Нейтралитет.

      — Никогда бы не подумал, что скажу это, но вы друг другу подходите.       Ястреб становится частым гостем в ее квартире, и у Анны складывается впечатление, будто он пытается соревноваться с Даби в частоте своих визитов.       — Спасибо, полагаю?       — Нет, правда. Мне сначала обратное думалось.       — Разве?       — Не пойми превратно, но он тот еще хам. А ты выглядишь человеком, который не приемлет такого обращения.       Анна хмурится и бросает на него короткий взгляд поверх вязания. Ей определенно не нравится то, что он делает — герой как будто пытается вклиниться между ней и Лигой, разделить их. Так ампутируют конечность. Девушке это напоминает еще охоту, когда хищник, выбрав жертву, пытается отделить ее от общего стада, чтобы она оказалась беззащитной перед ним.       Возможно, герой думает, что закрывает ее собой.       — Какого обращения, Ястреб? Даби относится ко мне много лучше остальных. То, что окружающие от нас слышат — шутка в девяносто девяти процентов случаев.       — Насколько не мила должна быть жизнь, чтобы считать Даби лучшим, что в ней есть.       Анна чувствует, как внутри разгорается синим пламенем раздражение, и как-то отстраненно думает, что огонь Даби заразен и передается через поцелуи и язвительные замечания. Если Птица не заткнется или не свернет в нейтральную тему, она не отвечает за то, что может сказать.       — Даби не ставит цели унизить меня. Не повышает на меня голоса. Не позволяет себе поднять на меня руку. Он, конечно, может за глаза заразой и сукой назвать, но за словами, как правило, ничего нет — это просто… Ну, скажем, манера выражаться, без цели как-то навредить. Почему он не может быть чем-то лучшим в моей жизни?       Ястреб смотрит, пряча жалость. Анна встает и уходит в мастерскую за булавками, лишь бы не видеть этого взгляда.

***

      Вечером ей звонит Мистер Компресс. Поясняет, что Лига в полном составе вышла в леса за каким-то чертом.       Что ж, это объясняет, почему ей звонит именно он.       — Что вы там планируете поймать? — Анна против воли улыбается, представив, как злодеи на полном серьезе ловят в кустах что-то мелкое и неизменно шустрое. — Я думала, в Лиге нормально с пропитанием?..       — Что? — Мистер Компресс на другом конце провода как-то невнятно хмыкает. Возможно, тоже смеется. — А, нет. Все не так плохо.       — Тогда что за Кысь ловит там Шигараки? — не то, чтобы она надеялась на ответ.       — Не уверен, что могу сказать, — он не знает или не хочет говорить? — Но Ваша поддержка пока не требуется. Однако Лидер велел скинуть вам кое-какие материалы от Гирана. Надеюсь, вы сочтете их полезными. Это фотографии членов Армии Равноправного Использования Суперсил — основной верхушки. Нам не так много о них известно, но есть подозрение, что мы можем столкнуться с ними в ближайшем будущем. Нам нужно, чтобы Вы изготовили кукол хотя бы для некоторых самых сильных бойцов и вывели их на отрицательный эффект. Мы можем на Вас рассчитывать?       — Отрицательный эффект? — Анна задумчиво смотрит на полку с куклами. — Теоретически — да. Но я не пробовала этого никогда. Скидывайте файлы, начну работать, а там посмотрим.       Ацухиро-сан вежливо благодарит и кладет трубку. Анна слышит звук уведомления и мельком просматривает фотографии, понимая, что, кажется, Шигараки устроил ей-таки обещанный давным-давно аврал.       

