Простые сложности

Когда Наруто было больно, он слушал музыку.

Саске же в такие моменты её создавал.

      Птицы находились в фазе быстрого сна, а кондиционер в который раз пищал, входя в режим покоя, после остужения помещения до нужной отметки температуры, когда в тихой комнате раздался звонок телефона. Первые строчки песни «Somebody that i used to know» оповещали вызываемого о том, что звонит брат, для которого рингтон был выбран специально. Нехотя оторвав голову от чёрной и, как сейчас казалось, столь мягкой наволочки, парень предпринял пару попыток приоткрыть тяжёлые веки, но ни одна из них не увенчалась успехом. Он просто искренне надеялся на то, что это лишь неприятная часть сна, которая сейчас закончится — в ином случае Нии-сану, как его называл мальчик в детстве, лучше перестать звонить и дать брату поспать, а иначе он услышит очень много некрасивых слов в свой адрес. Нет, действительно, кто вообще звонит посреди ночи? В голову, конечно, пробралась мысль об одном неугомонном человеке, но рингтон на него стоял другой. А вот Итачи как раз таки никогда такого не делает. Блять. Глаза сразу открылись, а рука мигом потянулась к сотовому, заряжающемуся на тумбочке. — Мама, — послышался холодный голос в трубке. — Конкретнее? — формальности по типу приветствия были опущены обоими. — Микроинсульт, пятая областная больница, реанимация. — Сука. — Приедешь? — худший вопрос, который можно было задать. — Не знаю, — зато честно: брат всё понимает. — Если будут новости, я напишу. В любом случае поступай так, как считаешь нужным. Если что — не волнуйся, я буду сидеть здесь до утра, потом будем решать по ситуации. — Хорошо, спасибо, — гудок.       Теперь было не до сна. Ехать ли? Он не знал. Раз Итачи сказал, что сообщит новости и останется там, значит считал, что парень не приедет. Могло ли это быть последней возможностью увидеть мать? Да. Хотел ли этого Саске? Если честно — нет. Думая об отношениях с женщиной, всегда становилось больно. Мозг начинал цепляться за воспоминания пятнадцатилетней давности и давить на жалость. Раньше они ведь часто гуляли и обсуждали школу. Она показала значение слова «музыкант» и она же его разрушила. Она же прогнулась под отцовской семьёй, таща детей за собой на дно. В последний раз они виделись около года назад и эта встреча, так сказать, была не самой удачной.       Получив приглашение на семейный ужин от брата, студент напрягся и на самом деле был готов придумать миллион отговорок, которые бы не позволили ему встретиться с родителями, но он прекрасно знал, что Итачи всё поймёт, хоть и промолчит. Не хотелось его обижать. Сильно не хотелось. Именно поэтому, надев светло-голубую рубашку со всё ещё закатанными после предыдущей носки рукавами, он натянул синие брюки и обулся. В кармане лежал маленький зип-пакетик с двумя таблетками успокоительного, а пятка предательски нервно стучала по полу. Парень взглянул на телефон и убедился, что всё, к сожалению, в силе. Будет сложно.       В этом доме он бывал уже много раз: будь то семейные встречи или те редкие разы, когда они, после переезда обоих братьев из родительского дома, собирались вдвоём. Всё здание было выполнено в серо-красных оттенках, которые в основе своей не являлись предпочитаемыми в их семье. Это всегда удивляло новых членов клана, которым удалось всё-таки попасть в хорошо охраняемую крепость с живущей там длинноволосой принцессой по имени Итачи Учиха. Конечно, это ведь был дом самого Итачи, которого все родственники приводили в пример детям, как самого пунктуального и сдержанного ребёнка, подростка, а затем и парня в их жизни. Он таким и был.       