Искупление

— Я устал, — громко вздохнул Холмогоров, потирая лицо руками. — Я не удивлён, — даже не поднимая глаза на друга, ответил Витя. Пчёлкин сидел за рабочим столом в своём кабинете, тщательно вникая в отчёты перед ним. Он метал взгляд с бумаг на калькулятор, с калькулятора на часы, с часов на бумаги. Десятый круг ада Виктора Павловича. Брюнет, сидящий рядом, имел более беззаботный вид. Он то и дело крутился на кожаном кресле, присвистывая непонятную мелодию себе под нос. Саша всегда удивлялся тому, как умело Космос спихивает свои обязанности на других, а сам не утруждается. Кипы макулатуры, сотни цифр, поджимающие сроки — всё давило на, уже закипающий, мозг Пчёлкина. Было крайне сложно сконцентрироваться, так ещё и под ухом начал звучать свист. Блондин, хмуря брови, повернул взгляд на товарища, весело катающегося на кресле. Витя откинул голову к потолку, в попытках поймать сосредоточие. Но лишние звуки и духота кабинета не давали собраться с мыслями. — И от чего же ты устал, — вкрадчиво поинтересовался блондин, — я вообще не понимаю какого чёрта ты здесь забыл. Холмогоров ухмыльнулся. — Я ведь тебе помогаю. — Как? — Морально. Пчёлкин лишь закатил глаза. Да, заставлять Космоса работать — всё равно, что быка доить. — И вообще, я считаю мы могли бы заняться чём-то более интересным, — пробасил брюнет. Медленно обратив глаза на Холмогорова, Витя ещё сильнее посерьёзнел. — Ну не смотри на меня так, — отмахнулся долговязый, — сегодня пятница, самое время куда-нибудь съездить, выпить. Давай же, хороший виски, приятная компания, девочки. Взгляд блондина поменял траекторию, переместившись с непутевого друга на настенные часы. Четыре часа вечера. Уходить с работы было ещё рано. Обычно он покидал офис не раньше семи вечера. Однако предложение Космоса уж слишком сильно взбудоражило. Они давно не отдыхали — Ну, — прикатываясь на кресле к товарищу, заговорщицки хрипел Космос, — поехали, а то уже месяц кислый ходишь. Как раз развеешься. И именно в этом брюнет был, как нельзя, прав. На протяжении четырёх недель Пчёлкин был сам не свой. Слишком много нервничал, срывался по пустякам, мало с кем контактировал, что совсем на него не похоже. Придя на работу, он лишь запирался в своём кабинете, выходя за редким исключением. Никто не знал точных причин столь резкого изменения поведения блондина, но Холмогоров догадывался. И по сему, решительно настроившись, напросился с товарищем в офис, чтобы позже заставить говорить. Сам же Витя чувствовал себя подавлено. Переступал через себя каждый раз, когда накатывало желание постучать в дверь, за которой прячется Люся. Потому и задерживался на работе или, вовсе, ночевал у Космоса. Тот вопросов не задавал, за что блондин был безмерно благодарен. Пчёлкин подумал ещё пару минут, после чего глубоко втянул воздух. — Чёрт с тобой, поехали, — после чего встал со своего места, поправляя пиджак. Брюнет вскочил в след за ним, даже не пытаясь скрыть лучезарную улыбку на лице. Дуэт вышел из «Курс-Инвеста» около пяти часов вечера. Пока Витя заканчивал оставшиеся дела, Холмогоров договаривался с администратором «Метелицы» по телефону. Он попросил забронировать им столик в vip-зоне и ожидать не позже чем через час. Чёрный немец нёс друзей в лучший московский клуб-казино. На улице вечерело. Апрельский, ещё прохладный, ветерок покачивал ветви зеленеющих деревьев, а моросящий дождик покрывал мелкими капельками лобовое стекло. Уже в автомобиле Вите стало будто легче дышать. Скованность, преследующая его последний месяц, потихоньку отступала, а всё что так давило на него стало отходить на второй план. Он громко смеялся с шуток Космоса, вжимаясь в пассажирское место по правую руку от водителя, и подливая масла в огонь веселья, придумывал свои. Незаметно для обоих они доехали до назначенного места и с приподнятым настроением отправились одно из самых злачных мест столицы. — Да я ему так и сказал, что он баран, — хохотал брюнет, усаживаясь за их стол, — ему только картошкой на рынке торговать, а не бумажками заниматься. — Это верно, — улыбался Пчёлкин. Бутылка роскошного виски закончилась незаметно. Товарищи пропускали по несколько стопок разом, раззадоривая собственную беседу. Всё начиналось с малого и неинтересного — работа. Они ведь серьёзные дядьки, должны обсудить что-то эдакое. То, что другим только снится. Затем промыли