***

             Анна никогда не думала, что ее дело, родное дело, дело, заставляющее ее по-настоящему забыться и избежать очередного стресса, может стать такой каторгой.       Она начала вязать куклу с белоснежными волосами позавчера ночью, и с тех пор она едва ли спала хотя бы восемь положенных часов. Да, ее обычный распорядок дня предполагал, что она работает ночью, потом ложится часов в шесть-семь, а после снова встает и возвращается за стол. Но задачка, подкинутая Шигараки, заставляла ее вязать-шить-рисовать в три раза активнее и почти без передышек — сжатые сроки давили и нервировали.       Анна пьет кофе и живет исключительно на нем, как машина живет на топливе, Анна перематывает лентой пластыря уже четвертый палец, а средний постоянно кровоточит, будучи стертым даже через перевязку. Анна не знает, сколько интенсивной нагрузки она может выдержать в принципе.       К концу первого дня заканчивается бежевая пряжа. Приходится идти за ней.       Анна не любит выходить из дома, не любит ловить на себе взгляды прохожих — она смотрит на них точно так же, но это неприятно. Она старается ходить там, где никого нет, пустынными улицами, парками и скверами, шарахаясь от каждой тени.       Девушка вдруг ловит себя на мысли, что идет тем же путем, каким ее водил на заброшенный склад Даби, невольно вспоминая, что рядом с ним ей было спокойнее. Естественно. Необязательно даже знать, что человек перед тобой злодей из Лиги, чтобы бояться получить от него в морду.       В маленьком магазинчике старушка-продавщица знала Анну хорошо.       — Давненько не было тебя, дочка, — она уже знает, какую пряжу обычно берет девушка и сходу находит нужный оттенок. — Что-то случилось, поди?       — Нет, просто в тот раз купила больше, чем нужно. Вот и хватило надолго, — Анна пожимает плечами.       — Выглядишь усталой, — старушка подслеповато щурится на список нужных Анне цветов, расписанных по маркам пряжи и номерам. — И не только.       — Я всегда такой выгляжу, — девушка коротко смеется.       — Усталой да, но тоскующей только сегодня. С парнем поссорилась?       Анна дернулась, удивленно вскидывая голову.       — С чего вы взяли, что у меня вообще есть парень?..       Продавщица мягко улыбается.       — Просто предположила. Я угадала?       — Нет, — Анна качает головой. — Я просто заработалась.       Она расплачивается и забирает объемный пакет. У самой двери ее настигает ласковое:       — Что ж, передавай своей работе привет.       — Обязательно передам, — на автомате отзывается Анна и замирает.       Серьезно? Ее так просто подловили?..       Женщина смеется, и девушка, покраснев, захлопывает за собой дверь.

