Простые сложности

Оказалось, Саске умел ездить на лошадях.

Наруто умел ездить, разве что на автобусе.

      Аккуратно собрав светло-розовые волосы в высокий хвост, девушка надела привычную одежду для тренировок и вышла из дома. Саске, как и ожидалось, написал всё одним сообщением и сразу по делу: «Привет. Это Саске. Взял твой аккаунт у Наруто, как, собственно и обещал. Если я правильно помню, ты занимаешься конным спортом. Я умею ездить, но не очень хорошо. Можем встретиться на ипподроме, если ты не против. Я свободен завтра и послезавтра. Ты?» — ну, ничего романтичного от парня она и не ожидала.       Согласившись встретиться на следующий день, Харуно радостно написала о предстоящем событии общему другу и решила заглянуть на страничку брюнета. Ничего интересного. Ну, по крайней мере, они с Саске завтра идут гулять, а это уже о чём-то говорит. Да и вообще, он согласился быть её парнем, чёрт возьми! Она на самом деле и не надеялась на положительный ответ, но удача оказалась на стороне Сакуры. Думать о том, что выйдет из всего этого не хотелось: было изначально понятно, что идея провальная в будущей перспективе. Но кто не рискует, тот не пьёт шампанского! Встретились уже на входе. Учиха, несмотря на жару, был в светлой рубашке с длинным рукавом и брюках. Тот поприветствовал спутницу и открыл дверь здания, дабы та прошла первой. Уладив все вопросы у стойки администрации, пара прошла в конюшню и выбрала лошадей. У Сакуры уже был свой скакун, поэтому много времени на выбор коня не ушло. Парню же пришлось немного задержаться. — Ты знаком с конным спортом? — начала диалог розововолосая спустя пару минут езды в тишине. — Да. В подростковом возрасте родители отдали. Занимался около года. — Ого, а я и не знала. Почему перестал? — Не сказать, что это моё любимое дело. — Тогда ясно, каждому всё-таки своё, — улыбнулась наездница. — А к чему душа лежит? — Музыка. — Играешь на музыкальном инструменте? — Можно и так сказать, — Учиха пожал плечами. — Только не проси сыграть тебе что-нибудь — получишь отказ и обидишься, — подумал он, но вслух ничего не произнёс. — А на чём играешь? — Пианино, в основном. Бывает, и на гитаре. — Всегда хотела научиться играть на барабанах. — Барабанах? — почему-то он был удивлён выбору девушкой именно этого инструмента. — Ага, барабанах. Всегда манила эта энергия игры на них. — Хм, у барабанщиков действительно свой мир. — Ты знаком с ними? — Да, знаю пару человек. — Круто! А вот я кроме тебя вообще музыкантов не знаю. — Ну, в какой-то степени Наруто подходит под это определение. Правда лишь в какой-то степени, — усмехнувшись, уточнил Саске. — Наруто? В жизни бы не подумала. А на чём он играет? — Гитара. Только учится. — А вы с ним хорошо сдружились, да? — Да. Не думал, что так получится, но, как видишь. — Это да, я тоже, честно говоря, немного удивлялась этому раньше, а сейчас уже привыкла. Он на твоё место никому не давал сесть всё это время, — хихикнула Харуно. — Идиот, — улыбнулся спутник. — А ты давно занимаешься конным спортом? — решив, что ему нужно активнее участвовать в разговоре, спросил парень. — Ну, не сказать, что очень долго. Думаю, около двух-трёх лет. Я с детства любила животных и, как только подвернулся шанс, я сразу им воспользовалась. — Ты хорошо ездишь. Видна уверенность и плавность движений. Не участвуешь в соревнованиях? — Разве что любительских. Они проходят раз в год здесь. Но победитель отправляется в соседний город на следующий этап. Через два месяца будет первый тур. Хочу попробовать себя и думаю, что есть шанс пройти дальше. — Надеюсь, у тебя получится. Главное не бросать тренировки и сможешь достичь всего, что хочешь. В этом мире ценится труд, а не удача. Таланта не существует. — Думаешь? А я вот верю в талант: по-другому не объяснить некоторые ситуации. — Бывает лишь удача и упорный труд, который, чаще всего, не замечают. Люди любят вешать на других ярлык таланта когда не могут добиться того же, что и преуспевающий. Все мы посредственности — важно лишь то, чем мы наполняем себя сами. — Интересная позиция, не думала об этом с такой стороны. Знаешь, может, ты и прав. Но я всё же считаю, что талант тоже имеет место быть. — Я тебя и не переубеждаю, каждый волен считать так, как считает.       