косточки знакомым, прийдя к тому, что добрая половины — безмозглые прохиндеи. После погрузились в детство. Космос вспоминал кучу постыдных историй с участием друга, постоянно напоминая о его падении с дерева, когда тот воровал яблоки из чужого огорода. — Ты поэтому такой отбитый, Пчёла, — усмехнулся брюнет после чего моментально получил оплеуху. Истории из юности перетекли в школьные воспоминания и только тогда Пчёлкин догадался, почему они здесь. — Ты же меня не просто так сюда притащил, — прищуриваясь, констатировал блондин. Холмогоров сконфузился. Не думал, что его план так бездарно обрушится, не успев толком начаться. Он виновато опустил голову, выпуская воздух из лёгких. — По-другому я бы тебя не разговорил. Усмехнувшись, Витя покачал головой. Брюнет действительно недурён. Выбрал подходящий день недели, приехал с ним в офис, предложил то, от чего Пчёлкин с трудом сможет отказаться. И всё ради предстоящего разговора, который оба не хотели откладывать. Потрясающая афера. Блондин разлил по рюмкам янтарную жидкость, подвинув одну товарищу. — Ну давай, великий конспиратор, — после чего послышался звон стопок. Задушевный разговор с каждой минутой набирал обороты, а алкоголь лишь распалял искренность. Витя медленно рассказывал о происшествии с Люсей, стараясь не упустить ни одного момента. И про поцелуй, почти перетекший в секс. И про её каверзные вопросы, преследующие его с момента её появления в квартире. И про отсутствие общения между ними уже месяц. — Почему ты ей не сказал всё, как есть? — задал резонный вопрос Космос. Пчёлкин задумался. Ведь действительно: что же его останавливало? Вероятно собственный страх. — Испугался, — неуверенно. — Чего? И вот ещё один повод задуматься. Чего же именно он боялся? Невзаимности? Или того, что она подумает, что он маньяк, преследующий её с самой школы? Или того хуже педофил. — Слишком многого. Повисло молчание, во время которого каждый думал о своём. Один о том, что бы посоветовать, ведь никогда не оказывался в подобной ситуации. Другой — вспоминал о возлюбленной, по-новой прокручивая все моменты, связанные с ней. Но одно понимали оба. — Вам нужно поговорить. — Я знаю. Снова наполненные рюмки, а после опрокинутые одним махом. Виски приятно обжигало горло, усиливая туман в разуме и пелену в глазах. Через пару минут к их столу стали подходить полуголые работницы данного заведения. Две бестии: одна с огненно-рыжими волосами, другая — блондинка. Бельё, цвета красного вина, сексуально обтягивало грудь и округлые бёдра девиц, а бледная кожа обеих, казалась ещё белее при свете софитов. Заприметив дам, двигающихся в их направлении, брюнет заметно оживился. Он смутно помнил танцовщиц, но точных имён не знал. Да и не интересовался. Холмогоров поправлял уже изрядно мятую рубашку, старательно имитируя утюг ладонями, а после обворожительно улыбнулся, как умел только он. Витя же его настроя не разделял. Исподлобья глядя в сторону девушек, он лишь устало закатил глаза, не церемонясь выпивая прямо из бутылки. Он не прихорашивался, как друг. Ему было плевать. Он знал, что не одна из них не разделит с ним кровать. Теперь ни одна другая. Только она. — Не хотите приватный танец, — только подойдя, начала рыжая томным голосом. Она совершенно не стеснялась, в отличие от блондинки позади неё. Если от огненной веяло раскрепощённостью за километр, то светленькая отмалчивалась, стоя в сторонке, перебирая пальцы и глядя в пол. — Да… — …нет. Блондин встал с дивана, понимая, что для него этот пятничный вечер подошёл к концу. Он накинул пиджак на плечи, оглядывая стол в поисках своих вещей. Когда бумажник, ключи и парочка других, принадлежащих ему вещиц, были надежно расфасованы по карманам, Пчёлкин протянул ладонь товарищу. Космос также приподнялся, хватая протянутую руку в свою, слегка сжимая. — Когда поговоришь, — неожиданный вопрос напоследок. — Завтра. — Точно? — Железно. Друзья расцепили ладони, после чего Витя поспешно покинул клуб. Лёгкий весенний ветерок обдул вспотевшее тело мужчины, а свежий воздух дал возможность вздохнуть полной грудью. Определённо май его любимый месяц. Он поймал попутку и поехал домой. К ней. Пчёлкин разглядывала огни ночной Москвы сквозь пьяный туман, но с большим удовольствием. Веки тяжелели, а перед глазами появлялась Люся. С которой он обязательно поговорит. От которой теперь не будет тайн.