Саске не был таким никогда. С детства у него был вагон и маленькая тележка энергии, которая так и требовала её траты. Мальчишка вечно выбегал на улицу втайне от родителей, отвлёкшихся на что-то, и как только слышал звук шагов ищущих его родителей, прятался в самых укромных местах. Обычно первым сдавался Фугаку, говоря, что ребёнок никуда не денется и вернётся через пять минут. Затем руки опускала уже мать, но, в отличие от мужа, просто была уверена в том, что старший сын в скором времени найдёт младшего. Итачи же радовался свободным минутам в середине дня и находил Саске как можно быстрее, прячась потом вместе с ним и имитируя продолжение поисков раз в две-три минуты. Иногда он даже просил брата о проделывании этого фокуса заранее. У детей даже было специально отведённое для «пряток» место, которое удалось припрятать за небольшим строением, предназначенным для хранения садовых инструментов и велосипедов. Между задней стеной хижины и деревянным забором было расстояние около двух метров, которое никак не использовалось взрослыми. Именно туда как-то раз ночью пробрались мальчики и, набрав палок со старыми шторами, построили крышу и недостающие две стены, в одной из которых был проход, дверью для которого служила повешенная штора. В действительности же эта самая «избушка» была обнаружена Микото уже через две недели, а отцом через три. Но женщина всё же смогла уговорить мужа не трогать шалаш и не говорить детям об обнаружении: она хотела, чтобы у сыновей было тайное укромное местечко. Его пришлось снести вместе с сараем через четыре года, а новое им построить уже не дали.       В тот самый вечер Саске решил вести максимально отстранённую беседу и не нервировать родителей: знал, что ни к чему кроме ссоры не приведёт. Тем не менее, парень держался хорошо и поддерживал светскую беседу вплоть до момента, когда отец заговорил о женитьбе. Его любимая тема. Старший парировал отсутствием времени из-за постоянных разъездов по работе и пообещал найти спутницу как только сможет свести их к минимуму, после чего выбор пал на второго сына. Как выяснилось в первые же три минуты, Фугаку уже нашёл идеальную девушку для Саске, которая являлась дочерью делового партнёра. Та, казалось, была совсем не против, в отличие от парня, и согласилась встретиться в свободное время. Парень дожевал кусок курицы и медленно, не поднимая саму голову, перевёл тёмный взгляд от тарелки на мужчину, сидящего во главе стола. Этот взгляд мог испепелить любого, кому не посчастливилось под него попасть, но там сидел именно Фугаку, который смотрел в ответ так же. Игра началась, ставки Итачи были поставлены. — Нет. — Это не обсуждается, — так же резко, как и отрицание сына. — Ты не будешь решать, с кем мне заводить отношения. — Ты мой сын! — мужчина начинал вскипать. — Я твой сын, но не собственность. Мне не нужна невеста. — Нужна, да ещё как. Может, мозги бы на место встали. — То есть, мне нужен партнёр, который поставит мозги на место? — с огоньком в глазах и медленно появляющейся улыбкой уточнил парень. Он собирался сломать их отношения полностью, и Итачи это понимал. Он понимал, что за шестерёнки задвигались в голове брата. — Да. — Хмм… Например… Добрый и верный? — Это лишь две составляющие, но да, девушка должна быть верной. — Почему же только девушка? — все надежды на то, что братик образумится и не станет этого делать, рухнули. — Жена? — напрягшись, уточнил отец, на что получил неопределённое пожимание плеч. — Ж…женщина? — надеясь выровнять ситуацию, вставила мать. — Парень, — обречённо сказал старший. — Бинго! — слишком радостно закричал Саске и взглянул на родителей взглядом, полным сумасшествия. — Ты всегда был догадливым, Нии-сан, — на самом деле брата о своём влечении к обоим полам он оповестил лет так пять назад. — Что?! — поднимаясь, прорычал отец. — Ты… — серебряная вилка для десерта полетела