Девушка и Рой

      Элеонора не помнила, как долго надрывалась так в темноте, но даже сейчас, от воспоминаний об этом, по её щекам бежали горькие слёзы. Время потеряло своё значение. Превратилось в абстрактную величину, не поддающуюся количественному измерению. Реальным осталось только горе, заставлявшее девушку плакать во тьме, роняя слёзы в лужицу скапливающейся на полу жидкости. Она могла бы, наверное, прореветь весь день, если бы не раздавшийся за спиной звук. Влажный и чавкающий, он мог бы показаться смешным и даже пошлым, если бы не зловещая атмосфера этого места. К тому же одновременно со звуком в камеру хлынул ещё и свет.       Густой, тяжёлый, красноватый – он напомнил Элеоноре о лампах красного света, которые использовали в лаборатории при работе с фото-активными реагентами. Источаемый ими багровый полусвет и в обычное-то время казался ей жутким, а сейчас, когда он наполнил тесное узилище, её душа и вовсе ушла в пятки. Мигом перестав понапрасну сотрясать воздух, девушка судорожно обернулась, увидев что в стене позади неё открылся ещё один проход, ведущий уже в недра био-корабля. Теперь, когда тьма больше не застила ей глаза, она наконец смогла рассмотреть внутренности исполинского Перевозчика во всех тошнотворных подробностях.       Поскольку корабль Роя не был собран на верфи подобно его земным аналогам, а являлся живым существом, картина, открывшаяся изумлённому взору Джадд напоминала уровень из какой-нибудь хоррор игры. Внутреннее пространство туннеля было ограничено желтоватыми кольцами рёберных дуг, за прутьями которых вздымались стены из живой плоти, пронизанная венозными трубками. Странные жидкости растекались по ним, а плоть стен пульсировала, то сжимаясь, то расширяясь. Сводчатые потолки из желтоватой кости, наталкивали на мысль о подземном туннеле, да и атмосфера здесь была соответствующей. Воздух казался тёплым, спёртым и тягучим. Повсюду клубились облачка едких паров, а красноватый полумрак словно таил в себе некую неведомую силу.       Боясь сделать первый шаг, Элеонора так и замерла на пороге, растерянно глядя перед собой. Как учёный, она испытывал интерес к каждому аспекту окружающего интерьера и, будь ситуация более спокойной она бы уже ползала вокруг с пробиркой, собирая образцы для дальнейшего анализа. Но как девушка она была в ужасе и отвращении от мысли, что находится внутри живого существа и её в прямом смысле съели. В прошлом ей приходилось наблюдать за особями Роя только со стороны или в лабораторных условиях. Как младшему научному сотруднику, а фактически – обычной лаборантке, выполняющей работу, вроде мытья пробирок и заполнения журналов, ей не доверяли проводить вскрытия. Поэтому Джадд не доводилось копаться в кишках мёртвых инопланетян.       «Зато довелось побывать в кишках живого» – подумала девушка, решив оглядеть заодно и шлюзовую камеру. В прошлом у неё не было такой возможности из-за отсутствия света здесь, но сейчас, когда он свободно лился из коридора, позволяя рассмотреть каждую деталь. В целом, обстановка оказалась почти такой, как она ожидала – округлые очертания с потолком-куполом, стены цвета свежего мяса и желтоватыми сводами из кости и хрящей. Ничего такого, чего бы она не ожидала и к чему мысленно не была готова.       Лишь в одном месте, на стене, через которую она вошла, образовались какие странные светящиеся наросты. Девушка готова была поклясться, что ещё минуту назад их там не было и они образовались за то время, что она рассматривала коридор. То есть быстро. Заинтересовавшись, она подошла поближе и, рассмотрев ближайший «нарост», опознала в нём жука с округлым панцирем и шестью короткими ножками. Он был размером с её кулак и цеплялся к закрывшей шлюз мембране, шевеля жвалами и мерцая желтоватыми огоньками в сумраке. Очевидно, эти крохотные существа пытались укрепить стену, отделявшую их от космоса снаружи.       И они были не одиноки в своём стремлении. На потолке вяло копошились мелкие паукообразные существа, полупрозрачные тела которых источали бледную флуоресценцию зеленоватого оттенка. И их было много – так много, что в первую секунду Элеонора шарахнулась от них в испуге, порожденным столкновением с чем-то многочисленным, шевелящимся и непонятным. Однако она почти сразу отдёрнула себя, опознав в этих крошечных, лишённых пигмента, паучках вспомогательные симбиотические организмы Роя.       