Так, поддерживая непринуждённый диалог, пара и каталась ещё около часа. На выходе брюнет поблагодарил спутницу за проведённое время и пообещал написать ей позже, закрывая дверь такси, в которое та уже села. Погода сегодня была приятной: палящее солнце пряталось за тучами, а влажность явно была высокой, но дождя, к сожалению так и не было. Парень решил, что часовая прогулка до дома будет именно тем, что нужно.       Ну, это свидание определённо было неплохим. Сравнивать, конечно, было практически не с чем, разве что с той девушкой из школы, но даже свидание с маминой собачкой, когда пришлось присмотреть за ней денёк, было интереснее. По крайней мере, Сакура была достаточно грамотной и сообразительной, что Учиха не мог не отметить. Она с лёгкостью поддерживала диалог без запинок или большого количества слов-паразитов. Это радовало. Общих интересов, правда, у них так и не нашлось. И как смешно бы это ни звучало, но наиболее знакомой для них обоих темой почему-то был придурошный блондин. Саске передёрнуло. Почему-то всё всегда сводилось к нему. Интересно, было ли так же с брюнетом у Наруто? Бред. Не было. У Узумаки были друзья и социальная жизнь. А ещё у него не было каких-то сомнительных мыслей во время их встреч. Безусловно, не было.       Учиха всё пытался понять, стоит ли продолжать эти отношения с девушкой. Когда он соглашался, она ему не нравилась; не нравилась и сейчас. Да, он видел в ней достаточно интересного собеседника и красивую даму, но симпатии не было. Брюнету было искренне приятно поговорить с ней и обсудить некоторые вещи, но лишь как со знакомой, которую он бы вряд ли пустил к себе в душу. Харуно была действительно прекрасной девушкой и потенциальной партнершей, но что-то шло не так. Может, стоит подождать и всё появится? Или не тратить её время и сказать всё как есть? Сложно. Подходя к дому, он всё же решил, что просто заранее раздувает в голове проблему и что не стоит так волноваться сейчас. Им нужно время. Время, за которое они сблизятся, узнают друг о друге больше и всё станет ясно. Да, так и есть. Наверное.       Наруто не понимал, что чувствует, смотря на выходящую из кабинета вместе пару. Он старался не лезть в чужие отношения и поэтому не расспрашивал друга об этом, а тот особо ничего и не рассказывал. Прошёл уже месяц с того занятия и было заметно, что те двое сблизились. Наверное, раз Саске ничего не говорил и проводил с Сакурой всё больше времени, всё шло хорошо. — Хо-ро-шо, — задумчиво протянул Узумаки, когда из поля зрения пропала последняя виднеющаяся прядь розовых волос. Саске больше не ждал в проходе и не разговаривал с ним по часу после занятия. Он больше не был готов прогуляться в любой момент или уехать на неделю в горы, не имея доступ к интернету или любому другому способу связи. И, наверное, это было логично. Учиха теперь состоял в отношениях и нёс какую-никакую ответственность. Только вот это всё равно не могло порадовать друга. Парень чувствовал себя брошенным. И чёрт, это было так странно. У него ведь тоже были другие друзья и занятия. У него были другие интересы и увлечения. Но время с Саске было… другим. Только вот теперь его стало меньше. Да и изменилось оно на самом деле. Блондин больше не вторгался в чужое личное пространство, стараясь сохранять небольшую, но всё же дистанцию. Они больше не зависали у Учихи по несколько дней и не разговаривали на сокровенные темы какими-то размытыми фразами. Этого не хватало. Но Наруто делал это всё нарочно. Он и сам не до конца понимал, что происходит у него в голове во время таких моментов, поэтому боялся втянуть Учиху во что-то, что вряд ли будет хорошо по отношению к Сакуре. Наруто ведь ещё давно начал замечать, что иногда их диалоги заходили слишком далеко, а кинутые фразы были достаточно странными. В те моменты мысли затуманивались и он переставал контролировать свою речь. Это было плохо.       