отнюдь не в предназначенный для неё пудинг. — Не расстраивайся так, в следующей викторине выиграешь, — подкидывая палки в огонь, обыденным голосом сказал увернувшийся от вилки парень. — Да как ты смеешь?! — ложка пошла в ход. — Ты мне больше не сын! — А я когда-то им был? — уже с грустной улыбкой спросил парень и, не ожидая ответа, направился ко входной двери. — Дорогой, успокойся, — послышался женский голос за спиной, когда старший брат последовал за уходящим Саске. — Прости, — прошептал младший и виновато взглянул на владельца дома. — Не извиняйся. Ты молодец. Ты смог сказать им это, — прижимая парня, старающегося сделать вид, что всё хорошо, к себе, прошептал Итачи, когда услышал всхлип в районе плеча. — Приходи часов в десять, выпьем. — Отпразднуем или помянем? — Что захочешь. Несмотря на возросшую между ними дистанцию, такие разговоры иногда всё же случались.       Так и не заснув до утра, музыкант наконец получил сообщение от старшего брата, в котором говорилось о том, что переживать особо не стоит, ведь прогнозы врачей вполне положительные. «Но приехать, думаю, всё же стоит.» — умеет же Итачи испортить всё в последний момент. Ехать не хотелось. Очень не хотелось. И всё-таки, мать была бы не рада его видеть, он её тем более, смысл тогда?       Старший всегда сохранял стабильно нормальные отношения с родителями, ведь не просил большего и не давал меньшего, что устраивало обе стороны. В юношеском возрасте, правда, была пара ссор из-за слишком сильной нагрузки по учёбе, после которых её всё же снизили, хоть и всего на каплю. И всё равно он считал общество предков не самым плохим вариантом, именно поэтому в итоге роль «опекуна» родителей в старости пала на него, и не сказать, что он был этому не рад. У братьев были разные дороги по жизни, в одну из которых входило сохранение связей со всей семьёй и продолжение некоторых традиций, а во вторую — их исключение. Итачи никогда не понимал взаимоотношений Саске с матерью и отцом до конца, поэтому не мог поставить себя на его место, давая советы со стороны. Часто они не работали.       Появилось назойливое желание отвлечься, поэтому уже через пару минут они с Сакурой договорились встретиться в сквере и, возможно, попить кофе в ближайшем кафе. Девушка на удивление была свободна именно в этот момент, так что парню действительно повезло. Надев голубую рубашку и летние джинсы, он вышел за полчаса до назначенного времени, дабы прийти минут за пять до него. Харуно была пунктуальной девушкой, не терпящей опоздания, и пришла ровно к нужному времени. Розовые волосы стали немного короче и ярче с их последней встречи неделю назад, а лёгкое платье с цветочной расцветкой и приспущенными на плечи краями, позволяло заметить на оголённой коже какую-то плёнку. Пара поздоровалась, обнявшись, и парень решил упомянуть изменения: — Ты за эту неделю решила обновить образ? — с лёгкой улыбкой. — Да, ты заметил? Хотя, — взгляд на плечо, — думаю, это было сложно не заметить. — Ну, и волосы тоже. Мне кажется, тебе больше всего идёт именно каре. — Спасибо, я тоже так думаю. Пробовала, как видишь, отрастить волосы немного, как в детстве, но это не моё. Не понимаю, почему мама постоянно уверяет, что длинные волосы мне к лицу. — Думаю, частично из-за старых установок. Моя тоже всегда говорила, что у девушки должны быть длинные волосы, ведь это «женственно», хотя на старых фото я видел, что у неё лет в шестнадцать были выбриты виски. Ничто иное как стереотипы. — Ты впервые говоришь про маму за всё это время. У вас напряжённые отношения? — надо же было попасть в точку, да ещё и сейчас. — Да. С обоими родителями. — Оу, ты, наверное, не хочешь об этом говорить. Прости. — Нет, просто… Мама в больнице сейчас. Брат сказал, что стоит