Ей доводилось не только читать о них, но и держать пластиковые контейнеры с живыми образцами, извлечёнными из трупов более крупных особей, доставленных с полей сражений. Научное руководство по всей видимости сочло их неопасными, позволив привлекать к работе с данной разновидностью даже персонал с начальным уровнем допуска. И судя по всему оказались правы – восьмилапые не представляли угрозы и не могли атаковать. Они просто не были запрограммированы на это, и выполняли только задачи по поддержанию порядка во внутренней среде. Они были неопасны. Элеонора пыталась убедить себя в этом, но не слишком успешно. Потому что одно дело смотреть на образец за стеклом и другое – столкнуться с целой колонией, в живую, не имея защиты.       «Спокойно» – повторила самой себе девушка. – «Они не тронут меня, если я не трону их». Однако сеанс самоуспокоения не помог, и она, не сумев смириться с подобным соседством, покинула шлюзовую камеру, ища свободное от чужеродной жизни пространство.       Выйдя в коридор, она оказалась в эпицентре интенсивной биологической деятельности, смысл которой ускользал даже от понимания человека, посвятившего пять лет жизни изучению ксенобиологии. Шум работающих органов сочился из каждой щели и полости, смешиваясь с сосущим звуком, сопровождающим каждый её шаг. Элеонора чувствовала, как под её ботинками прогибается «пол», покрытие которого представляло собой костные пластины на гибкой сцепке из сухожилий. Из таких же пластин формировались арки, охватывавшие туннель через равные промежутки, и не дававшие живым, шевелящимся стенам бесконтрольно расширяться.       Впрочем, обилие незнакомых и часто не слишком приятных звуков было не единственной трудностью, с которой пришлось столкнуться Джадд. Здесь постоянно что-то куда-то двигалось. Сморщенные сфинктеры и клапаны открывались и закрывались без предупреждения, позволяя рассмотреть скрывавшие за ними трубчатые порталы и ячейки, в которых размещались артерии и органы биокорабля. Туннель ветвился, а потому Элеоноре, решившей исследовать лежащее перед ней пространство, не раз приходилось идти мимо полостей, выложенных хитиновыми панцирями погружённых в спячку существ или наполненных разветвлёнными стволами органических«деревьев», ветви которых были покрыты похожими на мясные плоды вздутиями. Они пульсировали и слабо светились.       В целом Перевозчик представлял собой законсервированную, автономную экосистему, дрейфующую от мира к миру в межпланетном пространстве. Однако исследовать различные части этого гротескного,единого организма ей не позволили. Несколько раз Элеонора пробовала свернуть в один из боковых проходов – просто чтобы осмотреться, а заодно и проверить что случится если она сделает это. Но стоило ей сделать хотя бы шаг, как очередной похожий на костяную арку проем затягивался сосудистой мембраной. Слабо просвечивающая, она явно не была слишком плотной, но испытывать её на разрыв Элеонора всё же не решилась.       Все пути оказались отрезаны. Все кроме одного. Впереди её ждали, и собрав волю в кулак девушка заставила себя пойти навстречу свету, надеясь, что там её ждёт не желудочная полость и не разложение на элементарные составляющие. Как активному члену команды по изучению существ Роя, Элеоноре доводилось читать отчёты об ужасных существах, похожие на мясные цветы. Сидящие на толстых костяных стебельках они прикреплялись к субстрату и широко раскрывали свои зубастые рты, окруженные лепестками из влажного мяса. Не способные атаковать, они ожидали пока более подвижные собратья закинут добычу им в пасть.       Несколько таких даже удалось вскрыть, обнаружив в раздувшихся пищеварительных мешках полупереваренных, но всё ещё живых пехотинцев. Ослепшие, с расползшейся кожей и обнажившимися костями они безостановочно кричали от страшной боли, умоляя прекратить их мучения. Просьба была выполнена, так как даже современная медицина оказалась не в состоянии залечить такие повреждения. Доктор Катц выдвинула теорию, что Разум Роя использовал этих существ, чтобы собирать, исследовать и перерабатывать генетический материал павших врагов, который затем использовал для создания более эффективных существ.       