Тысяча строчек

      – Идём! Сегодня столица нуждается в двух придурках, как никогда.       Смешок Антона раздался в подъезде тихим эхом.       – Этот обряд посвящения... Ты придумал его только что? – обернулся он.       – Нет, конечно, – спокойно возразил Арс, хлопнув дверью. – Неописуемые, умопомрачительные московские тусовки. Только так.       – Метро и бар ещё ладно, – рассудил Антон. – Но что надо кричать с балкона?       – Всё узнаешь, – улыбнулся Арс, – не торопись.       Пока Антон спускался по ступенькам, Арс бодро и весело похлопывал его по плечу. Начало января встретило их тусклым, безжизненно-серым небом и развороченным на дорогах снегом. Трудно было сказать, где сейчас солнце – настолько плотными были затянувшие небо бледные облака.       Людей в метро оказалось совсем немного. Пока длинный эскалатор тащил их вниз на своих потрёпанных металлических позвонках, Арс наблюдал за тем, как вставший ступенькой ниже, тем самым сравнявшийся с ним в росте Антон крутил головой, рассматривая исцарапанные, надышавшиеся многолетней суетой стены. Стены, которые никогда не видели солнца.       Что люди могли делать в январские праздники здесь, в метро? Одни наверняка спешили на работу. Другие, скорее всего, возвращались от родственников, домой, разъезжались каждый по своей норе. И что делали они с Антоном? Собирались просто бесцельно кататься по кольцевой. Как много здесь, в этот час, таких же придурков как они?       Метро – царство сквозняков и шума. Арс спускался сюда редко, делая ставку на машину, пускай и рискующую угодить в часовые пробки. Подземелье, пусть и превосходно приспособленное для быстрого передвижения, зачастую угнетало его скоплением людей. Сквозняки то и дело подхватывали волосы Антона. Он запустил в них пальцы, зачесал назад, но те вскоре упали на его лоб непослушными прядями.       Они нырнули в подлетевший к перрону с громким гулом поезд и выбрали ближайшие сидения в почти пустом вагоне. Арс достал телефон.       – Я читал ту статью про поэта, – сказал он, ткнув по экрану пальцем. – К той инфе, что ты мне показывал, прилично добавилось.       – Ну да, – усмехнулся сидящий рядом. – Не только я ищу инфу. А плюс к тому, после меня текст вычитывают и редачат ещё несколько человек. Я ж новичок.       Арс бросил на него быстрый взгляд.       – От твоего стиля там почти ничего не осталось.       – Так и должно быть, – легко пожал плечами Антон. – Так работает журналистика. У неё нет души, как у… художественной литературы, например. Есть инфа, которую нужно донести максимально понятным и простым языком.       Какое-то время Антон пристально всматривался в непроглядный мрак по ту сторону окна вагона и едва заметные, пляшущие провода, что тянулись вдоль тоннеля. Арс прищурился и взглянул на его профиль. Казалось, Антон был загипнотизирован скоростью и бесчувственным, строгим устройством тоннелей метро. Арс улыбнулся и заговорил:       – Ты знал? То, как ты пишешь, кардинально отличается от того, как ты говоришь.       Антон отвлёкся от противоположного окна, скосил взгляд на сидящего рядом, и на его губах заиграла удивлённая улыбка.       – А надо быть Львом Толстым наяву?       – Нет, – качнул головой Арс и добро улыбнулся. – Конечно, нет… Но ты и правда неплохо пишешь. Я не фанат журналистики, но фанат текста. И если была бы возможность почитать то, что сохранило бы твою манеру…       – Хочешь сказать, что мне надо податься в художественную литературу? – перебил его Антон.       – Нет, – качнул Арс головой, теперь и сам взглянувший в противоположное окно. – Я знаю, что тебя это не особо интересует.       Антон задумчиво скривил губы и бросил взгляд на открытую дверь вагона, окоченевшего на положенной станции в секундном ожидании пассажиров.       – Сочинять – нет, а читать… Смотря что, – продолжал Антон. – Короче, мне больше нравится искать инфу. Нравится снимать обёртку тайны с того, что неизвестно обычным людям. Нравится вариться в новостях, какими бы хуёвыми они ни были. Нравится быть в курсе дел, которые знаю пока только я.       – Странно, да? – выговорил сидящий рядом Арс.       Антон вопросительно взглянул на него, и тот договорил:       – Какая пропасть лежит между писателями и журналистами. И те, и другие имеют дело с текстом, но какие разные у них цели.       – Ну да, – хмыкнул Антон и улыбнулся. – А ты что, шаришься по нашему сайту?       – А то. Это первый новостной сайт, куда я заглядываю каждый день.       С этими словами он повернул экран своего телефона к Антону и спросил:       – Что из этого твоё? К чему ещё ты приложил руку?