прийти, но я этого не сделаю. Последняя наша встреча была ужасной, да и мы оба не хотели бы видеть друг друга, наверное. Особенно она, — держать в себе было слишком сложно. — Извини, что нагружаю тебя. Не парься. Она будет в порядке, врачи дают хорошие прогнозы. — Не говори так. Бывают ужасные отношения с родителями и непонимание с их стороны, но думаю, мама всё-таки любит тебя и была бы рада встретиться сейчас. — Она ненавидит меня, я ненавижу её. Всё честно. — Судя по тому, как ты говоришь об этом, ты её точно не ненавидишь. А мать просто не может ненавидеть своего ребёнка. Может, вам нужно поговорить. — Она гомофобка. — Ох. Это действительно плохое качество, но большинство людей среди старого поколения, к сожалению, гомофобы. — А я би. — Погоди, ты би? — девушка замерла от удивления. — Почему-то я даже не предполагала. — Да. Я надеюсь, для тебя это не проблема? Почему-то я задумался об этом только сейчас. Стоило сказать раньше. Прости. — Нет, всё в порядке! Не парься об этом. Значит… ты признался ей? — Да. Обоим родителям. И сделал это не особо корректно, так скажем. — И всё же я думаю, вам стоить увидеться и поговорить об этом. И не только об этом. — Не думаю, что осилю это. — Тогда я пойду с тобой. Так ведь будет легче, да? Давай! — Если ты не против, то давай, — спустя пару минут размышлений ответил парень монотонным голосом.       В больнице стоял едкий запах препаратов. К счастью, она была платная, поэтому уже сегодня к матери можно было зайти. Выслушав информацию о состоянии женщины от врача, пара прошла за ним по коридору и была оставлена у нужной двери в палату. — Нахер, — вздохнул Саске, поворачиваясь к выходу. — Успокойся. Хуже уже не будет, верно? Зайди. Я подожду здесь, — Харуно чмокнула Учиху в щёку и села на диванчик напротив двери.              Холодная кисть медленно опустилась на ручку двери и надавила, заставив её опуститься, открывая дверь. В палате было теплее. Она была рассчитана на одного пациента. Это было понятно по присутствию одной кровати, тумбочки и телевизора. На тумбе уже стояли продукты, которые, конечно, заказал Итачи, а по телевизору шёл какой-то концерт. Микото впервые за долгое время слушала музыку. Это даже дало стимул, ведь в детстве у них были такие хорошие отношения. Может, хоть сейчас, без давления отца, они смогут нормально поговорить? Она стара, была на грани смерти. Ей вряд ли суждено прожить ещё очень долго, а такими темпами они могут больше не увидеться. Неужели даже репутация будет важнее собственного ребёнка даже сейчас? — Кто там? Чего стоите? — послышался женский голос с другой стороны комнаты. — Это я. — Ты? — эту интонацию можно было назвать обречённой — других слов Саске не находил. — Да, я, — Учиха прошёл внутрь и сел на стульчик рядом с кроватью. — Привет, — он уже и забыл лицо матери. Постарела. — Зачем пришёл? Есть что-то новое, что хочешь сказать? — Нет. Думал, сможем нормально поговорить. Как раньше. — Может, могли бы. Если бы ты не был одним из «этих». — Каких «этих»? — Геев. — И кто же вам говорил, что я гей? — Хватит притворяться недоумком. Ты сам тогда устроил из-за этого цирк. Нашёл себе «партнёра»? — язвительно спросила мать. — Да, она сидит за дверью. — Она? — Да. Сакура. Мы вместе уже некоторое время. — Значит, тогда ты просто решил испортить вечер. Глупо. Но я рада, что это была просто неуместная шутка, — голос Микото стал более расслабленным, она явно стала спокойнее. — Я этого не говорил, — облегчение матери резануло по сердцу, поэтому парень решил разъяснить всё окончательно. — Я би, и мне по-прежнему могут нравиться как и девушки, так и парни. Это не определяет меня как человека и не делает животным. Зато вас с отцом как людей определяло отношение к своим детям. Старшему