По её теории выходило, что столкнувшись с противником, чьи физические или умственные характеристики по какой-то причине привлекли их, существа Роя не съедали этот лакомый кусочек, а тащили его к Мясным Цветам. Большинство жертв, к тому моменту, были уже мертвы, но некоторые несчастные проглатывались заживо и медленно переваривались в течении последующих нескольких дней, оставаясь при этом в полном сознании. Введённые в кровь коктейли из нейротоксинов и стимуляторов парализовали жертв, одновременно лишая возможности потерять сознания. И находясь в полной темноте и неподвижности они чувствовали, как переваривается их кожа, плоть, мышцы и кости, испытывая невыразимые мучения. К чему такая жестокость – Элеоноре было неясно.       Элеонора не хотела повторить их судьбу, а потому не спешила, подсознательно замедляя шаг. Энтузиазм учёного, на короткое время вспыхнувший в ней при виде непаханного поля для исследований угас, забитый мыслями о дальнейшей судьбе. К тому же, даже для девушки вроде неё на био-корабле Роя было слишком много странного и непонятного, чтобы разгуливать здесь как дома.       Чего стоили одни только глаза, неожиданно появлявшиеся в стенах и смотревшие на неё с пугающей пристальностью. Сохранившие прилегающие к ним мышцы глазные яблоки могли поворачиваться, всегда глядя на проходящего,а специальные трубки выделяли слизь, смачивавшую поверхность глазных яблок и предохраняющую их от высыхания. Чувствуя себя крайне неуютно под их взглядами Элеонора спешила пройти мимо. Не меньше беспокойства вызывал у неё и участок коридора, стены которого были сплошь выложены губами! Стоило ей приблизиться, как они открылись, выводя жутковатую приветственную песнь. Звучало почти торжественно, но девушка не только не воодушевилась, а ещё и словила лютый кринж, пробежав это место на полной скорости.       Напуганная, она неслась сквозь красноватую тьму, заполненную жёлтыми и зеленоватыми отблесками. Не видя ничего перед собой, девушка несколько раз задевала хитиновые панцири и сочленённые тела других членов «экипажа», кишевший, подобно паразитам, в кишках космического наутилуса, но те совершенно не реагировали на неё. Торопливо сновавшие по полу, стенам и потолку они монотонно выполняли свои задачи, демонстрируя полное отсутствие осмысленности. Ничего похожего на мыслящий разум, не говоря уже о разуме человеческом не наблюдалось. И эта чуждость нагоняла на несчастную пленницу ещё больше страху.       Миновав услужливо распахнувшуюся перед ней дверь-клапан, Элеонора ввалилась в приготовленный для неё отсек, оказавшийся даже уютным (по меркам внутренностей чужеродного организма). Само помещение тоже было живым. Его сводчатый потолок поддерживали костяные арки, а стены состояли из плоти. Тёмно-красная, покрытая похожей на слюну жидкостью, она ритмично пульсировала под действием движущихся внутри флюидов. Питательные вещества, необходимые для поддержания органической конструкции, перетекали по сосудистым трубкам, большая часть которых находилась глубоко под поверхностью. Лишь самые тонкие проступали сквозь толщу живого мяса, вычерчивая на его влажной поверхности ветвистый, капиллярный узор. Красивый, но и отталкивающий. Глядя на него, Элеонора представляла сплетение кишок, выстилавших пространство внутри стен.       Пол в комнате не был ровным. Он бугрился и пучился, словно под его поверхностью образовывались выпуклости и желваки. Набухая они почти сразу опадали, чтобы через секунду возникнуть уже в совершенно другом месте. Ощущение было такое, словно девушка оказалась во рту гигантского чудовища и теперь стояла на его липком языке. Сюрреалистическое ощущение ещё больше усиливалось при взгляде на потолок, утыканный острыми костяными выступами, так похожими на гигантские зубы. Целый частокол гигантских зубов, посаженных так плотно, что между ними почти не было просветов. Они угрожающе нависали над головой девушки, делая сходство с драконьей пастью полным и абсолютным. Худшее же заключалось в том, что здесь теперь находился её новый дом.       