***

январь, 2022       Арс было подумал, что Антон с алкоголем на «ты». По крайней мере, так ему показалось сначала. Но язык у этого парня вскоре начал заплетаться, и все усилия Антона уходили теперь на попытки сосредоточиться и держать себя в руках. Его взгляд стал неясным, очаровательно глупым и счастливым. Таким мог быть человек, в одно мгновение вернувший всё, что терял на протяжении нескольких лет. Этот взгляд граничил с безалаберностью сумасшедшего, но в поведении Антон поменялся мало. Лишь некоторые слова давались ему теперь с трудом, а мысль, не успев закончиться, тормозилась и подвисала, как готовый вот-вот накрыться компьютер.       Из колонок стереосистемы бара мягко сыпал ненавязчивый блюз вперемешку с джазом, стыкуясь порой даже с классикой. Подперев голову рукой, Антон, почти улёгшийся на барную стойку, рассказывал о том, как вписался в коллектив, как «въезжал» в курс журналистского дела, как осваивался там, откуда ему скоро предстоит уехать. Да, сменить отдел, но, по сути, начинать всё заново. Арс хотел было спросить, зачем такие жертвы, но не стал: такой вопрос мог поставить собеседника в тупик. Арс был тактичен. И эту тактичность не вышибет из него ни алкоголь, ни что другое.       Он почти потащил Антона, так быстро и естественно освоившегося в баре. Куда бы ни пошёл этот парень, где бы ни появился, казалось, он вписывался в любое место, обстановку и общество. И не потому, что подстраивался под окружающих, а потому что был открыт ко всему новому, смотрел на мир без предрассудков и был искренним и непредвзятым.       Спускаться в метро, где они накатали до этого без малого час, ни тому, ни другому не хотелось. Выбор пал на такси. Они без проблем доехали по пустующим ночным дорогам до дома.       Будучи устойчивым к алкоголю, но не лишённым при этом возможности пьянеть, Арс почему-то вдруг всерьёз загрузился по поводу того, что всегда пропускал Антона вперёд. Всё это время, куда бы они не пошли, Антон шёл перед ним: будь то двери поезда в метро, эскалатор, вход в бар или, как сейчас, ступеньки пыльного подъезда. Арс то и дело смотрел в его спину, затылок, покачивающиеся в такт шагам ладони. Он запоминал походку Антона, его манеру оборачиваться, его подрагивающие в смехе плечи. Значит ли это то, что он готов во всём ему уступать?       В нём говорил алкоголь. Он настолько заморочился над, казалось бы, такой ерундой, что вскоре ткнулся носом в чужое плечо и даже прихватил своим ботинком подошву чужой обуви. Арс ожидал какой угодно реакции, но не такой. В тишине подъезда раздался глупый смешок. Антон обернулся к нему и, скосив на него туманный, насмешливо-счастливый взгляд, выговорил:       – Что? Совсем размотало, голубоглазка?       Арс потёр ушибленный нос и поморщился.       – Да я получше тебя буду, дружище, – лукаво усмехнулся он и поднял голову.       Арсу чертовски нравился тот взгляд, какой был направлен на него сейчас. Он мог пересчитать по пальцам те моменты, когда трахался со своим любовником и смотрел бы ему в глаза. Это было чем-то личным. Всё равно, что вывернуть настоящего себя перед кем-то ещё, отдать все свои достоинства и недостатки на суд другого человека. А был ли Арс со своим любовником настоящим? С этим человеком, с кем, кроме секса, у него не было ничего общего.       Арс пошарил по карманам, выудил ключи и открыл перед Антоном дверь. Тот скользнул в квартиру, снова на ходу сбросил с себя обувь и, не снимая пуховика, зашагал к балкону.       – Что там надо кричать, говоришь? – заговорил он из комнаты. – Давай покончим с этим обрядом посвящения, пока я не вырубился к херам.       Какие только мысли не сваливались сегодня в голову Арса. А в эту секунду он почему-то решил, что, если сейчас же не остановит Антона, тот выскочит на балкон и, перевалившись через бортик, полетит вниз. Не успев снять с себя куртку, он поспешил с этой мыслью вслед за Антоном.       Открывший балконную дверь и застывший на месте встречи тёплого и холодного воздуха Антон завис как воин перед началом битвы. На его глазах медленно и в то же время быстро запотевали окна, отвыкшие от тепла. С таким видом мог выйти из криокамеры главный герой какого-нибудь фэнтези, пролежавший в запредельно минусовой температуре немыслимое количество лет, а теперь совершенно не понимающий, в чём тут дело.       