За последний месяц брюнет и вправду сблизился с девушкой. Она стала одной из тех немногих, которых парень относил к категории «живых». У неё были амбиции и цели, которых она добивалась. Даже учитывая её веру в талант, она была одной из тех, кто работает, а не получает готовое. С ней можно было поговорить на более сложные темы, в которых Узумаки не разбирался даже близко. В какой-то момент в голову даже пришла мысль о том, что всё-таки не зря он тогда согласился. И несмотря на то, что девушка всё ещё не привлекала его в романтическом плане, общение с ней уже стало довольно приятной и неотъемлемой частью жизни Учихи. Но ровно до тех моментов, когда розововолосая пыталась вывести своего парня на более сокровенный разговор. Это никогда не доводило до добра.       И, казалось бы, жизнь стала ещё лучше — молчи и радуйся, но она опять стала медленно тухнуть, когда добе начал отдаляться. Сначала синеглазый думал, что придумывает. Потом отрицал. Затем находил оправдания. И в итоге просто принял это. Да, теперь он не был социальным отшельником, имеющим лишь одного друга в запасе, на которого вешал всё. В жизни появилась знакомая, которая тоже начала занимать время и мысли. — Девушка, — мысленно одёрнул себя Саске. Было вполне логично, что теперь он не будет проводить с другом абсолютно всё своё свободное время, да и у того в конце концов были другие друзья. Но Наруто резко похолодел. С момента начала отношений Харуно и Учихи он стал будто просто знакомым. Это бесило. Ревнует, что она стала занимать время Саске? Да нет, не в его стиле. Тогда что? Брюнет пытался понять это уже месяц, но узнать напрямую никак не удавалось. — Сука, что за херня, а? — устало выдохнул он и взглянул на телефон. — Окей, сегодня узнаем. Рука ловко схватила устройство и набрала нужный номер. — Что-то случилось? Почему так рано звонишь? — Три часа дня, идиот. — Сам ты идиот. Говорю же, рано. — Ты опять делал очередной проект всю ночь? — Нет. — Да. — Ладно. Допустим, так и было. Что в этом такого? — То, что ты себя так убьёшь, добе. Подумай о здоровье. — Да всё под контролем. Я не перегибаю, честно. — Я всё равно буду за тобой следить. — Ладно, мам, — уже привычно протянул голос на той стороне телефона. — Договорились, сынок, — улыбнувшись, подтвердил договор Учиха. — Так ты чего звонишь то? — Приходи сегодня. Просто полежим в зале. Отказы не принимаются. Мой кондиционер их отклоняет. — Хорошо, я приду, — немного запнувшись в начале, всё же радостно выдал собеседник. Вот и посмотрим. — День добрый! — услышал Саске, будучи на кухне — Наруто воспользовался своим дубликатом ключа. — Я принес еду. — Если это рамен, можешь уходить. — А вот и не угадал, — показал язык парень, проходя на кухню с пакетом. — Вау, донер, это же совсем другое дело… — Это еда богов, стоящая на второй ступени после рамена, как ты смеешь высказывать что-то против? — Я и не высказываю. Просто молча выкидываю, — он не шутил. — Не смей! Я сейчас тебя выкину. Из окна. — Готов променять друга на донер? — А ты что, нет? — Как видишь, — взгляд скользнул на пакет, висящий над мусорной корзиной. — Саске, пожалуйста, — сдался наконец блондин и жалобно завыл, — Я есть хочу. И нормальную еду, а не эти твои пятьдесят оттенков помидоров. — Вот, что по истине является едой богов, ты просто не разбираешься, — парень всё же сжалился и поставил пакет на стол. — Ага, конечно.       В итоге каждый ел свой обед и ни один, ни другой даже близко не согласились попробовать чужой. Как всегда. Конкретных планов на день не было, поэтому решили заниматься своими привычными делами: просмотр какого-то дерьмо-сериала и обсуждение его тупости. Это, наверное, было одним из любимых занятий Учихи в свободное время, но обсуждать с самим собой фильм было бы капельку ненормально, поэтому каждый раз приходилось уговаривать Наруто, а тот был и не против. Блондин разлёгся на столь полюбившемся коричневом диване и свесил с края голову. Не самая удобная поза для просмотра кино. Выбрали первый попавшийся триллер и включили, надеясь посмеяться вдоволь.       