Элеонора поняла это, когда дверь чавкнула за её спиной, отрезая путь к отступлению. Делать было нечего, и она ступила на колыхавшийся пол, поверхность которого слегка прогнулась даже под её невеликим весом. Под живой тканью обнаружилась хрящевая прослойка, не давшая девушке провалиться в мякоть. Её ноги оставляли на живой поверхности отпечатки, заполнявшиеся лужицами мутной слюны, но Элеонора уже не обращала на это внимания, оглядывая своё новое обиталище. Задрав голову к потолку, она обнаружила в высшей точке полусферического, купольного потолка, в единственном просвете между зубами, пузырь, служивший источником освещения. Овальной формы, он наполовину выступал из мясной стены. Его стенки были полупрозрачными и зелёными, как бутылочное стекло. Внутри самого мешка происходили фотохимические реакции, результатом которых становилось выделение тусклого и бледного света, разливавшегося по внутреннему пространству зала. И пусть его было мало, Элеоноре по крайней мере не приходилось сидеть в темноте. К тому же она оценила более приятный для человеческих глаз оттенок свечения, резко контрастировавший со зловещей краснотой коридора. Едва ли Рой знал о наиболее благоприятной для человеческого зрения длине световой волны, но если знал и обустроил помещение с учётом этого знания, такие действия можно было расценить как заботу о ней.       Его лучи освещали несколько интересных органических конструкций, среди которых было и... кресло! Собранное из костей и мышц и обтянутое кожей оно выглядело в точности так же, как и большинство кресел, которые Элеоноре приходилось видеть. С той лишь разницей, что было сделано из органических материалов. Девушка заставила себя сесть в него, так как в противном случае ей пришлось бы стоять на влажной вздрагивающей поверхности. Кресло казалось островком спокойствия и стабильности посреди изменчивого хаоса непрерывных биологических процессов. Поэтому Элеонора сначала села, а затем и вовсе забралась на него с ногами, подтянув колени к груди и сжавшись в дрожащий от страха комочек, понимая, что кричать или плакать и дальше нет смысла.       Она чувствовала свою полную беспомощность и понимала, что в случае чего не сможет ни убежать, ни защитить себя. Она абсолютно ничего не могла сделать и полностью зависела от решений, принятых Разумом Роя. В таком положении самым простым и лёгким выходом было смириться. Пустить ситуацию на самотек и позволить развиваться без своего участия. Ну а что ещё оставалось, раз она ничего не могла сделать и ни на что повлиять? Правильно - ничего. Вот только просто так взять и одним махом плюнуть на свою жизнь оказалось не так-то просто. Элеонора честно пыталась, однако эмоции никак не желали утихать: негодование, злость, отрицание, страх. Все они быстро сменяли друг друга, не давая её душе покоя. Психологи говорили, что со временем человек смиряется со своей участью, но Джадд подозревала, что не со всем можно смириться. И её ситуация, к сожалению, была из таких.       Из мрачных раздумий её вырвала какая-то вспышка за... окном. Повернув голову, она увидела иллюминатор, представлявший собой мутную сосудистую мембрану овальной формы, окружённую плотными складками хрящей. Сквозь неё девушке удалось рассмотреть разноцветные вспышки, распускавшиеся в небе подобно зонтикам. Пафосные военные устроили праздничный фейерверк в честь её свадьбы. Элеонора криво усмехнулась. Будучи еще маленькой, она мечтала о том, чтобы на её свадьбу над колонией гремели салюты, но тогда она была свято убеждена в том, что выйдет замуж за Ричи Джессупа из соседнего блока, а не за конгломерат инопланетных существ, направляемых единой волей. Салют в часть такой свадьбы был едва ли уместен – мягко говоря.       «Ах да, меня же обещали представить к званию героя» – запоздало вспомнила Элеонра слова генерала. А чтобы отвлечься, попыталась представить как будут выглядеть её имя и памятная надпись на Стене Памяти. Морис Джонсон погиб под обвалом в шахте, спасая товарищей. Шаниква Дэвенпорт дала согласие на испытание экспериментальной вакцины от КейАш-1. Элеонора Джадд вышла замуж за монстра, чтобы остальные могли жить дальше. Её передернуло. Звучало как строчка из средневековой летописи. Ну серьёзно, где это видано, чтобы в XXIII веке девушку силой принуждали выходить замуж за того, кого она и в жизни-то не видела?       Этот вопрос натолкнул Элеонору на мысль – а может она где-то провинилась и заслужила подобное? Невольно перебрав в памяти проступки и лишний раз убедившись в том,что это какая-то глупость, девушка опять впала в прострацию, размышляя о своей незавидной участи, воображая какие ужасы могут ожидать её в самом ближайшем будущем.