но сколько бы литров пива они ни выпили, сколько бы не пытались выставить себя самостоятельными, они остаются детьми. И я тоже. Иногда меня накрывает паника от упоминания взрослой жизни. Я ребенок, я не смог повзрослеть, я в этом признаюсь. Не поймите меня неправильно, мне интересен мир взрослых, мне правда интересно было бы быть самостоятельным и решать всё самому, проводить дни за работой а вечером заходить в продуктовый, чтобы купить макароны и курицу к ужину. Мне хочется быть взрослым, но я боюсь. Естественно тебе страшно брать ответственность за свои действия и жизненные выборы, когда всю жизнь тебе твердили «ты ещё слишком мал для этого», «да ты же ещё ребенок», «вот вырастешь и будешь сам всё делать» и другую чушь, а потом в один момент заставляют тебя выбирать дело всей твоей жизни, выпинывая из-под своей опеки со словами «теперь ты сам по себе». Я боюсь ответственности, я боюсь сделать что-то не так и подвести других людей, боюсь ошибиться и потратить свою жизнь на вещи, которые мне совсем не нравятся. Я боюсь. Но, даже несмотря на страх, я очень хочу этого, я желаю взрослой жизни, я желаю сталкиваться с трудностями и самостоятельно решать их, я желаю быть героем своей собственной истории. Жаль, я не знаю как…        Шум в классе стихает и громкий голос учительницы вырывает меня из облаков собственных мыслей. Рядом со мной усаживается Эшли, а прямо за ней Крис, её лучшая подруга. Не думаю, что эти девочки бы сели со мной по собственному желанию, но они не возражали, когда наш классный руководитель огласил поимённую рассадку в классе. Я совсем немного знаю об этих девчонках, только то, что Эшли чередует занятия спортом с алкогольным угаром, а Крис хочет стать президентом школы. Иногда мы разговариваем о школе или я просто слушаю рассказы об их увлекательной внешкольной жизни. Иногда мне так хочется рассказать им подобную историю, только проблема в том, что у меня таких историй нет. Я иногда выпиваю с Рэем и Джошем, нашим общим другом, но не более.        — Боже, Джи, ты вообще видел мои синяки под глазами? Насколько плохо всё выглядит? — Спрашивает Эшли. У неё и вправду есть синяки, но они остаются незаметными под горой веснушек и шторой растрёпанной волнистой рыжей чёлки. Её волосы цвета спелого апельсина завязаны в аккуратный конский хвост, и если честно, она выглядит как диснеевская принцесса, недавно узнавшая о фитнесе (в хорошем смысле).        — По моему скромному мнению, они незаметны. Осталось надеяться, что так же считает и историчка. — Улыбаюсь я, указывая на учительницу.        — Да ей то плевать, а вот классрук может и доебаться. Опять начнёт свою муть про «то есть ночью вы не спите, а в школу приходите без домашней работы, мисс Дженнет? Вы хоть знаете, как называется такое поведение?» — Эш делает паузу и смотрит на Крис, после чего они вместе нахмуривают брови и, имитируя хриплый старческий голос, сердито и серьёзно произносят «Мор-ги-наль-но-е!!!», после чего мы все втроем начинаем тихо хихикать.        — Да блин, эти учителя реально ведут себя так, как будто им самим никогда не было семнадцать лет! — Продолжает разговор Крис. — Ну, типа, да, учёба важна и бла-бла-бла, но, блять, мне семнадцать, естественно я хочу гулять с друзьями и тусоваться! — Она недовольно выдыхает через нос и отворачивается к окну. Её пепельно-белые волосы впитывают в себя солнечный свет, который отражается в её светлых голубых глазах, и на секунду создаётся ощущение, что она вся сияет, будто бы состоит из света.        — Золотые слова… — Поддерживаю я Крис, после чего устало разваливаюсь на парте и впервые за урок пытаюсь вслушаться в слова лекции о правлении Карла Пятого.

***

       Часы отбивают наступление четырнадцатого часа (ну или же второго часа после полудня, как говорит мама), оповещая об окончании учебного дня. Я, Крис и Эшли выходим на задний двор здания. Моя рука уже поднимается вверх, готовая помахать девчонкам на прощание и втыкнуть наушник в ухо, как Эшли сообщает Крис, что сейчас сюда подойдёт её парень. Из подслушанных разговоров я знаю, что парню Эш уже есть восемнадцать, а потому я делаю шаг вперед и робко спрашиваю, не будет ли у её парня пару лишних минут купить мне сигареты. Эш одобрительно кивает, а уже через минуту в наш кружок юных сплетниц врывается гвоздь программы — высокий брюнет спортивного телосложения. Кажется, его зовут Юджин или типо того. Мы вчетвером заходим в магазин, Юджин (я реально надеюсь, что его так зовут, иначе мне будет реально неловко перед Эшли) делает своё дело за считанные секунды, и мы расходимся как в море корабли.        Свежий осенний воздух кажется отдельным сортом какой-то вкусной еды, я вдыхаю его, пытаясь пропитать им все свои лёгкие, пытаясь засунуть его в свой желудок вперемешку с сигаретным дымом. Кончики пальцев неприятно мёрзнут (ну да, а чего ты ещё ожидал, покупая перчатки без пальцев, гений?), оповещая о том, что мне пора домой. Я шумно выдыхаю последнюю затяжку и начинаю свой шаг.

***

       Знаете, так всегда происходит. Ты стоишь на пороге школы в два часа дня и думаешь, что у тебя ещё целый день впереди. Ты представляешь как вот-вот сейчас придёшь домой, сразу же сделаешь все уроки, поиграешь в компьютерные игры, порисуешь в своём потрёпанной скетчбуке впервые за пару месяцев, может быть даже приберешься в комнате в конце концов. А потом ты перешагиваешь порог квартиры, и тебе больше ничего не хочется. Ты с трудом снимаешь обувь и тяжёлое теплое пальто, проходишь в комнату и тупо падаешь на кровать, где тебе предстоит провести в прокрастинации следующие несколько часов до прихода родителей. Ты перешагиваешь порог квартиры, и тишина противно давит тебе на мозги. Ты перешагиваешь порог квартиры, и её мрак поглощает тебя…        День сменяется вечером, а я остаюсь всё таким же ни на что не способным. Родители наконец возвращаются, я обнимаю их и помогаю разгрузить продукты из магазина. Они спрашивают меня как дела, я отвечаю, что всё хорошо, и задаю тот же вопрос, получая тот же ответ. Хорошо. Всё хорошо. Мы расходимся по своим комнатам, мы возвращаемся во мрак.        Этот день так похож на все другие, этот день и есть вся моя жизнь. Так проходили дни до этого, так пройдёт и следующий день. По крайней мере, я так думал, пока на мой телефон не пришло сообщение:        madrat: хочешь погулять?