Чужой голос, прозвучавший за спиной, вырвал Антона из его хаотичных мыслей, цепляющихся друг за друга.       – Пошло. Всё. Нахуй.       Антон растерянно обернулся на голос и взглянул на стоящего перед ним. Арс улыбался. Тепло и беззаботно.       – В смысле? – качнул головой Антон. – Вот это нужно крикнуть? Ты с ума сошёл?       – Я? – весело возразил Арс. – Да в этом мире все сошли с ума. И Москва, и вся грёбаная Россия. Скажешь, нет?       На лице Антона мелькнула какая-то мысль, вскоре ярко сменившаяся на безалаберное, беспричинное и по-ребячески искреннее веселье. Так обрадовался бы своей первой четвёрке двоечник.       – Согласен, – обаятельно улыбнулся Антон и, шагнув на балкон, высунулся в окно.       Он осмотрительно взглянул по сторонам. В свете уличного фонаря кружили мелкие снежинки. Сколько было сейчас времени? Одиннадцать часов? Двенадцать? Час ночи?       – По!.. – выкрикнул он и вдруг умолк, быстро пригнувшись.       «Там женщина идёт» – прочитал по чужим губам Арс. Но этого парня можно было взять на слабо одним только взглядом. Стоящий в проёме Арс бросил на него притворно-насмешливый, будто осуждающий за нерешительность взгляд, и Антон быстро поднялся, схватился пальцами за бортик, снова высунулся в окно и закричал.       – Пошло! Всё! Нахуй!       Метнувшись прочь от окна, Антон рассмеялся и согнулся пополам. Он запрокидывал голову в несдержанном смехе, хватался за живот, пытался закрыть рот руками. В нём говорили отголоски воспитания: шуметь ночью было плохо. Шуметь ночью было весело. Шуметь в новогодние праздники было почти законно. И сейчас ему было, в общем-то, глубоко насрать.       Арс схватил его за руку и потащил в квартиру.       – Иди сюда, балбес, – смеялся он вместе с ним.       Громыхнула быстро закрывшаяся балконная дверь, стукнули о пол коленки – ноги не удержали Антона. Он несдержанно хохотал, а вскоре и вовсе завалился на спину, растянувшись на полу. Устало плюхнувшись на пол рядом с ним, Арс схватил его за ворот пуховика.       – Тебя вообще… – выговаривал он в перерывах между смехом. – Нихрена не учили снимать… верхнюю одежду?       Но ответа не последовало. Антон лежал с прикрытыми глазами и, немного успокоившись, посмеивался теперь тихо и устало. Он легко прикоснулся к чужим рукам, держащим его за ворот. Арс расстёгивал на нём пуховик, как в первый раз, когда его спящий на ходу интернет-друг был у него. За движением его рук последовали и чужие пальцы, зацепившиеся за них как опоздавший на поезд разгильдяй.       – Слышь, – выговорил Антон с колкой усмешкой. – А сам-то. Пример для подражания.       И был прав: «обвинитель» и сам был в куртке. Антон приподнялся и несильно пихнул Арса в плечо, сам выпутался из рукавов пуховика и, уперев ладони в пол, с неимоверным усилием поднялся. Пока его мотало из стороны в сторону, а глаза сонно слипались, он забросил куртку на ближайший стул, стащил с себя свитер, оставшись в футболке и джинсах, и завалился на диван.       – Ложись на кровать, слышишь? – позвал Арс, до сих пор растерянно сидящий на полу.       – Неа, – сонно буркнули ему в ответ. – Спи, где спишь. А мне и тут норм.       – Какой принципиальный…       – Арс, – позвал тот.       – М?       Больше ему ничего не сказали. Антон лежал на диване, уместив голову на подлокотнике. Одна рука одиноко и беспечно свисала с дивана на пол. И несколько секунд Арс, сидящий на полу возле него, молча рассматривал тонкие пальцы, на каждом из которых было по кольцу.       Он тихо встал, шатнувшись как Антон минутой раньше, снял с себя куртку, разделся до трусов и вернулся к спящему. Осторожно запустил пальцы под шею Антона и приподнял его голову, подпихнув под неё подушку. Он поднял лежащую на полу ладонь и несколько секунд сжимал её в руке, рассматривая шероховатые, обветренные на морозе костяшки. Вернув спящему беспечно забытую руку, Арс накрыл его одеялом, выключил свет и нырнул в свою кровать в одних трусах, отвернувшись к стене. Сон схватил Антона первым, а теперь подбирался и к нему.       