Предсказуемый сюжет и картонные персонажи почти не портили впечатление от фильма, хотя очень старались. И все же никто данную картину принимать всерьёз не собирался, поэтому настроение было как раз таки идеальным. Прошла уже половина фильма и стрелка часов приближалась к шести. Худшая часть суток, как считал Узумаки: ещё душно, но уже не солнечно, люди бегут с работы. Никакого спокойствия. Главный герой фильма каким-то крайне натянутым способом оказался в старой таверне и начал играть на пианино. Не лучший способ спрятаться от смерти. — Ты давно не играл мне на пианино, — вдруг кинул Наруто. — Ты просил? — Ты бы сыграл? — вопрос остался без ответа. Брюнет перекатился со спины на живот и установил зрительный контакт с другом. — А зачем мне играть для человека, который от меня как от огня шарахается? — началось. — С чего ты взял, Саске? Что за ерунду молотишь? — Сам переходишь на имена. Волнуешься, — спокойно констатировал факт парень и чуть повернул голову на бок. — Ответишь? — Да не…я не… Ничего я не делаю! Что за детские глупости? — За детские глупости у нас всегда отвечаешь ты. Но это не тот случай. Как только я начал общаться с Сакурой, ты как будто обиделся на это. Или на что-то другое? Наруто, я не понимаю. — Встречаться, — поправил тот собеседника. — В этом и дело. Ты же знаешь мою манеру общения, когда мне комфортно. Знаешь же, что я постоянно лезу и начинаю то вмешиваться в личное пространство, то расспрашивать всякую хрень. Если бы кто-то общался Так с моим партнёром, сомневаюсь, что радовался бы этому. — Сомневаюсь, что Сакура придёт к выводу, в котором ты решил меня у неё отбить. — Да кто знает! В любом случае ей должно быть неприятно всё это. Да и вообще! — «я сам не знаю, что со мной происходит», но об этом он промолчит. — Что вообще? — Саске искренне не понимал реакцию друга. — Ничего. — Успокойся, идиот. С Харуно если что вдруг мы сами разберёмся, она не глупая. В отличие от некоторых. Ты этим своим «спасением» наших с ней отношений просто срезал наши, не считаешь? — Отношения? — блондин был напряжён, поэтому не всё доходило сразу. — Представляешь, у нас с тобой есть дружеские отношения, которыми я дорожу, кретин. А весь последний месяц ты тупо шарахался и делал вид, что так было всегда. Конечно, супертактильный Наруто Узумаки никогда не дотронется до своего друга, да? — А… Ну… Наверное, я немного перегнул палку. — Болван. — Сам ты болван, — парню стало немного спокойнее. — Сыграешь на пианино? — Если ты так этого просишь, — брюнет лукаво улыбнулся.       Учиха направился в спальню, где напротив двуспальной кровати стояло чёрное электрическое пианино и сел на табуретку, купленную специально под него: — И что тебе сыграть? — Что хочешь.       Парень размял руки и сыграл пару коротких этюдов для разогрева, попутно пытаясь понять, что же лучше сыграть. А что он вообще помнил так хорошо, чтобы сыграть безошибочно с первого раза? Та песня из «Титаника»? Может быть. В голову пришла мелодия, которую Наруто слёзно умолял выучить месяца так два назад, но как только пианист всё же освоил её и собирался сделать сюрприз, добе начал играть в сваху, в итоге так и не услышав её. Как там она называлась? Нет, пытаться вспомнить название было бесполезно. Зато ноты он знал прекрасно, поэтому устроить другу отложенный сюрприз было бы вполне неплохо.       Большой палец правой руки медленно опустился на си первой октавы и в тишине раздался поначалу тихий звук, но с каждой сыгранной нотой, он становился всё громче. Секунд через десять Узумаки на одном дыхании выпалил «Это же…», но сразу закрыл рот руками: лучше не отвлекать. Через минуту вся комната была наполнена прекрасной мелодией, название которой музыканту вспомнить так и не удалось. В голове вдруг появился вопрос о том, откуда же друг знает это произведение и почему так сильно упрашивал его выучить, несмотря на то, что ещё давно говорил о своих предпочтениях в музыке и такой жанр в них, определённо, не входил. Нужно будет спросить. Тот, кстати, явно замер где-то за спиной, так и не издав ни шороха после первой попытки что-то сказать. Последняя нота была сыграна, а правая нога наконец