***

      К вечеру руки начинают гореть, а в глазах плывет, и Анна понимает, что пора сделать перерыв. Встает и идет в кухню, потому что, на самом деле, не представляет, чем еще ей можно заняться. Навязчивые мысли разрастаются в темноте мгновенно, но включать свет хочется еще меньше, и девушка понимает, что каждый раз возвращается к одному и тому же: чувству всепоглощающего бессилия и страха. Лига сейчас что-то предпринимает. Возможно, сражается, возможно, нуждается в поддержке, в любой, даже в самой мало-мальской.       И вроде бы разумом она понимает, что пользы от нее, как с козла молока, особенно в бою. Но все же… Все же.       Живот болезненно покалывает, и Анна вздрагивает. Опять?       Психосоматические боли сопровождали ее долгие годы, наверное, уже около шести лет. Патологическая тревожность стала для них отличной почвой, и раньше у Анны начинало болеть все, от живота до головы. От стресса она начинала мерзнуть, а руки трястись, но до режима «мерзляка», конечно, лучше не доводить, потому что это же пипец какой-то.       Болей не было почти месяц, и тут они вернулись. Анна ругала себя за то, что поддалась мыслям, которые явно были поселены в ее голове болезнью, а не здравым смыслом. Но было и еще кое-что: она боялась не успеть выполнить работу, не делая ее в комфортном для себя режиме.       Анна смотрит на экран телефона. Десять часов вечера.       Пьет обезболивающее, сразу две таблетки, потому что одна перестала помогать давным-давно, возвращается в мастерскую, но работа не ладится.       «А если через сделанных так быстро кукол не будет работать квирк? Если ему не хватит эмоциональной связи? А если он не будет работать в отрицательную сторону? А если он не активируется потому, что я не знаю их лично? Если я узнаю об этом слишком поздно? Я ведь подведу всех, я знаю, что так и случится, я всегда подвожу, но мне почему-то доверяют снова и снова, как будто в первый раз связываются. Господи, я не знаю, что мне делать, может быть, стоит отказаться, пока не поздно? Сдать позиции и не выходить как минимум год из дома просто чтобы не наткнуться на кого-то из них… Вдруг по моей вине погибнет Твайс или Тога? А если Даби?..»       Анна хватается за голову.       Ей нельзя оставаться одной, особенно в такие моменты. Как она умудрилась привыкнуть к обществу, отвлекающему ее от… всего этого? Когда? Как она смогла задвинуть все страхи назад, на задворки разума? Как она решилась применять Причуду на Даби в момент активации его собственной?       Как она вообще решалась сделать хоть что-то в эти дни?       А ведь она даже поцеловала его сама.       Анна поднимает руку и кладет на грудь, чувствуя, что ее сердце бьется быстро-быстро, гулко-гулко, не так, как должно, на самом деле. Так стучит у напуганного человека, так пойманная птичка бьется в клетке. И оно так высоко, в самом горле, ни вздохнуть, ни сглотнуть.       Она снова тянется к телефону и открывает знакомый диалог. Яркое «Гуинплен» светится вверху, и Анна старается дышать медленно и размеренно. Пишет: «Привет. Если ты жив и не занят, маякни мне, пожалуйста.»       Отправляет. Тишина. Она сидит в кресле, обхватив себя руками и чуть покачиваясь, чувствуя, что ей становится зябко. Когда ответа нет даже спустя пятнадцать минут, она листает список контактов. Все равно, с кем, все равно, как. Ее собственные мысли хуже всего, что ей могут сказать или сделать. Ни один злодей, даже самый страшный, не сумеет причинить ей вреда больше, чем она сама причиняет себе. Сейчас она готова к общению даже с Шигараки. В общем-то, это в любом случае бесполезно. Вся Лига недоступна.       Не вся.       Анна дергается, цепляясь за короткое «Икар». Смотрит-смотрит-смотрит. И нажимает на вызов.       Голос по ту сторону линии раздается после первого же гудка. Он звучит не так весело, как обычно, но вполне бодро:       — Анна?       — Привет, Ястреб, — она неловко рисует свободной рукой узоры на клочке бумаги. Выходит кривовато и нервно. — Занят?       — Вау, это правда ты, — он смеется. — Не думал, что ты когда-нибудь захочешь сама позвонить. Не занят, с работы лечу… Уже почти прилетел… Домой.       — А, — она откладывает ручку. — Тогда прости, что побеспокоила.       — Погоди, — останавливает он ее. — Что случилось-то?       — Ничего особенного. Просто… Ну, просто мне чертовски нужен кто-нибудь.       — И ты позвонила мне? — недоверчиво тянет он. — Прости, конечно, но мне казалось, что ты меня не очень-то и жалуешь.       — Если бы я тебя не жаловала, я бы не делала куклу. Но вообще-то да. Еще раз извини, не поду…       — Да подожди ты, — где-то фоном слышится шум ветра. — Зачем хоть нужен-то?       — Просто у меня паническая атака, и я не хочу быть наедине с собой, — честно, хоть и вымученно, признается Анна. — Мне нужно с кем-то говорить, это помогает.       — А Даби?       — Вся Лига в отъезде.       — Что?       — Они Кысь в лесу ловят.       — Кого?..       — Кысь.       Ей кажется, она слышит мерное шуршание шестеренок в его голове.       — Откроешь дверь? -наконец, спрашивает он.