Искупление

Молчание. Что может быть хуже него, когда дело касается насущных, нерешенных проблем? Это обыкновенная защитная реакция, помогающая абстрагироваться и делать вид, что ничего не произошло. Так легче. Однако непроходящее немое существование давит. Не даёт вздохнуть спокойно, ведь так не может длиться вечно. Можно убегать сколько угодно, заклеив рот несколькими слоями изоленты, в попытках укрыться от трудностей. Но в конечном итоге ты всё равно влетишь в крепкую стену, оказавшись зажатым между каменной поверхностью и наконец догнавшими тебя проблемами, которые теперь придётся решать и отмолчаться не получится. Они не разговаривали. Не приветствовали друг друга с утра. Не прощались перед сном. Будто не обращали внимание на то, что рядом есть ещё кто-то. Тот, кто не выходит из головы. Тот, кто снится по ночам. Тот, с кем нужно поговорить. Но ничего не менялось. Почти месяц прошёл в беззвучном режиме. Люся завтракала после хозяина квартиры, стараясь не высовываться пока он не уедет на работу. Ужинала же наоборот раньше, а когда Витя переступал порог дома, закрывалась в комнате с книгой, утопая в литературном мире, отчаянно прячась от реальности. Пчёлкин не пытался наладить отношения с девушкой. Он всё сказал, а вот слышала она или нет, проблема десятая. Блондин не пытался выудить Люсю из комнаты, не прилагал попыток пересечься. Он привык завтракать и ужинать один, будто всё стало на круги своя. Будто Меркина никогда не появлялась в его жизни. Было ли ему тяжело? Да. Старался ли он что-нибудь поменять? Нет. Ей казалось, что его ничего не тревожит и их быт устраивает мужчину. От этого сердце больно сжималось, пропуская удары, разрывающие грудь. Она бы тоже могла жить спокойно. Забыть о ссоре. Не думать где он ночует, когда не появляется дома. Перестать всхлипывать по ночам, вновь просыпаясь от снов с его участием. Да, действительно могла бы. Если бы не ждала с замиранием сердца его возвращения из офиса. Если бы не выбегала в коридор сразу после его ухода, чтобы уловить аромат его парфюма, пока тот не испарился в воздухе. Если бы не ждала, когда же он попытается сделать шаг ей навстречу. Если бы не влюблялась в него с каждым днём всё сильнее. Бесповоротно. Когда, в очередной раз столкнувшись с Витей в ванной, она сделала равнодушный вид, одарив его коротким кивком, её могло выдать лишь ускоренное биение сердца. После того, как входная дверь захлопнулась девушка помчалась к окну, провожая взглядом чёрную иномарку, глупо улыбаясь. Однако, чтобы прийти к осознанию своих чувств ей было тяжело. Отрицание. Люся стояла в прихожей, испепеляя глазами металлическую дверь. Мысли не были заняты ни чем, а тело расслабленно покачивалось. Казалось, что она не моргала. Но её веки опустились, когда она сделала особенно глубокий вдох. Остатки парфюма Пчёлкина, витающие около входа, откуда он исчез полминуты назад, брюнетка жадно вдыхала в собственные лёгкие. Она представляла, что он рядом, напротив неё. И стоит только протянуть руку, как она тут же окажется на его крепкой груди. Её ладонь медленно взмыла в воздух, но ничего не уловила. Девушка расстроенно открыла глаза и тяжело перевела дыхание. Запах пропал, переставая окутывать нуждающуюся, ощущением присутствия необходимого человека. Брюнетка всё также смотрела в непонятную точку на двери, постепенно хмуря брови. Начинало приходить осознание. Нет, нет, нет. Не могла она в него втрескаться. Меркина встряхнула головой, в попытках отогнать навязчивые мысли, не понимая, что это только начало. Нет, точно не влюбилась. Гнев. Кружка полетела в стену, со звоном раскалываясь на сотни крохотных частиц. Он даже не соизволил явиться домой. Уже два дня торчит чёрт знает где. Брюнетка с красными от ярости глазами, смотрела то на разбитую только что посуду, то на часы. Это было чём-то из ряда вон выходящим. Человек имеющий постоянное место жительства должен ночевать там. Голова кипела от взрыва эмоций. Она злилась на Витю, готова высказать ему всё накипевшее, если бы он пришёл сейчас домой. Только бы он вернулся сегодня. Но ещё больше Люся злилась на себя. Ей должно быть плевать. Он не её собственность. К тому же взрослый человек — имеет право проводить время где угодно. Вот только собственные чувства и переживания съедали её заживо, обгладывая последние нервы, подобно костям. Следующей в стену полетела тарелка. Торг. Неожиданно