Нейтралитет.

      Даби находит его в зале советов, в щели между дверью и косяком. Алое перышко такое яркое, что кажется в полумраке огоньком. Оно застряло, разломившись пополам и, наверное, потому и не вернулось к владельцу. Пирокинетик наклоняется, подбирая его. Мягкие пушинки трепещут от малейшего дуновения и щекочут пальцы.       «Птичка грела уши», — Даби сжимает перо в кулаке, намереваясь его сжечь.       Обычно на советах особо нечего слушать — брехню Шигараки можно и в обычное время перехватить, ему палец покажи, и он вещать начнет. Но сама попытка выцепить что-нибудь помимо уже полученной информации выбешивала — крылатый герой оказался нахален, прилипчив донельзя и, что главное, вел себя так, как будто не знал ничего ни о каком инстинкте сохранения.       Интересно, почувствует ли он хоть что-то, когда Даби превратит его убогую прослушку в пыль?..       » …Иногда, когда мне давали заказы, меня просили сделать «жучка» — на это вообще может сгодиться самая обычная маленькая и даже не особо детализированная кукла, больше похожая на детскую игрушку. Единственное — «жучок» должен содержать в себе что-то от того, за кем требуется слежка. Я не знаю, например, пуговицу от его одежды на костюм куклы пришить или еще что-то…»       Пирокинетик замирает. Нахлынувший было жар сходит на нет, и Даби задумчиво смотрит на перышко.       Идея обернуть шпионские игры Ястреба против него самого кажется все менее и менее бредовой.              ***              — Жучка? — Кацураги рассматривает перо. — Да, смогла бы, почему нет. Только мне нужно знать, как выглядит Ястреб.       — О, это сколько угодно, — издевательски фыркает Даби. — Этот нарцисс на фотосессии ходит чаще, чем домой.       — Прозвучало так, будто ты ему завидуешь, — хмыкает девчонка.       — Да, мне только еще на фотосессию сходить осталось для полного пи… Счастья.       Она тихонько смеется.       — Ты как тот почтальон в мультике.       — Чего?.. — Даби смотрит с каким-то невиданным ранее недоумением. — Что ты несешь?       — Истину в массы, — пожимает плечами Кацураги. — Был мультик старый, где почтальон говорил что-то в духе: «Я почему такой злой был? Потому что у меня велосипеда не было!». Вот и ты так же. Только у тебя фотосессия вместо велосипеда.       — Ну и ассоциации у тебя, мелкая, — Даби смотрит снизу вверх, удобно расположившись в кресле.       — С каких это пор я мелкая? — хмурится Кацураги.       — Есть возражения? -пирокинетик искренне наслаждается этим диалогом. — Аргументы поспорить?       — Возражения вполне себе найдутся. Я, вообще-то, ни в школе, ни в институте не была самой маленькой.       — А я и не говорю, что была, — Даби пожимает плечами. — Ты мелкая по сравнению со мной, а не с другими.       — Раз такая свистопляска, то мне, вообще-то, положено быть мельче, — она смеется.       — Положено, — парень ухмыляется. — И я не говорил, что мне не нравится.       — Комплименты от тебя нужно укладывать в книжки и высушивать, как гербарий, на память.       — Зато от тебя их сразу в многотомник собрать можно.       — Спасибо?..       — Ага.       В тишине, повисшей между ними после, нет неловкости, потому что они привыкли к подобным паузам. Кацураги уносит пустые чашки в раковину. Она настолько расслабилась и приняла его присутствие, что даже не стала делать вид, что ей очень хочется вот прям сейчас мыть посуду.       — Тупая птица просит познакомить с тобой, — вдруг говорит Даби, сам не знает, зачем. Он видит, как напрягается узкая спина и видит, как задумчиво чужие пальцы (такие тонкие, как веточки) сминают полотенце.       — Я видела его бои по телевизору, — Кацураги наконец пожимает плечами. — Не знаю, чем могла бы помочь кукла.       — Его сюда тащить один хрен нельзя, — отрезал пирокинетик.       — О, это ревность? — подкалывает девчонка, и Даби хочется зажать ее в каком-нибудь углу и вытрясти из ее головы дурацкие умозаключения… Или необязательно вытрясти — есть много способов заставить человека потерять ход мысли. Некоторые из них Даби нравятся больше остальных.       — Пока он с тобой не знаком, ты, мелочь, гражданская. Никто тебя с нами не видел, на слухах дело не построишь, документов нет, преступлений ты не совершала. Даже твои куклы выглядят чисто фанатством, если не лезть в суть квирка, — Даби легонько щелкает ее по носу, и Кацураги насупливается, отскакивая. — Если Птичьи мозги залезет во всю эту кухню, ты уже не отвертишься от пособничества.       — Так он уже знает, судя по всему, о происходящем между нами, — она потирает нос скорее для вида.       — Все равно можно выкрутиться. Состроишь невинную мордаху, глазками похлопаешь, ляпнешь что-то вроде «ах, спасибо, он удерживал меня силой» или типа того, — пирокинетик морщится, зацепив неприятную тему.       — Ты не удерживаешь меня силой, — Кацураги садится рядом и придвигается ближе, укладывая подбородок на его плечо.       — Но они-то об этом не знают.       Даби нахально запускает горячую ладонь под ее домашнюю футболку, укладывая ее на талию мелкой. Кацураги дергается от щекотки, но от касания не уходит.       — Давай… Не будем заглядывать так далеко, — она накрывает его руку своей, чтобы хоть как-то зафиксировать. Парень практически сходу прознал о ее любви к прикосновениям, и теперь бесстыдно этим пользовался. Так же, как и щекоткой, которую она, к слову, не переносила, а он, Даби, просто любил дразнить и издеваться.       — Давай, — он усмехается, чуть поворачивая голову. — Насколько ближе ты бы хотела взглянуть и на что конкретно?       И смеется под возмущенное «Даби!».