Искупление

Вечером того же дня чёрный «Mercedes» летел по московским проезжим частям. Водитель, находящийся в крайне нервном состоянии, то и дело лез на обгон, показывая остальным участникам движения средний палец. Злость, не покинувшая тело до сих пор, нагревала кровь до такой степени, что казалось, будто вместо неё по венам течёт раскаленное железо. Нутро неприятно саднило, а голова гудела, словно по ней били чугунными кувалдами. «Мы друг другу никто». Эта фраза, как надоедливый комар под ухом, зудела в мыслях, даже не собираясь покидать мужчину. Сердце кололо от поминутного воспроизведения этих омерзительных слов в воспоминаниях. Он мог бы слушать голос Меркиной вечно, как самую красивую мелодию на свете. Она могла бы повествовать о том, как прошёл её день или, как пошагово готовила запеченую картошку в духовке, а он бы не отвлекаясь внимал всё. Но Люся решила резать словами, подобно острым ножам, которые были в его доме. Автомобиль достиг предела по спидометру, когда Витя выехал из ненавистных пробок на, почти пустую, трассу. Бешеная скорость и воздух, попадающий в салон машины через приоткрытое окно, развивающий не уложенные пшеничные кудри — вот что могло немного успокоить взбушевавшейся пыл. Выпуск злости через адреналин — стандартная, а главное проверенная, схема. Мысли стали сменяться, перезагрузка организма уже началась. На смену ярости пришло осознание. Конец. Теперь уж точно. Она сейчас дома. Наверняка тоже раздражённая тем, что разговор пошёл не по сценарию. Девушка ожидала, что Пчёлкин радостно поддержит её решение съехать и с улыбкой выставит за дверь в светлое будущее. Однако получилось, как получилось. Довольным не остался никто. Руки судорожно сжимали руль, пока происходила смена состояния. Бешенство медленно превращалась в дикий, животный страх, который своими острыми когтями царапал внутренности. Заставлял сердце биться в сотни раз быстрее и сильнее, словно рёбра вот-вот дадут трещину, а после и вообще раскрошатся. Ведь сейчас Меркина собирает вещи. Ищет свои пожитки по всей квартире, аккуратно укладывая в сумку. Проводит последние сутки в квартире, которая могла бы стать для неё домом. Съезжает с квартиры. Уходит из его жизни. Пчёлкин ещё пару минут несётся по загородной трассе, после чего резко поворачивает баранку, решив возвратиться в город. Он и так долго тянул. Сегодня всё закончится. Все его душевные терзания, навязчивые мысли о девушке. Вопрос лишь в том, чем завершится их откладывавшийся разговор. Он вжимал педаль газа практически в пол. Глаза бегали из стороны в сторону, как у безумного. Витя спешил. Очень. Именно сейчас мужчина был уверен, как никогда. Понимал, что пора во всем признаться. Он не надеялся на взаимность, ожидая самого худшего. Невозможно ожидать ответных чувств от человека, который, буквально несколько часов назад, прямым текстом провёл жирную черту между ними, своим жестоким «никто». Цепочку раздумий, которая незаметно и самовольно выстроилась в голове Пчёлкина, прервал телефонный звонок. Блондин с вздохом схватил кирпич и приложил к ушной раковине. — Да. — Пчёла, здарова. Это Белый. — Слушаю, Сань. — Ты дома? Занят сейчас? Витя нервно взглянул на часы, сам не понимая для чего. Временных рамок у него не было. — Нет, пока не занят. — Заскочи в офис, тут пару моментов обсудить. — Ладно. После короткого «жду», сказанного Сашей, мужчина сбросил. Пальцы стучали по рулю, отбивая абсолютно непонятный такт. Внимательный взгляд вцепился в происходящее на дороге. До офиса оставалось ехать недолго, а потому новый план действий выстроился в голове, подобно карточному домику. Знакомый поворот показался через двадцать минут. Машина въехала на парковку, после чего из неё в спешке выбежал хозяин. Дорогие туфли громко стучали по лестнице, пока мужчина поднимался до нужного этажа. Необходимый кабинет предстал перед глазами сразу, как только Пчёлкин оказался на втором этаже. Александр Николаевич Белов — табличка с золотыми буквами, написанными тонким пером. Блондин надавил на дверную ручку и дверь отворилась. В кожаном кресле сидел Саша с озадаченным видом, а перед ним кипа макулатуры. Он внимательно перебирал листы, внимательно вчитываясь в содержимое. Однако по выражению его лицо было ясно — Белов ни черта не понимает. — Здарова, Белый! — громко поприветствовал