вы и шанса выбора не дали, загнав его в рамки учёбы и пафоса, так что сейчас от старого Итачи осталось разве что имя и редкое проявление эмоций лишь в какие-то крайние ситуации. ВЫ забрали у меня любимого старшего брата и начали беситься тому, что ребёнку не хватало любви. И вот как раз таки этого младшего ребёнка вы просто отвергли, ибо он был «неправильным» и не был достоин вашего внимания. Помню, как попросил тебя научить меня играть на пианино. Тогда ты ещё не подверглась давлению клана и была свободной женщиной, ценящей чувства больше. Я пообещал выучить то твоё любимое произведение и сыграть тебе когда-то. Я выучил его. Заучил без единой ошибки, но, как знаешь, так и не сыграл тебе. Потому что ты не хотела услышать. Так же, как не хотела услышать и меня, мама. — Может, если бы я не была такой глупой раньше, ты бы и вырос дельным человеком. Но я, по своей наивности, вырастила совершенно отбившегося от рук человека, который сейчас пытается вдолбить мне чувство вины. Это всё, что ты хотел сказать? — Да. У тебя тоже? — Да. — Рад был повидаться. Надеюсь, в последний раз. — Я тоже, Саске.       Оповещать Сакуру о печальном исходе диалога было не очень приятно. И всё же этот разговор действительно должен был произойти, поэтому парень не жалел об этом. Он предложил купить кофе на вынос и отправиться к дому девушки, так как ей нужно было вернуться через час. Времени было достаточно. Настроение испорчено не было — он и так знал, к чему приведёт диалог, зато девушка, видимо, надеялась на лучшее. И всё же оставшийся час они провели достаточно хорошо, разговаривая на другие темы и идя к дому Харуно прогулочным шагом. Та попросила остановиться за двадцать метров от него, так как жила с родителями и всё ещё находилась в поисках жилья: — Ты не подумай. Просто не хочу, чтобы мама с папой знали о моей личной жизни слишком много, они очень любят лезть куда не надо, — Сакура неловко улыбнулась. — Не бойся, как раз таки мне это очень знакомо, — парень улыбнулся. — Спасибо, ты действительно помогла мне сегодня.       И тут он сделал то, чего девушка точно не ожидала. Парень, стоящий напротив аккуратно наклонился и их губы соприкоснулись. Обычный поцелуй без пошлости или ещё чего-то-там. Обычное выражение благодарности своей девушке.       Именно в этот момент Саске понял, что любит её лишь как друга. Именно в этот момент Сакура поняла то же.       Иногда музыкальное сообщество города устраивало своеобразные посиделки. Происходило это с разной периодичностью, ведь таскать инструменты зимой никому не хотелось и встречи постоянно переносились. Начиная же с мая, желающих становилось всё больше и такие мероприятия к середине лета могли проводиться раз-два в неделю. Каждый раз за организацию отвечали разные люди, дабы распределять все дела между уже хорошо знакомым коллективом поровну. Когда соучастник группы впервые позвал Саске на такую сходку, тот скептически оглядел знакомого: — Это какое-то кодовое название собрания «АА» или «АН»? — Что это? — Не важно, — решая не создавать неловкость, парень перевёл тему, — Так о чём ты там говорил?       Чаще всего посиделки проводили в одних и тех же паре знакомых кофеен или же маленьких барах. По очереди назначались три человека, которые должны были договориться с администраторами выбранного заведения, решить проблему с оборудованием и обеспечить всем хорошее времяпрепровождение. В беседе по этому поводу было около трёхсот участников, поэтому ходить на каждую встречу не представлялось возможным, так что в итоге решили, что будут набирать по тридцать человек за вечер и, уважая других, не лезть несколько раз подряд. Благо, в сообществе люди появлялись только с приглашения знакомых и все были достаточно адекватными по меркам