пошедший ливень оборвал планы половины москвичей. Капли громко стучали, приземляясь на оконные стекла. Прохлада сподвигла открыть форточки, чтобы впустить свежий воздух. А телевизор то и дело прерывался на самом интересном. Сначала Люся нервничала, подходя к коробке и тормоша антенну в разные стороны. Но спустя битый час бесполезных попыток утихомирилась, прислушиваясь у шуму на улице. Разум расслаблялся, а глаза закрывались, убаюкиваемые капаньем дождя и шуршанием листвы. Девушка склонила голову, устраиваясь на подушке поудобнее, чтобы немного подремать. Однако планы поменялись когда на небольшом столе она заметила перстень. Одиноко лежащий, забытый своим хозяином. Она потянулась за украшением, невзначай примеряя его на своём тонком пальце. Золото моментально скользнуло по фаланге, остановившись на межпальцевой перепонке. Глаза всматривались в кромешно чёрный камень, будто в нём было что-то загадочное. Вдоволь налюбовавшись печаткой, Люся заключила её в своей ладони. Перстень будто грел нежную девичью кожу и брюнетка грустно улыбнулась. У неё действительно есть чувства, но это не более чем обычная симпатия. Пусть Меркина будет лишь думать о нём и позже всё само пройдёт. Когда не ощущаешь взаимности, организм вероятно сам даёт отток. Верно? Депрессия. Солнце пробиралось сквозь тёмные шторы. День был ясным и тёплым. Птицы громко щебетали, а а движения воздуха будто и не было вовсе. Погода источала счастье и радость. Вселяла желание жить. Однако на Люсю это не распространялось. Она лежала поджав под себя ноги и кутаясь в огромном одеяле. Дверь её комнаты не отворялась вот уже четвертый день, как, впрочем, и входная. Пчёлкин снова не появлялся дома. Снова пропадал непонятно где. Непонятно с кем. Подушку можно было выжимать, от количества пролитых брюнеткой слез. Глаза не успевали высыхать, как очередная истерика, подобно морской волне, накрывала с головой. Руки тряслись, а голова раскалывалась от непрерывных рыданий. Мысли заполнены лишь одним именем, не покидающем ее ни на секунду. Словно верный пёс она, умывшись холодной водой, дабы убрать следы плача, ждала его у двери. Казалось проходила вечность, пока она сидела в прихожей на маленьком табурете. Слёзы наворачивались по новой, когда после одиннадцати часов вечера он не появлялся. Снова. Не оставалось ничего, кроме как завернуться в плед и тихо всхлипывать, облокачиваясь о холодную входную дверь. Такую же холодную как он. Солёные капли медленно скатывались по бледным щекам, а нос уже совсем перестал дышать. Меркина ловила воздух ртом, не разлепляя глаз, совсем опухших. Она мечтала, чтобы всё это скорее закончилось. Чтобы он скорее вернулся домой. Принятие. Горячий чай источал приятный аромат ягод и мяты, а тонкая струйка пара медленно растворялась в воздухе. Люся сидела за очередной книгой, попутно уплетая завтрак. Блондин привёз невероятно вкусные булочки с сахаром, которые напоминали школьную выпечку. Девушка сходила с ума от мягкости десерта, переносящего её назад в учебное заведение, заставляя вспомнить учителей, шутки одноклассников и вновь ощутить беззаботность детства. «Экономика. Курс для начинающих» — совершенно не то, что Меркина взялась бы читать по своей воле. Однако выбора ей никто не давал, а потому пришлось довольствоваться тем, что есть. Кучи непонятных терминов, брюнетка проглатывала подобно кускам булочки, которую она держала в руке, периодически откусывая новые порции. «Нормативная рентабельность», «уставной капитал», «альтернативная стоимость» — миллион непонятных доселе слов, пополняли копилку девичьих знаний. Он это точно знает. Мысль пронёсшаяся в голове, заставила всплыть образ Вити в голове девушки. Только теперь мысли о нём не вызывали бурного шквала эмоций. Теперь на душе было спокойно. Она осознала, что, сколько не прячься от насущной проблемы, она в любом раскладе тебя настигнет. Рано или поздно. Поэтому через разбитую посуду, крики и истерики, Люсе удалось прийти к единственному выходу. Она влюблена. По уши. Смысл отрицать очевидное девушка не видела, после того, как блондин наконец вернулся в законное место жительства. Счастливая улыбка не сходила с лица ни на минуту, за исключением того времени, когда она пересекалась с Пчёлкиным. Но в этом проблему Меркина не видела. Ему не обязательно знать, что она чувствует. Главное быть честной с самой собой. И теперь она предельно честна.