Девушка и Рой

«Искусство диалога – в умении говорить на языке собеседника». Шевелев. И.

      Постепенно Элеонора успокоилась. Видимо, даже у ужаса были свои пределы. Она боялась, когда солдаты засунули её в брюхо Перевозчику, а обнаружив рядом других существ Роя – забеспокоилась и начала искать укрытие, позволив запереть себя здесь.       Теперь же ей стало просто скучно. Передумав все варианты развития событий, девушка достигла своего предела и начала искать что-то, чем можно было занять себя. Даже посмотреть здесь было особо не на что. Беглый взгляд в иллюминатор подтвердил,что Перевозчик, окруженный более мелкими созданиями Роя, покинул орбиту Эдем-4. Ни перегрузок, ни ожидаемого чувства невесомости не наблюдалось. Процесс перемещения вообще не доставлял какого либо дискомфорта, и девушка решила воспользоваться этим, чтобы сделать, возможно, последнюю запись в своём видео-дневнике. Военные так спешили скормить её Рою, что даже не удосужились как следует обыскать. А потому портативный компьютер, как и прежде лежал в кармане её униформы.       Достав его, Элеонора некоторое время вглядывалась в пустоту отключенного экрана, пытаясь понять – найдут ли вообще эту запись когда-нибудь или её дальнейшая судьба так и останется покрыта мраком, но потом решила, что это не так уж важно. Она делала эту запись скорее для себя, чем для потомков, а потому дальнейшая судьба отснятого материала уже не имела большого значения. Главным для неё сейчас было разобраться в сложившейся ситуации и разложить её по полочкам. Оценить со всех сторон.       Как и подобает учёному. Эта мысль придала ей сил, и Элеонора решительно активировала экран, сходу начав запись. Из-за криков голос слегка охрип, а горло неприятно саднило, но девушка уже не ощущала этого. Наконец-то найдя способ выплеснуть переживания, она собиралась воспользоваться им, и даже возможность негативной реакции со стороны Роя более не беспокоила её.       «Порой я удивляюсь тому, сколь причудливо-непредсказуемой оказывается наша жизнь. Быть может, где-то там, за пределами изученной нами Вселенной, действительно есть некая Высшая Сила, которая направляет течение событий, влияющих на человеческие судьбы? Знаю, это звучит ненаучно, но иначе как объяснить, что простая девчонка вроде меня оказалась втянута в историю, поистине космического масштаба и с удивлением обнаружила, что несёт ответственность за судьбу всего Человечества?».       Произнеся последнюю фразу, девушка поморщилась и стёрла записанный фрагмент, сочтя его слишком пафосным. Подобное подходило для дешёвого сериала в жанре ненаучной фантастики или того хуже – подростковой драмы. Ей стоило быть посерьёзнее.       «Меня зовут Элеонора и историю, которую я собираюсь вам рассказать...» – снова приостановив запись, девушка удалила повторно наговоренный текст и с тоской посмотрела сквозь плёнку иллюминатора, за пределами которой простиралось космическое пространство. Преграда казалась тонкой, но при этом с лёгкостью выдерживала чудовищную разницу между внутренним давлением и полным отсутствием внешнего. Пересекавшие её узоры из артерий и вен чуть заметно пульсировали, перекачивая биологически жидкости, что ещё больше затрудняло восприятие. А впрочем, смотреть здесь всё равно было не на что. Снаружи разлилось море черноты в которой тускло горели звёзды, да «плавали» создания Роя, курсировавшие вокруг био-корабля подобно рыбам-лоцманам.       А впрочем, эти крупные создания и были похожи на рыб, лениво шевеливших зазубренными крыльями-плавниками. Акулы, плывущие в потоках звёздного ветра. Именно такое сравнение пришло в голову Элеоноры, когда она впервые увидела их. На деле же они не были похожи ни на одно из земных существ и являлись порождениями Роя. Вспомогательными, защитными организмами, охраняющими био-корабль. Хорошо защищённые, но при этом достаточно быстрые и манёвренные. Не знающие жалости, движимые одной лишь задачей, поставленной перед ними Коллективным Разумом Роя, они представляли собой весьма и весьма грозную силу.       