Учихи. Несмотря на это, музыкант не был особо частым посетителем встреч. И всё же он был достаточно популярным среди участников, поэтому зачастую выступал одним из координаторов. В этот раз из группы, оповещения от которой были выключены, всё же пришло сообщение с отметкой парня, что значило то, что от него что-то нужно. Саске кликнул на уведомление и увидел сообщение, гласившее о том, что в эту среду организация висит на нём и ещё двух парнях. Ну, он как раз довольно давно посещал посиделки в последний раз. Взяв обязанности по распределению аппаратуры и гостей на себя, Учиха начал составлять список посетителей, как в голову пришла идея. «Ребят, я добавлю одного парня. Он классный, думаю, найдёт общий язык с вами. Он, кстати, придёт в этот раз, окей?» — вопрос был риторическим. «Я тебя сейчас кое-куда добавлю. Просто поздоровайся и скажи, как тебя зовут. Приходи ко мне, если свободен. Расскажу, что да как.» — второе сообщение было отправлено уже в личный чат.       Дело оставалось за малым: поставить друга перед фактом. А ещё заранее убедить его выступить там с гитарой. Стоп. Саске никогда не слышал, как Наруто поёт. А вот и детали появились. Ладно, всё легко решится. — Нет, — нахмуренные блондинистые брови. — Да, — такой же серьёзный взгляд в ответ. — Я не буду выступать и точка. Там будут музыканты твоего уровня, которые будут слушать челика с гитарой и парой аккордов? Серьёзно? — Ты думаешь, что все триста участников беседы — профессионалы? Там есть ребята и ниже твоего уровня, это во-первых. Во-вторых, ты, сраный добе, уже хорошо продвинулся в этом. Конечно, ещё многое впереди, но ты вполне можешь сыграть что-нибудь длинной в минуту и выступление будет достойным. Да и вообще, это не конкурс талантов, а приятельское собрание лентяев, любящих брынчать на чём-то. — Ага, всё прям так облачно. — Да, так и есть, — вспомнился вопрос. — Кстати, а ты умеешь петь? — Что?! Ты думаешь, я ещё и петь там буду? Иди нахер, Учиха. — Это уже второй вопрос. А сейчас я тебя из интереса спрашиваю. — Даже не пытайся развести меня на это. Я не буду. — Почему? — Саске, вот честно, просто отстань а, прошу. Я в жизни ни перед кем кроме отражения в ванной не пел. Ты думаешь, я сейчас просто возьму и запою перед парнем, чьим вокалом и музыкальными данными восхищаюсь? — последняя фраза заставила сердце пианиста забиться чаще. — Во-первых, у меня не такие хорошие навыки, как описываешь. Во-вторых, спасибо. В-третьих, я убил лет шесть на вокал. А в-четвёртых, ты единственный человек, который слышит мою игру и песни лично. Я больше никому не соглашался сесть и сыграть что-то. Неужели ты думаешь, что если споёшь что-то «не так», я буду смеяться или думать об этом в негативном ключе? — если Узумаки сморозил свои настоящие мысли по поводу друга, которые он в обычной ситуации бы в жизни не сказал, Саске тоже скажет правду. — Единственный? — тот немного завис. — Это всё, что ты услышал? — Почти, — немного отойдя, расплылся в улыбке собеседник. — Идиот. — Если честно… Думаю, у меня всё не так плохо. Я просто знаю пару песен, которые вроде бы нормально выходят. Но я могу переволноваться и сфальшивить везде, где это только возможно. Может, если бы ты в этот момент тоже что-то играл или пел, было бы спокойнее. — Могу сыграть на гитаре аккомпанемент. — Был бы премного благодарен. — Какая песня? — Riptide. — Погоди, найду аккорды.       