оставила педаль в покое. Всё та же гробовая тишина. Становилось даже страшно. Он сыграл не так? Может быть, нот у него не было, поэтому пришлось брать в ютубе видео с простейшим способом игры мелодии и делать с этим что-то своё. — Ну? — вопросительно выгнув бровь, спросил Саске, когда повернулся назад. — Ты её выучил, — шокированно пробормотал слушатель. — Мог услышать ещё месяц назад, но ты играл в недотрогу. — Какой же я лошара, — других комментариев не нашлось. — Ты определённо тот ещё лошара, — улыбнулся парень. — Ну так что, как? — Это… восхитительно! — понадобился ещё один вдох, чтобы это сказать. — Спасибо, что ли. Надеюсь, я ничего не испортил. — Шутишь что ли? Это лучшее, что я слышал в своей жизни! — Не перегибай палку, добе. — Не перегибаю, честно! — Ладно, ладно. Как там, говоришь, оно называется? — Prayer X. — А с чего вдруг выбор пал на него? Не думал, что ты слушаешь такую музыку. — Ну, я обычно и не слушаю… Просто это… попалось случайно, — натянуто улыбнулся студент. — Ты что-то не договариваешь. Где попалось? — Это… саундтрек… — К чему? — Ладно! Сдаюсь! Вот умеешь же докопаться, а. Это эндинг одного аниме. Я знал, что если узнаешь, то точно не выучишь, вот и молчал. — Хм. Надо же, теперь я играю опенинги аниме, интересно. — Эндинг. И только один, — уточнил блондин. — И про что же это аниме? — А… а… Ну так сразу и не скажешь. Но оно интересное, честно! Да и короткое, можно было бы даже глянуть, если бы ты не был занудой. — Всё равно делать нечего. Пошли, покажешь мне то, ради чего я выучил первый в жизни опенинг. — Эндинг!       Потратив два дня, они его досмотрели. Узумаки вновь пришлось заселиться на свой любимый коричневый диван ради этого, но Саске впервые досмотрел какое-то аниме до конца. Это было победой. Ему даже понравилось, судя по фразам в стиле «неплохо», которые из его уст можно было принять за очень хорошую похвалу. У него, конечно, появилась пара вопросов в третьей серии, когда «блондинчик только что засосал японца?», но потом он вроде бы всё понял.       Засыпать, не слыша тихий хрип рядом, после ухода Узумаки было сложно. Лежа в тишине и темноте, парень постоянно вспоминал ту пару раз, когда всё же соглашался сыграть что-то на пианино и слышал кучу незаслуженных, как ему казалось, комплиментов от единственного слушателя. До этого он никогда не соглашался на такое, но теперь это уже почти вошло в норму. Вспомнилась мать. Вспомнился Итачи. Отец в его жизни был скорее формальностью, поэтому к нему у Учихи на самом деле претензий и не было: он просто не считал его отцом.       Мальчик с детства тянулся к матери, которая, несмотря на занятость, старалась уделять ему как можно больше внимания. Микото была для сына идеалом, достигнуть который, наверное, под силу было только старшему брату, который, хоть и не был похож на женщину, всё же имел огромный потенциал во всём, что только ни начинал делать. Ещё лет в семь, наблюдая за отцом и их с мамой отношениями, младший понял, что причиной брака любовь явно не являлась. Было обидно за мать, которая всю жизнь тянулась к творчеству и даже в столь категоричной семье, в которую попала, пыталась пропихнуть музыку везде, где только могла. Итачи наотрез отказывался подходить к музыкальным инструментам, в силу возраста понимая, что в будущем это станет лишь новым рычагом давления и управления, что очень огорчало женщину, но она и сама это понимала. Она никогда не хотела плохого для своих детей. Когда Саске сам попросил научить его играть на фортепиано, радости не было предела. Это, наверное, был самый запоминающийся момент на всю жизнь и для сына, и для Микото. Жаль, что он был одним из последних их общих тёплых воспоминаний.       Находясь под постоянным давлением клана мужа, вся энергия женщины начала медленно угасать. Медленно и незаметно. Лицо побледнело, а непослушные короткие пряди у лица через какое-то время отрасли и были вплетены в тугие длинные косы. Яркие наряды всех цветов радуги теперь превратились в строгие платья тёмной палитры, которые носились даже дома: розовая пижама с цветами превратилась в коричневую ночнушку ниже колена. Они с Фугаку начали обсуждать новости, прочитанные в газете за завтраком, а звук пианино теперь раздавался в доме лишь когда на нём играл младший сын. В скором времени инструмент был перенесён в его комнату.       