Словно уловив её интерес, одно из существ подплыло ближе, позволив Элеоноре рассмотреть себя. Вытянутая, обтекаемо-каплевидная форма тела действительно напоминала акулью, однако на этом сходство заканчивалось. У существа не было кожных покровов – ни шкуры, ни чешуи – ничего подобного. Только скелет, обтянутый великолепно развитой мускулатурой Поблёскивавшие от покрывавшей их слизи хрящи тускло отливали зеленовато-жёлтым. На их фоне пульсирующие жгуты мышц казались даже ещё более красными. Грудная клетка, ограниченная широкими дугами мощных рёбер, оставалась незамкнутой, благодаря чему Элеонора могла видеть, как пульсируют внутри неё разноцветные органы, о предназначении которых ей не хотелось даже задумываться.       Внезапно, положение существа сместилось и девушка поняла, что оно целиком покрыто прочной бронёй, которая была практически прозрачной. Видимо это создание было предназначено для условий тёмного космоса, где видимое излучение практически отсутствовало, а потому не было необходимости вырабатывать пигмент, защищающий от ультрафиолетового излучения. Как учёному Элеонор было невероятно интересно узнать побольше об анатомии этой рыбы, но как человек она чувствовала нет, не отвращение, а скорее инстинктивно отторжение, охватывающее при встрече с чем-то чуждым. К тому же вид существа внушал страх.       Самой примечательной деталью в его облике была, конечно же, голова. Массивная, покрытая белым костяным панцирем, она практически полностью состояла из вытянутых челюстей, с огромными, выгнутыми наружу зубами. Покатый лоб, снизу обрывавшийся распахнутой пастью был снабжён длинным, выдающимся вперёд «рогом». Ещё пара таких наростов располагались в том месте, где у существа должна была быть шея. Оттянутые назад – в сторону тела, они играли роль костяного воротника, защищающего уязвимые части. Треугольный костяной плавник на спине напоминал костяную косу, запросто способную резать обшивку боевых звездолётов.       Ну как, скажите на милость, можно было оставаться спокойной, когда снаружи «плавали» такие монстры? Жалея о том, что у иллюминатора нет шторки, девушка отвернулась от него, снова сосредоточившись на записи видео. Это всё, что она могла сейчас.       — Понять бы ещё с чего начать? – задумчиво произнесла она, постукивая пальцами по костяному подлокотнику кресла. Корабль, уносивший её прочь от обитаемого сектора был органическим, что сильно нервировало её. Сосредоточиться на чём-то, понимая что находишься внутри живого существа было непросто. И всё же Элеонора попыталась. Направив на себя камеру записывающего устройства, она чуть подправила объектив и стала наговаривать придуманный на ходу текст. Кривоватый, но искренний и сердечный.       «Меня зовут Элеонора и, наверное, это моя последняя запись...» – к горлу подкатил тяжёлый комок, но девушка героически проглотила его, заставив свой голос не дрожать. – «...поэтому я хочу рассказать эту историю с самого начала. Итак, Человечество давно покинуло Землю – колыбель нашей цивилизации – и во всю осваивает Дальний Космос. Моя семья была в числе колонистов, отправленных на планету Эдем-4, на окраине 18 сектора. Отец любит шутить, что хитрый вербовщик подловил их с матерью, наболтав о романтике межзвёздных путешествий, которой на деле не было и в помине. Ведь мир, ставший их домом, оказался бесполезным куском камня. Лишь его недра были богаты полезными ископаемыми и минералами, добычей которых колонистам и предстояло заняться.       