Пять минут спустя, после обещания отвернуться от Наруто и прослушивания оригинальной песни музыкантом, всё же начали. Пианист, к удивлению блондина, её уже знал, хоть и не очень хорошо: она была одной из тысячи добавленных в плейлист песен. В итоге договорились, что гитарист начнёт играть повторяющийся бой с первым аккордом, а когда услышит пение, продолжит играть нужные. Светлые пальцы зажали струны и через секунду тишина была нарушена. После седьмого раза повторения одного и того же аккорда, парень уже был готов повернуться и увидеть пустое помещение, но вдруг услышал нерешительный голос: — Oh i was scared of dentists and the dark, — первое впечатление — приятный тембр. — I was scared of pretty girls and starting conversations, — несмотря на неуверенность, голос был достаточно сильным, да и с дыханием проблем особо не появлялось, что было бы слышно при иной ситуации. Добе, будь он проклят, но только в хорошем смысле, был хорош во всём, что начинал. С каждой строчкой студент становился увереннее и звучал лучше. — Lady, running down to the riptide, — припев начали уже в два голоса: текст был на слуху у музыканта. Он, услышав в голосе друга весёлые нотки, всё же решил медленно повернуться. Первой двинулась голова, дабы взглядом спросить разрешение, и синие глаза столкнулись с голубыми. Ему разрешили.       Как и ожидалось, блондин имел достаточно неплохие навыки, ведь чтобы освоить инструмент, ему понадобился музыкальный слух. Именно поэтому Учиха заставил его остаться на ночёвку с ненавистным рамёном, который был крайней мерой в уговорах выступить в среду с этой песней. Ближе к четырём часам Наруто уже был готов на всё, лишь бы ему уже дали заснуть. Хотя в действительности, уговоры друга и вправду в какой-то степени помогли осознать, что всё будет нормально. Поэтому Узумаки согласился. Он будет выступать с этой чёртовой песней. Но представит, что его видит только Саске.       Они пришли за полчаса до начала. Учихе нужно было уладить все оставшиеся вопросы с организацией и проверить подготовленность всего остального. Ближе к назначенному времени в кофейне начали появляться люди всех возрастов и стилей: мужчина лет сорока, похожий на хиппи, оживлённо обсуждал гениальность Майкла Джексона с девушкой, одетой во всё чёрное, чей возраст вряд ли превышал отметку двадцати. Через пару минут этот мужчина уже являлся собеседником дедули в костюме и понимающе кивал во время речи второго. А ещё минут через десять уже говорил о чём-то со студентом- рокером. Это затягивало. Затягивала вся атмосфера, наполнившая помещение за считанные минуты. Теперь Узумаки понимал, почему теме любил это. Кажется, он и сам начал влюбляться в эту обстановку. Взгляд неосознанно поймал друга, настраивающего микрофон на сцене и на лице появилась улыбка: Саске был частью этой атмосферы и смотрелся здесь как никогда гармонично. Красиво. Скейтер достал телефон и сфотографировал друга со спины на память. Потом повернулся к толпе и сфотографировал уже их. — Классный, да? — слева из ниоткуда появилась блондинка. — Кто? — рассеянно спросил парень, поворачиваясь к ней. — Саске. По нему половина девчонок и парней сообщества сохнет. — А… Я… Нет нет, нет! Я не… Всмысле… Мы друзья. Я просто на память сфоткал его, ты не думай. — Так это он тебя на днях добавил? — Да, точно! — А, поняла. Я, кстати, удивилась, когда это увидела. Он никогда никого не добавлял до этого. Да и не слышала я, чтобы Саске в целом с кем-то близко общался. Ты счастливчик. — Ну, наверное, — парень широко улыбнулся. — Мы с ним близкие друзья. Я, кстати, Наруто.  — Ино. Приятно познакомиться, Наруто. — Взаимно!       