Нейтралитет.

***       Никто не знал, когда именно это началось. Когда именно появилась она — незримая (Даби язвительно добавлял «никудышная») поддержка Лиги. Когда именно Гиран возвестил всех, что сумел привлечь на их сторону нечто, что можно запросто величать пресловутым козырем в пресловутом рукаве, тоже никто толком не помнил. Но факт остается фактом — теперь за их спинами маячил Кукольник — девчонка с Причудой, работающей через самодельные куклы.       И не сказать, чтобы все злодейское общество визжало от восторга (визжала, по правде, одна лишь Тога — до первого визита на квартиру таинственного «козыря»). Поддержка, конечно, лишней никогда не была, но ее явно не хватало для покорения мира. Кукольник могла обезболить. Кукольник могла придать сил и смелости. Кукольник могла успокоить. Возможно, она могла ускорить регенерацию — девчонка не была уверена насчет этого окончательно. И все это в противовес долгой и кропотливой работе над портретной куклой объекта воздействия, которая растягивались порою на месяц, а то и больше.       При всем уважении к Гирану, этого было… Недостаточно. О чем, собственно, Шигараки и высказался. В более грубой форме, разумеется. Гиран, в свою очередь, убеждал попробовать. Утверждал, что все равно Кукольник не захочет сдать никого из них, на емкий вопрос «почему?» пожимал плечами.       Страсти кипели, лидер огрызался, Курогири проявлял чудеса дипломатии, остальные молча наблюдали, ожидая, к чему это все приведет.       Первой жертвой торжественно провозгласили Твайса. Никто не мог ясно сформулировать, почему его не жалко, но каждый точно знал, что к Кукольнику первопроходцем должен отправиться именно он.       В день икс Твайс разве что завещание не писал. Слезно умолял «не бросать его и хотя бы проводить до двери». Согласилась Тога — кажется, она неплохо наловчилась справляться с его бесконечной противоречивостью и эмоциональной нестабильностью. Возможно, она просто надеялась увидеть «новую подругу». Чего так и не произошло. Твайс был втянут в квартиру, а Тога так и осталась на лестничной клетке, не увидев даже кончика носа Кукольника.       Вернувшийся к вечеру Твайс оказался неожиданно жив и бодр. Поведал всем любопытным, что, мол, нет, не так страшен черт, как его малюют, однако же в саму мастерскую его не пустили — то ли это была настолько святая святых, то ли Кукольника просто напугала энергичность и активность мужчины. По его словам, его повертели из стороны в сторону, сделали несколько заметок в блокноте, заставили снять маску (необъятный стресс и истерика прилагались) и отправили восвояси. Остаток дня он просто приходил в себя, бродил по городу и пил пиво в темных закоулках.       Когда менее, чем через месяц, Твайс внезапно почувствовал такой подъем сил, что с радостью бросился бить морду каким-то незадачливым недорекрутам, едва не попав под огонь Даби и угомонившись только под Причудой Компресса, Лига зашевелилась под торжествующее «Я же говорил» от Гирана. Зашевелилась и выпнула к Кукольнику Тогу, ничуть не огорченную таким поворотом событий.       Тога вернулась гораздо раньше Твайса, присмирев ненадолго и обиженно вещая, что Кукольник даже говорить с ней не захотела, а на двери мастерской висел чуть ли не пудовый (по словам, опять же, Тоги) замок.       Через полтора месяца у Тоги пропали с рук мелкие царапины, полученные при попытке залезть за котом на дерево.       Лига смотрела на Даби в ожидании. Тот честно сопротивлялся до последнего.       Стоит ли доверять человеку, не желающему поднять свою задницу хотя бы ради того, чтобы прийти и представиться им нормально, без этой беготни и запертых комнат? Стоит ли вообще тратить время на такие мелочи, не способные всерьез изменить ход войны? Время покажет, но Шигараки более нетерпелив, чем оно.       Кажется, к паранойе скоро добавится безысходность.