друга Витя. Саша поднял глаза и уголки его губ поползли вверх. Он встал со стула, направляясь к товарищу, стоящему на пороге. — Пчёла, наконец-то ты здесь, — Белов протянул холодную ладонь Виктору, — я сейчас сдохну, пока в этой хрени разберусь. Блондин громко рассмеялся, попутно пожимая протянутую руку. — Не кипишуй, брат, сейчас разберёмся. Они сидели около часа за большим деревянным столом, утопая в договорах и декларациях. Саша, с серьёзным лицом, управлялся с калькулятором, а Пчёлкин диктовал, что нужно считать. Когда вся документация была проработана Белов, свободно выдохнув, пошёл шкафу, стоящему у стены. Открыв нужную дверцу, он вытащил бутылку «Hennessy», подаренную каким-то заграничным партнером и подготовил два бокала. — Ну что, Пчёла, отметим? — задал риторический вопрос Саша, разливая виски в стаканы. — Нет, Сань, — начал отнекиваться Витя, — не могу, домой надо. Белов нахмурился. — Спешишь, будто жена дома ждёт, — с толикой непонимания, констатировал брюнет, — раньше, ведь никогда не отказывался. Пчёлкин ухмыльнулся от фантазий о том, что если бы Люся действительно была его женой, но почти сразу посерьёзнел, дабы не выдавать себя. — Домой надо, в другой раз с двойной силой отметим. Блондин уже собирался подняться, чтобы покинуть кабинет, но тяжёлая ладонь товарища, оказавшаяся на плече, пригвоздила его к креслу. — Не пойдёт так, брат, — хитро прищурившись, прохрипел Саша, — хотябы по бокальчику пропустить нужно. Обречено прикусив внутреннюю сторону щеки, Витя поднял взгляд на Белова, мысленно прикидывая через сколько будет дома. — Только по бокалу. Губы брюнета расползлись в улыбке и он подвинул другу ёмкость с янтарной жидкостью. Пустая бутылка валялась под ногами битый час, в то время как на столе стоял уже новый сосуд, но с водкой. Маленькую тарелку с дольками нарезанного лимона постоянно обновляла, замученная постоянной беготнёй, Люда. Несмотря на приличное количество выпитого алкоголя, мужчины чувствовали себя вполне приемлемо. Возможно это был уже выработанный годами иммунитет к крепким напиткам, а может заграничный коньяк был не таким уж и хорошим. — Ну так и решили, — смеясь, рассказывал Саша, — тем половину, ну и нам соответственно. Пчёлкин, с лёгким туманом перед глазами, наблюдал за другом и смеялся после завершения одной из его историй. В какой-то момент блондина осенило — он должен быть дома уже, как часов пять, но до сих пор сидит в офисе и пьёт. Витя кинул короткий взгляд на часы, на циферблате которых короткая стрелка указывала на цифру шесть. — Так, брат, — переводя голубые глаза вновь на Белова, сказал Пчёлкин, — наш «один бокал» как-то затянулся… — …ну не начинай, ещё по одной и поедешь к своей Меркиной. Сердце забилось с бешеной скоростью, а челюсть сомкнулась до скрежета зубов. Новый прилив злости приближался к блондину, как рысь в лесной чаще. Медленно, но уверенно. Он не собирался скрывать что-либо от близких ему друзей, братьев. Однако хотел чтобы весть о их встрече с школьной любовью все услышали именно из его уст. Кулаки сжимались, а ногти больно впивались в кожу. — Кто? — А ты не знаешь. Саша видел, как густо покраснел Витя и готов был поклясться, что ожидал после своей опрометчиво брошенной фразы, получить по лицу. Алкоголь так или иначе развязал язык и заставил выкинуть то, что было нужно меньше всего. — Я когда-нибудь замочу этого… — ударяя тяжёлым кулаком по столу прошипел блондин. Действительно, не нужно было долго думать, чтобы понять кто именно не умеет держать язык за зубами. Пчёлкин не догадывался насколько давно Космос растрепал все подробности остальным, но был удивлён, что Белов сумел молчать больше часа, не задая вопросов. — Ладно, езжай домой, — осушив недавно наполненный стакан, махнул рукой брюнет, — но послушай напоследок. Витя напрягся. — Если настроился разговаривать, то говори как есть. Не увиливай, не ври, просто признайся. Кос сказал, что ты уже долго кота за яй…хвост тянешь. Поэтому сегодня будь наконец мужиком и всё скажи. Хватит мучиться. Коротко кивнув, блондин поднялся, и получив напутственный хлопок по плечу от Саши, оделся и вышел из офиса. Его немного пошатывало, но ничего критичного в своём состоянии Пчёлкин не нашёл, а потому, без зазрения совести, сел на водительское место и помчался домой, чтобы наконец всё решить.