Узумаки очень удивился, когда за два выступления до него, Саске подошёл и оповестил о том, что его группа выступит следующей. До этого он ни разу не заводил речь об этом, так что Наруто и подумать не мог, что тот тоже будет на сцене в качестве музыканта сегодня. Было действительно интересно услышать его группу вживую. Но почему он не говорил об этом раньше? — Потому что это не было бы сюрпризом, — музыкант улыбнулся, пожав плечами, в тот момент, когда второй организатор объявлял очередь группы: — Прошу поприветствовать группу Ophidiens! — в зале послышались аплодисменты и крики, когда четверо парней вышли на сцену. — Добрый вечер, — микрофон немного искажал голос брюнета, делая его ещё ниже. Наруто бы соврал, если бы сказал, что это ему не нравилось. — Пару дней назад я за ночь нацарапал один текст, так что пришлось заставить ребят учить всё с двойной скоростью, чтобы успеть выучить её к сегодняшнему дню. Прости, Суйгецу, — поворачиваясь к ударнику, виновато улыбнулся вокалист, — тебе было сложнее всего. Прошу любить и жаловать. Quand les choses ne se passent pas comme prévu.       В тишине раздался первый аккорд, а через секунду к нему присоединились уже и остальные инструменты. Мелодия была достаточно резкой и грубой, в стиле группы. В этот раз основная часть вокала была на Саске, лишь во время припева гитарист по имени Джуго, как блондин знал со слов пианиста, создавал вокальную гармонию. Песня была красивой, как и ожидалось, и в будущем точно должна попасть в плейлист Узумаки. Он будет ждать официального релиза. Казалось, она была какой-то точкой, но в чём именно Наруто не знал. Наверное, знал только автор. — А теперь прошу поддержать белобрысого добе, которого я почти насильно затащил сюда. Шикамару, надеюсь, ты не против, что я объявил его за тебя. Узумаки Наруто! — с отдышкой после исполненной песни крикнул Учиха и кивнул другу, ждавшему за кулисами. Как и ожидалось, тот всеми возможными жестами угрожал вокалисту за лишнее привлечение внимания, но всё же вышел на сцену и забрал микрофон прямо из его рук. — Давайте похлопаем группе Ophidiens ещё раз, ведь после этой выходки они могут остаться без одного участника, — добродушно улыбнулся парень и услышал смех в зале. Ну, первое впечатление у них сложилось неплохое.       Скейтер взял гитару, одолженную у друга поудобнее и сделал глубокий вдох. Ну, отступать уже поздно, так что стоит сделать всё, что в его силах. Живём лишь раз. Стараясь не выдавать нервозности, он начал исполнять первый куплет, постоянно поглядывая на Саске, одобрительно кивающего ему около сцены. Увидев довольные лица слушателей, парень успокоился и наконец начал наслаждаться тем, что происходило. Теперь он в конец понимал Учиху. С выступлением на сцене не сравнился бы никакой чужой концерт, будь там даже величайший исполнитель всех веков. Это ощущение невозможно было ни с чем сравнить. Ближе к концу второго куплета, отдавшись атмосфере и песне полностью, блондин кивнул другу, указывая на сцену и тот, улыбнувшись, мигом одолжил гитару у стоящего рядом Джуго и поднялся на сцену, подстраиваясь под исполняющего песню друга. Припев они начали в два голоса. — Понравилось, да? — уже сидя за одним из столиков в конце помещения самодовольно спросил зачинщик всего этого. — Стыдно признать, но ты был прав. Это ахуенно. — Говорил же. Да и публике ты понравился. Вон та блондинка с тебя глаз не сводит. — Эта? — студент оглянулся и увидел подмигивающую ему девушку. — Это же Ино. — Вы знакомы? — собеседник непонятно нахмурился. — Да, она до начала рассказывала мне о том, что у тебя тут фанклуб. — Боже, — засмеялся брюнет. — В любом случае, теперь она в твоём.       Выступающая в этот момент женщина закончила и в появившейся тишине музыкант услышал тихую мелодию звонка, звучащую из заднего кармана джинсов. Somebody that i used to know. Понимая, что что-то не так, ибо это не самое подходящее время для звонка Итачи, парень нервно начал доставать телефон, но не успел принять звонок в последнюю секунду. Всё вокруг перестало иметь значение. Он оказался в вакууме. Если это что-то важное, он напишет. Прошло сорок семь секунд, когда Саске, собирающийся выдохнуть, получил сообщение: «Она умерла.»