В остальном – ни воды, ни пригодной для жизни атмосферы. Только скалы. Не слишком приветливое местечко... наверно. Мне не с чем сравнивать, так как никогда не была на Земле или на любой другой планете с менее суровым климатом. Нет, я родилась уже здесь. На станции, со всех сторон окружённой зазубренным кольцом вулканических скал тёмно-коричневого, почти чёрного цвета. Такое месторасположение было выбрано неслучайно – нагромождения каменных отложений надёжно защищали комплекс от свирепых пылевых бурь и испепеляющего жара, источаемого умирающей, кроваво-красной звездой. Свет, источаемый ею, был слаб, из-за чего даже в ясную погоду солнце этого мёртвого мира казалось открытой раной на теле неба. А в пасмурную так и вовсе напоминало чей-то налитый кровью глаз, смутно проглядывающий сквозь багровеющую дымку закрученных в спираль облаков.       Космос не такой, каким его представляют большинство людей, выросших на Земле или в любой другой процветающей колонии. Это пустое и мёртвое пространство, непроглядную тьму которого бессильны рассеять миллиарды звёзд. Выросшая на планете, по поверхности которой нельзя свободно гулять, не опасаясь погибнуть от жара и радиации, я никогда не питала иллюзий по этому поводу, и всё же... Часть меня не верила, что мы одиноки во Вселенной. Там должно быть что-то ещё и помимо нас. Что-то живое».       От последней мысли по телу Элеоноры пробежали мурашки, и она остановила запись, зябко передёрнув плечами. На корабле было довольно прохладно. Не смотря на то, что закруглённые стены всё время сочились влагой, температура здесь едва ли была выше 20 градусов по Цельсию из-за чего девушке было не слишком комфортно. Она могла бы попросить своего «мужа» сделать что-то, но не решилась. Это существо, эта сущность, одновременно управляющая миллиардами тел всё ещё внушала цепенящий ужас.       Я МОГУ УВЕЛИЧИТЬ ТЕМПЕРАТУРУ ВНУТРИ ТРАНСПОРТНОЙ ПОЛОСТИ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, – голос, раздавшийся в голове Элеоноры, прозвучал так громко, что она подскочила от неожиданности на своём кресле. Одновременно с этим острая боль впилась в виски, подобно раскалённым шипам, заставив девушку согнуться пополам, обхватив голову руками. Ощущение было такое, словно её череп распирало изнутри, и Элеонора испугалась, что он сейчас лопнет, не вынеся внутреннего давления. Как старинный паровой котёл.       — Пожалуйста, не так громко! – что есть сил крикнула она, кое-как заставив себя выпрямиться. – У меня же голова взорвётся!       Извини, – прошелестел голос, ставший призрачным шёпотом. – Я не рассчитал мощность импульса. Это больше не повторится.       Мощный напор чуждой воли ослаб и схлынул, оставив после себя лишь неприятную пульсацию. Но хоть боль, ещё секунду назад разрывавшая её череп, и ушла, девушка всё равно чувствовала себя очень некомфортно, опасаясь повторения подобного инцидента.       В памяти сразу всплыли образы тех несчастных, чьего разума касался Рой. Корчащиеся в судорогах тела, перекошенные страданием лица и скрюченные пальцы, силящиеся добраться до глаз и выдавить их. Разум Роя был настолько мощным, что ни один человек оказался не в силах выдержать такой перегрузки. И те, кому не посчастливилось соприкоснуться с ним, принимались исступлённо царапать себя, разрывая кожу и плоть в попытках добраться до мозга и вырвать его. Они стенали, выли и хныкали. Заходились в припадках, прежде, чем умереть на залитом их же кровью полу. Так что Элеонора ещё относительно легко отделалась.       Осознав это, Элеонора поёрзала, в попытке принять более удобное положение, и заставила себя расслабить сведённые судорогой пальцы, намертво вцепившиеся в подлокотники кресла. Несколько глубоких вдохов, перемежаемых медленными выдохами, помогли унять последние отголоски головной боли и успокоиться. Ей почти удалось заставить себя поверить, что Рой не причинит ей вреда. В конце концов, ещё недавно считалось, что и договориться с ним о мире нельзя, однако же межзвёздная сущность сама вышла на контакт и потребовала супругу в качестве залога мирных отношений. А, значит, она нужна была Рою живой и невредимой.       — Надеюсь, – Элеонора заставила себя говорить, понимая, что невидимый собеседник ждёт от неё ответа. – И спасибо.       За что? – искренне удивился голос, который она не могла описать ни как мужской, ни как женский. Призрачный и потусторонний, он был тихим шелестом и, одновременно, пением дельфинов. Стрекотом ночных насекомых и вздохами ветра в высокой траве. Он был всем этим, и, одновременно был ничем, так как вообще не являлся звуком. Лишь ощущением, коему было не подобрать описания.       — За то, что заботишься обо мне. Моих нуждах и моём комфорте. Я это ценю, правда, – здесь девушка не покривила душой. Она действительно была благодарна Рою за то, что он вообще счёл нужным подумать о её комфорте, а не просто поддерживать её жизнь.       Ты моя жена. Заботиться о тебе – естественно, – эти слова должны были успокоить её, но на самом деле они лишь напомнили Элеоноре о том, что её выдали замуж за самого крупного массового убийцу в Галактике, который, к тому же, ещё и представлял собой Коллективный Разум. Как это вообще могло сработать? Это больше было похоже на какое-то безумие. Или наркотический трип.       — Жена... – вздохнула девушка, скрывая охватившую её неуверенность. – Я тут подумала, я даже не знаю имени моего мужа.       — У меня нет имени. И я не понимаю вашей привычки присваивать каждому объекту и явлению последовательность звуков.       — Принцип, который ты описал, является основой вербальной коммуникации, – продолжила настаивать Элеонора. Ей нужно было как-то называть его. Хотя бы про себя. Иначе они не продвинутся далеко. К счастью, Рой продолжил проявлять... хм, покладистость.       — Речь неэффективна, но я могу пользоваться ей, если так тебе будет удобно, – в этот раз его голос раздался уже не внутри её головы, а снаружи, коснувшись слуховых рецепторов. Немало напуганная этим фактом, Элеорна обернулась, пытаясь понять, откуда исходит звук, и увидела открывшийся на стене рот. Ну как рот – скорее чёрный провал округлой формы, окаймлённый рубчиком сморщенной плоти, скрывавшей острые иглы желтоватых зубов. Она понимала, что действия Роя были продиктованы своеобразной заботой о её комфорте, однако привели они к обратным результатам. Вместо того, чтобы заставить её чувствовать себя лучше, Рой лишь оживил те страхи, о которых она пыталась забыть. Напомнил девушке, что био-кораблю ничего не стоит переварить её заживо.       Воображение тут же нарисовало, как складки плоти на потолке раздвигаются, и сквозь них ей на голову проливается поток кислоты. Фонтанчик парящей жидкости окутывает её тело и растворяет всю плоть, заставляя ту сползти с костей. Превращая её в питательный бульон на дне органической полости. Тем не менее она поблагодарила Коллективный Разум за его старания помочь.       — Да, так лучше, спасибо, – всё же Рой заботился о ней. И в том, что ей от этой заботы становилось только хуже, не было его вины. Причина крылась в разнице между их видами, а не в сознательном намерении вредить. – И кто знает, может быть, тебе понравится говорить словами, если ты попрактикуешься немного. Многим людям нравится, ну знаешь... беседовать друг с другом.       — Я создам больше суб-единиц, способных обрабатывать, понимать и воспроизводить голосовые команды. Для удобства общения. С тобой и другими людьми, – к удивлению Элеоноры Рой уже третий раз подряд демонстрировал готовность идти на уступки, меняя устоявшееся положение вещей. Люди всегда считали этот вид агрессивным и неспособным к какому-либо контакту или взаимодействию. Однако, несколько часов в его компании изменили её мнение о нём, заставив признать, что Рой обладает гибкостью мышления и умеет быстро приспосабливаться даже к необычным условиям. Это было хорошо. Было бы, однако скорость его адаптации пугала.       — И всё же как насчёт имени? – спросила Элеонора, решив не благодарить в этот раз, чтобы не делать их общение однобоким.       — Нет идей, – даже обретя плоть, голос собеседника оставался всё таким же вибрирующим и потусторонним, из-за чего девушке трудно было следить за интонациями (если они вообще были). Однако ей показалось, что его владелец не испытывает энтузиазма от её попыток, присвоить ему имя. Наверное, он считал всё это занятие бессмысленным, однако Элеонора не собиралась сдаваться.       — Ну серьёзно, мне же надо как-то к тебе обращаться, – просительно протянула она, надеясь, что манёвр с жалобным тоном и состроенными глазками прокатит. Но облом. То, что безотказно действовало на парней, у её мужа вызвало одно только недоумение.       — Зачем? Здесь только мы с тобой, – просто ответил он,а когда девушка непроизвольно бросила взгляд в иллюминатор, за которым всё так же курсировали акулоподобные создания, пояснил. – Эти суб-единицы – часть меня. Если проводить аналогию, то меня можно представить как многоклеточный организм, каждая клетка которого автономна и может выполнять полный спектр функций, необходимых для обеспечения жизнедеятельности. А точнее, как колониальную структуру одноклеточных организмов, с отсутствием жесткой специализации и дифференциации клеток и, как следствие, системы тканей и органов. Здесь лишь я. А ещё – ты.       Последнее заявление прозвучало почти интимно. Как намёк на нечто большее, чем просто беседа. Возможно, это и был намёк, но Элеонора отогнала от себя эту мысль, запретив себе даже думать в этом направлении. Рой согласился покинуть сектор человеческого влияния в обмен на то, чтобы получить её в качестве жены. У него определённо были на неё планы, вот только девушка боялась даже помыслить – какие именно? Она понимала, что если начнёт гадать, то потеряется в царстве догадок и ужаса.       — Я поняла, – торопливо кивнула Элеонора, боясь заставить Рой сомневаться в своих умственных способностях. – Просто... люди устроены не так, как ты, и мне трудно привыкнуть к этому и научиться воспринимать множество существ вокруг как единое целое.       Фраза, на автомате слетевшая с губ, разожгла искру вдохновения, и имя, которое она так тщилась придумать, пришло к ней.       — Не хочешь имя? – с озорной улыбкой спросила девушка, устремив взгляд в сторону дыры в стене. – А как на счет Легиона?       Рой не ответил, явно сочтя имя недостаточно подходящим для себя. Да и Элеоноре оно перестало нравиться сразу после того, как она его озвучила. Концепция в стиле «Имя мне Легион, ибо я многолик» отражала человеческое представление о Коллективном Разуме, но не очень вязалась с ним самим. Рой всегда говорил о себе в единственном числе, используя собственное местоимение «я». А, значит, обладал самосознанием и являлся полноценной личностью. Это и надо было отразить в имени, чтобы Рой принял его.       — Plures in Uno. Unus in Multis, – забормотала девушка на латыни, подыскивая подходящее сочетание слов. Ответ крутился в голове, но она никак не могла поймать его. Это ужасно раздражало, но девушка не сдавалась, продолжая искать ему слово – имя.       — Е pluribus unum Да нет же, не то, – идея вспыхнула в голове девушки подобно сверхновой. – Multi fiet totum. Мульфэтор.       — Мне нравится, – почти мгновенно воскликнул собеседник и пояснил. – Не сочетание звуков, но вложенный в него смысл.       — Я рада, – честно ответила Элеонор, испытывая одновременно огромное облегчение от того, что она в состоянии не только общаться с сущностью, за которую её силой выдали замуж, но и влиять на решения с помощью слов. Может, у неё ещё был шанс?       Однако, хоть между ними и установилось нечто вроде двусторонней взаимосвязи, к долгим и обстоятельным беседам Коллективный Разум был явно пока что ещё не готов. А потому, отрегулировав температуру во внутренней полости био-корабля и позволив ей наречь себе имя, вновь замолчал. Элеонор не осталось ничего другого, кроме как вернуться к своему видео-дневнику.