Как только Арсу показалось, что он вот-вот провалится в долгий, пьяный сон, он расслышал позади шорохи. Лежащий на диване в нескольких метрах от него зашуршал одеялом. В тишине раздался тихий треск ткани. Похоже, Антон снова влезал в собственный свитер, так легкомысленно снятый им совсем недавно. Эта процессия закончилась шумным, уставшим вздохом и каким-то смутным, финальным «блять». Найти в темноте чужой квартиры свой свитер, брошенный где-то наобум, надеть его, будучи одной ногой во сне, а другой – в пьяном тумане, – почти подвиг.       Антон утих, но ненадолго. Едва Арс снова стал проваливаться в сон, он услышал чужие шаги и почувствовал, как прогнулась его кровать под чужим весом. Антон приподнял одеяло, забравшись под него всё с тем же уставшим вздохом.       – Может… зря… я, – срывалось непонятное и сонное с его губ, – в Москву… дубак… пиздец. А как я… буду здесь…       С этим неразборчивым лепетом он закинул ногу на лежащего к нему спиной Арса и снова вздохнул – недовольно и устало. Арс уловил этот выдох на своём затылке. Быстрый и прохладный он сменился на ровное и тёплое дыхание.       – Включить обогреватель? – тихо спросил Арс, не оборачиваясь.       Но тот ничего ему не ответил. Было ли это сознательной выходкой или пьяной прихотью, Арс не знал, но догадывался, что последнее. Антон не забрался бы к нему под одеяло и не закинул бы на него ногу, будучи трезвым. Ровное дыхание спящего какое-то время грело шею Арса. Он осторожно взял чужую ногу, медленно перевернулся на спину, и та оказалась теперь на его животе. Абсурд. В то время как Арс был в одних трусах, Антон – в футболке, свитере и даже джинсах. И кто из них был не в ладах со своим телом? Над кем из них неудачно пошутила природа? Или они, со своими крайностями, оба не в порядке?       Повернув голову к Антону, он поймал чужое дыхание на своей щеке. Оранжевый отсвет уличного фонаря нарисовал в темной зимней ночи ресницы спящего, уголок его брови и несколько прядей русых волос. Арс протянул руку к его шее, дотронулся до неё, прошёлся до затылка, осторожно покрутил в пальцах чужие волосы. И едва коснулся его уха, ресницы Антона дёрнулись, а ровное дыхание оборвалось. Арс быстро убрал руку и отвернул голову, закрыв глаза. Через минуту ровное дыхание спящего восстановилось.       Арс уставился в тёмный потолок. За окном под колёсами подъехавшей к дому машины захрустел снег. Свет белых фар пробежался косыми лучами по потолку и стенам, задел книжные полки и остановился на металлической стойке с пластинками. Прикрыв глаза, он осторожно взялся за ногу Антона, лежавшую на его животе, и какое-то время задумчиво водил по ней пальцами. Слушал ровное дыхание у самого уха. Трогал грубую ткань джинсов на коленном сгибе. Она зашуршала под его пальцами, когда он поднялся выше, к ягодицам.       Если у кого-то и была железная выдержка, то у него. Он убрал руки и снова повернулся к Антону спиной. Всё, чего ему хотелось сейчас, так это поскорее уснуть. Вытряхнуть мысли и желания из головы, как мусор из корзины, и просто уснуть. Но перед тем, как провалиться в сон, он дал последнюю слабину, придвинувшись к спящему позади него почти вплотную.       Ему снилось, как Антон смущённо, но настойчиво держал его за бёдра, как обнимал сзади, как обвивал руками его талию, как прижимался к нему членом, уместив подбородок на его плече. Не выдержавший напора этой притягательной настойчивости Арс наклонился вперёд, схватившись за край стола. Он почувствовал на своей спине кончик чужого носа. Антон вёл им от самой шеи, вниз, вдоль позвоночника, забирался пальцами под его футболку, нервно и торопливо пытался расстегнуть на его бёдрах ремень.       Во сне у Арса перехватывало дыхание и с одним таким резким вдохом он проснулся. Яркий зимний свет ударил ему в глаза. На краю кровати спиной к нему сидел уже проснувшийся Антон. Спокойно расставив ноги и расслабленно облокотившись о свои коленки, он молча смотрел в пол. На нём были всё те же джинсы и свитер, которые вчера так и не помогли ему согреться. О чём он думал, было пугающей загадкой ровно до тех пор, пока он не выговорил:       – Эй, голубоглазка. А что я тут забыл?