Итачи же, не выдерживая напора отца, поступил в самый дальний университет из возможных и уехал сразу после сдачи последнего обязательного выпускного экзамена. Прощаться с братом было больно, но тот так и не увидел ни одной слезы, которые были пролиты ночью за столом в закрытой на замок комнате. Он, конечно, не был образцовым братом, но за последние годы остался, видимо, единственным родным человеком, который действительно пытался быть в курсе дел младшего брата и по возможности даже посещал его выступления. Итачи любил вваливаться в комнату Саске в два часа ночи с двумя бокалами чая в руках, пугая подростка, который должен был уже давно спать к этому времени. Тот всегда заваливался на пуфик, стоящий рядом с кроватью и доставал из кармана домашних серых штанов пару шоколадок. Он постоянно уговаривал младшего включить то, как считал Саске, глупое и постановочное шоу «Разрушители легенд» и ставил ставки на правдивость очередного мифа. Они продолжали делать это даже когда отношения стали портиться во время переходного возраста младшего, просто разговоров стало значительно меньше. Они делали это и тогда, когда Итачи, приехав на каникулы, получил в глаз за то, что «бросил брата с этими тиранами». И всё же последний их общий просмотр того шоу был около трёх лет назад, так что музыкант бы сейчас отдал всё, лишь бы это повторить.       За всю жизнь он так ни разу и не согласился сыграть что-либо на пианино брату. Тот мог слышать тренировки через стену, но не удостоился личного концерта, хотя и просил десять раз. Парень вообще соглашался на такое лишь шесть раз за всю жизнь до этого и все это было по просьбе мамы до четырнадцати лет. Он детально помнил каждый раз, когда заканчивал учить новое произведение и играл окончательную версию Микото. В первый раз он услышал похвалу за то, что начал учить что-то, во второй — за выбор сложного произведения, в третий раз получил лишь кивок. За этим последовали лишь постоянные исправления малейших ошибок мальчика. Ни разу он не услышал похвалы своей игры, какой бы она ни была. Ни разу. После шестого раза на день Матери и недовольной женщины, говорящей поучить ещё недельку, он начал отказывать и ей. Хотя мама много раз и не просила — двух отказов хватило, чтобы потерять интерес к занятию сына навсегда. Саске и сам не понял, в какой именно момент отношения с ней поменялись настолько. В день, когда он пришёл со школы с серьгой в ухе? Нет, раньше. Когда принёс первое замечание за сон на уроке от учителя? Может быть.       Он переступил через себя, когда тогда согласился сыграть что-то Наруто и после, услышав от него кучу восторженных отзывов, уже решил, что зря на это пошёл и больше такого не повторится. Но почему-то когда через неделю его попросили сыграть ещё что-то, он сел и сыграл. И ещё. И ещё. В итоге Наруто стал постоянным слушателем, уже выучившим названия любимых произведений пианиста, которые он играл каждый раз, стараясь не забыть. Теперь, кстати, тот самый эндинг входил в их число. Несколько раз Учиха даже решался на отчаянный поступок и играл другу пьесы, написанные им самим. Тогда он получал ещё больше комплиментов и через пару минут уже вставал, чтобы заткнуть не унимающегося блондина. Правда один раз всё закончилось не потасовкой с использованием подушек в качестве оружия, а диалогом насчёт названия произведения. Саске сочинил его после одной из прогулок с другом, но решил не упоминать об этом и просто сыграл, сказав затем, что уже неделю не может придумать название. Взгляд упал на сидящего на полу Узумаки: — На что это похоже? Назови. — Я? — Да. Я сочинил его, но не знаю, что туда вложил. Просто взял и сочинил. А ты дашь ему название. — Но… я не знаю, какие названия надо давать. — Просто скажи, на что это похоже. — Com'è essere innamorati. — Итальянский? — Да. — Хм. Пусть называется так.